Скульптор.

- Где он? - Да вон там. - Неужели по настоящему тот самый, который доктор? - Да ну... Мелкий он какой-то для доктора... И. Вот это. Целый день! Вчера нас повели в общежитие, и там распределили по разным комнатам. В комнате живут по 2 человек, но, так как нас оказалось нечётное количество, я оказался один, попросту застолбив за собой комнату. И, когда распределяли следующий класс, смог шепнуть Кире, в какой я комнате. Таким образом мы оказались в одной комнате, с чем, как мне кажется, мне повезло. Сосед оказался немного зажатым, а может, просто скромным и тихим парнем. Не думаю, что он будет водить к нам кого не попадя, так что мне повезло. Комната была обычной, в классическом стиле - шкаф, тумбочка, футон и ширма, которая разделяла комнату на две половинки, которые были отражены зеркально. Вот и всё. Из своих вещей у меня были несколько книг, которые я перечитывал, кимоно, которое я всё-таки научился носить, ну, и пара вещей по мелочи. И бинты. Куда без них. Если я всё-таки вынужден буду его использовать, надо будет менять бинты на руках. Вчера я был вымотан. В начале - ожиданием, потом распределением. Потом нам с Кирой пришлось искать место склада, чтобы получить форму и меч. Шин тут же начал ворчать, что этот безымянный меч мне даром не сдался (в чём я был с ним солидарен), но для отработки ударов сойдёт. В итоге мы великодушно оставили этот асаучи, только запихнули его куда-подальше. Кира только удивлённо посмотрел на это, но, когда я якобы вытащил Шина (Мне пришлось проявить чудеса ловкости, что бы он не разрезал бинты и собрался в меч, при этом в вещах.), покивал и умолк. А следом я обследовал территорию, и увлёкся так, что пропустил и обед, и ужин, а вернувшись, сразу уснул. А на следующий день, разбуженный педантичным Кирой, потопал в столовую. И вот, пожалуйста, мы идём, а на меня косятся. Кто-то с радостью, кто-то с недоумением, кто-то с недоверием, кто-то с презрением. Я выглядел слишком молодо, чтобы казаться хорошим воином и лекарем. И говорили не только руконайцы - те, кто меня не знал, тут же узнавали из рассказов других людей. Вот так мы с Кирой и шли, словно в коконе шёпота. - Тебя уже все знают, - вздохнул парень. - Лучше бы не знали, - буркнул я. - Это неприятно. - Да, но... - он умолк. Я, помолчав, спросил: - Что у нас сейчас по расписанию? - Се-сейчас? - он наморщил лоб. - А! Теория Кидо, аудитория 2. Общий урок у всех классов. - Кидо... - я вздохнул. - Я в боевом кидо вообще никак... - Не верю! - заявил этот паренёк, - Ты невероятно хорошо управляешь реацу, да и пустых уничтожаешь, я слышал. - Я ни разу не делал этого при помощи Кидо. Кира недоверчиво хмыкнул. Как выяснилось, Наш учитель, Юичи Хароши, этакий старик. Мне он не понравился. Сразу. Чем-то он напоминал Мисаки-сомбенима, но если того учителя я уважал, то этого возненавидел в первый же день. Когда на первой лекции нам рассказали о классификации кидо, я спросил, почему нам не сказали о лечащих кидо. И меня высмеяли! Над лекарями просто поглумились, обозвав их ни на что не годными слабаками, что воину не пристало марать руки о такие кидо. С этих пор я его возненавидел. Кира даже остановить меня не успел, когда я вслух поклялся доказать обратное. Я просто поклялся, что учитель обратится с просьбой к медикам ещё до конца этого года. На что меня попытались высмеять второй раз, но я просто сказал учителю, что он мудак. И что бы он делал только то, за что ему платят деньги, иначе я не сдержусь и прикончу кого-нибудь. Третья волна насмешек, кто-то из дальних угодливо хихикнул. Я сжал кулаки. Ничего. Я ещё отомщу. Как ни странно, на предмете кидо я оказался лучшим. К концу года я выучил 15 вместо положенных 10-ти