Our storyline.

Они прекрасно понимали, что трансгрессировать в Хогсмид — идея откровенно глупая и поступать так было опрометчиво и неразумно. Но когда Гарри ухватился за зацепку, остановить его было уже невозможно, а потому приходилось следовать. Как эти трое умудрялись помещаться под мантией-невидимкой для Сойер всегда было загадкой. Она пользовалась дезиллюминационными чарами, которые пусть и были не такими надежными, но хотя бы не приходилось толкаться гуськом кутаясь в мантию. Она спиной следовала за друзьями, исподтишка выпуская заклинания то в вывеску, то в старый котел одиноко лежащий на входе. Чем дальше источники шума друг от друга, тем легче сбить с толку преследователей. Она была настолько увлечена и сосредоточена на том, чтобы прикрывать друзей, что когда за ее предплечье схватилась чья-то рука, девушка почти машинально уперла палочку волшебнику в лицо, однако, столкнувшись с небесно голубыми глазами, она опешила. Именно это позволило Аберфорту Дамблдору втащить ее вслед за остальными и при этом остаться незамеченным. Ну или не совсем, потому что очень скоро в дверь трактира забарабанили. Пожилой трактирщик ругался с Пожирателями так, будто они не могли безнаказанно его прикончить. Розария с трудом сдерживала смешок, на лице Гермионы же был только безграничный ужас. — Я видел патронус! Это был олень! — Сам ты олень, это был КОЗЁЛ, кретин несчастный! Сойер зажала рот обеими ладонями, Рон тихо покатывался со смеху, закусив рукав грязной куртки. Гарри и Гермионе было совсем не до смеха. Когда владелец «Кабаньей головы», где они, собственно, и находились, вернулся назад, у девушки от сдерживаемого смеха уже слезы катились по щекам. — С тобой чего? — недовольно проворчал трактирщик, поджимая губы и смеряя ее суровым взглядом с ног до головы. — Ничего, — еле прошептала она, похихикивая и шмыгая носом. Лицо старого мага на секунду будто немного смягчилось. А может быть, ей показалось, потому что слезы мешали нормально видеть. — Зачем вас сюда принесло? — вместо ответа, Гарри начал засыпать его вопросами: он ли помогал им все это время, его ли Поттер видел в волшебном зеркале Сириуса, откуда у него это зеркало вообще взялось. Аберфорт явно многое пережил за свою долгую жизнь и выглядел так, будто его, кроме собственной шкуры и трактира, ничего не волнует. Однако, он выполнял просьбу Дамблдора и приглядывал за ними все это время. — Так это вы! — воскликнул Рон, — Вы послали нам патронуса! Лань! — О чем ты говоришь? — спросил Аберфорт. — Кто-то послал нам Патронуса. Лань. — С такими мозгами тебе только в Пожиратели смерти идти, сынок. Ты что, не видел пять минут назад, что мой Патронус — козел? — Сойер опять захихикала, Рон выглядел так, будто ему по лицу растерли помидор. Аберфорт накормил их, усадив у камина. Сойер попыталась расспросить его, не знает ли он чего о ситуации в замке. Дамблдор отвечал резко, лаконично, почти грубо. Скорее всего, потому что не умел иначе. Он рассказал, что где-то в горах неподалеку, вместе со своим братом великаном Гроххом, прячется Хагрид. Она вытянула бы больше информации, если бы Гарри не открыл рот и не вступил с Аберфортом в перепалку. Она недовольно нахмурилась, скрестив руки на груди и поджав губы, ставшие тонкой чертой. Дело начинало пахнуть жареным. Гарри очень не нравилось, как брат Альбуса Дамблдора о нем отзывался. Но Аберфорт явно не собирался останавливаться. Когда он наконец закончил рассказ о своем прошлом, уже не оставалось ни единого вопроса на тему того, почему же ему так не нравился его брат. Когда Гарри снова попытался завести шарманку о величии бывшего директора, Розария вскочила на ноги и со всей дури отвесила ему подзатыльник. Лохматая голова дернулась, мальчишка вскрикнул и машинально дернул рукой вверх, потирая ушиб. — Хватит, Гарри. Мы все поняли, ты боготворишь Дамблдора. Но сейчас все это не важно. Он может и был великим волшебником, но того факта, что он хитрец и мерзавец это не отменяет. И мы можем сколько угодно спорить на эту тему, хоть перегрызть друг другу глотки, но только тогда, когда все это наконец закончится! Я не собираюсь слушать дифирамбы и споры, не собираюсь торчать на месте, эта война у меня уже в печенках сидит и помяни мое