Перекресток

      Новогодняя ночь. Говорят, в это время могут случиться разные чудеса. В основном, конечно, хорошие, но может произойти всякое. Но самое главное — в эту ночь собираются все друзья, родственники вместе и хорошо проводят время. Разговаривают. Сидят за праздничным столом. Танцуют. А я эту новогоднюю ночь проведу в лесу, в компании сов, снегирей, зайцев и прочих зверей, проживающих тут. Почему я застряла в этом месте? Если честно, можно сказать, что я потерялась в трёх соснах. На карте, этот лесок показывается маленьким. «Друзья» говорили, что я пройду его за пять минут. Но я блуждаю тут уже порядка двух часов и не могу найти выход.       Спросите, какой чёрт понес меня в лес? Знаете, я сейчас сама себя спрашиваю. Просто, мои коллеги, позвали меня отмечать новый год вместе с ними, в какой-то деревне. Я согласилась, хоть и понимала, что это они сделали из жалости.       «Самый лучший снайпер. Ястребиный глаз», говорили про меня. Моё имя звучало гордо. А теперь Риза Хоукай — синоним слова жалость. Точнее, та, которую жалеют. «Бедная девочка. Трудно ей», говорят про меня сейчас.       Все знали о моих чувствах к генералу Мустангу. Только он не видел этого. Или, не желал показывать, что знает, как мне плохо. Для него всегда на первом месте была армия. У него одна цель — стать фюрером. Остальные, не должны мешать ему. Ведь, все что нужно для счастья — высокое положение.       С его приходом в мою жизнь, изменилось все. В том числе и я сама. Я стала мягче. Стала показывать, что могу чувствовать, как и другие люди, а не быть ледяным изваянием с не меняющейся эмоцией на лице. Меня впервые увидели девушкой, а не солдатом. И это был именно он. Он, верный лишь армии и своей цели. Он изменил меня лишь одной фразой. «Теперь ты мой адъютант» - сказал тогда подполковник. В то время он был ещё подполковником. Он только вернулся с войны и ему дали это звание.       «Пламенный алхимик. Он уничтожил много врагов! Герой войны», опять же говорила толпа на всех улицах Аместриса. Мужчина стал героем, которого признали все. Все, кроме меня. Я не верила, что ОН может убивать. Не верила, до тех пор пока не увидела сама.       Тогда, он защищал маленькую девочку. Известный, на тот момент преступник крал детей и убивал. Мы увидели его и полковник, в то время он стал уже полковником, наказал преступника по заслугам. Хотя, даже тогда он не убил его, а лишь нанес травмы, с которыми вполне можно жить. Но я уверовала, что этот мужчина, может быть и жестоким.       В новогоднюю ночь случаются чудеса… Не верю. Никаких чудес, никакого волшебства не существует. Есть лишь алхимия, и это наука. А если, вы со мной не согласны, считаете, что есть добрые колдуны, которые помогают людям, то скажите, что они сделали для вас. Почему я должна в них верить? Если они действительно есть, или просто, существует какая-то сила, способна совершить невозможное, то пусть она вернет его. Генерала. Он не дошёл до своей мечты. Он не ушёл счастливым. Ему надо узнать, что Элрики, в исчезновении которых он винил себя, вернулись обратно, в наш мир. Что ему осталось совсем ничего, до своей мечты.       Рой Мустанг. Каким он был? Сейчас и не вспомнить. Прекрасным? Да, он был красив, умен, остроумен. В нем сочеталось все. Гордым? Определённо. Совершенным? Нет… «Нет ничего совершенного. Этот мир не совершенен. Вот почему он так прекрасен», так говорил генерал. Он не был совершенен. Слишком вспыльчив, язвителен. Но для меня он был идеалом. А он принадлежал лишь работе.       