Исполнить обещанное

Предупреждение: Глава довольно неприятная, но относительно похорон Темного Лорда и его сторонников, погибших в битве за Хогвартс, в каноне ничего не сказано. Я считаю наиболее вероятным, что их всех просто сожгли. И что некоторые эксцессы при этом вполне могли иметь место.

И горел погребальным костром закат. И волками смотрели звёзды из облаков, Как, раскинув руки, лежали ушедшие в ночь И как спали вповалку живые, не видя снов. (Виктор Цой)

В Большом зале Хогвартса праздновали победу. Факультетские столы снова вернулись на свои места, только сидели за ними все вперемешку — учителя, ученики, их родители, жители Хогсмида, кентавры и привидения. Филч, наконец нашедший свою Миссис Норрис, примостился на углу хаффлпаффского стола. Кошку он держал на коленях и кормил ее с руки мелко нарезанной ветчиной. Волкодав Клык, со страху сбежавший от Хагрида во время битвы и каким-то чудом не погибший, теперь сидел у ног хозяина, умильно глядя на него. Великан Грохх, брат лесничего, тоже отличившийся в битве за школу, пройти в зал из-за своего размера не мог. Он стоял снаружи у окна, а сидящие в зале бросали еду прямо в его раскрытый смеющийся рот. Завтрак, приготовленный эльфами на сегодняшнее утро для учеников и преподавателей, стал угощением на победном пиру, который был в то же время и похоронной тризной. Погибшие защитники Хогвартса лежали здесь же, рядом с пирующими. Тела Темного Лорда и его сторонников из зала вынесли во двор. Гарри Поттер, Гермиона Грейнджер и Рон Уизли делили всеобщее внимание с Невиллом Лонгботтомом, который так и не расстался с мечом Гриффиндора — целый рой поклонников восхищенно глазел на него, пока он ел, положив меч рядом со своей тарелкой. Над столами реяли флаги факультетов, не было только флага Слизерина — зеленое знамя с вышитой серебром змеей валялось на полу, затоптанное. Впрочем, сейчас единственными представителями Дома Салазара здесь были лишь трое Малфоев. Они не ели и не пили, не смотрели ни на Гарри Поттера, ни на других героев дня. Люциус и Нарцисса сидели по обеим сторонам от своего сына, которого они уже не надеялись увидеть живым, обнимая его и не сводя с него блестевших от слез глаз. Драко же до сих пор не пришел в себя после Адского Пламени в Выручай-комнате, после страшной смерти Винсента, сгинувшего в огненной пропасти. После взрыва, когда Грега, так и пребывавшего без сознания, куда-то отбросило, а самого Драко оглушило. После того, как человек в черной мантии и серебряной маске, видимо, не узнав Драко, хотел его убить… А Поттер снова его спас. После того, как он без палочки еле-еле выбрался из-под завала, а потом сидел один в пустом коридоре и почти жалел, что не умер, потому что совершенно не знал, что ему теперь делать. Палочку он потерял, Поттера они не поймали, один товарищ погиб, и другой, вероятно, тоже. Темный Лорд наверняка сочтет Драко изменником, и страшно подумать, что станет с ним и с его родителями — если они еще живы… Но будь у него палочка, он все равно не мог бы сражаться против Поттера, спасшего ему жизнь. И на стороне Поттера — тоже не мог. Теперь Темный Лорд мертв, в войне поставлена точка, но для Малфоев еще ничего не закончилось. Они оставались здесь, ожидая решения своей судьбы. Возвращаться в опустевший дом и томиться там неизвестностью было страшно, а бежать — некуда. Да и далеко ли убежишь без палочки? * * * Немного раньше, когда Темный Лорд и его люди только приблизились к воротам замка с мертвым, как они думали, Поттером, Белла отозвала сестру в сторону. — Цисси, — чуть хриплым голосом сказала она, — сейчас