Это место не будет прежним, откажись от пустой надежды, обменяй ее на удачу и не слушай, как ивы плачут, не смотри, как сыплются звезды, с неизбежностью спорить поздно. Вера Камша
Встреча с Хатаке Какаши не входила в планы Ао. Нет, он узнал, что этот почти что свой альфа живет в Лондоне. Также ему было известно, что Хатаке пару недель назад прилетел в Японию. Однако, Ао никак не ожидал, что он уже успел вернуться в Англию. Этот человек, как удалось выяснить, связан с Узумаки, вот только как – это все еще оставалось загадкой. Хаку, знакомясь с ним, удовлетворился тем, что Какаши признал себя поклонником творчества Узумаки. Принял за эксцентричность его любовь к белым цветам, в частности – гладиолусам. Списал все на то, что мужчина долго живет за рубежом, а там несколько другое отношение к цветам. К тому же, гладиолусы всегда были великолепны. Но все эти объяснения вполне могут устроить менеджера певца, но никак не его, Ао. Цветы что-то значат, и Узумаки отчасти это понимает. Что-то связывает этих двоих совершенно разных людей, чьи жизненные пути никак не могли пересечься. Ао несколько раз перепроверял, чтобы убедиться, что это так. Как бы там ни было, все эти вопросы несколько отошли на второй план. Сразу после триумфального концерта Узумаки Ао столкнулся с еще одной малознакомой ему гранью характера певца. Тедзиро, хоть и был все время рядом с ним, отвлекался на разговоры с окружающими, как и положено, поддерживал со всеми светскую беседу, как всегда больше волнуясь за свой английский, чем за все остальное. Но его не в чем упрекать. Он сам тоже хорош. Упустил Узумаки из виду, а того и след простыл. Причем это новость нисколько не удивила ни дирижера, ни музыкантов. Они только и сказали: «А, как всегда» и махнули рукой. Но все было не как всегда. Здесь не было Хаку, умудряющегося следить за контратенором, и теперь никто из них не знал, куда Узумаки ушел. Его знание английского ограничивалось парой арий. Причем едва ли он мог перевести текст дословно. Знал о чем поет, и ладно. Тогда, спустя пару часов душевных терзаний, его окликнул молодой альфа-охранник. Сказал, что с ним хочет встретиться один господин. Этим господином, как ни странно, оказался Хатаке Какаши. Именно он успокоил и озадачил его, сказав, что с Узумаки все в порядке и волноваться не стоит. Хатаке говорил, что, скорее всего, они увидят певца завтра. В аэропорту. И уточнил, улетают ли они завтра. Да, улетают. Но что значит это «скорее всего»? Разговор обещал стать неприятным, но Какаши в очередной раз его удивил. Сказал, что действует с согласия Хаку. Что Мамочи попросил его в случае чего присмотреть за Узумаки. Вот он и присмотрел. Теперь докладывает: певец в полном порядке. В данный момент находится в гостинице и по всей видимости отдыхает. Однако, выяснить где именно отдыхает певец – не удалось. А Какаши предложил бить тревогу завтра, если Узумаки вдруг не явится на рейс. И так недвусмысленно намекнул, что у молодого человека может быть личная жизнь. Ао решил рискнуть. Никто, ни музыканты, ни дирижер, ни даже Тедзиро – за Узумаки не волновались. Все они не сомневались, что певец в состоянии сам о себе позаботиться. Да и он сам до последнего так считал. Но на душе было неспокойно. Все же он отвечал за Узумаки, хотел певец того или нет. Хотел он сам того или нет. Но даже несмотря на то что вопрос с Узумаки более-менее разрешился, вечер был безнадежно испорчен. В душе поселилась тревога, а каждый шорох настораживал. Ао знал свое такое состояние. Так бывало, когда он чувствовал конкурента. Равного ему, а то и превосходящего. А этот Хатаке Какаши своим вмешательством дал понять, что в стороне не находится. Он внимательно следит за Узумаки, следит давно и явно имеет с этого какую-то выгоду. Вот только какую? Почему контратенор так сильно интересует его? Все это – вопросы без ответов. То, что Ао ненавидел больше всего. Что ж. Теперь еще и с Хатаке нужно считаться. Но здесь хотя бы проще. К нему можно безбоязненно подойти близко. Ведь он – бета.***
