Ваше Высочество это звучит гордо. Хотя и слегка длинновато.

      Уильям не запомнил, как долго они бежали - отдельные дома и переулки мелькали размытыми слайдами где-то на периферии зрения, - он уже почти выбился из сил, когда Джеслин вдруг остановился. Уилл огляделся - они были уже довольно далеко от оживлённых улиц, в одном из тех глухих переулков, куда кроме бродяг никто не заходит. Дома здесь нагромождались друг на друга, соприкасаясь крышами; так, что даже днём фасады домов утопали в густой тени. Уильям нервно дёрнул плечом, вспомнив, что самое первое нападение на него произошло в похожем тупике.       В этот момент из тени, бесшумно, словно призраки, в небольшую полоску света выступили Леонард и Хендрик. Не успев задуматься о своих действиях, Уильям бросился вперёд. После ночи, проведённой в камере, повстанец выглядел далеко не лучшим образом. Грязная рубаха, местами исчерченная рваными, как от удара хлыста, порезами, не могла скрыть ушибы и раны, покрытые запёкшейся корочкой крови; свежие кровоподтёки на лице за ночь успели приобрести фиолетовый оттенок. Но несмотря на повреждения, Леонард твёрдо стоял на ногах, и он был жив - это всё, что имело значение. Уилл остановился в шаге от узника, поднимая руку, словно желая убедиться, что человек перед ним - не иллюзия, но замер, боясь растревожить свежие раны, и лишь беспокойным взглядом прослеживал знакомые черты.       - Я рад, что с тобой всё в порядке, Вильгельм, - Леонард тепло и немного грустно улыбнулся.       - Прости, - робко вернул улыбку Уилл. - Из-за меня ты снова оказался втянут в неприятности.       Леонард покачал головой, и длинные пряди хлестнули по бледным щекам.       - Ты не должен винить себя, это был мой выбор.       Уильям глубоко вздохнул, не зная, какая реакция последует на его слова, но он чувствовал, что должен сказать это.       - Леонард, я хочу, чтобы ты выслушал меня. Тебе нужно остановиться.       Тот непонимающе приподнял бровь, ожидая продолжения.       - Восстание. Ты должен остановить это, пока не стало слишком поздно. - Заметив сведённые к переносице брови и недовольно поджатые губы, Уилл торопливо добавил: - Я знаю, что это - то, во что ты веришь, и не прошу сдаваться. Но, пойми, государственный переворот уничтожит нашу страну, ты даже не можешь себе представить к каким последствиям это может привести!       Уильям видел - Леонард сомневался, и не винил его, такие решения трудно принять под влиянием момента. Он пытался найти правильные слова, но в голове, как назло, была звенящая пустота.       - Я не прошу многого, - Уилл умоляюще взглянул на повстанца. - Лишь немного подождать. Возможно скоро всё изменится. Просто... не руби с плеча, хорошо?       Леонард невесело усмехнулся.       - Говоришь так, словно мы больше не увидимся.       От этих слов больно защемило сердце. Уилл и сам чувствовал - после разговора с Джеслином он будто закрывает счета в этом времени. Остался только один.       - Не хочу нарушать идиллию, - в переулке появился Ральф, быстро оглядывая цепким взглядом военного тупик и ближайшие крыши домов, - но нам пора уходить. С минуты на минуту могут появиться стражники.       - Тогда я пойду первым, не нужно, чтобы нас видели вместе - Леонард сделал шаг вперёд, поравнявшись с рыцарем. - Позаботься о нём.       - Без тебя знаю, - огрызнулся тот, демонстративно отворачиваясь.       Леонард усмехнулся. Проходя мимо Уилла он, как обычно, незаметным движением коснулся чужой ладони, легко сжимая пальцы, Уилл сжал ладонь в ответ, грустно улыбнувшись. Повстанец отодвинул от стены один из покосившихся ящиков, грудой сваленных в углу, ныряя в тайный лаз (один из многих в городе), и спустя минуту исчез из поля зрения, словно его и не было, плотно задвинув ящик за собой.       Им всем пора было возвращаться, чтобы не навлекать на себя лишних подозрений, но Уиллу не давало покоя ещё одно незаконченное дело.       - Ральф, - он тронул рыцаря за рукав туники, привлекая внимание. Тот напряжённо замер, проследив взглядом путь от чужой ладони на своём плече до лица напротив.       - Ральф, спасибо за то, что спас Леонарда. Ты не обязан был рисковать...       - Я сделал это не ради него.       