Всего лишь шутки, да?

      Готовы ли Вы отвечать за последствия совершенных Вами действий? Готовы ли Вы ко всей той ответственности, которую Вам предстоит нести? И что самое главное — готовы ли Вы вообще увидеть эти последствия? Потому что иногда они бывают ужасны. Это важные вопросы. Их всегда стоит задать себе, прежде чем нестись куда-то сломя голову.       Михаил Кшиштовский не задал их себе. Он просто решил сделать так, как он считал правильным. Именно поэтому он пробежал почти пол Питера на одном дыхании. Именно поэтому он взлетел на пятый этаж многоэтажки, как птица, освободившаяся после заключения в клетке.       Дверь не была закрыта. Путь был свободен. Остался последний шаг. Но почему же он такой сложный? Почему не сделать этот последний, миллионный шаг и не начать исправлять то, что ты натворил? Миша не знал. Он стоял на пороге, боясь войти в открытую дверь квартиры. Почему? Рыдания. Легкие, едва уловимые звуки плача садились бабочками на его уши и камнем летели на сердце. Миша не был готов видеть последствия. Ему было страшно посмотреть Дане в глаза и не увидеть там ничего, кроме боли. Боли, которую создал он сам — Миша.       Сделать один громадный шаг вперед или развернуться и пойти назад маленькими, ничего не значащими шагами? Кшиштовский не знал. Поэтому он просто стоял, боясь даже дышать. Но внезапно его ноги подкосились, и Миша буквально упал в квартиру. Тело решило быстрее мозга.       Рыдания за стенкой смолкли. Послышалось шевеление, а затем тихие шаги. Миша стал подниматься, но не успел встать полностью. Даня нетрезвой походкой вышел из спальни и замер. Их глаза встретились. Боль, страх и надежда — вот что было в его глазах. Поперечный стоял, не в силах пошевелиться. Он боялся, что его сейчас ударят, что его пришли добить не только морально, но ещё и физически. Поэтому ему показалось, что объятия, в которых Даня так внезапно оказался, это всего лишь раньше неиспытываемое последствие опьянения. Поперечный просто стоял, опустив руки и боясь спугнуть этот прекрасный мираж. А «мираж» в свою очередь обнял его ещё сильнее и зашептал какие-то слова. Наверное, это были извинения. Даня не разобрал. Но три слова он услышал очень и очень четко. — Я люблю тебя.       И только тут пришло осознание. Это не мираж. Это не призрак выпивки. Это реальность. Реальность, которая ещё пять минут была серой и чужой, взорвалась всем спектром красок. К Дане будто вернулись все утерянные чувства. Вот дети смеются за окном. Вот непонятно откуда взявшийся солнечный луч падает ему на лицо. И на чужие прекрасные пшеничные волосы. Вот запах его любимого парфюма. Все вернулось. Не просто вернулось, а пришло приукрашенное в миллиарды раз. Руки сами сплелись на такой любимой, но чересчур тощей спине, а губы сами прошептали. — И я тебя.       Три слова, сказанные осмысленно, с пониманием всего, что будет дальше. Три слова, дарующие счастье. Три слова, изменившие всё. Изменившие всё к лучшему.