войдем в Хогвартс и поищем Драко. Я все же надеюсь, что он жив и не изменил Повелителю. Нарцисса посмотрела на сестру и заметила, что Белла бледна и выглядит очень усталой. Ее темные глаза были мрачны и тревожны, под ними залегли тени, губы время от времени кривились, словно от боли. — Я отправила Руди в Малфой-мэнор, — продолжала Белла, — на всякий случай. Если что… он переправит Дельфи в безопасное место. Я не скажу, куда. И об Изабел он позаботится… Тебя, Цисси, я прошу об одном — никому ни слова о ней. Если ты… или твой муж выдадите ее — я прокляну вас из могилы. Хоть ты мне и сестра. Обещай, что будешь молчать. Драко я просто стерла воспоминание, когда он уезжал в Хогвартс после каникул, чтобы не проболтался — он очень несдержан на язык… — Ты что, боишься… — начала Нарцисса и осеклась — она ведь обманула Темного Лорда, Поттер жив, а значит, может случиться все, что угодно. Она торопливо кивнула: — Да, Белла, разумеется… Да, я обещаю. Беллатрикс испытующе взглянула на сестру. — Я хочу, чтобы ты и Люциус дали мне Непреложный Обет (1), — и, увидев, что Нарцисса вздрогнула, добавила: — Не обижайся. Я прекрасно помню, что ты ради Драко способна на все. Тогда, тем более, ты должна меня понять. — Я понимаю, — глухим, сдавленным голосом ответила Нарцисса и подозвала Люциуса. Когда Обет был принесен, Белла вернулась к Темному Лорду. Вскоре Нарцисса услышала ее полный обожания голос, обращенный к нему, и ликующий смех. «Ей страшно, — подумала Нарцисса. — Хотя она и не знает, что Поттер жив, но ей очень страшно. Она что-то предчувствует. И, видимо, сердце у нее опять болит. А этот смех… Когда ей страшно и больно, Белла всегда смеется. Она с детства такая. И умрет она, наверное, так же — смеясь в лицо смерти…» Нарцисса лишь теперь в полной мере осознала, что необдуманная ложь сделала ее предательницей — даже не Темного Лорда, которому лично она в верности не клялась, а родной сестры и племянницы. И чем больше она думала, тем страшнее ей было признаться. К тому же ей приходило в голову, что, если Драко действительно перешел на сторону Поттера, то теперь, выдав мальчишку Повелителю, она тем самым обречет на гибель и своего сына… Нет, пусть спор Темного Лорда и Поттера решит судьба, пусть они встретятся в поединке снова, а она тем временем поищет Драко — и если сыну нужно будет скрыться, она поможет ему. Она с трудом сдерживала себя, чтобы не побежать к школе впереди всех, ей казалось, что она не выдержит этого ожидания — и умрет прямо здесь, не дойдя до дверей Хогвартса каких-нибудь пару десятков шагов. Живучесть Поттера вызывала у Нарциссы что-то вроде суеверного страха. Она не знала, что за могущественная сила поставила на пути Темного Лорда эту преграду и неуклонно вела мальчишку вперед, к цели, обращая в ничто все попытки величайшего из волшебников убрать его со своей дороги — судьба? Рок? Или тот неведомый, непостижимый и в высшей мере странный Бог, в которого верили магглы? Они называли его Богом любви — правда, это никогда не мешало им убивать друг друга… В эти минуты процессия как раз подошла к замку, и Темный Лорд обратился к защитникам школы, убеждая их сдаться. Нарцисса, снова забыв обо всем, с замирающим сердцем устремила взгляд на Хогвартс. Изможденные люди выходили из распахнутых дверей и встречали речь Темного Лорда враждебным молчанием. Нарцисса всматривалась в их лица — до рези в глазах. Драко среди них не было. «Мерлин милостивый… Великие боги! Нет, пожалуйста… прошу, только не Драко…»,  — молилась она, не отводя взгляда, снова и снова ища сына среди тех, кто выходил из замка. Вдруг