Джейд

      Сейчас я чувствую себя абсолютно свободной.       Сейчас я - самая быстрая и ловкая из всего, что только существует. Я лечу, чувствуя, как солнце греет мои крылья, ветер нежно скользит по моему голому телу. Глубоко вздохнув, готовлюсь тормозить. Солнце в одно мгновение проносится мимо меня куда-то назад. Смотрю на звезды, корректирую мой курс чуть-чуть, и расслабляюсь на пару секунд.       Я делаю еще один глубокий вдох. Чувствую мелкое содрогание, когда начинаю притормаживать, потом легкие вибрации, но ничего страшного. Я вижу конечную цель своего полета впереди, сейчас она выглядит, как мельчайшая пылинка. Однако, она уже приветствует меня, приглашает меня домой, внутрь, на мое место. Отчасти мне грустно, что мой полет подходит к концу. Иногда я хотела бы летать вечно.       Два ярких синих огня зарябили по краям моего поля зрения, стократная перегрузка навалилась тяжестью на мои плечи. Но для меня это вполне комфортно, я могла бы удвоить нагрузку без устали от нее, если бы только мне было позволено.       Спустя семьдесят пять минут, в течении которых горят синие факелы моих двигателей, толкая назад мои плечи, возвращаюсь обратно с одной десятой скорости света. Голубоватый оттенок конечной цели моего полета медленно угас. Ощущение ветерка на моих крыльях выцвело, ведь рассеянные молекулы солнечного ветра местной звезды теперь несутся мимо меня гораздо медленнее.       Два синих факела огня погасли, давление на плечи исчезло. Еще пятнадцать минут я дрейфую по инерции, медленно нащупывая свой путь. Мой пункт назначения медленно вырастает из просто крошечной крапины, сначала в маленькую, словно игрушечную модельку, а затем окончательно превращается в километровую громадину. Я ощущаю себя, комаром, жужжащим вокруг головы великана. Затем, различив на теле гиганта маленькое пятнышко в отдалении, прямо передо мной, направляю свой полет к нему, мягко и плавно замедляясь.       Почти незаметно толкнув, две механические руки вцепились в меня и, складываясь обратно, медленно потянули за собой в крошечное отверстие. Три двери по очереди открылись передо мной, а затем закрылись сзади. Еще один легкий толчок, и я, наконец, оказалась в ярко освещенном ангаре. Ко мне подошел техник, нежно погладил рукой по моим крыльям, обходя меня кругом, а затем положил свои руки на мою спину. Внезапно все вокруг погрузилось во мрак.       Я моргнула, а затем и совсем сжала веки, ослепленная белым светом, что озарил меня. Я вдруг почувствовала себя очень уставшей и потерянной, закружилась голова. Я фыркнула, когда трубки мягко скользнули, освобождая мое тело, оставляя мне ощущение пустоты и холода. Две руки скользнули под меня, одна по моей груди между передними лапами, другая между моих задних конечностей. Они осторожно подхватили меня, вынесли на два шага, и уложили на маленькую кровать, стоящую на полу.       Горячая, влажная тряпочка аккуратно протирает мою морду, затем опустившись вниз, мой живот, задние ноги и между ними. Я почувствовала, как две руки нежно ощупали живот и шею, затем мягко развернули меня, чтобы закончить краткий осмотр. Медленно открыла глаза, позволяя им приспособиться к свету. Мое зрение сначала нечетко, размыто, но первое, что я разглядела, было то же, что я всегда и вижу: надпись "Сингапур, j8-3179". Всегда, когда мои глаза начинали фокусироваться, я всякий раз снова видела эти же самые цифры.       Лежу и смотрю на свое собственное тело, находящееся не более чем в двух метрах от меня. Цифры нанесены на стройный корпус, произведение искусства, воплощенное в матовый черный металл. Последние шесть часов крошечный корабль был буквально моим собственным телом; я воспринимала его каждый датчик и каждый элемент управления, как мои собственные чувства и мускулы. Несколько минут назад, я была сильной, свободной, и быстрой. А теперь лежу совершенно беспомощной, разглядывая маленький участок обшивки корабля, изо всех сил пытаясь стряхнуть с себя ощущение бесплотности, приходящее ко мне, всякий раз, когда меня из него вытаскивали.       