Рыцарь шагнул ближе, и Уилл выпустил чужую ткань из ладони, рука безвольной плетью повисла вдоль тела. Ральф редко, когда произносил больше двух фраз подряд, и за это время Уилл, кажется, научился читать по выражению его взгляда. Но сейчас ему казалось, что Ральф говорит на каком-то незнакомом ему языке, потому что прочитал в кофейной гуще чужих глаз слишком многое.       Рядом раздался приглушённый смешок, прогоняя наваждение и возвращая в реальность. Джеслин стоял у ближайшей стены, смешно тараща глаза и зажимая себе рот ладонью.       - Давайте вы потом договорите, - Хендрик рядом с ним усиленно прятал улыбку. - Нам вроде как пора возвращаться.       Уильям хотел бы, чтобы у них было это "потом". Но судьба часто вмешивается в наши планы, внося свои коррективы красной ручкой на полях.       Стрела с пронзительным свистом воткнулась не более, чем на два дюйма, выше головы Джеслина, отчего тот взвизгнул и, пригнувшись, нырнул за груду деревянных ящиков. Ральф толкнул Уильяма рукой, заставив отступить к стене, одновременно отламывая длинный жердь от покосившегося забора и с силой запуская её туда, где между дымовых труб облюбовал себе укрытие невидимый стрелок. Раздался короткий вскрик и последовавший за ним глухой удар тела о землю. В переулке показались трое мечников, половину их лиц скрывали непроницаемые тёмные платки, и, по всем признакам, это были далеко не стражники - Ральф выхватил меч из ножен; Хендрик, тоже обнажив клинок, встал рядом. В этот момент Уилла охватила острая досада, что он не взял с собой оружие, может его навыки мечника были пока далеки от совершенства, но, по крайней мере, сейчас он бы не чувствовал себя обузой. Джеслин с силой потянул Уилла за штанину, вырывая из размышлений и утягивая за собой в импровизированное укрытие. На этом спектакле им досталась роль зрителей. Уилл с замиранием сердца следил за молниеносными взмахами меча рыцаря, и на этот раз к беспокойству за него прибавился ещё и страх за друга, но Хендрик, несмотря на юный возраст, виртуозно владел оружием, не в пример самому Уиллу.       Находясь в эпицентре схватки, он не сразу почувствовал изменения. А когда заметил - было слишком поздно. Воздух вокруг наэлектризовался и - Уилл готов был поклясться - стало темнее, хотя на небе по-прежнему не было ни облачка.       - Началось... - прошептал рядом Джеслин.       - Что? - непонимающе обернулся к нему Уилл, но тот уже ничего не слышал. С маниакальным блеском в глазах паж вывернул наизнанку холщовый мешок, до этого привязанный к поясу бечёвкой. Из того разноцветной россыпью по песку высыпались небольшие неогранённые камни, Джеслин принялся раскладывать их под ногами в одном, только ему понятном, порядке.       - Джеслин, что происходит? - Уилл почувствовал, что его охватывает паника.       - Переход начинается - враг разыграл свою карту. Времени совсем не осталось, Уилл.       - С-сейчас? - Уильям беспомощно оглянулся, краем сознания отмечая, что Ральфу и Хендрику становится всё труднее сдерживать натиск наёмников, которых всё прибывало.       Без предупреждения Джеслин схватил его ладонь, полоснув коротким ножом прямо по центру, оставляя глубокий разрез поперёк ладони - Уилл зашипел от острой боли - и стряхивая несколько рубиновых капель прямо в центр странной пентаграммы из самоцветов.       Ветер усилился, зачерпывая огромные пригоршни дорожной пыли и сухой листвы, и превращаясь в стремительный вихрь, застилая глаза мутной пеленой из песка и неясных очертаний; звуки смыкающихся мечей и крики боя смешались с отдалённым гвалтом оживлённой магистрали. И весь этот коктейль вдруг разом обрушился на Уилла, грозя свести с ума и утащить за собой в небытие.       - Нет! - закричал Уильям, стараясь перекричать гул в своей голове. - Только не сейчас!       В этот момент всё его тело пронзила острая боль, он согнулся пополам и сжал зубы изо всех сил. Боль была жестокой, обжигающей, как будто все его суставы разом проткнули гвоздями из пневматического пистолета. Перед глазами замелькали мутные пятна, Уилл уже не мог сфокусировать взгляд - всё плыло, а голова болела так, словно в основание черепа ему вонзили вязальную спицу. Он почувствовал, что падает, проваливается куда-то.       - Вильгельм!       Уже скользя сознанием по границе реальности, он различил в водовороте шумов и звуков сорванный голос Ральфа и успел подумать, что всё-таки добился своего - рыцарь назвал его по имени.       Уильям зажмурился, и под веками замелькали тени, они склонились над ним, утягивая за собой в темноту.