в толпе мелькнули светлые, почти белые волосы, и сердце забилось беспокойной надеждой — но это оказалась девчонка. «Поттер солгал!» Грудь Нарциссы словно сдавил железный обруч, в глазах потемнело, но слабости она уже не чувствовала. Она больше не боялась ничего — если судьба отняла самое дорогое, ей незачем жить. Но прежде она исправит свою ошибку. Бросится к ногам Милорда и признается… Она выпустила из руки локоть Люциуса, сделала шаг — и упала бы, если бы муж не подхватил ее. Даже узнав, что Поттер мертв, защитники Хогвартса не желали оказать повиновение Темному Лорду. Нарцисса, у которой перед глазами все плыло, сквозь нарастающий звон в ушах слышала, как дерзко отвечал Повелителю какой-то мальчишка, слышала чьи-то крики — и опять смех Беллы. А потом все смешалось. Люди, кентавры, великаны… Летящие стрелы, заклятия, чудовищный топот великаньих ног… Но в этом аду Нарцисса и Люциус все же отыскали своего сына. Живого. * * * Нарцисса поднялась из-за стола и осторожно двинулась по проходу туда, где сидел Гарри Поттер с друзьями. Муж и сын последовали за ней. Только что Малфоев никто не замечал, даже соседи по столу, и взгляды находящихся в зале скользили мимо них, как будто они были пустым местом — однако сейчас все начали оборачиваться и перешептываться. Люциус, Драко и Нарцисса одновременно сделали шаг друг к другу, словно становясь единым целым перед недоуменно-враждебными взглядами, направленными на них со всех сторон. Гарри Поттера за столом уже не было. Кингсли Шеклболт, сидевший поблизости, встал навстречу Нарциссе. — А вам что угодно, миссис Малфой? — Я… я хотела бы, — голос Нарциссы звучал хрипло и сдавленно, и она откашлялась, — то есть, мы… мой муж и я… и Драко, конечно… хотим поблагодарить мистера Поттера за то, что он спас жизнь нашему сыну. Мы перед ним в неоплатном долгу. — Миссис Малфой, — Кингсли прищурился, — перед Гарри Поттером мы все в неоплатном долгу, вся Магическая Британия. Он сегодня спас отнюдь не только вашего сына, но и многих людей. Шеклболт оглядел зал и дотронулся волшебной палочкой до своего горла. — Я рад сообщить всем, что экстренное заседание Визенгамота назначило меня временно исполняющим обязанности министра магии. Пий Тикнесс, занимавший этот пост, как известно, запятнал себя сотрудничеством с режимом Волдеморта и сейчас арестован. Я уже подписал указ об освобождении всех, кто был посажен в Азкабан во время диктатуры Волдеморта. Сейчас, в эти минуты, многие, находившиеся под заклятием Империус, приходят в себя. С Темной магией скоро будет покончено навсегда! Начинается новая, светлая эпоха в истории Магической Британии. И этим мы все обязаны Гарри Поттеру. Его подвиг никогда не забудется, — Кингсли отменил Сонорус и снова обратился к Нарциссе: — Конечно, это очень похвально, что вы осознали свои заблуждения и решили присоединиться… Вот только — не поздно ли? Она промолчала, лишь крепче сжала руки Люциуса и Драко. А Кингсли продолжал: — Я передам Гарри вашу благодарность, миссис Малфой. Сейчас он, по всей видимости, отправился отдохнуть. Еще что-нибудь? — Что будет с моими мужем и сыном? — Это решит Визенгамот. Нарцисса склонила голову и произнесла очень тихо, но многие услышали ее: — Позвольте забрать тело моей сестры… мадам Беллатрикс Лестрейндж… и похоронить ее на фамильном кладбище Блэков. — Боюсь, это никак невозможно, миссис Малфой, — строго и внушительно ответил Кингсли. — Еще не все, сражавшиеся за Волдеморта, схвачены и перебиты. И мы знаем, что у него много и тайных сторонников. Но мы с ними справимся! — повысил он голос в ответ на