In the misty morning, on the edge of time We've lost the rising sun, a final sign As the misty morning rolls away to die Reaching for the stars, we blind the sky Туманным утром, на краю времен Мы потеряли восходящее солнце, последний знак. Пока уплывает туманное утро, Дотянувшись до звезд, мы затмеваем собой небо.
Солнечные лучи скользнули по капоту Импалы. Зашелестевший в ветках деревьев ветер, пробрался внутрь автомобиля и обдал жарой, что уже успела набрать обороты с самого утра, лицо спящего парня. Дин дернулся во сне, провел рукой по лицу и, с трудом разлепив глаза, выпрямился на сидении. Он поспал всего лишь несколько часов и чувствовал сейчас себя хуже восставшего из мертвых зомби. Состояние такое было не только из-за недосыпа. Включив приемник, мужчина открыл дверцу и вылез из автомобиля, разминая затекшие мышцы. - С добрым утречком, - проговорил он несущимся по дороге машинам. Прошел ровно год с тех пор, как Дин завязал с охотой, и ровно два дня, как он снова взялся за дело. Прошло ровно два дня с тех пор, как он оставил Лизу и Бена. Ему было тяжело отпускать их. Он хотел остаться, но понимал, что не сможет. Тьма всегда будет следовать за ним по пятам, а, значит, и за ними тоже. Сломленный, одурманенный болью и горем Винчестер совсем забыл, что нормальной жизни у охотников не бывает, когда год назад постучался в дом и сердце Лизы Брейдэн. Эта девушка вдохнула заново в него жизнь и заставила снова дышать. Она помогла понять, что в мире есть еще люди, которым он действительно нужен. К Бену охотник стал относиться, как к сыну. С каждым днем он все больше видел в этом парнишке себя и так или иначе, отцовские чувства взяли верх. У них была идеальная семья. Идеальная жизнь. Ровно год. В какой момент пошло все прахом, когда именно - Дин так и не понял. Несмотря на взятый тайм-аут, он всегда оставался бдителен. Любая мелочь напоминала ему о прошлой жизни, а ночные кошмары стали традицией, некой весточкой-приветом из того подсознания, которое Дин не мог отпустить, потому что в этом подсознании был еще брат. Он изводил себя мыслями о том, как найти способ, чтобы вытащить Сэма, и пытался жить дальше, потому что когда-то дал ему обещание. Он действительно попробовал, но твари из преисподней все равно нашли его. Только тогда Винчестер понял, что чем дольше он находится рядом с Лизой и Беном, тем больше рискует потерять их навсегда. После нападения джиннов долго думать не пришлось. Дин уехал, потому что на его руках и так уже было много крови близких ему людей. Он не хотел, чтобы к этому списку добавились еще два имени. Ностальгия, воспоминания – это наркотик. Он искажает и без того искаженную реальность, а это опасно для всех. После небольшой зарядки парень хоть немного проснулся и сел обратно в Импалу. До Южной Дакоты оставалось всего несколько часов езды, их должно было хватить, чтобы не вырубиться за рулем, а после этого он выспится у Бобби. Предупреждать старого охотника о своем приезде Дин не стал, он всегда вваливался к нему таким вот нежданчиком, и это уже стало привычкой. - Ну что, погнали, малышка? – обратился он к своей любимой машине и, заведя мотор, выехал на оживленную трассу. Он не садился в Импалу с тех пор, как Сэм прыгнул в клетку и он вернулся к Лизе. Периодически, пока девушка была чем-то занята или её не было дома, Винчестер спускался в гараж и проводил там остаток вечера, проверяя забитый оружием багажник, перебирая разную мелочь и погружаясь в мысли о прошлом. Первое время он сходил с ума. В прямом смысле этого слова. Он столько раз терял брата, что ему бы привыкнуть к этому, но каждый раз был новым ударом в сердце. Только ещё больнее. Он никогда не сможет отпустить его, как бы Сэм его не просил. Да, он не сдержал слово и пытался найти способ вернуть его. Дин просто обязан был, но все его попытки были тщетны. Одному только Богу известно, как охотник