* * *

      Уилл подскочил на кровати, тяжело дыша. Мокрые простыни неприятно липли к телу, футболка взмокла от пота, и он поёжился от холода, хотя в комнате стояла жуткая духота. Снова этот повторяющийся кошмар, когда почва уходит из-под ног, и он продолжает проваливаться в бездонную кроличью нору и боится, что уже навсегда. Уильям вздохнул несколько раз, выравнивая дыхание, и огляделся. Комната всё ещё была погружена во мрак, кровать его соседа по общежитию, как обычно, пустовала - Джейкоб редко оставался ночевать. Уильям огладил пальцами линию глубокого шрама на левой руке, расчерчивающего ладонь почти поперёк - его якорь в океане безумных снов и видений, единственное доказательство, что он не сошёл с ума. Пока ещё не сошёл. Уилл перевёл взгляд на электронное табло будильника - до рассвета оставалось два часа, он с обречённым вздохом поднялся с кровати и, шатаясь потащился на общую кухню заваривать кофе, зная, что до рассвета ему заснуть уже не удастся.       Как и всегда после таких бессонных ночей, день тянулся с черепашьей скоростью. На последних лекциях Уилл уже откровенно клевал носом, и голос преподавателя доносился до него как сквозь плотную вату. Он сорвался со своего места сразу же, стоило лектору захлопнуть учебник. Было настоящим блаженством наконец-то покинуть душную аудиторию и полной грудью вдохнуть чуть морозный воздух осени, особенно ранней в этом году.       - Хэй, как жизнь? - на плечо ему с размаху плюхнулась чья-то увесистая рука. Уилл недовольно поморщился.       - Неплохо, - он скинул с себя чужую руку и повернулся, встречаясь с улыбающейся физиономией Джейкоба. Тот всегда выглядел так, словно забыл выйти из образа "самого популярного парня в школе" - спортивная куртка с эмблемой баскетбольного клуба, кроссовки из последней коллекции и нахальная кривая ухмылка. - На занятиях не пробовал появляться?       Джейкоб предпочёл пропустить вопрос мимо ушей.       - Идёшь сегодня?       - Куда? - напрягся Уилл, судорожно вспоминая, не упустил ли ненароком что-то важное; в последнее время он перестал полагаться на свою память.       - Ну ты даёшь, чувак! - Джейкоб чуть обогнал его, пытливо заглядывая в лицо. - Ежегодная вечеринка у Стивенсона, мы с начала учебного года только о ней говорим. Лучшие девчонки курса, кубинская травка и море выпивки до самого утра... Стоп, ты что, правда, забыл?       - Не думаю, что приду, появились кое-какие дела, - солгал Уильям. Заливаться тёплым пивом в прокуренной квартире, под завязку набитую студентами в разной степени алкогольного опьянения, откровенно говоря не было никакого желания.       - Уверен? - недоверчиво взглянул на него Джейкоб. - Ты в последнее время сам не свой. Всё в порядке?       - В полном, - поспешил его заверить Уилл, машинальным жестом дотрагиваясь до шрама на ладони. Судя по скептическому взгляду Джейкоба, обманчиво-позитивный тон его не убедил. К счастью, в этот момент телефон однокурсника зазвонил, и он, махнув на прощанье рукой, перебежал на другую сторону улицы, с кем-то громко переговариваясь.       Уильям остановился на пешеходном переходе. Светофор давно сменился на зелёный, но он не сдвинулся с места, пропуская мимо поток, вечно опаздывающих куда-то, пешеходов. Ему было спокойно и в то же время - тревожно. Как будто он забыл дорогу домой. Как будто потерял обратный билет.       Светофор снова мигнул зелёным, но Уильям развернулся и пошёл в противоположную сторону.       Здание Британского музея, подобно античному храму, величественно возвышалось на массивных колонах. Уильям прохаживался по коридорам, лавируя между отдельными группами туристов, дрейфующих от одного выставочного экспоната к другому. Он плохо представлял, куда идёт, но решил довериться шестому чувству. В тематическом крыле «Средневековья» было на удивление тихо. Единственная пара посетителей вышла из зала навстречу Уиллу, и он шагнул в царство рыцарских доспехов и гобеленов, а следом опустился занавес тишины, отрезая его от оставленной позади суеты и вспышек фотокамер.       Он медленно шёл между широкими колоннами, теряясь в догадках, что привело его сюда. Ответы на какие вопросы он пытается тут отыскать? Прекрасные дамы в роскошных платьях и вычурных украшениях взирали на него с полотен с высокомерным презрением. Уилл повёл плечами, ладони вдруг вспотели, и он нервно вытер их о брюки - его не отпускало навязчивое ощущение, что за ним кто-то наблюдает. Уилл бросил настороженный взгляд на ближайшую от него стену - замершие персонажи на картине оставались неподвижны и бесчувственны к его страхам.       