слово, если еще хоть раз ты заикнешься о чьем-либо величии пока голова Реддла не будет висеть на воротах Хогвартса, я сама тебя убью, — в комнате повисла звенящая тишина, только треск поленьев в камине ее разбавлял. Волосы у Розарии стояли дыбом, она попыталась успокоиться, сделав глубокий вдох, но помогло слабо. Где-то там, в замке, совсем рядом с ними, были ответы на все ее вопросы о древней магии, был еще один фрагмент ключа к победе над Волан-де-Мортом. Где-то в замке были их друзья, которые весь этот год так же как и они сами находились в постоянной опасности. Где-то в замке был Драко, которого она так отчаянно хотела спасти. Все это ужасно давило ей на голову. Девушка поежилась, словно откуда-то подул холодный ветер, а потом виновато опустила взгляд, — Извини. Сорвалась немного… — Да ладно. — проворчал Гарри, — Не мне тебя судить. Сойер усмехнулась, закинула голову вверх и потерла лицо ладонями. Все они безумно устали, все они были морально выпотрошены, как рыбы на прилавке в магловском магазинчике. Если честно, Гарри был даже удивлен, что ее прорвало только сейчас. — Мистер Дамблдор, — Розария посмотрела на него так, что волшебника передернуло. Эти дети глядели на него глазами стариков, не должно быть у таких юнцов подобной горечи во взгляде, — В замке находится вещь, которая поможет нам лишить Вы-Знаете-Кого его способности к возрождению. Ваш брат поступил как подонок, когда взвалил свое задание на наши плечи, но теперь уже поздно поворачивать обратно. Нам необходимо попасть в замок и если вы знаете, как это сделать, мы будем безумно благодарны за помощь. Гарри неловко кашлянул, будто намекая, что Рори выдала лишней информации, но она уже не считала, что прятать ее такая уж разумная идея. В итоге, Аберфорт раскрыл им путь в школу, который скрывался прямо за картиной его сестры Арианы.       Невилл Долгопупс выскочил из прохода, как черт из табакерки. По началу, ребята его даже не узнали. Заросший, избитый, оборванный, словно он жил на улице одного из неблагоприятных районов Лондона. Парень тут же кинулся обнимать Гарри, а потом и Рона с Гермионой, не слыша жалких попыток Поттера узнать, как он сюда попал. Сойер отошла чуть в сторону, не ожидая в свою сторону жарких приветствий, однако тоже оказалась в медвежьем захвате Долгопупса. Она удивленно засмеялась, совсем тихо, и тоже обняла мальчишку, после чего с состраданием всмотрелась в его лицо. Парень только отмахнулся. Гарри Поттер и его друзья вернулись и отправляются в Хогвартс! Ничто не могло омрачить этот день, новости же были просто потрясающими! Отблагодарив Аберфорта, они забрались в картинную раму и двинули вслед за Невиллом по тайному коридору. Сердце ее стучало так сильно, казалось, что этот звук эхом отражается от узких стен, но то был лишь звук их шагов. Невилл рассказывал о том, что происходит в замке и лица ребят с каждым словом становились все мрачнее. И тут Долгопупс внезапно замер и повернулся к ним лицом. Оно было серьезным и хмурым. — Выживать в Хогвартсе все это время было тяжело. Сначала мы лишились Полумны, ее сняли прямо с поезда на рождественских каникулах. После Пасхи не вернулась Джинни. Первокурсников заковывали в цепи, Майкла Корнера пытали так, что весь энтузиазм у ребят сошел на нет. Мы выживали только за счет Аберфорта и Добби, но… — Но Добби умер, — закончил за него Гарри, сглатывая образовавшийся в горле ком. Невилл кивнул и почему-то очень внимательно посмотрел на Розарию. Она почувствовала себя неловко, — Но у нас, как оказалось, все еще остались козыри в рукавах. Даже если мы и сами о них не знали. Невилл отвернулся и повел их дальше. Ребята непонимающе переглянулись и последовали за ним. Очень скоро они повернули за угол и оказались у выхода из тоннеля. Стоило им только выбраться из узкого прохода, как тут же Гарри был оглушен ликующими голосами, ярким светом и руками, стремящимися как можно быстрее ухватиться за символ их надежды. Розария прижалась спиной к стене, гриффиндорцев растянули по сторонам, увлекая в водоворот объятий и бесконечных вопросов, радостных воскликов и хлопков в ладоши. Улыбки сияли на лицах присутствующих ярче света канделябров. Пока Гарри, Рон и Гермиона были заняты расспросами окружающих, Сойер