Пламенный алхимик. Все тебя считали хорошим человеком. Ты из всего находил выход, будь это даже замкнутый круг. Ты никогда не оставлял близких в беде. Но все про тебя забыли. Они вспоминают, о том что был такой человек, лишь когда натыкаются на твою фотографию. Или же видят меня. Сейчас, я адъютант фюрера. По совместительству его невеста. А вы очень похожи. Тёмные глаза, короткие волосы, цвета вороного крыла. Одновременно похожи и совершенно разные. Глядя на него, я вижу тебя. Но, как только он что-то начнет говорить, я понимаю, что это не ты. Тебя нет. Нигде нет.       Часто говорят, новогодняя ночь волшебная. В чем же? Где проявляется её волшебство? Почему все так её ждут? Мне не понять. Но, атмосфера, действительно, не передаваемая.       Ветер, который пробирает до костей своим холодом. Снег по колено и скрипит под ногами. Свет луны, отражающийся от белого зимнего покрывала. Стволы голых деревьев в темноте кажутся чёрными. С неба падают пушистые хлопья снега. Кажется, что это вовсе не замерзшая вода, а перья какой-то птицы.       Я иду по еле видной дорожке, сквозь лесную чащу. И так почти незаметную тропинку замело снегом. В почти полной темноте я пару раз чуть не налетела носом на деревья. На моей шапке и плечах лежит уже довольно большая горка снега. Кажется, что я иду не по территории Аместриса, а сквозь леса и метели Бригса. Никогда ещё у нас не было такой снежной и морозной зимы. Эх, надо было слушаться Фармана, когда он говорил, что лучше приехать за несколько часов, а лучше дней. Но нет, я же сказала, что нужно до выходных разобраться с той горой бумаг, что поручил мне фюрер. Теперь, я понимаю генерала. Я бы тоже сбегала, если бы была менее ответственна.       В воздухе пахнет хвоей и… Почему-то корицей. Как будто не вдалеке, кто-то печет мои любимые булочки с джемом, посыпанные ароматной приправой.       Я прислонилась спиной к дереву со старой, отваливающейся корой и съехала по стволу вниз. Ноги меня не держат. Это я поняла только сейчас. Но, как только я села на холодное зимнее покрывало, как все мои мысли стали какими-то лёгкими. Затуманенное усталостью сознание прояснилось. И я поняла, что сидеть нельзя — замерзну. Нужно идти. Я уверена, что скоро выйду из этого леса. Не бесконечный же он!       Но вставать с такого мягкого снега я не спешила. В нос ударил какой-то другой запах. Он перекрыл корицу и хвою. Это кофе. Кофе со сливками. Как в лесу может пахнуть так? Тут нет ни кафе, да и вообще, я почти уверена, что во всем лесу, на данный момент, один человек — и это я. Но запах был на столько явственным, что я буквально чувствовала вкус сливок на языке. Потом горечь обжигающе-горячего кофе.       Я тряхнула головой, отгоняя наваждение и мне на глаза упали светлые волосы. Я потрогала руками воротник, потом оглядела все вокруг, в поисках ленты, чтобы подвязать волосы. Её нигде не оказалось. Видимо потеряла раньше, когда шла по сугробам.       Но вот я вижу вдалеке маленький огонёк. Неужели все-таки дошла до этой их деревни? И года не прошло! Но чем ближе к огоньку я подходила, тем больше была уверена, что это вовсе не огни, какого-то деревенского домишки, а нечто другое. Что-то от чего пробегают мурашки по телу. Что-то, от чего бросает в дрожь. То, что как будто говорит: «Беги отсюда! Беги, пока не поздно».       Но я двинулась вперёд. Карьера военного обязывает ничего не бояться, уж тем более своих предчувствий. Я гордым шагом, что было очень трудно, из-за налипшего на одежду снега, вошла на ярко освещённую поляну. Тут был перекрёсток двух дорог. Одна была совсем еле видной, занесенной снегом. Вторая же, по которой шла я, была расчищена и кое-где даже виднелись следы, но они были довольно старыми, судя по тому, что их почти не видно. По первой же кто-то совсем недавно прошёл. И этот кто-то как раз сидел под фонарем, освещающем поляну. Лица совершенно не было видно. Все было скрыто толстой шубой из шкуры какого-то зверя. Лишь тёмный затылок выглядывал из ворота этого предмета одежды.       