Сделав глубокий, медленный вдох, переворачиваюсь на лапы и потягиваю мое тело, давая вспомнить мышцам свои движения. Сажусь, моя сила возвращается ко мне, прогоняя усталость. Наблюдаю, как техник осматривает и ремонтирует корабль, затрачивая на это всего несколько минут, напоминаю ему про легкую вибрацию в левом Z-ретро, а затем тихо и не спеша покидаю причальный ангар.       Маршрут - по коридору, лифт на три палубы вверх, а затем еще два коридора через офицерские каюты - был настолько знаком, что я могла пройти его с закрытыми глазами. Я коснулась кнопки рядом с дверями и они открылись спустя всего пару секунд. Тихо прошла в темную комнату, забралась на кровать и юркнула под одеяло. Я улыбнулась, почувствовав тепло тела, шевельнувшегося за моей спиной, руку, обнявшую вокруг груди, прижимающую меня к себе. Приятные ощущения, дающие почувствовать себя по-настоящему полезной.       Я глубоко вздохнула, почувствовав, как нежно гладят по голове и шее. Открыв глаза, я взглянула вверх, чтобы увидеть мою подругу, сидящую рядом со мной. Она улыбнулась, продолжая поглаживать мою голову.       — Проснись, Джейд. Я знаю, что прошло всего три часа, но мы должны идти.       Моя подруга Сара - это белоснежная Сибирская Хаски. Она стройна и подтянута, ее мех мягок и хорошо ухожен, каждый изгиб ее тела приятно созерцать и трогать. Что касается меня, то я всегда была восхищена ее глазами. Бледно голубые, обрамленные в черные по краям веки, среди чисто белой ее шерсти. Могу почти поклясться, что эти красивые глаза имеют власть вызывать доверие и дружбу у всех.       Не то, чтобы я прямо спрашивала других о ее привлекательности, конечно. Ведь помимо того, что я сама самка, я ведь еще и другой породы.       Я - гепард. Я представляю собой результат бесконечных комбинаций и модификаций генетических черт, преследующих целью произвести тело и ум, которые идеально подходят для моей работы. Я создана, чтобы быть пилотом корабля-разведчика, самого маленького и быстрого из всех. Я сделана, такой, чтобы быть легкой и компактной, настолько, чтобы поместиться в корабле ... чуть более сорока килограммов весом и 120 сантиметров в длину - в то же время имеющей достаточно большой мозг, чтобы соответствовать среднему интеллекту, плюс горсть добавлений, таких, как интерфейс для моего корабля. Я довольно спокойно отношусь к радиации - чтобы уменьшить вес моего корабля, это очень кстати. У меня так же хорошая память, не фотографическая, точно, но я легко запоминаю, то, что я вижу и слышу.       Тем не менее, инженеры, которые разработали мою генетику, были уверены, в том, что без всяких вопросов, я - существо низшего вида, уступающего псам, среди которых я живу. В то время, как псы ходят вертикально на протяжении полумиллиона лет, мой вид - то есть, все кошачьи, как и я, - были эволюционно отброшены назад и ходят на четырех ногах. По крайней мере, хоть наши создатели и сделали нас четырехногими, но все же снабдили лапами, которые могут служить в случае необходимости и руками.       Это был не самый худший трюк биологии, что они опробовали на нас. Самое плохое, противоестественное, на мой взгляд, изменение, сделанное во мне, приводит к тому, что я неспособна неповиноваться приказу. Мой разум, по-видимому, просто не может работать в этом направлении. Я была очень тщательно обучена понимать субординацию и твердо знать немногие исключения в моей, нерушимой во всех других случаях, покорности.       Я была клонирована, росла, и тренировалась вместе с моими 127 идентичными сестрами в медицинском учреждении в городе Золотые Дубы. Моя разработка была наполнена стандартными решениями и ускорениями, так что всего за три коротких года я смогла развиться из одной клетки в физически зрелого, полностью обученного и грамотного пилота. Три года иногда болезненного роста и интенсивных тренировок; времени на развитие личности не было. Самой первой я была отделена от остальных, чтобы быть введенной в эксплуатацию, трудно сказать почему выбор пал именно на меня. Единственная причина этого, наверное, была в том, что пять сантиметров татуировки на моем плече - Сингапур, j8-3179, мой серийный номер - был самым маленьким из моей «партии».       