Фестиваль голодных духов

В последний год у него складывалось всё очень удачно. Порой даже посещала тревога: за что ему такое счастье? Судьба раз за разом улыбалась каждый день, никаких серьёзных проблем, происшествий, ссор, — куда уж лучше?.. Майкл легко проводил время один, с друзьями, радовался от души за успехи тех, тепло встречался с родителями каждые выходные. Единственное, что оставалось сделать, — это завести подругу или даже невесту. Ах да! Вспомнил! Теперь всё встало на свои места. Его незнакомка (Майкл любил-таки романтику) жила на другом континенте, и преград было много. К тому же, если отбросить расстояние и оценивать положение трезво, ничего бы не получилось. Майкл, на самом деле, ни на что не надеялся. Он был рационалистом и понимал: раз его Наташа работает в спецслужбе, то действовать всегда будет исключительно в интересах Родины, используя всё и всех, — что-что, а уж эта безграничная любовь к Отечеству была известна не понаслышке. У него самого был друг-одноклассник, который однажды всё бросил и уехал туда, в толком неизвестную, далекую страну, вместе с русской. Так что после сорванного свидания в Бельгии, когда сообщили о чём-то, страшно напугавшем девушку — кажется, кого-то из её друзей сильно ранили, насколько он успел понять из путаного объяснения, — Майкл с сожалением отложил листок с номером мобильника в потайной кармашек портфеля. Так быстрее забудется. Молодой мужчина мог лишь с горечью вздохнуть: здравый смысл упорно твердил, что с Наташей он больше не увидится. Не в этой жизни. Десять месяцев прошли на удивление легко. Майкл погрузился в работу, политику, помогал своему отцу-сенатору, изредка по вечерам ходил в клубы или спортзалы, а в перерывах погружался в мир книг всех жанров: научной фантастики, мистики. Разве что избегал любовных трагедий, драм и читал любых авторов — только не русских. К счастью, напоминаний ничего не вызывало. А вот в середине июня всё неожиданно переменилось. Причём Майкл даже не сразу осознал, почему же — только внезапно нахлынули непрошеные эмоции вечером одного дня, когда он увидел девушку, издали похожую на его знакомую. И дома тогда никого не было, кто мог бы помочь — ни мудрого отца, ни заботливой матери. Это было подлостью, коварством, в конце концов подставой от памяти! Казалось, всё позади, зачем возвращаться, если смирился и отпустил? Выходит — нет, эфемерная часть чего-то с завидным упорством напоминала о себе. Не тупой болью, не острыми уколами, а просто жило где-то там, в сердце, почему-то заняв в мыслях одно из первых мест. Майкл негодовал на себя, злился… Однако он с каждым днём отмечал усиливающееся желание: больше и больше хотелось убедиться, что на самом деле Наташа не забыла. Ведь обратной связи он не дал. А раз так — наверное, шанс есть. Может, позвонить? Сомнения долго терзали, но как-то раз он схватился за портфель, достал заветный листок, молниеносно набрал цифры — и обречённо опустил руки. Такого номера не существовало. Последняя ниточка оборвалась. Найти её в России? Но как? Не зная настоящего имени, профессии, дома? Не имея даже фотографии? Не приезжать же и заявляться на Лубянку (или куда вообще нужно?) с просьбой: «Найдите девушку, которую я видел два раза в жизни». Майкл представил подобную ситуацию и невольно рассмеялся. Упекут ещё… Или скорее обратятся в посольство, однако не помогут. Сам не знаешь — спроси совета. Подумав, он решился-таки: позвонил родителям. Уж в таком положении дел помочь ему могли только они. Отец тогда сказал лишь одно: «Не знаю, Майк. Я всегда любил только твою маму. Вижу разве что один выход: поезжай куда-нибудь. Кстати, погружение в новую культуру, возможно, даст тебе сил. Знаешь, а езжай-ка ты в Аргентину, или в Японию — там ведь проблем у тебя точно не будет, с визой всё в порядке. Или в Китай, там тоже много туристов, американский в гостиницах и гиды знают. Праздники часто проходят. Посмотришь, поучаствуешь, увидишь своими глазами восточный мир. Как тебе?» Китай? Майкл пытался вспомнить всё, что знал об этой стране. На ум приходили лишь обрывочные, не связанные друг с другом вещи: расписные зонтики, смутные образы буддийских многоярусных пагодах, скорее похожих на дворцы; то ли стоящий, то ли сидящий многометровый Будда; завораживающая музыка, при которой мыслями уносишься в другую эпоху; небоскрёбы… Почему бы и нет? В Аргентине он уже когда-то был, Южная Корея ничем не привлекала, хотя там посмотреть тоже было на что. Вот только стоило бы и отцу помочь. У того должна была осенью пройти конференция, где затронут важные вопросы по торговле с Сингапуром. В этой стране тоже есть традиции, пришедшие из Китая. Так что — туда. Погружение в сложившуюся за тысячелетия особую, не виданную ранее культуру обещало облегчение. Главное — забить голову, желательно чем-нибудь приятным и полезным одновременно. И здесь все требования совпадали. Месяц потребовался, чтобы принять решение и передать важные дела другим людям. Слишком лёгким на подъём мужчина не был, точнее, не любил незапланированные приключения. Попутно искал информацию, на какие празднуемые события мог попасть, и прикидывал, сколько проведёт времени. Поначалу казалось, что немного: весь Сингапур не обойдёшь, нужно просто зайти в музеи, поговорить с другими туристами, поучаствовать в развлечениях. Однако потом он с удивлением отметил возникший искренний интерес, несмотря на сложности понимания, и решил, что месяц-полтора точно проживёт. На Дуаньу, празднование начала лета, он уже не успевал попасть. Возникали сомнения, стоило ли именно сейчас ехать, но Майкл утешал себя мыслью, что, вероятнее всего, не знал полностью о намечающихся представлениях, так что, вполне возможно, что-то точно будет. По крайней мере, подготовится. А потом и визу продлит, когда надо. Что ж, Сингапур так Сингапур… Безумное решение, конечно же. Необычное. Но Майкл любил путешествия и, если решался что-то сделать, потом не отступал.