Тrue feelings

Я могу промолчать и внешне выглядеть опасным, но я, правда, искренне об этом сожалею…

— О нет, пить с вами это самоубийство. — Воншик отрицательно мотает головой, выставляя вперёд руки и ясно давая понять, что против спиртного. — Нашли дурака! — Воншик-хён, у нас же камбэк закончился, хватит ломаться. — Санхёк, словно маленький ребёнок, надув обиженно губки, положил голову прямо рэперу на колени, выставляя руки вверх и крутя перед ним бутылкой соджу. — Хёки, эти двое тебя перепьют, а лидера или Тэгуна рядом нет. Кто, скажи мне на милость, за тобой проследит и дотащит до дома? — Воншик ненавидел себя таким, читающим нотации и выставляющимся главным среди всех. — А ты мне на что? — макнэ резко подорвался с места, запрыгивая на кожаный диван бара с ногами. — И потом, ты сам сказал, что их никакое количество выпитого с ног не повалит, вот они меня и проконтролируют. — Рави фыркает, мысленно отмечая, что-то на подобие «Ага, проконтролируют!», а потом без слов забирает недопитую бутылку из рук ребёнка и тут же полностью осушает прямо из горла, под радостные возгласы Кена и Хонбина. Воншик пьёт не потому что ведётся на уговоры Хёка или уже сам мысленно готов выпить, просто, пока голова ещё объективно соображает, он прекрасно понимает, что эти двое не будут следить за ребёнком, они сейчас больше заняты сами собой. И рэпера это злит, до боли в костяшках сжатых в кулак ладоней, он видит, как Джехван своевольно сначала кладёт руку Бину на спину, а спустя мгновение уже запускает прямо под тонкую ткань кофты, нежно поглаживая молочную кожу. А Хонбин молчит, всё также продолжает улыбаться и смеяться, словно не чувствуя горячих настойчивых прикосновений вокалиста. И в этот момент Воншика бесит практически всё: громкая музыка, неусидчивый по правую руку ребёнок, вибрирующий телефон в кармане брюк и самое главное — это Джехван и его самодовольная улыбка. Рави готов поклясться, останься он на данный момент один на один с Кеном, он бы точно воспользовался отсутствием свидетелей. Но вокалисту всё равно, как именно на него смотрит рэпер, Джехван слишком оптимистичный и весёлый по жизни, чтобы обращать внимание на ледяные угрожающие взгляды. И Воншик открывает ещё одну бутылку, вновь осушая её практически на половину, а спустя минут пять — выпивая полностью. Сейчас голова потихоньку начинает идти кругом, перед глазами всё плывёт, а слова громко орущих песен и вовсе перестают доходить до сознания. Рави пьян, очевидно. А ведь в планы не входило доводить себя до такого. Рэпер поднимает голову и наблюдает, как Хонбин, лежа на спине, тихо смеётся, а Кен, в свою очередь, нависает прямо над ним, зарываясь носом ему в изгиб шеи. Воншика тошнит, в обоих смыслах, злость с новой силой окутывает весь разум и парень, усмехнувшись, выдаёт охрипшим голосом: — Он сейчас изнасилует тебя, Бини! — и ольджан в следующую же секунду отталкивает от себя вокалиста, вновь принимая сидячее положение, и смущенно прикрывая ладонью лицо. Такой расклад событий рэперу нравится, именно поэтому, он снова прикладывается к бутылке, беря её в руки так, чтобы оставить не согнутым средний палец — это послание для Джехвана, на которое Хонбин вряд ли обратит внимание. Так проходит ещё четверть часа и Рави вырубается, сквозь чуткий сон, продолжая слышать музыку и крики людей, сейчас тело словно вата, совершенно не хочется открывать глаза и уж тем более двигаться, Воншику наплевать на парочку, сидящую напротив его. Вот только ладонь, как позднее выяснилось Хонбина, начинает тормошить его за плечо, требовательно заставляя проснуться. И Рави открывает глаза, потому что не может отказать этой лапочки, он ведь всё-таки за него войну с Кеном ведёт. — Рави, у Хёка, по-моему, проблемы. — Хонбин кивает головой в сторону зала, и рэпер, повернувшись, тут же находит расфокусированным взглядом макнэ. — Мы, похоже, с Кеном перебрали, может разберёшься с этим? — мордашка