Как только мое обучение было закончено, я была отправлена через полстраны вместе с моим кораблем, а затем доставлена на орбиту вместе с первой сменой экипажа, вступившего на борт «Лонгбоу». Этот «Лонгбоу» являлся совершенно новым, длиной в километр, космическим авианосцем Сьерра-класса с экипажем численностью в тысячу. По традиции, меня зовут согласно первой части моего серийного номера; мой j8 превратился в "Джейд". "Лонгбоу" был моим домом уже на протяжении ровно трех лет, когда утром я нехотя проснулась рядом с Сарой.       Сара улыбнулась, нежно царапая мою шею.       — С Днем Рождения, Джейд, - сказала она, отлично зная, что я никогда не была рождена, не было уверенности даже, что это точно был день, моего создания. Все-таки, как хорошо – знать, что есть как минимум одна душа, которая настаивала на том, что моя жизнь достойна праздника.       Она выскользнула из-под простыни и встала, вытянув свои руки над головой, выгибая спину в тщательной утренней потяжке. Она пересекла всю комнату, ни капли не стесняясь своей наготы передо мной. Вскоре, я почувствовала запах завариваемого чая.       — Ты должно быть была сильно устала за ночь, – прокомментировала она, не оборачиваясь. – Я спрашивала тебя, как прошел твой полет, но ты уже спала.       Я привстала, повернув мое тело, так чтобы можно было видеть ее снова.       — Все было хорошо, – ответила я. – Я хочу проводить больше времени в полетах. Двадцать часов в неделю совсем недостаточно.       Она обернулась и посмотрела в мою сторону.       — Если сделать по твоему, Джейд, ты бы находилась в этом корабле все время, –сказала она, опуская свой хвост вниз. Я так и не смогла решить, был ли этот ее жест искренен или шутлив. – И потом, кто бы составлял мне компанию, когда я свободна от вахты?       — Это не так сложно понять, правда? — Я встала на все четыре ноги и потянулась еще раз, перед тем, как прыгать вниз с кровати.       — Да и нет, – Сара вздохнула. Она подошла к своему дивану, поставила обе кружки на стол, и села сама. Жестом пригласила меня устраиваться поближе, пододвигая одну кружку в мою сторону, и потягивая чай из другой.        — Как, ты рассказывала, что ощущаешь корабль, как собственное тело, дающее тебе силу и свободу, я понимаю, что ты должна чувствовать. Также понимаю, какой непризнанной и бессильной ты должна ощущать себя здесь. – Она погладила рукой по моей щеке. – Тебе надо получать больше ощущений от жизни, хотя... – Она посмотрела на часы и вздохнула. – Давай отложим этот разговор на потом. – Затем загадочно улыбнулась. – У меня есть подарок для тебя, между прочим.       Она опять встала, оставив меня наедине с чаем, сама же отправилась мыться в другую комнату, оставив дверь открытой.       — У меня сегодня только несколько пациентов, которые нуждаются в моем внимании. Я должна быть на вызове целый день, но я думаю, что освобожусь через несколько часов. Я уверена, что могу предоставить тебе тихое место для сна, если ты хочешь, конечно.       Я мягко улыбнулась, кивая и думая: "Это было бы здорово. Я могла бы поспать еще пару часов." Из моих нелюбимых правил на борту корабля, одним из первых было то, что запрещало кому-либо находиться в каюте члена экипажа, без присутствия хозяина.       — Я думаю принести что-нибудь поесть сначала, ладно? – сказала я. – Это быстро.       Столовая никогда не была моим любимым местом. Я ненавидела находиться среди толпы, а тысячный экипаж разделенный на три смены, принимая пищу по три раза в день, создавал ужасную, шумную толчею; в столовой всегда была толпа. Шум, нагоняющее клаустрофобию изобилие тел, сотни сапог просто ждущих момента, когда мой опущенный хвост можно будет небрежно припечатать к полу... Все это производило на мое сознание впечатление гораздо большее и худшее, чем бесшумный элегантный хаос космической битвы. Терпеть гвалт и копошение тесной массы экипажа в обеденном зале было для меня великой пыткой.       