7.10.1.
— Я был безумно рад, когда Рон вернулся. Знаете, я чувствовал себя полным кретином из-за того, что все время вот так с ними ругался, но когда Рон ушел… Я ведь тогда совсем не понимал, почему именно на нас крестраж так сильно влияет. Не знал, что и сам… Что ж, прошлого уже не изменить, я просто рад, что все это не разрушило нашу дружбу, хоть мы и были близки к тому, чтобы послать друг друга на все четыре и разойтись кто куда. Когда мы нашли меч Гриффиндора, я всю голову сломал, почему он там оказался и как. Но мне бы и в мысли не пришло, что это Снейп нас нашел. Как? Я не знаю… Как-то нашел, но чтобы себя не выдать, оставил меч в озере. Думаю, он не пошел бы к нам в любом случае. У нас ведь никогда с ним не было не то что теплых, просто нормальных отношений. Он меня терпеть не мог, я его — тоже. Иногда Рори любит размышлять вслух на тему профессора Снейпа, но проверить верность ее рассуждений очень тяжело. Друзей у него не было, семьи не было. Только остальные преподаватели в Хогвартсе его более менее знали, но я не думаю, что хоть кто-то видел его настоящего, кроме Дамблдора. Они были великими людьми. Без них мы бы не справились.7.10.2.
— Дары смерти. Детская сказка из книжки, которую мне завещал самый великий волшебник всех времен. Как я сразу не догадалась, что речь идет именно о них? Я наизусть изучила все эти чертовы сказочки и в упор ничего не заметила. Только потом из-за этого символа, который мы встречали на каждом шагу, я поняла, что все не просто так. Не могло быть иначе. Конечно, профессор Дамблдор был чудаковатым, но все же у него был план. Он оставил нам подсказки. След из хлебных крошек, как в одной магловской книге. Единственным, у кого я могла спросить про этот символ, был Ксенофилиус Лавгуд. Только, когда мы к нему прибыли… Что ж, я его не виню за то, что он нас с потрохами сдал. Если бы моего ребенка украли, уж не знаю, что бы я делала. И надеюсь, что никогда не узнаю…7.10.3.
— Знаете, Скитер, с Гарри было тяжело, но одному было совершенно точно в разы хуже. Так что я очень рад, что смог найти путь обратно. Делюминатор — вещь чудесная. Понятия не имею, как Дамблдор угадал, что именно мне он пригодится. Визит к папаше Полумны вышел пусть и информативным, но бежать пришлось от него сверкая пятками. Он ведь, знаете ли, не так далеко от моего дома живет… Как же хотелось вернуться. Хоть на пару минут, увидеть маму, отца. Но я не мог. Никто из нас не мог. Мы должны были встретиться с Рори, так что это мы и сделали. Отправились в место встречи. И там нас заграбастали эти глупые егеря. Страшно было. Особенно за Гермиону. Я поклялся в тот день, что никогда больше не позволю ей пройти через похожие страдания, знаете… Пока вроде обещание держать даже получается.7.10.4.
— Я просто чувствовал облегчение. Лавгуд удалось сбежать, Розария была жива, а я мог свалить из мэнор обратно в Хогвартс. Что и сделал так быстро, как только сумел. За каникулы в замке хуже не стало, но… Я узнал от домовика Поттера, что Добби погиб. Не поймите меня неправильно, но я знал этого домовика всю свою жизнь. Эта новость вызвала… Скажем, смешанные чувства. У меня не было времени выяснять, какие именно, нужно было придумать, как помогать Поттеровским дружкам. Колдовать я почти не мог, палочка матери меня не слушалась, а мою собственную чертов Поттер забрал с собой. Я был как без рук. Чувствовал себя чертовым маглом. Мне приходилось рассчитывать на Нотта, потому что ни на кого больше я положиться не мог. Крэбб и Гойл, конечно, все еще были рядом, но… Скажем, ими всегда было легко манипулировать, и уж если у меня с одиннадцати лет это получалось превосходно, то у других то… Ни у единого из них не было даже маленького шанса. Они полностью были верны своим родителям, а значит Темному Лорду. Я даже не пытался их переубедить. Одно слово и я — покойник, у этих двоих не хватило бы ни мозгов, ни преданности, чтобы молчать. И все же, они были моими друзьями. Тогда у меня еще хватало наивности рассчитывать, что после окончания войны их получится перевоспитать. Но, признаться, я не думал, что для них все закончится именно так… Когда Добби не стало, мне пришлось все делать самому. Пробираться на кухню, воровать у домовиков еду и носить ее в Выручай-комнату. Без магии это было куда опаснее и в один момент меня даже поймали. Правда, сами ученики, не учителя. Можно сказать, что мне повезло. Мелкая Уизли заметила. Сама собиралась, судя по всему, навестить своих дружков, а вышла на меня. Кто знает, может это и спасло в итоге мою шкуру во время Битвы за Хогвартс? Не сказать, что я ждал от них какой-либо благодарности. Ничего от них не ждал. Я делал то, что считал правильным. Подозревал ли я, что только моя жизнь задерживала нападение на Хогвартс? Нет, я об этом ничегошеньки не знал. И хорошо, что так. Думаю, иначе было бы тяжелее прикидываться его верным слугой. В любом случае, после побега Поттера из Малфой-мэнор, я больше не мог быть препятствием. Бузинная палочка теперь слушалась не меня.7.10.5.
