Обоженные

Эшли неслась по улицам города, подобно стреле. Никогда она еще так не бегала. Ветер бил ей в лицо, сметал слезы, которые катились из глаз. Путал волосы. Еще никогда в жизни она не чувствовала себя так дерьмово. Роудс прекрасно знала о чувствах шефа, но никогда не давала ему повод надеяться. Она его не любила. Относилась, как к другу. Да, переживала и беспокоилась в некоторых моментах, но влеченность и романтические чувства к мужчине не испытывала. Не потому, что она была законченной эгоисткой. Просто в таких моментах сердцу не прикажешь. Она не могла заставить себя полюбить его, даже если бы хотела, не смогла бы. Девушка просто не понимает, как это. Эшли никогда не испытывала подобного чувства ни от своей семьи, ни от кого-то еще. Ей это было незнакомо. Где-то справа раздался восхищенный свист. Поглощенная мыслями, Роудс слилась с ветром, напрочь забыла о кошке, которая осталась в заведении, и не заметила, как добежала до своего района. Парни на баскетбольной площадке начали свистеть и привлекать к себе внимание. - Эй, цыпочка, куда бежишь так? Давай беги к нам, уж мы-то от души пробежимся, - и один из парней, который подзывал девушку, под одобрительные смешки друзей присел слегка и начал делать параллельные движения руками и тазом, показывая то, что он подразумевал под своими словами. Шайка заржала, а Эшли, не оборачиваясь, вытянула высоко руку и показала средний палец. До дома она дошла быстрым шагом. По пути она написала бармену, который выходил работать в ее выходные, о том, что сегодня ее не будет, и выключила телефон. На работу она возвращаться не хотела, а завтра собиралась написать заявление. К черту это все. Залетев в дом, девушка хлопнула дверью и, не обращая внимания на возмущенный возглас тети, поднялась на второй этаж. Когда-нибудь она снесет эту дверь с петель своими постоянными хлопками, но ей плевать. Скинув с себя одежду, Эшли пошла в душ и там дала волю слезам. Вспомнила о кошке, которую забыла на работе, и поняла, что ее ждет очередной скандал. В волю выплакавшись и более менее успокоившись, Роудс переоделась и спустилась вниз, готовя речь для того, чтобы объяснить исчезновение кошки. Но когда девушка спустилась на кухню, то так и замерла в проходе с отвисшей челюстью. Черри крутилась вокруг ног Карен как ни в чем не бывало и игриво поглядывала на Эшли. На мгновение шатенка подумала, что сошла с ума. - Не уходи далеко, ужин будет готов через пять минут, - проговорила Карен, откинув с плеч волосы, янтарного оттенка и открыла холодильник. - Не ожидала, что ты вернешься так рано. - Джек должен был мне один выходной, я как-то выходила за него работать. Я вспомнила об этом и решила позаниматься, - соврала Эшли и села за стол. Честно говоря, есть ей не хотелось, но ругаться не было сил, а тем более думать о том, как домашняя любимица тети вернулась домой. Женщина сдержанно улыбнулась, накладывая еду на тарелки, и начала рассказывать о том, что пока Эшли не было, к ним приходила соседка миссис Битс. Пожилая женщина жила напротив Роудсев и частенько к ним заглядывала. То за кофе, то за сахаром. Иногда у Эшли включался режим благотворительности, и она покупала на свои деньги женщине продукты. Она жила совсем одна, и девушке было ее жалко. На этот раз причиной визита оказалась бессонница. - И ты дала ей успокоительное? – спросила Эшли, ковыряясь вилкой в салате, - чего она испугалась? - Старушка утверждает, что ей видятся призраки по ночам. Не верю я во всю эту мистику, - сказала Карен, при этом отведя от племянницы взгляд. Эшли этого не заметила. Мысленно она все еще была в рабочем кабинете, сгорала в объятиях и поцелуях Чарли. Господи, как она могла допустить это?! Идиотка. - К тому же, если будешь жить одна, тут всякое начнет мерещиться, не люблю одиночество, - проговорила женщина и хотела еще что-то сказать, но раздался звонок в дверь. Эшли поднялась, чтобы открыть, но Карен опередила ее, попутно беря на руки кошку. Наверное, это опять миссис Битс. Девушка прислушалась к разговору. Лучше бы она этого не делала. - Чем могу помочь? - Я хотел бы поговорить с вашей племянницей насчет ее коллеги по работе, задать несколько вопросов, если позволите, - раздался мужской голос, и Эшли замерла. - Почему этим занимаются федералы? – спрашивает Карен. Ее голос напряженный и настороженный. - Это не первое убийство, мисс Роудс. Поэтому выше решили подключить нас. Я просто выполняю свою работу. Так я могу войти и поговорить с Эшли? - Она не станет вам ничего говорить, потому что ничего не знает. Шарен не была подругой нашей семьи и Эшли. Это просто ее сотрудница, вот и все. У нас и так проблем хватает, поэтому оставьте нас в покое и проваливайте. Она ничего не знает. Разговор на этом заканчивается, и Карен закрывает дверь. Входит снова на кухню. Иногда Эшли не понимала ее, порой ей казалось, что тетя ненавидит ее, и та несколько раз говорила об этом напрямик, но сейчас шатенка была благодарна за то, что она не стала делать ее день еще хуже. Домучив салат, девушка все-таки спросила: - Почему ты его не пустила? - Нам не нужны лишние проблемы. Шарен не имеет к нам никакого отношения, а значит, мы имеем право хранить молчание, - проговорила женщина, доставая из шкафа пепельницу и сигареты. Эшли ненавидела эту ее вредную привычку. - Я пошла к себе, у меня еще куча работы. А ты убери тут все, как доешь. Проводив родственницу взглядом, девушка устало вздохнула, доела еду и, когда прибралась со стола, решила выйти на улицу, посидеть на крыльце. Она часто сидела вот так, возле дома, слушая музыку. Выключив на кухне свет, Эшли вышла во двор и села бы, но ее взгляд уловил вдалеке черный Шевроле. Это была машина того агента, который приходил к ним часом ранее. Она увидела марку авто, когда он отъезжал от их дома. Он что собрался следить за ними? Ну, нет. Разозлившись, Эшли вытащила проклятый телефон пропавшей подруги и, спустившись с крыльца, прямиком направилась к машине. Надо было сразу отдать мобильник и не париться больше на эту тему. Хватит играть в детективные истории. Что она может сделать? Ничего. Этим должны заниматься власти города и полиция, а не она. Когда девушка приблизилась к Импале, то увидела, что водитель немного задремал. Она закатила глаза и, открыв дверцу, наглым образом уселась на переднее сидение. Дин вздрогнул от раздавшегося в машине шума, покрыл себя мысленно матом за то, что уснул, и ахринел уже второй раз за вечер, когда увидел в своем автомобиле девушку, которую хотел выследить и допросить. Она невозмутимо смотрела на него своими глазищами, в которых плескался океан, минуты две, а потом сказала: - Если я скажу то, что вы хотите услышать, вы перестанете караулить меня возле моего дома?