Четвертая

      Чернильный сумрак постепенно сходил на нет, и алый свет заполнял коридор больницы. Эмили немигающим взором смотрела на тень цветка, отмечая её движения и неровности. Утро только наступило, а девушка уже неимоверно устала и все, о чем она мечтала, это снова оказаться дома вместе с матерью. Лежать в своей уютной постели и не думать ни о чем. Пусть мама и дальше водит своих мужчин, главное, пусть все вернется обратно. Никакой больницы, ни этого ужасного запаха стерильной чистоты.       Белые часы, висящие в приемной, показывали половину пятого. Женщина, сидящая на вахте, сложила голову на руки, но было видно, что она не спит. За всю ночь на вахту никто не звонил, чему были довольны обе особи женского пола. Просидев ещё полчаса, Эмили подошла к вахтерше и спросила, может ли она посетить мать. Утвердительно кивнув, женщина снова положила голову на руки. Неуверенным шагом девушка направилась к третьей палате, и, потными руками надавив на ручку, отворила дверь.       В комнате было сумрачно. Легкий алый свет поступал из окна, но этого было достаточно, чтобы разглядеть пациента. Посередине комнаты стояла огромная кровать, на которой с легкостью могли поместиться два человека. Желтоватые постельные принадлежности, которые в некоторых местах были даже в пятнах, смялись в ногах Джанет Майерс. Женщина мирно спала, словно не было никаких криков боли, которые вчера слышала Эмили из коридора.       Девушка на негнущихся ногах подошла к изголовью кровати, рассматривая мать. Русые волосы, прямой нос и тонкие губы. Её можно было бы назвать красивой, если бы волосы женщины не свисали патлами с подушки, а лицо не было таким изможденным и уставшим. Но все же некий шарм был. Этим мать и завлекала в свою постель мужчин, не теряя надежды, что каждый тот самый, с кем ей суждено провести жизнь. Но сама жизнь так не считала.       Словно почувствовав, что за ней наблюдают, Джанет проснулась. Увидев задумчивое лицо дочери, женщина улыбнулась. — Привет, — прошептала мать, поглаживая щеку Эмили. — Привет. Как самочувствие? — Голова болит, — поморщившись, ответила женщина. Наконец, словно заметив что-то, Джанет осмотрелась. — Где я? — В больнице, — слегка удивленным тоном ответила девушка. — Ты не помнишь? — Нет. Помню лишь как привела тебя домой. И все.       Думая о том, что это лишь кратковременная потеря памяти, Эмили вздохнула. — Какая уже разница? Надеюсь, скоро поедем домой. — Эмили, — замялась Джанет. – Я, я не сказала тебе вчера кое-что. Видимо, не успела. — Ч-что? — Тон матери насторожил.       Но девушка ответ так и не услышала. Несколько секунд смотря в потолок, мать резко затряслась. Вырвавшийся из вздымающейся груди женщины крик вернул Эмили к действительности. — Мама? — сначала неуверенно спросила девушка. Затем громче: — Мама?       Сзади хлопнула дверь.       Обернувшись, Эмили встретилась глазами с врачом, который быстрым шагом направлялся к койке.       — Помогите, — прошептала девушка, беспомощным взглядом смотря на мать. Ту бросало по кровати, а женщина кричала от невыносимой боли.       Врач обреченно взглянул в зеленые глаза Эмили и прошептал: — Я не в силах помочь. Джанет орала, сжимая простыни. Безумный взгляд женщины метался по палате.       — В смысле не в силах? — Слова врача возмутили её. Девушка закричала: — Сделайте что-нибудь! Помогите ей! — Эмили встала и, подойдя к доктору, с силой толкнула его в грудь. Мужчина, едва устояв на ногах, к удивлению девушки, также обреченно смотрел на неё. — Мисс Майерс, как вы могли заметить, у нас довольно бедный город. Хорошего оборудования и хороших лекарств у нас нет. Думаете, если бы я мог, я не сделал все то, чтобы прекратить её страдания?       Едва сдерживая слезы, Эмили села на стул возле матери и продолжала смотреть на неё. Спустя минуту, женщина затихла, но потеряла сознание. — Что с ней? — спросила девушка, потирая красный нос. — Пройдемте за мной. — Увидев, что Эмили не хочет отлучаться от матери, мужчина добавил: — У меня к вам важный разговор насчет вашей матери.       С неохотой отпустив бледную руку Джанет, девушка встала и поплелась за доктором. Наконец, когда Эмили вошла в кабинет главврача и закрыла дверь, она уставилась на сидящего мужчину. — Что вы хотели? — Думаю, вам нужно знать, что с происходит с мисс Майерс.       