кидо, но до этого времени у меня не было ни одной ошибки на теории, я всегда знал ответ на вопрос. Но взаимная ненависть между мной и преподавателем осталась. Это не мешало мне проглатывать книги по контролю и теории кидо. Хорошо хоть, практику у нас принимали синигами из отряда кидо, так что на практиках сомбе только скрипел зубами, не имея возможности меня завалить. А вот теорию я возненавидел всей душой. Я там был как на расстреле, или на шоу для остальных. Близких друзей на первом курсе я так и не завёл, кроме Киры. К тому же, мало того, что я был самым младшим, так ещё и знаменитым. О моей больнице скоро многие прознали, и через некоторое время я ощутил себя внештатным сотрудником мед. крыла. После практик ко мне приходили с синяками, ушибами - с рукопашки, с порезами - с тренировки на мечах, с ожогами, разрывами - после практики кидо. Перед важными контрольными - что бы я помог им, дав успокоительное или снотворное. Практика в моей жизни осталась. А ещё я отказался от асаучи и сражался только Шином. Одноклассники восприняли это как выпендрёж, и на уроках по практике на мечах пытались меня завалить. И вот тогда я понял, какая же между нами пропасть. Я, поживший в лесу Меносов, на постоянных тренировках, на постоянной учёбе и практике - и только-только взявшие в руки меч дети. Я часто даже просто притворялся, что мне сложно. Но... Тогда я понял тех, кто искал соперников по себе. Видеть, что тебя пытается победить тот, кто младше... Было сложно. Ещё сложнее было, когда мне в пару ставили Киру. Ну не мог я при нём притворяться, это же прямое оскорбление ему! Приходилось просить, что бы на меня нападал он. Кира удивлялся, но просьбу выполнял. А ещё у меня случился приступ. Это произошло перед началом осени, я даже не понял в начале. Только в определённый момент заметил, что листья желтеют. Кира сообщил. Вообще, с Кирой мы подружились весьма крепко. Я помог ему с контролем, объяснял непонятные места в кидо, за это он "присматривал" за мной - напоминал о предстоящих контрольных, помогал в теоретических предметах, где я был нубом. И в одну из ночей я вытащил его. Ночи безумия или Ночи Когда я Пою, или Ночи Песен - особое время. Я не знаю, как это описать. Но в такое время просто просыпаешься и понимаешь - Вот оно! Снова! Надо идти! Песни у меня сами срывались с губ. В такую ночь я просто проснулся и ощутил уже знакомое состояние перед приходом эйфории. Я хрипло дышал, лицо вспотело. Кира, спящий очень чутко, тут же проснулся. - Харо, что такое, кошмар? - Нет... Нет. Ты спи, Кира. Я пройдусь, - я вскочил, одевая штаны и выскочил за дверь. - Куда, дурень? Нельзя, - но потом, встав, и тихо ругаясь, пошёл за мной. Я же направился к лесу. Лес. Я шёл к лесу. Не знаю, почему, но все Ночи Безумия я проводил в Лесу. Знаю, что иначе нельзя, и знаю, Лес обязательно вернёт тебя обратно. Я быстро зашёл в лес, слыша, как сзади идёт Кира. Я чувствовал, что скоро начнётся, и шёл по пояс в высокой траве. Ноги мгновенно вымокли. Я чувствовал, что совсем скоро. - Кира, - позвал я. - Куда тебя понесло посреди ночи, Харо?! - Кира злился, но я запрокинул голову. - Не боишься сумасшедших? И сойти с ума? - Что? Кира встал, а я хихикнул, и шагнул. Тело начал наполнять приятный аромат прелой листвы, сырости, коры, веток... -Снова поет под моим окном Осень - рыжая бестия. Я выхожу на порог в халате, А она танцует в ярких шелках, - первые слова дались неожиданно тяжело. Я чувствовал чужого и Безумие тоже его слышало. Но я заставил себя забыть. Никто не испортит мне мою ночь. - "Я не готов принимать вас, леди: Для меня ваш визит, как бедствие..." А она, смеясь, шагает ко мне И отраву несет в руках... Я начал растворяться. Я вновь пьянею, я