Я метнулась через помещение, скользя сквозь толпу прямо к окну на кухню. Потом просто села рядом и терпеливо ждала - мое воспитание не разрешало мне переходить на крик или заходить в рабочие зоны, где в моем присутствии не было необходимости. Потребовалось несколько минут для пса среднего возраста, работавшего на раздаче, чтобы догадаться выглянуть и заметить меня. Он небрежно кивнул мне, прежде чем пойти достать пластиковую миску из одного шкафа и одну серебряную сумку из другого. Он вспорол сумку, вывалил ее содержимое в миску, и бесцеремонно уронил миску на пол передо мной. И ушел мыть руки, не сказав ни слова.       Зажав край миски со своей порцией в пасти, я собралась вынести ее из столовой. Но не успела сделать и пару шагов к выходу, как чья-то промелькнувшая мимо пара ног легко и небрежно выбила миску из моих челюстей, разбросав белковые кубики со вкусом мяса и расплескав ароматный и темный, густой соус по полу.       Владелец ног зарычал, глядя на беспорядок вокруг и на свои сапоги. Указав пальцем на свою обувь, глядя мне в глаза, он произнес строгим голосом, не оставлявшим никаких сомнений в том, что был отдан приказ чину рангом ниже:       — Вылизать их до чистоты. Он смотрел на меня; я не знаю, стало ли ему приятно или противно от этого, но я подчинилась ему без колебаний. Он посмотрел вокруг, на всех собравшихся в зале столовой и теперь молча наблюдавших за происходящим.       — Это позор, что ее вид на этом корабле, – объявил он, оглядывая всех, наблюдая за мной. – Само его существование является оскорблением для Бога и каждого пилота, который сражается в этой войне. Хотя, нам повезло, что существуют и другие корабли с сотнями эти бездушные кошек. Они просто одноразовые игрушки в кораблях, что команда может бросить на врага, вместо того, чтобы рисковать реальными пилотами и настоящими кораблями. Когда они умрут, они будут просто клонированы в двукратном объеме, чтобы занять освободившиеся места. – Он ударил меня в нос сапогом и ушел, чтобы найти себе столик.       Я сидела, опустив голову и плотно прижав назад уши, пока все вокруг не вернулись обратно к еде и разговорам. Слышала, как мое имя эхом блуждало по залу. Я была зла, но несмотря на все мои внутренние усилия, была зла не на него. Я была зла на себя, за то, что так меня презирают. Я почувствовала грусть, гнев, я хотела, я желала отключиться и быть запертой подальше от самой себя.       Я вздохнула, глядя вниз на беспорядок, который создала. Если бы кто-нибудь из собак уронил свой обед, они бы просто вытерли пол тряпкой и снова встали в очередь к раздаче за другой порцией. Моя же еда прибыла в маленьких серебряного цвета мешках, с моим серийным номером и датой, указывавшей, когда я должна была ее съесть, напечатанной на их этикетках. Не было бы никакой замены для утраченной еды. Быстро подобрав все кубики моей еды, что смогла найти, я бросила их в мою миску, делая все возможное, чтобы не наступить на лужи соуса, хотя это было очень неудобно и трудно делать мне, существу на четырех лапах. Что касается соуса, то был только один вариант. Было бы неразумно с моей стороны разбрасываться едой. И даже не смотря на то, что это было так противно, я слизала весь, до последней капли, соус прямо с пола, и лишь потом перешла на корм из миски, немалых усилий мне стоило не обращать внимания на грязь и волосы в еде. И когда я закончила есть, мне просто стало плохо.       Оглянувшись Сара подарила мне теплую улыбку, когда я шагнула через двери в ее лазарет.       — Джейд! Я уделю тебе время, но чуть позже. У меня тут переломом руки, я просто должна закончить перевязку.       Я села и сделала все возможное, чтобы выглядеть беззаботно. Мне нравился лазарет. Здесь было всегда чисто, тихо и безлюдно. Здесь Сара проводила свои дни, и она никогда не слышала ни слова неуважения от своих пациентов. Лазарет состоял из четырех кроватей в обшей палате, двух в отдельных номерах, и личного кабинета Сары.       Всего несколько минут заняло у нее, чтобы закончить перевязку и фиксацию руки пациента, объяснив ему, как за рукой ухаживать в дальнейшем, она отпустила его восвояси. Сара сначала улыбнулась, но улыбка быстро исчезла с ее мордочки, а уши ее немного прижались, стоило ей только чуть подольше на меня посмотреть.       — Джейд, ты выглядишь ужасно. Что случилось?       