Ваше Высочество это звучит гордо. Хотя и слегка длинновато.

      В комнате было темно и душно - свет не проникал сквозь прочно заколоченные досками окна, а от одного единственного огарка свечи освещения было не много. Возле стола в полумраке виднелась скрючившаяся фигура. Человек вцепился тонкими пальцами в давно нечёсаные волосы и глухо простонал от бессильной злобы. Он не понимал, как так могло случиться. В чём он ошибся? Где оступился?       Всё должно было пройти по плану, он всё продумал. Он всегда и всё продумывал до мелочей. И, когда несколько недель назад с ним на связь вышел заказчик, сказав, что объект жив, он просто подумал, что тот пытается увильнуть от выплаты причитающегося вознаграждения. Его все и всегда норовили обмануть. Но Гиль не так-то прост, он не поверил на слово и решил убедиться сам. Гиль скрипнул зубами от злости, сильнее оттягивая взлохмаченные пряди. Объект всё ещё был здесь. Хотя Гиль собственноручно позаботился о том, чтобы вышвырнуть того из этого мира так далеко, чтобы даже самому не отыскать, если сильно захочется. Он не знал, где ошибся, но об этом он подумает позже. Когда доведёт дело до конца.       После известия о скором прибытии короля замок преобразился. Нельзя сказать, что в обычные дни в нём царила мёртвая тишина, но сейчас создавалось впечатление, будто число его обитателей возросло минимум вдвое. Высокие витражные окна в парадном зале оттёрли от пыли, и разноцветные блики затопили начищенные доски паркета, камин как следует вычистили, а колонны украсили хвойными гирляндами и яркими разноцветными лентами, до блеска натёрли медные щиты на стенах, от чего в замке стало ощутимо светлее и просторнее. Уилл не знал, обычный ли это ритуал для встреч правителей или же от результата поездки короля действительно многое зависело, но против воли в душе зарождалось чувство принадлежности к чему-то великому и вечному, а дыхание сбивалось от предвкушения.       Король вернулся ближе к обеду, и пребывал в довольно благостном расположении духа, что позволяло надеяться на благополучный исход переговоров. Хорошее настроение монарха передалось всем обитателям замка, начиная от дворцовой охраны и заканчивая горничными - появилась надежда, что стране не придётся ввязываться в очередной затяжной и кровопролитный конфликт с соседями. Спешившись и на скорую руку обменявшись тёплыми приветствиями с Уиллом, его величество Эдуард тотчас скрылся в кабинет с Хамфри, плотно притворив двери. Появились они как раз, когда столы в парадном зале накрыли новые скатерти с вычурной вышивкой, а служанки, не переставая, выносили блюда с холодной закуской и разносили лучшее вино. Эдуард уверенно занял место во главе стола, взглядом приглашая присоединится остальных, и высоко поднял до краёв наполненный кубок.       - Друзья и соратники мои! - его зычный голос взвился под высокие своды залы, величественным эхом отражаясь от стен. - Поднимаю этот бокал в честь заключённого договора с нашими соседями, а также за будущую свадьбу моего любимого сына Вильгельма и дочери правителя Шотландии Малькольма III- Беатрис Галлоуэй! До дна!       Провозгласив тост Эдуард, подавая пример остальным, залпом опрокинул в себя кубок с терпким вином, отдельные капли скатывались по бороде крупными алыми бусинами. За столом раздались одобрительные возгласы, поздравления и звон посуды, но до Уилла все звуки относились будто сквозь тяжёлую толщу воды. Ему же только что не послышались? Свадьба?!       Уильям плохо запомнил остаток вечера - разговор с обсуждения и бурного одобрения будущей свадьбы плавно перетёк на особенности только что заключённого пакта; горячие блюда и закуски сменялись одно другим, но Уиллу кусок не лез в горло. Дождавшись, пока за столом в очередной раз обновят кувшины с отборным виноградным вином, а порядком захмелевший король перестанет обращать внимание на то, что творится вокруг, сосредоточившись на бурном обсуждении предстоящего рыцарского турнира с ближайшими советниками, Уилл, сославшись на плохое самочувствие, поспешил покинуть трапезу. Его отсутствие мало кто заметил, разве что Хамфри проводил его спину настороженным взглядом, но, само собой, промолчал.       Уильям поднялся в свои, нет, в покои принца, и обессиленно повалился на кровать. Впервые за долгое время на него навалилось ощущение тотального и всеобъемлющего одиночества. Не того одиночества, когда тебе просто не с кем обсудить свои насущные проблемы или телефон не ломится от пропущенных вызовов, о нет, именно -"Одиночества", когда нет возможности даже запереться в собственной комнате и как следует проораться в пустоту. Невозможность ни на минуту побыть собой - вот, что угнетало Уилла сильнее всего.       - Теперь ещё и эта... женитьба, боже, - Уилл, простонав, с силой провёл ладонью по лицу. Сказать, что он не планировал связывать себя узами брака в ближайшие лет семь, это не сказать ничего. Тем более, когда с невестой предстоит познакомиться непосредственно перед свадебной церемонией. На лекциях по истории (тех, которые он соизволивал не прогуливать) он всегда внутренне сочувствовал королевским наследникам, вынужденным вступать в политический брак ради интересов государства. Кто мог знать, что меньше, чем через полгода ему предстоит оказаться на их месте. Готов ли он принести себя в жертву ради будущего страны? И самое главное - есть ли у него выбор?       Мысли о невесёлой участи особ королевских кровей на примере собственной неясной судьбы увлекли Уилла настолько, что он не сразу обратил внимание на негромкий, но настойчивый стук в дверь. За порогом стоял Ральф - всё та же воинская выправка и привычное каменное выражение лица. Однако было в его облике что-то, выбивающееся из обычного образа. Пожалуй, всё дело в выражении глаз, решил Уилл, раньше рыцарь никогда не смотрел на него так. Первой мыслью Уилла было, что он забыл об их плановом занятии верховой ездой, но, во-первых, они всегда выбирались на конные прогулки в первой половине дня, а во-вторых, ничего подобного на сегодня точно запланировано не было. Уилл так и продолжил молча смотреть на своего припозднившегося гостя, лишь бровь вопросительно изогнул в надежде, что тот сам объяснит свой неожиданный визит.       - Извиняюсь за вторжение, - церемониально начал Ральф, Уилл поймал себя на мысли, что уже начинает привыкать к его вычурной манере выражаться. - Я заметил, вы покинули ужин раньше. Плохо себя чувствуете?       Всё это казалось до невозможности странным - и то, каким неуверенным вдруг стал взгляд рыцаря, и его голос, тише чем обычно, и то, что он говорил. Господи боже, ради всего святого, он что, нервничает? На фантазию Уильям никогда не жаловался, но подобное выходило за рамки даже его богатого воображения.       - Да, немного, - для убедительности Уилл прижал ладонь к абсолютно не горячему лбу, Ральф проследил движение взглядом. - Думаю, мне просто нужно было глотнуть свежего воздуха.       - Если хотите пройтись, - почти перебил его речь рыцарь, - я могу сопровождать Вас.       Уже неспешно прогуливаясь по мощёной дорожке дворцового сада, Уилл вдруг осознал очевидный факт - Ральф наверняка в курсе последних событий, и о том, что ему предстоит - он тоже знает. Уиллу хотелось бы знать, что думает обо всём этом Ральф, но не спрашивать же напрямую. Он незаметно скосил взгляд в сторону - рыцарь выглядел непоколебимым как скала. Да уж, в который раз тоскливо подумал Уилл, "открытая книга" это точно не про него.       И всё же ощущение, что в этот вечер всё идёт не так, не пропадало. Обычно, когда Ральф был вынужден сопровождать Уилла, будь то поездка в город или урок верховой езды, он всегда держался на шаг позади, как того требовали правила дворцового этикета. Однако в этот вечер, заметил Уильям, он шагал с ним вровень, подстраиваясь под чужой неторопливый шаг, достаточно близко, чтобы изредка, неловко взмахнув рукой при ходьбе, Уилл касался пальцами тыльной стороны чужой ладони. От первого прикосновения он дёрнулся как от электрического разряда, но, скосив взгляд в сторону и убедившись, что на лице рыцаря не дрогнул ни один мускул, вдруг осмелел и уже сам пододвинулся чуть ближе.       Они миновали уже больше половины сада, оставив позади ровные ряды резных скамеек с причудливыми коваными ручками и одинокую статую озорного херувима, выглядывающего из-за буйных каскадов цветущей глицинии, и за это время не обменялись и парой слов. Уилл в очередной раз удивился тому, что молчание с Ральфом не приносило неловкости, оно не тяготило, скорее, наоборот, успокаивало. Незаметно для него самого смятение в его душе улеглось, тревожные мысли уступили место безмятежности, а собственная судьба перестала казаться такой уж безнадёжной. Внезапная догадка заставила Уилла застыть соляным столпом - возможно ли, что Ральф догадался об истинных причинах его состояния и намеренно вытащил на эту, бесполезную по сути, прогулку? Вот только, насколько Уилл успел уже узнать рыцаря, тот никогда не делал ничего бесполезного. Он поймал вопросительный взгляд замеревшего в двух шагах от него Ральфа; подобная забота настолько шла вразрез с его обычным поведением, что Уилл поспешил отбросить возникшую догадку как несостоятельную. Растянув губы в извиняющейся улыбке, он догнал своего спутника, поравнявшись с ним шагом. Нет, продолжал, тем не менее, размышлять он, рыцарям нет никакого дела до неудавшейся личной жизни королевских наследников, был бы он ещё принцессой - тогда другое дело, почти готовый сюжет среднестатистического бульварного романа из тех, которыми засчитываются дамы бальзаковского возраста, а так - это ерунда полная. И всё же, какие бы мотивы не двигали Ральфом, Уилл ощутил переполняющую его благодарность за оказанную, пусть и не намеренно, поддержку. А в придачу - острую необходимость её выразить.       - Спасибо, - не задумываясь, выпалил он, когда они, сделав круг, вышли обратно к замку. Ральф не стал спрашивать, за что тот его благодарит, да и удивлённым не выглядел, лишь сдержанно кивнул в ответ прежде, чем, развернувшись, отправиться в сторону крыла дворцовой охраны.