нашёл в себе силы не пасть духом окончательно и пережить первые три месяца. То время для него было самым туманным и тяжёлым. Спустя три часа он припарковался на знакомом ему дворе, полностью забитом машинами разных марок и годов. Заглушив мотор и выключив музыку, Винчестер взял куртку с переднего сиденья и, выйдя из автомобиля, огляделся, слегка щурясь от яркого солнца. С Бобби они не виделись с того самого дня, и он успел соскучиться по старому ворчуну, который был для них с Сэмом, как отец. Этот человек не раз выручал их, помогал с охотой, мирил, словно маленьких детей, если Винчестеры начинали бодаться. Для братьев дом Бобби Сингера был вторым домом, и они знали, что если они нагрянут к старику посреди ночи, для них всегда найдётся пара коек и ящик с пивом. Им всегда будут рады, только вот в этот раз Дин приехал один. В душе закралось противное ощущение, и что-то кольнуло слева под рёбрами. Он уже предвкушал поучительные лекции, что-то вроде: «Ты решил променять нормальную жизнь на сундук с мертвецами?», «Какого хрена тебе спокойно не живётся?», «Ты же обещал Сэму завязать…» Вздохнув, Винчестер сократил расстояние и, поднявшись по ступенькам, постучал в дверь. Прошло три минуты, прежде чем за дверью послышались шаги и она, наконец, распахнулась. Время идёт, а старина Бобби не меняется. Все те же потёртые джинсы, клетчатая рубашка, джинсовая куртка и незаменимая кепка на голове. Парень не удержался от усмешки. - Привет, Бобби. - Дин, - прохрипел удивленно мужчина. Он явно не ожидал, что к нему нагрянут гости, особенно такие, но по глазам было видно, что он рад видеть парня. В конце концов, прошел год с тех пор, как они виделись последний раз. Да и расстались они не при радужных обстоятельствах. Охотники не навещали друг друга и не созванивались. Бобби знал, что Дин завязал, и не хотел его дергать, напоминать, но вот, Винчестер стоит прямо перед ним, и мужчина впервые не знает, что сказать. Да и нужны ли сейчас слова? За что Дин любил Бобби, так это за то, что он умел слушать. Иногда они просто молчали, и эта тишина была бесценной, но, в то же время, Сингер иногда был ужасной занудой и занозой в заднице, не раз спасавшей ему жизнь. Улыбнувшись, Винчестер обнял старого друга, а после они вошли в дом, в стенах которого произошло не мало загадочных и сверхъестественных вещей.***
- Проклятье! - Эшли, ты хоть представляешь, во что ввязалась? Девушка сидела в кабинете у своего начальника и грела ладони о чашку с кофе, уже шестую за этот вечер. Распущенные волосы, по которым пробежала волна от непогоды, свисали на плечи, липли к щекам. Ей хотелось стать невидимой, исчезнуть или оказаться в своей комнате, спрятаться под одеялом, чтобы ее никто не трогал. Мысли, как крысы, разбежались в разные стороны, и как бы девушка не старалась, ни одну не удавалось поймать за хвост. Только сейчас она начала осознавать всю серьезность ситуации, в которой оказалась. - Он достанет тебя. Или достанут его друзья. О чем ты только думала? Подняв глаза на своего шефа, Роудс делает пару глотков, которые тут же обжигают горло, и слегка привстаёт с кресла. Ставит чашку на стол, понимая, что ей действительно крышка. Начавшийся с утра день закончился абсолютным дерьмом в её жизни. Хотя куда может быть ещё хуже?! Проведя ладонью по лицу, девушка пожимает плечами. Может быть, собрать вещи, пока не поздно, и свалить подальше?! Она прислушивается к внутреннему голосу и понимает, что он против такого расклада. Да и Эшли привыкла решать проблемы на месте, а не бежать от них, как многие любят делать. Не вариант. - Я не думала в тот момент. Он распустил руки, что я, по-твоему, должна была делать? Никак не реагировать и позволить себя трахнуть в тёмном переулке? – злость срывается с девичьих губ, и она кидает яростный взгляд на Чарли. Тут же пытается остудить свой пыл, понимая, что он искренне беспокоится