Я только слегка покачала головой. Это было признано давно, что самый верный способ сделать так, чтобы экипаж никогда не доверял моим соплеменникам, это превратить нас в стукачей. Итак, мое воспитание запрещало мне докладывать о чем-либо, что не дотягивало до измены.       — Просто расстройство желудка, – ответила я.       Сара лишь горестно вздохнула, поглаживая своей рукой мою голову. Она знала, что я не сказала ей всю правду, но она не стала больше задавать никаких вопросов, на которые я не могла бы с легкостью ответить.       — Ты все еще выглядишь уставшей. Ты можешь воспользоваться кроватью в первом номере. Я вернусь к тебе через минуту, – сказала она. Я просто тихо кивнула, а затем прошла в отдельную палату, запрыгнула на кровать и улеглась на бок. Я слишком устала сейчас, чтобы делать что-нибудь иное.       Сара снова подошла ко мне спустя всего несколько мгновений, и вновь погладила рукой меня по голове. Она очень хорошо знала, что мой разум был запрограммирован получать удовольствие от похвалы, или даже от такой простой вещи, как прикосновение к голове.       — А когда твое следующее дежурство, Джейд? Она сняла пломбу с измерительной карты и прикоснулась ее углом, к шкуре на моем плече на несколько секунд. Затем дослав карту в слот под моей кроватью, она изучила показания на дисплее.       — Во вторник, – ответила я, поворачивая свое тело, так, чтобы оказаться к ней мордой. Мне нравится наблюдать за ее работой. Она была умелым и грамотным специалистом, и никогда не изменяла своей приятной манере общения.       — Хорошо, – ответила она, поднося пару маленьких таблеток к моему рту одной рукой, бутылку воды другой. – Средство успокоить твой желудок и очень слабое успокоительное, – пояснила она. Сара всегда была осторожна, чтобы не сказать мне что-либо похожее на приказ. Она ненавидит даже больше, чем я, то, что каждое слово даже произнесенное кем-то из низших чинов имеет возможность лишить меня свободы воли. Я наклонилась, слизывая таблетки с ее руки. Обхватив бутылку своими лапами, жадно, в несколько глотков выпила всю воду. И даже не помню, как уснула.       Проснувшись, обнаружила себя лежащей на кровати Сары. Я была прямо в середине, завернутая в ее тяжелое одеяло, защищающее от холодного воздуха. Она всегда держала температуру в своей каюте ниже, чем обычно, в вечернее время перед сном, и заметно поднимала ее по утрам, когда наступало время вставать. Сара улыбнулась мне, подойдя к кровати и садясь на край.       — Привет, Джейд. – Она держала кружку горячего шоколада обеими руками. – Хорошо спалось? Сделав глубокий вдох, я томно потянулась всем моим телом.       — Да. Просто превосходно, – тихо произнесла я. И это действительно было так. Я чувствовала себя прекрасно, получив возможность спать даже больше чем необходимо, затем проснуться в моем любимом месте и сразу же увидеть мою единственную подругу.       Отпив немного напитка, Сара отставила кружку в сторону. Ее мех пах шампунем и еще хранил на себе тонкие линии следов недавнего причесывания.       — Я говорила тебе раньше, что у меня есть подарок на твой день рождения. – Она улыбнулась и что-то вынула из кармана. – Это то, что держало меня в здравом уме в течение последних трех лет, с момента отлета с Земли, ведь корабль, это не планета, вариантов конструктивных отношений на нем не так уж и много: капитан, трое женатых самцов, шесть других псов мною не заинтересовались вообще, и две самки.       Она протянула мне маленькое серебряное яйцо, размерами около пяти сантиметров от одного конца до другого, полностью бесшовное, и слегка поддатливое на ощупь. Я осмотрела его, поворачивая его в пальцах и глядя на свое отражение в его зеркальной поверхности. У него не было никаких деталей и я не смогла найти в нем ничего особенного. Улыбнувшись, Сара достала маленький пульт из кармана и дотронулась до одного из элементов управления. Я чуть не выронила яйцо, когда оно начало вибрировать, почти незаметно поначалу, но со все нарастающей силой, и я вынуждена была крепко сжать его, чтобы оно не выскользнуло. Она прикоснулась к другому элементу управления и вибрации прекратились, но яйцо стало нагреваться. Еще одно прикасание к кнопкам и оно начало охлаждаться. Потом по поверхности яйца вдоль всей его длины покатилась сантиметровая рябь. Нескончаемый поток ее волн струились вниз вдоль поверхности яйца, каждый раз сменяя уходящую волну новой, точно такой же, до тех пор, пока яйцо, словно живое, не вырвалось из моей хватки. Когда я его уронила, оно тут же вернулся в свою прежнюю яйцевидную форму, затихло, как будто успокоившись. Я несколько недоуменно посмотрела на Сару.       