Саске все никак не мог понять, к чему прислушивается больше: к шумящей за окном грозе или тихому сопению у себя под ухом. Наруто заснул очень быстро. Стоило ему только на пару секунд отвлечься от бушующей за окном стихии и он тут же провалился в сон. Как же сильно его выматывает работа… Хотя, сегодня выдался тот еще денек. Загремел гром. Учиха машинально погладил певца по голове. Наруто на это никак не отреагировал. Альфа тихо хмыкнул и посмотрел в окно. Кроме своего мутного отражения увидеть ничего не удалось. Бледно вспыхнула молния, а раската грома отчего-то не последовало. Саске задумчиво пропустил между пальцами золотые пряди волос. Завтра предстоит еще один трудный день. Довольно ранний рейс и длинный перелет. В Токио они прибудут около четырех утра. К этому еще нужно подготовиться. Например, хорошо выспаться. Но Учихе совершенно не хотелось спать. Он был готов сидеть так всю ночь. Смотреть на вспышки молний, рассеянно перебирать непослушные волосы Наруто, слушать его тихое дыхание, наслаждаться его теплом. А наутро у него наверняка будут болеть ноги, а у Узумаки затечет шея. Нет, так не пойдет. Им действительно нужно лечь. Кто знает, может тогда и уснуть удастся… Саске перенес певца на кровать, но отпускать его не спешил. Он смотрел на Наруто и думал о том, им не помешало бы переодеться. А еще его терзало любопытство: хотелось увидеть свою метку. И это еще больше убеждало альфу раздеть Узумаки. Осторожно снимая с певца пиджак, развязывая галстук и расстегивая светлую рубашку, Учиха не питал никаких надежд. Он помнил, как его метка практически исчезла за пару недель. С тех пор они не прикасались друг к другу около двух месяцев, и ее уже наверняка нет. И все же… Саске на мгновение замялся, подумал немного и стянул с певца брюки. Тихо вздохнул и, оттягивая истину, принялся расстегивать рукава рубашки. Он невольно вспоминал старую, немного нелепую, но довольно занятную статью, которую прочитал перед самым вылетом. Ее автор утверждал, что если пара, так сказать, истинная, то метка на омеге с течением лет нисколько не побледнеет. Достаточно поставить ее один раз и это будет навсегда. У обычных пар метка будет тускнеть. Бледная и неяркая, с годами она, конечно, не исчезнет, но станет больше напоминать родимое пятно, чем символ принадлежности альфе. Естественно альфам это не понравится, они будут время от времени ее обновлять. С годами омегам все труднее и труднее будет переносить нанесение метки. Так или иначе, эта «игра» прекратится, и символ принадлежности практически исчезнет. Все это, конечно, интересно. Но относится к омегам. С бетами, очевидно, все по-другому. Но едва ли кто-то это проверял. А если уж и проверил, то уж точно никому не рассказал. Судя по всему, на бетах метка и вовсе не держится… Учиха осторожно снял с Наруто рубашку, бросил ее на стул, к прочей одежде. Узумаки тихо вздохнул и альфа на мгновение застыл. Нет, он не думал, что певец, проснувшись, устроит ему сцену, но все же было немного неловко. Однако, Наруто не проснулся. Саске облегченно выдохнул, осторожно уложил певца на кровать, окинул его внимательным взглядом. Узумаки фыркнул во сне, перевернулся набок. Учиха придвинулся ближе. Ему уже в который раз показалось, что он что-то видел. Возможно, это всего лишь его воображение. А может быть… это страшно… но может быть кто-то другой прикасался к Наруто. Альфа положил руку на плечо певцу и мягко надавил на него, заставляя снова лечь на спину. Да. Действительно. Глаза его не обманули. На том самом месте, где он когда-то оставил свою метку, виднелся след. Не такой, как когда-то. Всего лишь его контур. Тонкая линия, но она по-прежнему была довольно яркой и не имела ничего общего с «родимым пятном». Нет, это был очевидный символ принадлежности альфе. Разве что не закрашенный. Наруто заворчал во сне и снова перевернулся набок. В этот раз на другой. Прижал колени к груди, несильно потянул на себя одеяло. Саске тихо хмыкнул и усмехнулся. «Все-таки, он мой истинный», – подумал он, укрывая певца.***
