Our storyline.

Уже очень давно Розария жила, словно на пороховой бочке, в любой момент, ожидая встретить за одним из поворотов бесконечных школьных коридоров длинные фигуры в темных плащах и черепообразных масках. Драко обещал сообщить ей, когда это произойдет. Чтобы девушка могла спрятать дорогих ей людей в крипте и не попасть в эпицентр бури, однако он понимал, что отсиживаться в сторонке — это не про Сойер. Рассказывать о крипте она так же не стремилась, все же это было единственное место, где она могла быть с Драко без утайки. Однако безопасность друзей все же стояла выше, чем личные желания проводить с парнем побольше времени. Она точно знала, кому расскажет об этой комнате. Первым, кто был посвящен в эту тайну, стал Теодор. Девушка попросила его прятаться тут, если что-то в замке пойдет не так. Никому не говорить об этом месте и использовать только в случае опасности. Нотт, как уже не раз им доказывалось, глупцом не был. Только прищурил глаза с подозрением и кивнул. «Прости, что не могу рассказать всего», — прошептала она тогда и обняла друга за плечи. Он хотел бы ответить, что понимает, но это было бы ложью. А лгать Розарии совершенно не хотелось, ведь она ему никогда не врала.       Далее в крипту попала вся «золотая троица». Они проторчали в помещении много часов, Гарри даже показал девушке воспоминание Дамблдора о семействе Мраксов, которое он «выкачал» из ныне почившего Морфина, приходившегося Розарии двоюродным братом. Они много говорили о крестражах, о Мраксах, о Волан-де-Морте и разговоры эти были тяжелыми и неприятными, будто ее настроение, ее готовность к тому, что произойдет непоправимое, передавалась и ее друзьям.       Последними, кто узнал о существовании крипты стали Джинни, Невилл и Полумна. По итогу комната была теперь убежищем основного состава Отряда Дамблдора, а так же приютом для Теодора Нотта и Драко Малфоя, чему никто из гриффиндорцев особо рад не был. — Какое же это безопасное место, если сюда могут проползти эти змеюки? — возмутилась Джинни, скрещивая руки на груди и сурово глядя на Сойер. Да, Розарии доверять было можно. Насчет Нотта у Уизли вообще не было никаких мыслей, но Малфой? Вот уж увольте! — Это не тема для обсуждения... Я показала это место, чтобы вы могли использовать его как убежище. Это нейтральная территория, где никто никогда ни на кого не должен нападать, ни магически, ни физически, ни словесно! — девчушка нахмурилась, Гарри, Рон и Гермиона старались в диалог не вмешиваться, Невилл чувствовал себя ощутимо неуютно стоя между двумя девушками, будто преграда. Полумна с интересом разглядывала пустой триптих. — С чего ты взяла, что этот хорек не нападет первым?! — Он дал мне слово. Они оба... — Грош цена его слову! — Джинни! — в комнате резко похолодало, Сойер смотрела на рыжую девчонку единственным открытым для взора глазом, в нем плескалось раздражение, оно же дрожало и в ее стальном голосе, — В прошлом году именно Драко рискнул своей задницей, чтобы предупредить ОД о приближении Амбридж! Именно он помог мне вернуться на Гриммо! Именно он показал, куда вы отправились, чтобы я могла догнать вас в Отделе Тайн. Я не прошу тебя доверять Драко Малфою, я прошу доверять мне. Розария постепенно успокаивалась, и чем больше равновесия к ней возвращалось, тем теплее становился воздух. Девушке было немного обидно. Конечно, Малфой вел себя как первостатейный мерзавец, но она знала его и совершенно другим. И с радостью показала бы его им, если бы только могла. — По-моему каждый заслуживает второй шанс, я никогда не против завести новых друзей, — в своей привычной медлительной и загадочной манере произнесла Полумна. Джинни тяжело выдохнула и кивнула.       Каким образом Драко узнал, что в замке в ту ночь не будет ни Дамблдора, ни Поттера, Сойер не знала. В один момент рядом с ней просто возникла расплывчатая молочно-белая фигура рыси и скорбным, будто совершенно чужим голосом, произнесла всего одно слово. Сегодня. И правда. Сегодня был идеальный день для того, чтобы пустить все в тартарары. — Это... Это был патронус? — Гермиона, с которой Сойер сидела в библиотеке, удивленно глянула на подругу, что внезапно стала чернее тучи. Розария лишь кивнула, собрала свои вещи и покинула Грейнджер. Предупредить ее по-настоящему она не могла. Сойер спустилась в подземелья и сразу же направилась к единственному человеку, которому могла доверить любую информацию о задании Драко. Северус Снейп выслушал ее со всей серьезностью, попросил не лезть на рожон и отправил восвояси. — У меня нет выбора! — ответил Малфой, становясь вдруг таким же белым, как Дамблдор, — Я должен сделать это. Он убьет меня! Убьет всю мою семью! — Сложность вашего положения мне понятна, — сказал Дамблдор, — Почему, как вы полагаете, я до сих пор не встретился с вами с глазу на глаз? Потому что знал: как только лорд Волан-де-Морт поймет, что я вас подозреваю, вы будете убиты. Черт бы побрал этого Малфоя. Гарри стоял под мантией-невидимкой как истукан не в