Я замялась. Что можно сказать человеку в лесной чаще, и мало того, что в Новый год, так ещё и в полночь? «С Новым годом», как-то неудобно говорить это человеку, которого видишь в первый раз. Я не нашла ничего умнее, как сказать: - Добрый день, — думаете глупо? А что сказали бы вы? - Ночь, если быть точным, — послышался тихий и хрипловатый голос из-под шубы.       Я усмехнулась и села рядом с незнакомцем. Ну, а что вы предлагаете делать? Лучше встретить Новый год в обществе незнакомого человека, на освещённой поляне и чувствуя запах кофе, чем в гордом одиночестве, среди вековых сосен.       Я услышала, как незнакомец закашлялся. - Простудились? — спросила я, поплотнее закутываясь в своё пальто. За то время, что я шла по лесу, десять раз успела мысленно накричать на себя, за то, что забыла шарф. - Немного, — послышался тихий ответ незнакомца. А чего это я все незнакомец, да незнакомец? - Может быть наконец познакомимся? Всё-таки, говорят, с кем новый год встретишь, с тем его и проведешь, — мой голос звучит неуверенно. Все таки, просто так, на отвлеченные темы, а не по работе, я разговариваю крайне редко. - Мы уже знакомы с вами. Тем более следующий год провести в вашей компании, у меня вряд ли получится, — почему же он так тихо говорит? Как будто не хочет, чтобы его узнали.       Но на этот раз, я добилась прогресса — незнакомец приподнял лицо и в тени от шубы блеснули тёмные глаза. Такие знакомые, но и совершенно другие. Бледные. Как будто это и не человек вовсе, а лишь тень от него. Это ужасало. Но… Но все равно, нужно узнать его имя. Такие глаза были лишь у двух моих знакомых. Один из них сейчас в могиле, другой же, делает вид, что я ему нужна, но на самом деле, ему наплевать. Иначе, он бы не завалил меня горой бумаг перед праздником. Иначе, он бы не отпустил меня не пойми куда одну. - Ну все равно, напомните мне своё имя, — попросила я, сжимая в руке горсть снега. - Меня зовут Риза. - Старший лейтенант Хоукай, — начал было мужчина, уже громче чем обычно. Сейчас в его голосе явственно слышались властные нотки. - Сейчас я полковник, — поправила я собеседника. Да, давненько мы с ним виделись, если после смерти генерала Мустанга, меня сразу повысили до майора. А этот человек умер около пяти лет назад. Глаза незнакомца расширились и он судорожно вздохнул. -Как… Сколько времени, — слышались отрывки и так незаконченных фраз. Он удивился? Чему?       Я пересела напротив незнакомца. Он смотрел на свои руки, которые вытащил из мохнатых рукавов. Они, в смысле руки, были бледными, все покрытые тонкими уже зажившими шрамами. Я глядела на них не отрываясь. Я заметила один тонкий длинный шрам, прошедший через всю ладонь. Его пересекал другой. Они составляли крест. Я помню это. Я помню, что такие же шрамы были на руках у генерала. Но, это не может быть он. Ведь так? Генерал умер. Умер! Мёртвые не возвращаются. Я сама видела, как закрыли гроб с его телом! Как его опустили в могилу. Как зарыли эту деревянную коробку, изнутри оббитую фиолетовым бархатом. Я затряслась, но все-таки попросила: - Скажите пожалуйста ваше имя, — мой голос дрожал и срывался. Да и сама я не отставала. Я готова была упасть в обморок, но держалась, из-за желания если не увидеть лицо, так хотя бы услышать имя. - Риза… Вы меня не помните? Это же я… Рой, — я дрогнула, услышав имя, которое при мне не говорили. Это было своеобразное табу. Они думали, что я расплачусь, как обычная девчонка, услышав его. Как же они ошибались… Рой, Рой, Рой… Это имя эхом отдавалось у меня в голове, мешая думать о чем-то другом, или о ком-то, кроме этого имени. Этого мужчины. Свет стал меркнуть, звуки становиться тише, запахи приглушаться. Все заняли мысли, воспоминания. На первый план вышел тот момент, когда его убили. Пуля, сквозь голову, навылет. Тогда, мне казалось, будто убили не его, а меня.       