Было тепло. Так тепло, что одновременно хотелось и сбросить одеяло и плотнее закутаться в него. Так и не решив, что он хочет сделать больше, Наруто открыл глаза. Комната оказалась малознакомой. Прежде бывать здесь ему не доводилось. Певец тихо вздохнул, принялся вспоминать вчерашний вечер. Его чуть не сбила машина и куда-то забрал Саске. Да… Саске... Он много чего вчера наговорил… Слишком много… Учиха по-прежнему был здесь. Он крепко прижимал его к себе, практически лишая подвижности и, кажется, крепко спал. Наруто попытался пошевелиться. Он решил, что хочет сделать. Встать, пройтись, размяться. Возможно, еще и умыться. Но для начала надо встать. Узумаки осторожно приподнял голову и попытался вызволить руку из теплого плена. Он совершенно не хотел тревожить и тем более будить Саске, но сон альфы оказался куда более чутким, чем показалось. Учиха медленно открыл глаза и сонно посмотрел на певца. Наруто застыл. Он даже позабыл о том, что хотел встать. Альфа буквально заворожил его. Сонный, толком ничего не понимающий Саске был невероятно красивым и безумно милым. На него Узумаки был готов любоваться часами. Однако, растерянным Учиха был недолго. Вдоволь насмотревшись на певца, альфа тоже чуть привстал, легко коснулся губами его губ, без труда высвободил свою левую руку и потянулся за телефоном. – Пять утра, – простонал Саске. – Наруто, – ласково прошептал он, бросил телефон на тумбочку, снова крепко прижал к себе певца, – еще слишком рано. Спи. – Я хочу встать, – фыркнул Узумаки, правда не так уверенно, как хотел бы. – Ты отдыхай. Просто отпусти меня. – Нет, – неожиданно жестко возразил альфа и уже мягче добавил: – Никуда, никогда не отпущу. Закрывай глаза. Узумаки тихо вздохнул, но подчинился. Расслабился и даже ненадолго задремал. По ощущениям Саске прошло всего каких-то полчаса, максимум минут сорок, когда Наруто вновь его разбудил. В этот раз именно что разбудил. Нежными поцелуями, ласковыми прикосновениями к груди и своим смущенным, чуть хриплым голосом. – ... проснись. Ну же, Саске… – Что? – через силу выдавил из себя альфа. – Сходи со мной, – смущенно прошептал певец. За те несколько минут, что он безуспешно пытался разбудить Учиху, Узумаки уже успел согласиться с тем, чтобы альфа повсюду его сопровождал. Лишь бы он делал это быстрее... – Куда? – В туалет, – едва слышно выдохнул Наруто. – Мне очень надо… Учиха мысленно застонал, но свое решение помнил и не был намерен ни на шаг от него отступать. Пока он даже в туалет не отпустит Наруто одного. Пришлось выпустить его из объятий и встать. Узумаки сразу же, даже не обувшись, упорхнул в санузел. Саске же потянулся до хруста в позвоночнике и зевнул. Безумно хотелось спать. Альфа потер глаза, захватил с тумбочки телефон и подошел к туалету. Вдруг Наруто заблудится, выходя из него? Поразительным открытием оказалось то, уже было пятнадцать минут девятого. У них вылет через час с небольшим. Нужно срочно брать себя в руки и собираться. Наруто очень удивился, обнаружив караулящего его под дверью альфу. Удивился и искренне рассмеялся. По наитию обнял Саске, прошептал на ухо: «Ты чего? Мы ведь договорились. Никуда я не уйду». А в ответ получил долгий, ничего не объясняющий поцелуй.***