Уильям повернул за очередную колонну и замер, чувствуя как земля уходит из-под ног. Границы снов и реальности оказались размыты полностью, оставляя после себя чистое осознание. Стену напротив почти полностью занимало массивное полотно гобелена, подсвеченное тусклым светом музейных ламп. На полотне были изображены трое - статный седовласый мужчина с, чуть заметной под пурпурной мантией, полнотой - Уильям тепло улыбнулся, вспомнив благородного короля, заменившего ему на несколько долгих месяцев отца. Лицо молодого человека, занявшего место по правую руку от короля, было ему хорошо известно - он видел его каждое утро в зеркале. На ум пришло то единственное изображение принца, которое Уилл видел в замке, и он с удовольствием отметил произошедшие перемены - взгляд стал более уверенным и открытым, даже осанка и поворот головы изменились. Рядом с принцем робко улыбалась юная девушка с плавными аристократичными чертами лица, несколько крупных пшеничных локонов спадали на округлые плечи, скрытые лёгкой карминовой накидкой, тонкая рука уверенно покоилась на изгибе локтя Вильгельма. Уилл догадывался кто это, а миниатюрная музейная табличка под портретом подтвердила его догадку. Он надеялся, брак с Беатрис оказался счастливым.       Уильям вдруг ощутил острый укол разочарования. Только вот причина таких смешанных эмоций оставалась для него туманной. Хотел бы он очутиться сейчас на месте принца? Уилл с уверенностью мог сказать - нет. Корона оказалась слишком тяжела для него. И сейчас он находился на своём месте, в этом он не сомневался. Тогда отчего же так больно смотреть на того другого Уильяма из Зазеркалья? Кого ему так хотелось разглядеть на тёмном полотне гобелена? Уильям боялся отвечать на этот вопрос даже мысленно, потому что если и были какие-то шансы - все они остались по другую сторону безумного вихря, который вышвырнул его прочь, словно малышку Дороти в Страну Оз.       Боковым зрением он уловил какое-то движение и резко повернулся. Показалось? Нет, он был уверен, кто-то только что прошёл мимо. Уильям выбежал из зала, успев заметить длинную кривую тень - незнакомец только что миновал поворот, и эхо шагов рикошетом отдавалось в анфиладах сводчатых коридоров. Не до конца понимая, что делает, Уилл бросился вдогонку, но, повернув в соседний коридор, оказался в самом центре экскурсии. Он сталкивался с туристами, на него шикали и на родном языке, и на иностранном, толкали, пихали - поэтому, когда толпа "выплюнула" его в следующем зале, шанс догнать таинственного незнакомца был безнадёжно потерян.       Уильям покинул здание музея, когда солнце уже клонилось к закату, отбрасывая бронзовые блики на витрины сувенирных лавок.       За то время, что он потратил, петляя в лабиринтах коридоров, успел пройти дождь, и теперь асфальт пестрел зеркалами луж. Проезжающий мимо автомобиль выскочил внезапно перед самым носом - водитель и не подумал сбавить скорость, - окатив мутной от грязи волной. Уильям обречённо взглянул на забрызганные до колен светлые брюки, прикидывая предстоящие расходы на химчистку. Уилл присел на ближайшую, относительно сухую, скамейку. Зачем он вообще устроил эту бестолковую погоню по этажам? Уилльям злился на самого себя за то, что снова поддался эмоциям, снова позволил глупым надеждам взять верх над здравым смыслом.       - Теперь ещё и брюки испорчены, - вздохнул он, наклоняясь и отряхивая брючины от грязных капель размашистыми хлопками ладоней.       Уильям не слышал чужих шагов и вздрогнул, когда кто-то остановился прямо напротив скамьи - несмотря на дождливую погоду ботинки из коричневой кожи были начищены до блеска. Уилл уже собирался было спросить, чего незнакомец хочет и неужели другого места постоять во всём Блумсбери не нашлось, как в его поле зрения оказался небольшой, сложенный вчетверо платок. Судя по всему, странный прохожий видел, во что превратились его брюки, и решил предложить помощь.       - Спасибо, - отрешённо пробормотал Уильям, принимая платок и про себя отмечая, что руки у незнакомца изящные, с длинными пальцами, хотя и были скрыты тонкими бежевыми перчатками. Он аккуратно взял платок - ткань струилась под пальцами, - он сомневался, что совесть позволит ему им воспользоваться, было бы кощунством запятнать белизну этого шёлка мокрыми брызгами.       В памяти вдруг словно щёлкнул невидимый тумблер, реагируя на знакомые образы сигнальными огнями. Дрожа от охватившего его волнения и стойкого ощущения дежавю, Уилл заиндевевшими пальцами развернул шёлковый платок и задохнулся воздухом - завитки каллиграфической вязи, будто протянувшись сквозь время и пространство, сплетались в причудливо изогнутую "R".