Я тряхнула головой, отгоняя дурное воспоминание. Волосы снова упали на лицо. Вдруг, генерал заправил их мне за ухо. Я вздрогнула. Его рука была мертвенно холодной. Как если бы ко мне при коснулась не живая плоть, а лёд. Точнее, мужчина даже не касался моей кожи. - Раньше ваши волосы были короче, — сказал генерал полностью открывая бледное лицо. Он вглядывался мне в глаза.       Мужчина так и застыл напротив меня. Напряжение нарастало. Казалось, его можно было черпать ложкой или разлить по банкам.       Я продолжала трястись. Он… Он ведь умер, разве нет? Сейчас мой разум как будто разделился на две спорящие половины. Одна кричала мне прямо в ухо: «Да, он мёртвый! Уйди от него подальше! И вообще, иди к своим коллегам, они же ждут тебя!». Вторая же спокойно и тихо говорила. Но, не смотря на то что это был полушепот, я его слышала куда лучше, чем крик. «Ну и что. Может, тебе дали второй шанс на счастье». Действительно. Вдруг, кто-то свыше решил сделать мне такой своеобразный подарок? - Вы… Вы живы? — мой голос выровнялся. Теперь он не дрожал и не скрывался. Я была неимоверно этому рада. Не хочется показывать себя воскресшему генералу в таком… М-м-м размягченном виде. - Не совсем, — мужчина от кинулся на спину, оперевшись спиной о фонарный столб. - Как это, не совсем? — спросила я приподняв правую бровь.       Снегопад усилился. Теперь лёгкие снежные хлопья падают на, без того белую землю, медленно кружась, что было похоже на странный танец. Но, тем не менее, ветер утих, да и стало теплее. Возможно, от осознания того, что человек, которого я и не надеялась больше увидеть, которого я любила, о котором думала, что он погиб, оказался живым.       От сердца будто бы разлилось тепло, по всему телу. Кончики пальцев перестало показывать от холода, а голова закружилась, как от нескольких бокалов шампанского. — Дорогая Риза, вам это знать не обязательно. Идите дальше, своей дорогой и выйдете туда, куда и направлялись этой ночью, — мужчина устало прикрыл глаза.       На его бледное лицо падал холодный снег, но почему-то не таял долгое время. На коже обычных людей, он бы уже давно превратился в воду, но не у него. Почему? Пушистые чёрные ресницы подрагивали, как если бы генерал сдерживал рыдания. - Где вы были все это время, генерал? — мой голос звучал грубо и холодно, как сталь.-И почему у вас оба глаза здоровы?       Только сейчас, я заметила, что портящая образ чёрная повязка на левом глазу, у мужчины отсутствовала. Что происходит? Может я схожу с ума?       Генерал открыл один глаз и совершенно без интереса посмотрел на меня. В его взгляде читалось какое-то ленивое выражение, было ощущение, что мужчина уже устал отвечать на этот вопрос. - Если вы, полковник Хоукай, осмелитесь рискнуть жизнью, ради меня, то я вам расскажу всю мою историю, но если же нет, то я не вижу смысла задерживать вас.       Сейчас я и вправду задумалась о том: «А рискнула бы я жизнью ради генерала Мустанга?» Пять лет назад, я бы не задумываясь ответила «да». Но сейчас… Говорят, время лечит. Оно действительно лечит, но оставляет шрамы. Но шрамы не приносят боли. Они остаются лишь напоминанием. Теперь, я не чувствую той боли, что в момент смерти генерала. Рискнула бы? Не знаю. Хотя… Теперь мне жить уже незачем. Нет цели, нет людей, ради которых нужно было бы это делать. - Да, рискну, — я опустила взгляд на вытоптанную дорожку. Не могу смотреть в эти тёмные глаза. - Ну что же, устраивайтесь поудобнее, это длинная история. Снег пошёл ещё сильнее, теперь я уже еле видела лицо генерала. - Я действительно умер. Точнее, погиб, пять лет назад, на ваших глазах. Я попал, впрочем, как и все люди, в загробный мир. Да, как бы это фантастично не звучало, но это правда. Если вы мне не верите, то я не собираюсь убеждать вас в обратном и опять же, повторяюсь, не смею вас задерживать. Но, если вы