Как и предсказывал Хатаке Какаши, Наруто действительно объявился наутро. Пришел за десять минут до регистрации рейса. Пришел не один. И в этот раз Какаши оказался прав. Личная жизнь у парня тоже есть. Узумаки рассеяно держал за руку Учиху Саске. Это еще надо было осознать. Узумаки держал за руку альфу. И тот в ответ сжимал его пальцы. И ничего. Узумаки не имел ничего против этого. Это открытие настолько поразило Ао, что он сразу не обратил внимание на самого Учиху. Саске здесь не должно было быть. Он не был таким уж фанатом классики, чтобы мчаться за ней заграницу. В Японии у Узумаки с головой хватало концертов. На улице шумел ветер и собиралась начаться очередная гроза. Их рейс еще могли и отменить. Конечно, глупо было переживать еще и из-за погодных условий, но Ао ничего не мог с собой поделать. Уж слишком много деталей составляло пазл. И все они сильнее чем хотелось бы влияли на настроение. – О, вот это правильно, – хохотнул один из музыкантов. Ударник, альфа, – все это Ао отметил про себя чисто машинально. – Нашего Недотрогу надо держать крепко-крепко. «Нашего Недотрогу... Нашего... Так вот как они к нему относятся...» – Отпустишь – убежит, – хихикнул омега. Скрипач вроде бы. – Поэтому смотри в оба, – со смешком подытожил один из ударников. Ао чуть растеряно наблюдал за знакомыми незнакомцами и невольно ждал, что ответит Учиха. А Саске так и не сказал ничего. Возможно, усмехнулся. Но сказать ничего не успел. Узумаки потянул его в сторону магазина, и альфа не стал возражать. Довольно быстро поравнялся с певцом, собственнически обнял его за талию. Фактически подвел к магазину. – Хочешь что-то купить? – Саске все же задал этот очевидный вопрос. Но Наруто был таким растерянным, так явно нуждался в его помощи, что не спросить его об этом было невозможно. – Да… – Узумаки тихо вздохнул, как-то неуверенно посмотрел на альфу. – Хаку… – он на мгновение замялся. – Знаешь, у него скоро будет малыш, – и столько тепла было в его голосе, что хотелось немедленно расцеловать его. Учиха заставил себя ограничиться тем, что крепче сжал певца в объятиях. – Хочу привезти ему подарок, – Наруто как будто ничего не заметил. – Но я, – он чуть смутился, – никогда ничего не дарил… – А получал? – как будто невзначай спросил Саске. – Цветы мне постоянно дарят, – пожал плечами Узумаки. – Ты как-то шоколадку подарил… – он на мгновение нахмурился и тряхнул головой. – Все это не то. Учиха поцеловал певца в макушку и подумал о том, что его истинный – тот еще тяжелый случай. Перехватил его левую руку, сплел их пальцы и предложил купить погремушку. Самое то для младенца.***
Рейс, вопреки всем опасениям, не отменили. Самолет оторвался от взлетной полосы и устремился в небо. Осталось двенадцать часов. Всего двенадцать часов и они будут дома. В Японии. Лететь вместе с Саске оказалось для Наруто тем еще испытанием. Альфа с утра не выспался и теперь использовал свободное время по полной. И ладно он бы просто спал. Так нет же. Вместо подушки Учиха решил использовать его плечо. И он категорически не соглашался с тем, что ему неудобно так лежать. И его нисколько не волновали предупреждения о том, у него будет болеть шея. От всего этого Саске отмахнулся и довольно быстро задремал. А ребята из оркестра с удовольствием над всем этим подшучивали. Причем делали это абсолютно беззлобно и очень доброжелательно. Их приятно было слушать. Иногда кому-нибудь из них хотелось ответить. Но Узумаки одергивал себя. Весь перелет он молчал. То дремал, то пытался сдвинуть с себя голову Саске. Чем дольше они летели, тем тяжелее было вот так вот сидеть. Хотелось пройтись, но Учиха с этой идеей не соглашался. Не просыпаясь ворчал, вынуждая сидеть на месте. Единственное место, куда Саске разрешил им ходить, – это санузел. И было обидно, что требовать отвести его туда каждые пять минут очень стыдно. Ближе к ночи они с Учихой поменялись