Мир прекрасен только тогда,когда ты рядом.

Мне было приятно чувствовать его тело. Сколько слёз было пролито в подушку, лишь из-за нехватки его. А ведь раньше я не понимал, что со мной происходит и почему мне так больно… Больно в самом сердце. Я стал смотреть в одну точку, а Патрик прикрыв глаза тонул в моих объятьях. Я не мог свести глаз со стенки. Все воспоминания нахлынули на меня огромной волной боли. Я чувствовал, что вот-вот заплачу, поэтому я слегка отодвинул Патрика. — Я сейчас приду. — я слегка улыбнулся и легко похлопал Патрика по плечу. — Хорошо. — блондин улыбнулся и посмотрел на меня. Я пошёл в ванну. Зайдя туда, я запер дверь и склонился над раковиной, включив воду. Я умылся и взглянул в зеркало. На меня смотрел парень, с эмовской чёлкой. Тут я вздрогнул и опомнился. В кого я превращаюсь? Что со мной случилось? Я был другим. Я сам не замечая превратился в паренька, который всегда улыбается, но не показывает настоящие чувства… Каждый день, приходя домой, я кидаю рюкзак в угол и плетусь в ванну. Затем я закатываю рукава и достаю лезвие, а после на моих руках остаются глубокие порезы. Мало, кто знает, что я испытываю на самом деле. «Почему ты носишь кофты с длинными рукавами?» — этот вопрос я слышу каждый день. В то время, как наши одноклассники одевают майки и понтуются прессом, я одеваюсь, как можно плотнее. Я не хочу, чтобы все знали, какая я тряпка. С чувством, которое мне не знакомо я жил практически всю жизнь… Как-так? Я не мог больше терпеть слёз, которые даже сейчас лились из моих глаз. Зачем я плачу сейчас? Почему?! Я закатал рукава чёрной толстовки и снова вскрылся, но не сильно. Я понимал, что я не у себя дома и Патрик может зайти в любой момент. Кровь испачкала мне всё запястье и мне пришлось всё время держать толстовку так, чтобы не было видно крови. Я выключил воду и приведя себя в порядок, вышел из ванной. Я вошёл в кухню, уже с фальшивой улыбкой на лице. Патрик посмотрел на меня и улыбнулся. — Пит, ты чай пить собираешься? — усмехнулся Стамп. — Да, конечно! — я улыбнулся и сел за стол, взяв чашку в руки. Патрик с болью посмотрел на меня, будто знал обо мне всё. Даже то, чего не знал я сам. Я остановил свои действия и с непониманием посмотрел на Патрика: — Ты чего так смотришь? Почему не пьёшь чай? — Да так… Не важно. — Пат взял кружку и стал пить чай, иногда заедая печеньем. — А если честно? — я поставил чашку на стол и не сводил с Патрика глаз. — Ладно, хорошо. Ты готов ответить мне на один вопрос? — блондин тоже поставил чашку и посмотрел мне в глаза. — Ну да. — усмехнулся я и замер в ожидании вопроса. — Зачем ты притворяешься? — Чего? Я? Притворяюсь? Не правда! С чего ты взял?! — моё сердце ёкнуло. Я не хотел, чтобы Патрик всё знал. — Зачем ты притворяешься, что у тебя всё хорошо? — Патрик с серьёзным видом смотрел на меня. — Я не притворяюсь! У меня действительно всё хорошо! — я пытался не казаться перед ним бабой. — Вентц! — Патрик пронзил меня насквозь своим требовательным и злым взглядом. — Ты точно хочешь знать всю правду? — я терял контроль над собой и мной управлял уже не мозг, а сердце. — Да, Пит. Раз мы теперь друзья, то расскажи мне всё. — Патрик стал нервно стучать кончиками пальцев по столу, — Я знаю, что ты режешься, я знаю, что ты не такой, как эти. Ты … Эмо? — Патрик поднял глаза на меня, — И вообще. Ты странно ведёшь себя со мной… Хм, ты спросишь, откуда я всё знаю? Я всегда наблюдал за тобой. Понял? А теперь давай выкладывай мне всю правду. Давай, Вентц. — он требовательно сжигал меня своим взглядом и от этого меня бросало в дрожь. — Хорошо. Если говорить честно, то я люблю тебя. Да-да, похоже, что я гей. Я из-за этих чувств превратился в самую настоящую бабу. И ты не представляешь, Патрик, как мне плохо жить без тебя. Меня всю эту чёртову жизнь, сколько себя знаю, тянет к тебе. Я хочу обнять тебя, хочу поцеловать… Но я не думаю, что я заслуживаю это… — по моим щекам потекли слёзы и я немедля вытер их рукавом, под которым скрывалась вся суть моей дерьмовой жизни, — Прости, что я плачу, Патрик. Но всё, что я сейчас сказал — это правда. А остальное… Остальное — это просто последствия. Я слишком много думаю и слишком мало делаю. Это меня погубит. Патрик снова пялился на меня круглыми глазами, а я чувствовал себя неудачником… Хотя да, так и есть. — Я говорю это сейчас потому, что любая минута может стать последней… И я счастлив, что ты жив… И что с тобой всё хорошо. Но жизнь жестока и всё может быть… Поэтому я пытался помочь тебе, я дрался с некоторыми задирами только потому, что они хотели избить тебя. И теперь ты доволен? Мне не нужно было говорить этого… Мне ничего не нужно было говорить. — я положил руки на стол, а в них уткнулся лицом. Я снова испытывал боль. Патрик просто сидел, и кажется, не понимал, что я сейчас сказал. А я просто рыдал. Я не мог больше терпеть этого. Я хотел подохнуть. Но тут мои мысли перебил шёпот Патрика: — Пит… Не плачь, я с тобой. — я почувствовал, как что-то тёплое прислоняется к моему телу, и как чьи-то, такие нежные руки, успокаивающе гладят меня по голове. Это конечно же был Патрик.