ропот, поднявшийся в зале. — Поэтому нельзя позволить, чтобы они сделали из могил Волдеморта и его приспешников места паломничества. Тела следует уничтожить. Зал сердито гудел, но недовольство было вызвано не словами Кингсли, а просьбой Нарциссы. Его ответ же встретили одобрительными криками и аплодисментами. Из-за ближнего стола вскочила полная, коротко стриженая женщина в коричневой мантии. — Она думает, что эта гадина Лестрейндж заслужила человеческие похороны? — возмущенно воскликнула она. — Может, ей еще и почести воздать? Сжечь ее! И всех их сжечь! «Сжечь! Немедленно!» — отозвались ей несколько голосов. Все пришло в движение. Люди один за другим торопливо вставали из-за столов и покидали зал. Волшебница в коричневой мантии взмахнула палочкой — и перед ней появился цветок аморфофаллуса (2). — Вот самые подходящие цветы для этой сучки! — со смехом крикнула она под одобрительный хохот еще нескольких женщин и тоже устремилась к выходу, левитируя перед собой огромное растение, распространяющее отвратительный запах. Все уступали ей дорогу, смеясь и зажимая носы. Нарцисса побледнела. — Прикажите хотя бы, чтобы не глумились над их телами… — умоляющим шепотом обратилась она к Кингсли. — Видите ли, миссис Малфой… Негодование народа вполне понятно. Почти год Магическая Британия жила в страхе и ужасе, каждый боялся за свою жизнь и за жизнь своей семьи… Я не могу осуждать людей за то, что их гнев порой выливается в такие формы… Хотя… пожалуй, вы в чем-то правы… Он прошел к дверям, остановился и прокричал, снова усилив голос Сонорусом: — Остановитесь! Не уподобляйтесь нашим врагам. Прекратите! Не превращайте нашу великую победу в фарс. Тела надлежит немедленно сжечь, но без эксцессов… Кое-кого слова Кингсли остановили, да и отнюдь не все победители спешили надругаться над телами мертвых врагов. Однако несколько человек, выбежавшие во двор раньше остальных, даже не слышали Шеклболта — теперь, когда Темный Лорд был мертв, они мстили ему за тот страх, который он вызывал при жизни. Они подходили к телу Темного Лорда, с остервенением пинали его ногами, плевали в лицо, выкрикивая оскорбления и насмешки. Досталось и его мертвым соратникам. Наконец Шеклболту все же удалось утихомирить толпу. Все повалили на берег озера, и вскоре там уже высился огромный костер, на который с радостными криками и смехом поволокли трупы врагов. Поверх всех остальных на костер положили Беллу и Темного Лорда. Чьи-то грубые руки, может, случайно, а может быть, и намеренно разодрали на мертвой женщине мантию, непристойно оголив грудь и ноги выше колен. — Стерва чистокровная… Так ей и надо, — проворчала худая ведьма с жидким пучком белобрысых волос на макушке. — А хороши у сучки ножки… — сплюнул какой-то толстый парень. — И сиськи что надо. Вот бы догола ее раздели… — А потом в дегте и в перьях вываляли бы, — подхватила белобрысая. — Да брось, она же старая была, — дернула парня за рукав стоящая рядом с ним девчонка. — Говорили, она с Тем-Кого-Нельзя-Называть спала. — Ты думаешь, у него это самое на месте было? — девчонка захихикала. — Хочешь его тоже раздеть и убедиться? — Да ну, что ты! Фу! Ты видел его рожу? Даже если у него там и было… Какая женщина на это согласилась бы? — Все равно интересно было бы посмотреть — я слышала, он под одеждой был весь чешуйчатый, как змея. Да поздно уже… Кто же туда полезет теперь? Сейчас зажгут костер… — с некоторой долей сожаления сказала белобрысая. — Вот и дожили мы до светлого дня, — произнес какой-то старик со слезой в голосе. — Тот-Кого-Нельзя-Называть в огне горит! — Дедушка, его теперь можно