ролями. Наруто дремал на плече у альфы, практически ни на что не реагируя. Некоторое время Саске рассматривал певца, затем осторожно снял с себя плед. Когда Узумаки умудрился его укрыть, осталось для альфы загадкой, но чужая забота грела душу. Учиха поймал соскальзывающую с него руку певца, легко поцеловал его ладонь, укрыл их обоих пледом. Ао неспешно прогуливался по салону самолета. В столь ограниченном пространстве это был чуть ли не единственный способ хоть немного размять ноги. Поравнявшись с Узумаки, он сам не понял, как остановился. Ао рассматривал дремлющего на плече Учихи певца и думал о том, что чем дальше, тем сложнее будет иметь с ним дело. И что, видимо, придется отказаться от идеи впустить его в свой круг. Да… отказаться, ведь рядом с ним этот альфа. От размышлений его отвлек Саске. Он с самым невозмутимым видом укрывал певца пледом. Так, как будто хотел скрыть его от чужих глаз. Ао тихо хмыкнул и также медленно пошел дальше, к своему месту.***
Токио встретил их холодной, ясной погодой. На темном небе все еще отчетливо были видны звезды. Новый день наступать не спешил. Наруто, зевая, вышел из самолета. Холодный воздух разбудил его так же хорошо, как это сделал бы контрастный душ. Певец потянулся, принялся разминать затекшую шею. Он задумчиво наблюдал за тем, как расходятся люди. Вот с ним попрощались музыканты из оркестра и спешат поймать или заказать такси. Вот откланялся дирижер – за ним приехал кто-то из родственников. Даже Ао со своим молчаливым племянником – и те ушли. Узумаки тихо вздохнул и вслух сам у себя спросил: – Куда же пойти мне? Думать здесь, на самом деле, было не о чем. Все что нужно – зайти в ближайшую гостиницу. Хотя нет. В ближайшую не стоит. Там может не оказаться мест. Надо поймать такси и поехать куда-нибудь поближе к окраине города. Уж там в какой-нибудь гостинице наверняка есть свободная комната. А еще можно попробовать зайти туда же, где он снимал комнату до переезда в Киото. Да вот только адрес… Какой там был адрес? – О чем задумался, Наруто? Пойдем, стоять холодно. Узумаки коротко вздрогнул и поднял глаза. На него спокойно, чуть выжидающе смотрел Саске. А ведь действительно… они до сих пор не попрощались. И даже удивительно, что альфа его отпустил на целых несколько минут. Наверняка воспользовался тем, что рядом было много людей. А он сам тоже хорош. Не заметил, как Учиха ушел. Но, может, так даже лучше... – Куда? – насторожено спросил певец, тем не менее следуя за забравшим багаж альфой. Саске усмехнулся, покачал головой и как само себя разумеющееся пояснил: – В машину. Наруто недоуменно на него посмотрел, но ничего не сказал. Подумал немного и решил, что все не так уж и плохо. Саске хорошо знает город, наверняка сможет посоветовать ему гостиницу. – Да, кстати, – вывел его из задумчивости голос альфы. Учиха успел пройти чуть вперед, остановиться и развернуться, и теперь внимательно на него смотрел. – Что? – чуть насторожился Узумаки, останавливаясь в паре шагов от альфы. – Держи, – Саске протянул певцу маленького плюшевого котенка с чем-то твердым внутри. – Что это? – растерялся Наруто. – Ключи, – пожал плечами Учиха. – Что? – Ключи, – повторил Саске, поставил сумки на землю, подошел ближе к Узумаки и охотно пояснил: – Здесь ключи от моей квартиры, – он расстегнул неприметную молнию на загривке котенка, вытащил из него два небольших, металлических ключа. Серебристая цепочка соединяла игрушку с ними. – Это твой экземпляр, – альфа аккуратно вложил ключницу в руку певца. – Саске, – прошептал Наруто, отрицательно качая головой. Но Учиха его перебил. Легко поцеловал в губы, заставляя замолчать, бережно прижал к себе. – Я ведь уже говорил, помнишь? – негромко, но четко и абсолютно уверенно сказал он. – Я больше никуда, никогда тебя не отпущу.