хоть немного, но верите мне, то я продолжу свой рассказ, — мужчина откинул голову назад и положил руку на лицо. Под светом фонаря его кожа казалась прозрачной, как копировальная бумага. - Оказавшись там, я решил, что любым способом выберусь оттуда. Неудивительно, там этого хотят все, но мало кто может это. За всю историю, это смогли сделать только три человека, да и то, в мире живых они долго не пробыли. Этот мир, выглядит как густой сосновый лес. Лес, который не имеет конца. Я долго бродил по нему и, как-то раз, встретил одну душу, которая рассказала мне, как оттуда можно выбраться. Говорят, что она проделывала этот трюк, но через неделю вернулась. Ну так вот, конец того мира все же есть. Там находится простая прозрачная стена, не пускающая души умерших дальше, по тропинке. Но, в новогоднюю ночь, стена исчезает и даёт проход, но лишь одной душе, — голос генерала затих. - Вы мне не верите, — вынес вердикт мужчина.       Действительно, это казалось волшебной новогодней сказкой, которую рассказывают маленьким детям. Если бы это говорил кто-то другой, а не генерал, то я бы ни за что не поверила. Но Мустанг бы никогда не стал так шутить. Да и я сама видела, как убили мужчину, сама пыталась нащупать у него пульс. Как по другому объяснить происходящее? - Верю, генерал, — хриплым голосом выдавила я.       Бесконечный, как всем казалось лес. И ходить по нему целых пять лет. Ужас! - И, вы теперь живы, да генерал. Ведь вы выбрались из загробного мира… - Нет, Риза, нет… Я не закончил. Пробраться на этот перекрёсток можно лишь один раз за все время, которое ты проведешь в загробном мире. Когда выходишь сюда, тебе посылают какого-нибудь знакомого, которого ты должен убедить в том, что ты нужен. Ведь, если тому человеку, что послали на перекрёсток, умерший не нужен, то мёртвый остаётся таким, но уже навсегда. Лишь если человеку на перекрёстке, то есть вам, буду нужен я, то вы сможете вытащить меня в мир живых. И жить я буду, только до тех пор, пока нужен. Если же нет, то вы можете уйти, и не подвергаться опасности, пытаясь вытащить меня, но быть самой затянутой в мир мёртвых, — мужчина спокойно выдохнул и снова посмотрел на небо.       Нужен ли мне генерал? Даже не знаю. Смотря как понять это слово. Нужен, для того, чтобы использовать? Нет. Для какой-либо помощи. Опять же нет. Он мне не нужен. Хотя… Без него мне нет смысла жить. Я никому не нужна. Нужна лишь красота — для фюрера, результаты моей работы — для коллег. Вот и все… - А как на счёт глаза? — спросила я, уткнувшись носом в воротник моей куртки. - В мир мёртвых попадают полностью здоровыми. Такие незначительные повреждения, как мелкие царапины, тем более уже превратившиеся в шрамы, остаются. Правда, если человек старый, то такие заболевания, как артрит, глухота, сохраняются, так как, они присущи человеку по возрасту, — грустно выдохнув проговорил мужчина, растрепав белые, от упавшего на них снега волосы. - Как вытащить вас отсюда, генерал? — мой голос дрожал. Видимо, это действительно мой второй шанс на счастье. И я не собираюсь его упускать. - Старш… Кхм, полковник Хоукай, как же не привычно это говорить, когда придёт время, вы поймете сами. Но, я вам советую уйти отсюда. Не хочу, случайно утащить вас с собой.       Дальше мы сидели молча. О чем ещё говорить? Я собираюсь попытаться вытащить генерала отсюда. Если не получится, то наговоримся в мире мёртвых, если же наоборот, получится, то времени у нас будет предостаточно, ведь я его никуда отпускать не собираюсь.       Снегопад прекратился. Тёмное небо теперь стало видно во всей красе. Яркая полная луна, множество созвездий. Вон там — Большая медведица. А там — Сириус. А вот это, что за звезда? Никогда не видела её раньше. Яркая, что даже глаза слепит. А вниз, как будто падает какая-то пыльца, будто это и не звезда, а маленькая фея.       