Тихо засмеявшись, она плавно стянула с меня простыни. Проведя рукой по моей шее, она затем прошла вниз, по моему горлу и груди.       — Это игрушка, – сказала она. – Сексуальная игрушка. Она слегка склонила голову набок, глядя на меня сверху вниз.       — Ты никогда не испытывала оргазм, да, Джейд? Я в растерянности слегка покачала головой.       — Я... я не знаю. Сара засмеялась.       — Уверена, что ты точно бы знала, если испытывала бы. Она легко прошлась пальцами вверх и вниз по моей груди.       — Я хотела бы показать тебе, как использовать это, Джейд. Если ты доверяешь мне, я уверена, что могу научить тебя делать себе очень-очень приятно. Я хочу, чтобы ты сказала мне остановиться, если тебе вдруг станет неудобно. Хорошо?       Я тихо кивнула.       — Да, конечно.       Я не знала, чего ожидать, но интуитивно доверяла Саре. Я понимала биологию, этику, законы, и даже механику секса, по крайней мере, с академической точки зрения. Сквозь все генетические манипуляции с моим физическим устройством, моими биологическими функциями, и даже моими мыслями и чувствами, моя половая биология осталась практически неизмененной. Даже мое бесплодие можно легко устранить с помощью пары инъекций. Я не знаю, почему сделано так. Возможно, они рассчитывают использовать это как резерв для клонирования. Она улыбнулась, нежно поглаживая своей рукой низ моего живота. Аккуратно развернув меня на спину, она продолжала ласкать руками мои грудь, живот, а затем перешла к бедрам. Сара никогда не делала со мной ничего подобного раньше, но это было просто чудесно. Я вытянулась всем телом, позволяя моему хвосту со свистом рассекать воздух, летая туда-сюда над кроватью.       Сара, включив яйцо на очень легкие вибрации и мягкий подогрев, прикоснулась им к моей груди, чуть ниже ребер. Она медленно провела его вниз по моему животу, обведя по пути им вокруг всех моих сосков. Очень медленно, очень осторожно, она провела в узким концом яйца по моим половым губам. Я почувствовала, как от теплых, нежных вибраций по моей спине побежали мурашки. Нежно, едва касаясь, двигая его вверх и вниз, она обвела кончиком яйца линию входа в мое лоно. Она продолжала перемещать яйцо взад и вперед, слегка поворачивая его так, что мое тело собственными соками постепенно смочила его конец. Она начала прикладывать немного большее усилие с каждым проходом, очень нежно раздвигая им мои губы.       Мелкая дрожь прошлась по мне, сердце начинало бешенную гонку. Я молчала, пытаясь, как умела, контролировать дыхание. Сара ласково и успокаивающе погладила рукой мою мордочку и шею. Я почувствовала как по поверхности яйца побежали волны. Такие легкие и неторопливые сначала, они, нежно плескались внутри меня. Сара прижала яйцо чуть сильнее к телу, и волны на поверхности яйца начали становиться шире и глубже, словно пытаясь проникнуть внутрь меня. От глубоко странного ощущения, что пульсация захватывает все мое тело изнутри, и яйцо неожиданно исчезает из виду, перехватило дыхание. Я стонала, мне казалось, что оно продолжало свой путь невероятно глубоко внутри моего тела, грезилось, что это будет продолжаться вечно. Все мое тело дрожало от осязательной иллюзии этого.       Я вцепилась в простыни Сары, почувствовав странную, приятную боль в пояснице, нарастающую и сосредотачивающуюся внутри меня. Из меня вырвался внезапный перехватывающий дыхания крик экстаза, когда сначала пришла а затем завершилась первая в моей жизни судорога оргазма. Я издала еще с дюжину мягких, с придыханием звуков удовольствия, пока они, эти волны наслаждения, совсем не оставили меня. Когда все закончилось, я обнаружила, что лежу на боку, уткнувшись в подушку, а по всему моему телу разливается бесконечное наслаждение. Я ощущала яйцо внутри меня, спокойное и слегка прохладное сейчас. Легко вздохнув, я нагнулась и расслабила свое тело, пока мягко скользнув оно не очутилось в моих пальцах. Посмотрев мгновение на него, я снова обернулась к Саре       Сара лишь улыбнулась, наклонившись, чтобы поцеловать меня в щеку.       — Держи его здесь, в моей комнате. Ты можешь использовать его, когда захочешь. Мне не доставит неудобство, видеть, как ты наслаждаешься.       Она установила пульт на столе, лицевой панелью вниз, потом разместила яйцо в небольшой впадине в поверхности пульта. Теперь это все выглядело похожим на какой-нибудь элемент мебели или подставку.       Чуть свернувшись я наблюдала за ней, тихо мурлыча и наслаждаясь послесвечением только-что пережитой мной вспышки ощущений.       — Сара? – внезапная мысль пронзила меня, – почему ты никогда не показывала мне этого раньше? – Я улыбнулась. – Тебе приятно было сделать это для меня, правда? Я была бы счастлива отплатить тебе тем же.       Сара задумалась на мгновение, засомневавшись, затем сняв халат и уронила его на пол.       — Ну, конечно, мне было очень приятно доставить тебе удовольствие. – Она забралась ко мне в постель, натянув одеяло на нас обоих. – Джейд, мы с тобой далеко не первые из кошек и собак, живущих рядом, или спящих вместе. Но ничего больше этого дальше просто никогда не происходит. Когда собака влюбляется в кошку, то это всегда кончается ничем, потому что кошки просто испытывают недостаток в эмоциональной возможности разделить эти чувства. Секс – тут все еще сложнее. Слишком легко манипулировать вами, заставить делать то, что я хочу, даже случайно. Трудно сказать, насколько это вообще возможно, определить, что кошка действительно согласна и искренне желает этого. Я считаю тебя прекрасной подругой, но, – она заколебалась снова; протянув руку, Сара обнимает меня, притягивая меня ближе к себе, – я не думаю, что это может вылиться во что-то больше.       Мои уши чуть прижались назад, и Сара, наблюдавшая за мной, могла воспринять это, так, словно она обидела меня, причинила боль. Мои приглушенные чувства говорили, что это не так, но конечно же, я и понимала, насколько веские доводы стоят за ее словами.       — Я понимаю, Сара, – произношу я, и тихо улыбаюсь, пытаясь показать ей, что она приняла верное решение и совсем не нужно беспокоиться за меня.       Сара поцеловала меня за ухом, мягко поглаживая мою грудь и живот рукой. Ее запах предал ее: ей больше чем просто нравилось доставлять мне наслаждение.       — Я боюсь, что завтра у меня будет очень загруженный, моя милая подруга. Мне и моим асистентам предстоит провести ежегодное обследование двухсот членов экипажа. Я придется все время быть в моем офисе, и офицеры займут отдельные номера. Я боюсь, что не останется ни капли пространства и времени, чтобы уделить их тебе.       Я взглянула на нее, мягко улыбаясь.       — Ты не обязана постоянно предоставлять мне приют. – Я уронила голову обратно вниз. – Кроме того, я просто не представляю, что бы делала, если бы так произошло. После того, как ты позволила мне сегодня так прекрасно выспаться, я сомневаюсь, что захочу еще отдыхать до завтрашнего вечера.       Она снова стиснула меня в своих объятьях.       — Сделай мне одолжение, останься со мной, пока я не заснула, ты согласна? –спросила она, снимая с меня свою руку.       — Конечно, – ответила я. Я согласна была остаться и на куда больший срок. После того, как она заснула, я повернулась, посмотреть на нее. Разглядела ее мордочку, пока она спала. Сара словно смотрела на меня в ответ, тихо улыбаясь.       Почти час прошел, прежде чем я осторожно выскользнула из постели. Взяв яйцо и его пульт с тумбочки Сары, в ближайшие полчаса я успешно использовала его по назначению еще два раза, при этом удалось не наделать достаточно шума, чтобы разбудить ее. После этого, я воспользовалась настоящей роскошью жилых помещений, отдельным душем, потратив немного своего времени, на мытье, сушку и чистку меха. Не зная, чем бы еще заняться дальше, я вышла из каюты побрела по кораблю.