и хочет помочь. И дело тут далеко не в обычных порывах души. Всем было известно, что хозяин забегаловки неровно дышит в её сторону, но, несмотря на это, он никогда не переступал грань, а девушка продолжала относиться к мужчине, как к другу, делая вид, что ничего не знает о его чувствах. Он был старше Эшли на десять лет, но, несмотря на свой возраст, иногда казалось, что в его голове и душе живёт ещё мальчишка. Внешность у Чарли вполне обычная. Он достаточно высокий. У него тёмно-русые волосы и глубокие карие глаза. Он не качок, но выглядит крупно, тело спортивное. Семьи у него нет. Печальная история, которая произошла несколько лет назад. Он был женат, кажется, на девушке, с которой учился вместе в колледже, но их брак не продержался долго из-за автокатастрофы, случившейся три года назад. Сьюзен погибла с ребёнком, который так и не родился. Лишь после осмотра выяснилось, что она была беременна. Для Чарли Прайт это были, пожалуй, самые тёмные времена в жизни. Он выжил, но после аварии осталась травмирована нога, которая своей хромотой напоминала о том, что он так сильно пытался забыть. Эшли его понимала, так как сама видела и знала, что такое смерть. Они никогда не говорили на эту тему, но взгляд порой выражал все то, о чём они не желали делиться. - Мэрселю закон не писан. Он имеет доклад на каждого из нас и, при желании, не моргнув, закапает кого угодно. Он еще при тебе? Эшли закатывает глаза. - Роудс, мать твою, не вынуждай меня забрать его у тебя силой. Вздохнув, девушка нагибается и достает из сапога серебряный нож, на острие которого все еще были остатки крови. Если кратко, то она пырнула ножом парня, который имеет большие связи, завален деньгами, имеет плохую репутацию и власть над районом, в котором Эшли жила вместе со своей тетей. Район был не самый благополучный и небезопасный. Какое-то время Роудс даже занималась борьбой, когда училась в школе, чтобы, при плохом раскладе, она могла постоять за себя. У них в городе часто случались всякие передряги, особенно ночью. А когда девушка начала работать, то возвращалась всегда поздно после рабочей смены. Она знала, что рано или поздно кто-нибудь из плохих парней клюнет на симпатичную шатенку, которая так часто проходит по их переулку. И вот, сегодня это произошло. Эшли потеряла контроль над собой и навлекла на свою задницу кучу проблем, которые могли отразиться не только на ней. Дерьмо. Прежде чем девушка успевает что-либо сказать, Чарли выхватывает нож из ее рук и, недолго думая, убирает в сейф. Эшли взбрыкивает от такой наглости, подскакивая с кресла. - Какого хрена ты делаешь? - Это для твоего же блага, здесь они не станут его искать. А я уверен, что Мэрсель запомнил клинок. К тому же у тебя нет разрешение на хранение оружия, а у меня есть. Тебя могут засадить еще и за это. Эшли чувствует, как в висках начинает постукивать от злости, и, развернувшись, идет к выходу. Все это время девушка пыталась понять, что Чарли делал в той части города, где она жила, куда обычно никогда не совал носа просто так. Говорили, что у него вроде есть небольшой черный рынок, но чем он торгует и что сбывает, никто и никогда в подробности не вдавался. Роудс с шумом распахивает дверь в зал и дрожащими пальцами пытается нацепить на футболку бейджик. - Эй, все нормально? Голос подает Шарен. Официантка, с которой Эшли неплохо общалась, но у них не было близких отношений, как у подруг. Возможно, она ее просто не подпускала ближе, несмотря на то, что девчонка реально была нормальная. - Да, порядок. - Чарли снова на тебя наседал со своими признаниями? – девушки переглядываются, и впервые за вечер Роудс улыбается. Перекинув через плечо полотенце, она заходит за барную стойку и тяжело вздыхает. «Если бы это были только признания» — проносится в ее голове. - Он в своем репертуаре, — заключает девушка, не желая продолжать разговор и вдаваться в