— Добби нашел меня и рассказал, что ребята в беде. Он же и перенес меня в мэнор. Я надеялась, что у меня получится забрать Драко с нами… Сделать вид, что его просто выкрал Орден Феникса, вытащить его из этого ада. Добби сказал мне, где его комната, но там оказалось пусто. Я поспешила в зал, где все должны были встретиться, чтобы сбежать. И снова потеряла над собой контроль, когда увидела эту… Эту женщину. Знаете, молодые волшебники иногда непроизвольно что-то колдуют, пока не научатся держать свою магию под контролем. Когда я была маленькая, со мной такого никогда не случалось. Обычные чары я всегда хорошо держала в узде. Но Древняя магия совершенно другая… Она живая. Чем-то похожа на воду, вбирает в себя все твои эмоции, течет по жилам как ей заблагорассудится и если разогнать ее слишком сильно, то обязательно выйдет из берегов. Беллатриса убила мою мать. Убила моих дедушку и бабушку. Убила Сириуса. Она всегда заставляла меня сходить с ума. Терять голову и контроль. Очень тяжело держать один вид магии в узде, когда едешь крышей. А два — практически невозможно. Я очень испугалась, когда увидела, что Драко ранен. Мне хотелось утащить его за собой, но Гарри мне помешал. Пока я пыталась уничтожить Лестрейндж, Гарри ухватил меня и магия Добби утащила нас всех за собой. К сожалению, клинок Беллатрисы он захватил тоже. Еще одна смерть на ее грязных руках, еще одна потеря. Это всего лишь домовик, скажете вы. Но для нас это было не так. Добби был нашим другом. Когда кто-то умирает, всегда невольно задаешься вопросом: «А мог ли я как-то это исправить?»… Наверное, я могла закрыть его собой… Могла отбить чертов нож… Я могла что-то сделать, но у меня глаза заволокло пеленой, эмоции дали этой чертовой магии управлять мной и поэтому я даже не заметила… Я просто не заметила… Прошло уже столько лет, а я все еще не могу полностью это контролировать. Все еще не могу запереть все внутри и просто жить дальше. Сама того не желая, я могу быть опасна для окружающих и это все знают. Но вслух никто не говорит. Министерство видит меня только в качестве оружия или музейного экспоната в Отделе Тайн. Но они боятся нападать. Они видели, чем я могу стать, если сильно пожелаю. Они ждут, пока я умру. Что ж… Надеюсь, когда появится следующий носитель этой дряни, его жизнь так не обернется. Может быть, когда нибудь, со временем, я смогу использовать этот дар по назначению… Смогу творить, помогать людям, приносить этими чарами благо. Но пока что я стараюсь запереть их как можно глубже, потому что помимо разрушения они еще ничего не принесли. Хотя… Когда мы ворвались в Гринготтс, это было очень даже кстати. Немногие волшебники могут похвастаться, что летали верхом на драконе. А мы прокатились с ветерком! Гарри, конечно, дурак несусветный, что не научился в свое время окклюменции и легилименции. Однако, это помогло нам узнать, где находился последний крестраж. Волан-де-Морт сам нас на него вывел. Диадема Кандиды Когтевран. Последний осколок души ублюдка был спрятан в Хогвартс. Прямо у нас под носом. Точнее… Мы думали, что он последний…