состоянии ни шевельнуться, ни слова выпалить. В голове застыла картина открывающей дверь крипты Сойер. Ее печальное лицо полное скорби и сожаления, извиняющийся взгляд. Тогда Гарри показалось, что она извиняется за то, что хранила эту тайную комнату в секрете. Сейчас же ему стало очевидно, что секрет был совершенно другой. — Перейдите на правую сторону, Драко, и мы сумеем укрыть вас так основательно, как вам и не снилось. Больше того, я могу послать сегодня членов Ордена Феникса к вашей матери, чтобы они укрыли и ее. Отцу вашему ничто сейчас в Азкабане не грозит, а когда придет время, мы защитим и его тоже... Переходите на правую сторону, Драко... вы же не убийца... — Но я зашел слишком далеко... У меня уже нет пути назад... — медленно произнес он. Гарри заметил, что палочка блондина чуть-чуть опустилась... Драко был перепуган до смерти, еще более бледный, чем в ту их роковую встречу в туалете Миртл, когда Гарри его чуть не убил. В конце концов, Малфой, быть может, и мерзавец, но не убийца. Это было видно невооруженным глазом. Мальчишка ведь специально выбрал день, когда ни Гарри, ни директора тут не будет. Хотел избежать ненужных жертв. Но они вернулись и ситуация стала только хуже. На лестнице загремели шаги, и через секунду Малфоя оттолкнули в сторону четверо в черных мантиях, выскочившие из двери. Все еще парализованный, неспособный даже мигать, Гарри с ужасом смотрел на незнакомцев. Похоже, Пожиратели смерти победили в шедшем внизу сражении. Поттер был не прав. Сражение в стенах школы было в самом разгаре, когда разъяренный Гарри кинулся в погоню за Северусом Снейпом. Внутри него клокотала невероятная ярость, такая, что невозможно было сдержать. Бой с профессором был коротким и болезненным, как физически, так и морально. Гарри лежал на влажной от росы траве, его палочка была где-то далеко, алые всполохи освещали ночную тьму. Вой Клыка бил по ушам сливаясь с хохотом Беллатрисы, создавая невыносимую и ужасную какофонию звуков, симфонию мерзости и ненависти. По спине пробежался холодок. Гарри попытался дернуться, но не смог, его мантия намертво примерзла к дрожащей земле. Слышались раскаты грома, молния ударила прямо перед воротами, в которые чуть не выскользнули Снейп, Малфой и Лестрейндж надеясь трансгрессировать с территории Хогвартса. Последняя обернулась, чтобы атаковать неизвестного соперника, но замерла на месте, безумное лицо исказила гримаса ужаса. Яркие языки пламени заледенели, создав не менее ужасающие фигуры изо льда, сами становясь им, вой Клыка стал чуть тише, удалялся с каждой секундой все дальше. Гарри уже видел ее в таком состоянии. В Отделе Тайн, когда убили Сириуса. Драко попятился назад, спотыкаясь на ровном месте и падая на землю, не в силах отвести взгляд. Северус закрыл его своим телом, отгораживая от него невиданную доселе опасность. Волосы Сойер стояли дыбом, обманчиво-спокойное лицо, плотно сжатые губы и полыхающие, будто синем пламенем, глаза. Сталь и непоколебимость, холод и молнии, ярость и ненависть. Это все было ее частью и завладело девушкой бесповоротно, стоило той лишь заметить Лестрейндж. Ее бой с Беллатрисой был быстр и молчалив, лед окружал их стремительно, отрезая путь к воротам, Снейп безуспешно пытался его растопить, а Малфой мог лишь сидеть на заднице и смотреть на нее во все глаза. Вот какая она, Древняя магия. Молнии били в землю, словно маггловские боги из сказаний и мифов прогневались и спустили на них свою кару, девушка не произнесла ни единого заклинания, лишь шипение, словно яд, срывалось с ее губ. Тетушка Беллатриса пыталась нападать и уворачиваться. Сражалась в полную мощь, позволяя безумию охватить ее полностью, хохоча от восторга и визжа от боли, когда молнии в нее все же попадали. Однако она совершенно не осознавала, что все это — лишь игра. Игра кошки с мышью. И кошкой была совершенно точно не Лестрейндж.       Когда его тетушку подбросило в воздух, словно перышко, и с силой грохнуло об землю, с Драко будто сдернули пелену шока и апатии, он подскочил на ноги и выкрикнул заклинание, в бесполезной попытке выбить палочку из рук Сойер. Голубые глаза, что светились в темноте подобно взору хищника, обратились на него. «Это не ты! Ты не убийца, Рия, прошу, приди в себя!» — отчаянно думал он в надежде, что она прочитает это в его голове, в его глазах. Палочка ходила ходуном, он выставил ее перед собой совершенно точно осознавая, что не произнесет больше ни одного заклинания. Единственным его желанием было оградить ее от глупостей. Оградить от того чувства вины, которое она рано или поздно испытает, если ступит на эту кривую дорожку. Воспользовавшись небольшой заминкой девушки, Северус швырнул в нее заклятье, Розарию отбросило назад, лёд стремительно таял. Драко бросился было к возлюбленной, но чужая рука больно схватила его за плечо и отбросила назад, выбрасывая за ворота. Снейп подхватил Лестрейндж, забрасывая ее через плечо, снова ухватился за Драко мертвой хваткой и они исчезли с громким хлопком.