называть! Волдеморт, у-лю-лю! — закричал мальчишка-подросток, стоящий рядом со стариком, и громко свистнул. — Инсендио Максима! — взмахнул палочкой Кингсли Шеклболт. Огонь вспыхнул и охватил мертвые тела. Затрещали дрова, зазмеились языки пламени, тем, кто стоял ближе к костру, стало жарко. Вскоре поднялся удушливый черный дым — и запах горелого мяса распространился по окрестностям. Люциус, сгорбившийся, напоминающий сейчас седого одноглазого грифа — его левый глаз был снова закрыт повязкой, для которой он оторвал лоскут от полы своей мантии, — не отрываясь, смотрел на пламя костра, в котором горела вся его прежняя жизнь, все его идеалы, его убеждения и честолюбивые мечты. Его прошлое, настоящее и будущее. Больше никогда Малфоям не быть столпами волшебного сообщества. У Драко глаза были красными, губы дрожали. — Мама, пойдем отсюда… — попросил он, тронув Нарциссу за руку. — Пойдем домой… — Нет, сынок. Я не уйду. Там моя сестра. И вообще… надо, чтобы хоть кто-то остался здесь до конца… с ними… * * * К Шеклболту, стоящему неподалеку от Малфоев, подошел Невилл Лонгботтом. Он не принимал участия в малопристойном действе, происходившем здесь ранее, и сейчас был хмур и сосредоточен, как будто у него оставалось неоконченное дело. Нарцисса краем уха услышала, как он сказал: — Братьев Лестрейнджей нет. И Долохова нет. — Долохов мертв, это совершенно точно, — ответил ему Шеклболт. — А вот Лестрейнджи… Старшего я в последний раз видел еще до перемирия… — Младший Лестрейндж был жив, я сам его связал… — напомнил Лонгботтом. — Я же вам говорил… — Сбежал, — Министр озабоченно наморщил лоб. — И, вероятно, вместе с братом. Тебе надо было его в пустом классе, что ли, запереть… Но мы их все равно поймаем, — похлопал он Невилла по плечу. «Значит, Басти жив и на свободе, слава Мерлину. Бедная Изабел… — вспомнила Нарцисса о подруге, которая всю сегодняшнюю ночь ждала их в Малфой-мэноре. Впрочем, Руди наверняка, отправив Дельфи в безопасное место, не бросил Изабеллу одну, и сейчас она, скорее всего, уже дома. — Ох, каково-то ей придется теперь…» И тут руки Темного Лорда вдруг раскинулись в стороны, правая взметнулась вверх в угрожающем жесте. Потом он приподнялся и… сел (3). Зрители в панике закричали, отшатнувшись назад, кое-кто даже бросился бежать. Давешняя девчонка, стоявшая рядом с толстым парнем, с диким визгом метнулась в сторону, оттолкнув Нарциссу. Но, отбежав на несколько ярдов, остановилась, как вкопанная, не отводя глаз от костра — видимо, любопытство оказалось сильнее страха. Люциус вздрогнул и немигающим глазом, в котором застыл ужас, смешанный с каким-то странным, мрачным восторгом, уставился на объятого пламенем Повелителя — тот, казалось, вот-вот сойдет с костра. Драко вытянул шею и приоткрыл рот, его губы шевелились, как будто он молился. — Не бойтесь! — раздался рядом бас Кингсли. — Такое случается при сжигании трупов. Волдеморт мертв и уже никогда не возродится. Это успокоило перепугавшихся зрителей, и они снова вернулись на свои места. Впрочем, больше ничего из ряда вон выходящего не произошло. * * * Костер догорал. Серые прозрачные струйки дыма, истончаясь, тянулись вверх и таяли в бесконечной синей дали. — Прости меня, — прошептала Нарцисса, подняв глаза к небу. Сестра умерла — ушла в один день и час с возлюбленным Повелителем. Нарциссе же предстояло жить с тяжестью на сердце еще долгие годы. Когда пламя уже почти погасло, а толпа на берегу озера начала редеть, к Малфоям подошли трое в аврорских мантиях и с палочками в руках. — Люциус Малфой… и Драко Малфой, вы арестованы. Следуйте за нами.