подробности того, почему она с шефом приехала на работу вместе, и что она делала так долго в его кабинете. Чесать языком Чарли не станет, но Эшли было не по себе. В душе закралось тревожное чувство, связанное с последними событиями. Она не знала, чем все это обернется, но мужчина был прав, она конкретно влипла в этот раз и обернуться это могло всем: потерей стипендии в колледже, да и вообще исключением, проблемами дома, строчкой в личном деле, судом. О том, что Эшли подставила тетю под удар, она старалась не думать. Эти люди гнилые и отыграться могли любым способом. У Эшли и тети Карен были отношения не самые гладкие, но, несмотря на это, она оставалась для девушки единственным близким родственником. Своих родителей девушка не знала. Из мыслей Эшли выводит звон разбитого стакана. Пока девушка протирала бокал, она так сильно сжала его пальцами, что тот не выдержал и со звоном треснул. Ладонь обжигает боль. - Дерьмо. - Плохой день? – пока шатенка пыталась перебинтовать руку, ее взгляд не уловил движение по ту сторону барной стойки, и, когда она подняла голову, столкнулась с парой глаз, в которых плескался голубой океан, волнами выдавая нескрываемый интерес к ее скромной персоне. Мягкий мужской голос приятно ложился на слух, и Роудс поболтала бы в другой ситуации с незнакомцем, но ее настроение было мрачнее тучи. Она мечтала о том, чтобы смена быстрее закончилась, на разговоры она была явно не настроена. Словно прочитав ее мысли, Шарен вдруг проговорила: - Слушай, иди домой. Ты и так сегодня натерпелась, я тебя подменю. Людей не так много. - Ты уверена, что справишься без меня? – посмотрела Эшли с сомнением на девушку, но в душе ощущала неимоверную благодарность. Все-таки надо с ней подружиться. - Да. Иди. Я тебе потом позвоню, пойду, предупрежу Чарли. - Не надо, — Эшли протестующе замахала руками, — ещё вызовется подвезти. Если будет спрашивать, где я, скажи, что мне стало плохо, и я ушла домой. - Ладно, как скажешь. Позвони, как доберёшься. Эшли кивнула и отправилась в подсобку, чтобы переодеться. Когда она более-менее привела себя в порядок, то вышла из заведения через задний ход. Время близилось к рассвету, и на улице не было ни одной души. Если бы она имела возможность, то давно купила бы себе машину. По крайней мере, так безопаснее. Посмотрев на часы и накинув куртку, девушка направилась в сторону дома. Самое страшное, что ей приходилось переживать каждый раз — это городской парк. Днём он казался милым с резвящимися детишками и бегающими мамашами, но в темное время суток наводил ужас. Особенно в это время, когда все жители давно спят в своих кроватках. Обычно в такие моменты она включала музыку в наушниках, чтобы не было так страшно, и почти бегом добиралась до своего дома, но в этот раз она не стала включать свой плей-лист на телефоне. После вечерних событий Роудс была вся дёрганная и, пока шла, постоянно оглядывалась. Она могла бы пойти другой дорогой, но эта была самая короткая. В голову стали лезть различные мысли, и она вдруг поняла, что именно в такие моменты, по закону всех ужастиков, случается что-то страшное. Где-то среди домов раздался хруст веток, и Эшли остановилась. «Господи, зачем я подумала об ужастиках» — отругала она саму себя мысленно и ускорилась. Добежав до своего дома, Роудс буквально взлетела по ступенькам и, войдя внутрь, захлопнула дверь. Закрыв замок, девушка привалилась к двери и сползла по ней на пол, облегчённо вздохнув. Нет, так дальше продолжаться просто не может. Отдышавшись, Эшли поднялась к себе и, позвонив Шарен, чтобы та убедилась в том, что она добралась до дома, пошла в душ. Только сейчас девушка почувствовала, как устала. Не только физически. Стоя под горячими струями воды, Роудс думала о том, как быстрее свалить из города, о том, что ей делать дальше, и не слышала, как лежащий на кровати телефон разрывался от звонков Шарен.