Не знаю почему, но я всегда безоговорочно верила генералу. Возможно, из-за того, что у меня не было возможности усомниться в его словах. Он всегда говорил правду. Да, иногда не договаривал, как в случае Элрика, когда генерал запретил нам говорить Эдварду о том, что в Лиоре началась война. -Уходите, Риза,- послышался тихий голос генерала, из-за чего я вздрогнула. Этот звук разрезал тишину зимней ночи, как нож масло. -Почему вы хотите, чтобы я ушла?- спросила я, поставив воротник пальто. -Я не хочу, чтобы вы рисковали из-за меня жизнью,- послышался хриплый ответ. -Зачем вы тогда рассказали мне все это? Про параллельный мир? Про то, что можете выжить? Мужчина замялся. Было видно, что он не хочет об этом говорить. -Потому, Риза, что я жуткий эгоист. И до последнего верю, что буду живым. Вдруг началась сильная метель. Ветер будто бы пытался отвести меня подальше от генерала. Снег начал образовывать вокруг Мустанга своеобразный кокон. - Время моего пребывания здесь заканчивается. Я умираю, но уже навсегда. Прощайте, Риза, — голос Мустанга вовсе не был грустным, скорее, облегченным. Как будто он скинул с плеч тяжелую ношу. - Как мне вытащить вас?! — спрашиваю я, чуть ли не плача. Но мужчина не слышит и не видит меня из-за снежной стены.        Я теряю его. Снова. Во второй раз. Нет, не хочу!!! Почему это происходит именно со мной. И почему мне так больно, хотя я убеждала себя, что не люблю генерала. Пыталась забыть его целых пять лет! Я схватила генерала за плечо. Так же крепко, как утопающий за спасательный круг. Мустанг и был моим спасением. - Ты мне нужен! Слышишь, нужен! Я не отпущу тебя! — кричу я, пытаясь перекричать вой ветра. Но мужчина меня не слышит. Его тело начинает таять прямо у меня в ладони. Сквозь шум слышится какой-то страшный, грозный голос. Он пробирает до костей, не хуже зимнего ветра. «Зачем он тебе нужен? Почему ты так не хочешь его отпускать?» - Я… Я… - кричу, а потом, одними губами, добавляю, зажмурившись, — Люблю его.       Вдруг ветер утихает. Снег падает на землю и с еле слышным шелестом скатывается вниз, по пригорку. Я открываю глаза, и вижу маленькую деревеньку. Рядом с одним из домиков собралась толпа из уже знакомых мне людей: Эдвард и Альфонс Элрики, Хавок, Фьюри, Фарман и Брэда. Я же сижу на коленях, с полными сапогами снега, талой водой за воротником и стоящими в разные стороны, заледеневшими волосами. При этом, я судорожно хватаюсь за что-то. Я медленно повернула голову и встретилась взглядом с темными, как ночное небо, глазами. Генерал… Мужчина неверяще смотрел на меня. Ощущение, будто я совершила что-то сверхъестественное. Впрочем, возможно генералу кажется именно так.       Я тряхнула головой и снова посмотрела на моего бывшего начальника. Теперь его кожа перестала быть такой бледной и, как казалось, прозрачной. В глазах появилась та самая искорка, которой не было, когда мы находились на перекрестке. Он… Живой… И теперь уже навечно мой. Я пересела напротив мужчины, так, чтобы наши колени соприкасались, положила вторую руку на плечо генерала и сказала: - Теперь вы видите, что... — и тут я наконец осознала, что нахожусь непозволительно близко к мужчине, с которым до этого у нас были лишь рабочие отношения. В общем, я залилась краской. Но вскоре взяла себя в руки и продолжила, — …Ты мне нужен, Рой! — выкрикнула я, встала на колени и накрыла губы мужчины своими. Генерал сначала оторопел, но потом, притянул меня за талию и ответил на поцелуй. Все-таки, Новогодняя ночь поистине волшебна!       Тем временем, на ветке ближайшего дерева, сидит посмеиваясь, маленькая феечка. Она ярко светится, так что издалека кажется простым огоньком, а с хрупких, как у бабочки крыльев сыпется сверкающая пыльца. Она — проводница из загробного мира в мир живых.