Выпускные экзамены 2: Откровения юной невесты

— И? — Тобиас спустился и вышел к нам. — Что вы на меня смотрите? Какой общий секрет вас объединяет? Я моментально теряюсь и стараюсь не смотреть ему в глаза. Понимаю, что играть на эмоциях мужа сейчас опасно, но иного выхода не нахожу. — Не важно, — бросаю я и иду мимо него прямиком в дом. Поднимаюсь на второй этаж и с радостью замечаю, что никто не несется следом за мной, поэтому с облегчением выдыхаю. Мне нужно придумать, как сказать ему, мне нужно. Я не смогу скрыть это. И с этим нужно что-то делать. Захожу в ванную, закрывая за собой дверь. «Что с тобой делать?» — думаю я, смотря на живот. После немного приподнимаю край майку, спускаю джинсы и смотрю в зеркало. Живот немножко округлился, но едва ли это можно заметить, не зная правды. — Беатрис, мать твою, что вы скрываете? — орет Тобиас, и я подскакиваю на месте. — Я знаю, что ты в ванной, быстро выходи! Я закрываю рот рукой, чтобы подавить всхлипывания. Сползаю по стене и уже даю волю слезам. Я не хотела этого. Я не хотела. Что теперь будет? Как мне учиться? Как рассказать Тобиасу, родителям? Как они отреагируют? — Беатрис, — парень легонько стучит в дверь. Кажется, он немного успокоился. — Открой, прошу тебя. Расскажи, что произошло. Самуэль молчит, как рыба. Ты же знаешь, что лучше признаться сейчас. — Мне не в чем тебе признаваться! — кричу я, а саму разрывает на куски. — Тогда почему ты прячешься? Открой. Я молча подползаю к двери и, открыв защелку, упираюсь спиной в стену. Тобиас открывает дверь и заходит. Молча садится рядом, прижимает к себе, а я от этого хочу плакать еще сильнее. Спустя минут пять меня перестает трясти и я поднимаюсь, а он пока не спешит. — Что во мне поменялось? — спрашиваю я, разводя руки в стороны. — Ты о чем? — не поднимая глаз, спрашивает он. — Что во мне изменилось внешне? Он смотрит на меня, а во взгляде столько боли и горечи, что я не выдерживаю и кидаюсь к нему. Новая волна любви и нежности накатывает на меня, и она сильнее, чем прежние. Он крепко обнимает меня, и я чувствую себя такой беззащитной маленькой девочкой. – Беатрис, любовь моя, ты же понимаешь, что между нами не должно быть секретов? – тепло спрашивает он, поглаживая мои волосы. Я киваю. – Что ты от меня скрываешь? – Тобиас, – начинаю я. – Я нич... — Почему ты пропустила пары? Где ты была? — спрашивает он, и я пугаюсь. Черт. Откуда он это узнал? — Я была с Алом, — говорю я. И это правда, ведь я действительно была с ним. — Ты мне врешь. И ты сама это прекрасно знаешь, — голос его мгновенно меняется. — Зачем тебя носило к Родригес? Блять. Значит он точно обо всем знает, к чему тогда эти сцены. — Но... — Я задал вопрос. Зачем? Один единственный вопрос. И прошу честно на него ответить. Я вздыхаю и, проведя рукой по волосам, встаю. Стараюсь собрать все мысли в одну кучу, но не получается. Начинаю кусать ногти. Он неотрывно следит за мной. – Успокойся и говори. Что бы это ни было – говори, – спокойно произносит он, потирая виски. — Я переживала из-за задержки, Джесс отправила меня к ней. У меня болело внизу спины, рвало прошлой ночью. Я, конечно, все спустила на этот чертов гормональный сбой, это было нормально, но твоя сестра настояла посетить ее. Лицо Тобиаса становится мертвенно-бледным, зрачки расширяются. — И? — И... — я поворачиваюсь лицом к зеркалу. Щеки ужасно горят, волосы спутались, глаза как два огромных шара. Приглаживаю футболку, проведя от груди до живота и, задерживаясь на нем, вновь поворачиваюсь к Тобиасу. — Я беременна, Тобиас. Уже семь недель.