незаметно вытащила из рюкзака Поттера карту Мародеров и раскрыв ее, принялась внимательно сканировать глазами. Она нашла Снейпа в кабинете директора. Кэрроу шастали по коридорам, так же как и Крэбб и Гойл и еще добрая дюжина слизеринцев. И вот она наконец увидела то, что искала. Общежитие Слизерин, спальня мальчишек, две точки в одной комнате. Нотт не двигается, а Малфой нарезает по комнате круги. Из ее груди вырвался вздох облегчения. Они оба тут. Когда они будут уходить из замка, Розария обязательно заберет их с собой. Чего бы это ей ни стоило. Дверь из которой они вышли снова распахнулась, в помещение вошли Полумна Лавгуд и Дин Томас. Пуффендуйка тут же принялась обнимать своих друзей. И когда очередь дошла до Сойер, девушка заметила, как некоторые ребята неловко переглядывались между собой. У многих она заработала доверие, с кем-то очень сдружилась, но подавляющее большинство учеников все еще видело в ней только слизеринку. Они ждали от нее подвоха, ждали подлости, ждали предательства. Это задевало, но девушка все понимала. Когда Гарри оповестил всех, что они пришли не для того, чтобы отбить замок, по комнате прошлась волна ропота, которая переросла в бурный поток возражений и криков. Ругань почти достигла апогея, когда сзади донесся родной голос, который заставил ее вздрогнуть всем телом и обернуться. — Так в чем ваш план, Гарри? — спросил Джордж, появившийся в проходе, из которого вышли Полумна и Дин. Следом за ним в помещение вошли Фред и Ли Джордан. — Да нет никакого плана, — ответил Гарри. По нему было видно, что парень совершенно сбит с толку внезапным появлением всех этих людей. — То есть мы будем составлять его по ходу? О, это я люблю! — сказал Фред. Его взгляд выцепил Розарию и он тут же подбежал к ней и заключил девушку в крепкие объятья. Ее тело дрожало, Сойер вцепилась в парня, будто он был спасательным кругом, последней соломинкой. Рори рассмеялась, почти плача от счастья. Лицо Уизли буквально сияло, он не дал ей даже секунды, чтобы опомниться, нежно поцеловав в губы. Она отстранилась от него на мгновение, после чего сразу прижалась к нему лбом, кончики их носов соприкасались, ресницы закрытых глаз щекотали кожу. На какое-то время показалось, что они остались совершенно одни, что вокруг больше никого нет. Сойер вцепилась в парня так крепко, что заболели пальцы. Ей безумно хотелось объяснить ему, как она скучала, как переживала, как ждала их встречи, но слов на ум никаких не приходило. Хотелось только смеяться от счастья и плакать от облегчения. Из головы разом вылетели все размышления на тему того, зачем они вообще вернулись в замок, с ее души упал тяжелый камень и чувство легкости опьяняло, расслабляло, позволяя ей успокоиться и ощущать нечто близкое к эйфории. — Я так рада, что вы впорядке, — прошептала она, совершенно не уверенная в том, что у Фреда получится ее услышать. — А ты как думала? Мы ведь обещали быть паиньками. — Но не совсем, — подмигнул Джордж, вырывая девушку из рук брата и тоже обнимая ее. Розария рассмеялась и чмокнула близнеца в щеку. Оба улыбались, как чеширские коты. — Рад тебя видеть. Наконец Фред перестанет постоянно выть о том, как за тебя беспокоится, а то он все ухо мне прожужжал. Она снова засмеялась, когда Джордж шутливо поковырял пальцем там, где когда-то было его ухо. Тепло разливалось в ее груди. Друзья были живы. Она так безумно по ним скучала, так переживала за них, ей так хотелось скорее их увидеть и вот наконец-то они рядом. Оба ухмыляются ей, стоя вплотную, успокаивая и согревая одним своим присутствием. Теперь ей не было страшно. Теперь она ни о чем не волновалась. Гарри все еще пытался переспорить Невилла, который упорно твердил, что члены ОД могут помочь с чем угодно и готовы приступить к любому делу сию же минуту. — Вообще-то, — громко сказала она, перебивая собачащихся гриффиндорцев и привлекая к себе всеобщее внимание, — Нам не помешала бы помощь. Мы должны найти кое что, что хранится в замке и для этого было бы неплохо выкурить отсюда всех, кто может быть для этого помехой. — Ооо, это мы умеем, только слово скажи, — ухмылки близнецов теперь выглядели почти кровожадно. У слизеринки уже сводило скулы. Как оказалось, она уже очень давно так не улыбалась.