Пройдя и сев напротив мужчины, девушка вопросительно подняла бровь. Врач не заметил этого, уставившись в огромную папку, подписанную как: «Джанет Джеймс Майерс». — Я не буду ходить вокруг да около. Скажу лишь то, что у вашей матери неизлечимая болезнь. — Глаза доктора смотрели отчужденно. — Головная боль, редкие эпилептические припадки, повышенная сонливость и ухудшение слуха. Все сходится. — Что это? — Опухоль мозга. — Мужчина сделал паузу. — Мне жаль.       Эмили закрыла лицо руками. — Она обращалась к нам раньше. В течение полгода она посещала больницу. — Сколько ей осталось? — судорожно спросила девушка, отрывая ладони от красного лица. — Месяц.       Бах! Стул, на котором сидела Эмили, падает. Сумасшедшим взглядом девушка смотрит на врача, затем, с грохотом открыв дверь, выбегает из кабинета. Не заглянув к матери, Эмили бегом покидает больницу. Яростно смахивая слезы, девушка бежит на ту самую крышу, на которой её вчера обнаружила мать. Поднявшись туда и прикрыв железный люк, Эмили осмотрела город. Серый и скучный — два слова для его характеристики. Упав на колени, и не обращая внимания на боль от падения, девушка завыла. Нет-нет-нет, это не может быть правдой. — Черт возьми! — закричала Эмили, поднимая голову к небу. — Что ты творишь? — зарыдала она, с негромким стуком падая на холодный бетон.       Словно издеваясь, подсознание подкинуло ей все веселые моменты из детства, проведенные с матерью. Первое катание с горки, вкус сладкой ваты. Катание на роликах и велосипеде, которые давно уже проданы, так как денег на еду не хватало. Трясясь, Эмили рассматривала слегка влажный бетон под собой.       Слезы высохли, и наступила пустота. Девушка стеклянным взглядом посмотрела на край крыши.       «Может, так и должно все быть? — промелькнуло в голове Эмили. — Может, мне и было суждено прыгнуть с крыши?».       Встав, девушка, отряхнув свою одежду от мелких серых камешков, подошла к краю крыши. Посмотрев вниз, она увидела людей, прогуливавшихся и беззаботно отдыхавших. Никто и не заметил девушку, висящую на волоске от смерти.       Но, словно почувствовав чей-то взгляд, Эмили посмотрела вправо. И тут же была схвачена и откинута назад.       Больно ударившись затылком о бетон, девушка, быстро придя в себя, попыталась сфокусировать свой взгляд на «спасителе». — Ты что творишь? — прошипел парень с каштановым цветом волос, нависнув над Эмили. — Райан? — Вылезая из-под яростного тела парня, девушка поранила тыльную сторону руки о камни. — Какого черта ты делаешь? — Это я должен тебя спросить. — Ореховые глаза Джонсона полыхнули огнём.       Эмили молчала, едва сдерживая слезы.       Райан Джонсон, он же одноклассник Эмили, слегка успокоившись, закрыл лицо руками. — Господи, ты больная. — Спасибо, Райан, но мне нужно идти. — Поднявшись, девушка направилась к люку. Резко оторвав руки от лица, парень схватил Эмили за тонкое запястье и потянул на себя. — Нет. Сейчас мы пойдем ко мне, и ты мне расскажешь мне все, что с тобой приключилось. И почему ты только что не покончила с собой.       Желания рассказывать ему все у девушки не было и, со слезами в глазах она прошептала: — Нет, Райан, пожалуйста. Я не могу. Можно я пойду домой?       Увидев плачевное состояние Эмили, парень сжалился. — Позволь, я хотя бы провожу тебя.       Приняв это за боязнь того, что она найдет другую крышу, девушка кивнула. — Я собиралась к тете. Пошли.       *** — Спасибо, что проводил. — Не за что. — Неожиданно для обоих, парень потрепал щеку Эмили и, поняв, что только что сделал, быстро попрощался и удалился, улыбаясь.       Девушка, спустя пару мгновений очнулась от столь нежного прикосновения. Уверив себя, что это был лишь знак поддержки, девушка только собиралась постучать, но заметив, что дверь открыта, слегка толкнула её и оказалась в ярко освещаемом коридоре.       Пройдя в гостиную, девушка застыла.       В кресле сидел мужчина лет тридцати к ней боком, задумчиво посматривая на камин. Волосы, цвет которых был смесью русых и каштановых, растрепаны. Черная майка свободно сидела на мужчине, и были видны татуировки, украшающие его руки полностью. Но что привлекло внимание больше всего, так это огромная тройка на кадыке, которая тоже являлась татуировкой. — Извините, — неуверенно сказала Эмили. Мужчина резко повернул голову. Его рот приоткрылся. — Эмили?       В гостиную, победно усмехаясь, вошла Маргарет. — Знакомься, дорогая. Это Джордж Рейган, он же по совместительству твой отец.