начинаю смеяться. Смейся со мной, лес! Смейся со мной, Ночь! Я иду в танце. - Снова я в мокром и грязном плаще тащусь через хляби чужих земель, Снова мне в жизни немного надо: хлеба и добрый стакан коньяка. Я имею ввиду коньяк этих ночей - крепкий, терпкий, настойка из запахов и моего безумия, из звуков ночи и моих песен. Я иду дальше, и краем глаза замечаю Киру. Он делает несмелые первые шаги, вокруг нас кружит энергия. Кто же ты, Кира?! Сойди с ума! Давай! Просто позволь себе!!! - Лютня меня обнимает за плечи, я последний спятивший менестрель, И безумье мое идет впереди и знамя несет в руках. Я пою везде, куда прихожу, и всегда со мной - моё безумие, мой Лес, моя Ночь. Я одурманиваю тех, кто рядом, я даю им это наслаждение. Так танцуй же! Пой! Стань сумасшедшим! - Песенки новой нехитрый мотив я извлекаю из струн дождей. Я буду носить ее возле сердца по светлым залам и кабакам. Я буду сплетать паутину сказки, морочить души смертных людей, Скрывая свой магический дар в обманчиво слабых руках. Ты обманут мной, Кира? Да, я безумец! Но ты рад этому, и мы одинаковые! Так пой же. Танцуй же! Будь таким же, зовущим лес и ночь. Я слышу твой смех, ты крутишься рядом. Я вижу твои глаза. Я чувствую ещё один водоворот энергии, ты же чувствуешь его? - И так я буду идти вперед, пока не забудусь нездешним сном, Но я буду знать, что скоро вернусь, и разлука будет легка. Мы выходим на поляну, стихает бешенный водоворот. Много в первый раз для тебя опасно. Так закончи песню со мной! И ты шепчешь, и потом даже поёшь со мной слова песни, которой никогда не слышал. - Но прежде я так устану в пути, чтоб в мой желанный небесный дом Печальный ангел осенних дорог внес бы меня на руках. Мы упали прямо там, где стояли. Я чувствовал себя так, словно невероятно хорошо отдохнул. Кира же упал в метре от меня и пытался отдышаться, прикрыв глаза. Через десяток секунд он открыл глаза. Зрачки были расширены. - Кира, как ты? - я сел. - Это... Это... Уф... - он попытался сесть, но руки подвели и он снова упал. - Я никогда... Это было... Что это... - Кира, - я склонился над ним. - Тебя отпустило? - В-вроде, - кивнул, а потом выпалил: - Что это было?! Я пожал плечами. - Что это? Не знаю. Я называю это Ночами Безумия. Это Лес, и Ночь, и опьянение, и песни. У меня это как приступы. - Я... Я сумасшедший, - он закрыл лицо руками. - Я вытворял такое... - Ничего мы не вытворяли, танцевали, пели и шли, - я вздохнул. Какое-то странное чувство. - Но это было так... Так... - Словно мы спятили? - я дождался кивка, - Это естественно. Ночи Безумия уводят тебя в Лес, и там ты сходишь с ума. А потом Лес тебя отпускает. Ты был там впервые, поэтому мало что понял. Долго тебе пока там сидеть рано. - Самое страшное, что мне... нравилось. И останавливать я это безумие не хотел. - И это правило, - я встряхнул волосами, - Лес не любит, когда ему сопротивляются. Он не любит Чужих. - Ты чёртов псих. - Это то, чем я горжусь больше всего. Мы посидели, приходя в себя. - Знаешь... - глухо заговорил Кира, - Эта сила... Которая там, в лесу... - Это Безумие. - Что? Я вздохнул. - Это. Безумие. Эта энергия - твоё безумие. Чистое, поэтому и энергия чистая. - А... А почему она... Ну, очистила меня? - В смысле? - Я чувствую себя... Словно долго ходил потным, грязным, а теперь вымылся и выспался. Я пожал плечами. - Я так думаю, что когда мы сходим с ума, наши мозги и реацу тоже выходят из-под контроля. В природе нет ничего неправильного, она идеальна. И, поддавшись природе, мы, как бы, откусываем кусочек идеализма. Ну... Я так думаю. Мы посидели, потом я встал. - Пойдём. Пора спать. - А... Да... Дальше мы шли в молчании. И Кира не задал ни одного вопроса. Значит... Понял?