у ольджана как никогда милая и невинная, но Воншик подрывается с места вовсе не поэтому, а потому что у Санхёка, действительно, проблемы, а он единственный, кто может сейчас с этим разобраться. Однако, как только рэпер поднимается на ноги, парень сразу же начинает ощущать очередную вибрацию телефона у себя в кармане. Быстрыми, неосторожными рывками доставая мобильный, Воншик зло выкрикивает в трубку: — Да! — Воншик~и… — этот голос Рави узнает из тысячи, вот только почему-то он сейчас такой надломленный и жалкий, что по коже пробегают мурашки, но рэперу не до этого, он уже успел преодолеть расстояние между собой и макнэ, подогревая злость выпитым спиртным. — Ча Хакён, отъебись! — Воншик бросает трубку, тут же засовывая телефон в карман кожаной куртки, а потом без предупреждения хватает за шкирку какого-то мужчину, явно старше него самого, отталкивая от Санхёка. Макнэ судорожно хватая ртом воздух, неосознанно прижимается к хёну, прячась у него за спиной. В такие ситуации этот ребёнок попадал впервые. Обычно, если рядом был Тэгун или Воншик, то к нему не рисковали подходить, ну, а если он находился в подобных местах с лидером, то все подкаты и комплименты на себя принимал Хакён. Именно поэтому ощущать себя просто объектом желания подвыпивших безумцев для макнэ было в новинку. — Пошли отсюда! — Рави хватает Санхёка за руку и тащит к выходу, прямо на свежий, обжигающий лёгкие воздух, попутно умудряясь стрельнуть сигарету и зажигалку у вусмерть упившегося парня. Теперь виски начинает ломить от внезапной тишины и свежести, и Воншик, чтобы хоть немного уменьшить головную боль и прийти в себя, закуривает, глубоко втягивая никотиновый дым. Кое-кто явно будет этим недоволен, и прежде всего протрезвившийся завтра утром он же сам, ведь для него, человека, который не может прожить и дня без спортзала, сигареты — враг номер один. Рэпер видит, как макнэ, опустившись на корточки, тут же обвивает колени руками, утыкаясь в изгиб рук и, кажется, начинает всхлипывать. — Эй, ребёнок, всё хорошо! — Воншик нежно гладит его по волосам, стараясь успокоить. — Хёки, перестань. Он бы всё равно тебе ничего не сделал, не изнасилует же он тебя прямо на барной стойке. — и теперь макнэ начинает рыдать в голос, протягивая руки и обвивая шею рэпера, практически запрыгивая на него, от чего Рави, потеряв равновесие, повалился на спину, садясь прямо на землю. Вот так они сидят на земле прямо под ледяным ветром пару минут, пока Рави не решает, что пора бы позвонить Хакёну или Тэгуну, хоть кому-нибудь, кто смог бы за ними приехать. Первый в список вызовов попал лидер, однако парень тут же наткнулся на противный женский голос, извещающий о том, что абонент недоступен. Единственный шанс на Лео и Воншик, улыбаясь как придурок, ждёт, когда тот возьмёт трубку. — Почему я должен за вами ехать? — Тэгун всё ещё продолжает спорить, явно недовольный тем, что его отрывают от работы, но Воншик упёртый, особенно, когда пьяный. — Потому что мы все до единого уже готовенькие. И вообще — это твоя обязанность, как старшего, поэтому перестань уже спорить и приезжай. — бросает трубку, продолжая прижимать к себе уже успокоившегося ребёнка. Когда перед баром останавливается чёрная машина с тонированными окнами, рэпер, недолго думая, запрыгивает на переднее сиденье, включая подогрев, и на просьбу вокалиста сходить за Кеном и Хонбином, отвечает жёстким отказом, мотивируя всё тем, что если он ещё раз зайдёт в бар, назад уже не выйдет. И Лео верит, верит, потому что видит в каком состоянии сейчас Воншик, поэтому, молча покидая водительское сиденье, идёт к входу заведения. Быстро, несмотря на количество народу, отыскав в зале порядком весёлых мемберов, Тэгун берёт их куртки и сумки в одну руку, а улыбающегося и смеющегося без остановки Хонбина, придерживает второй. Кен вполне способен и сам добраться до выхода, в то время как ольджан явно уже перестал соображать, где он и кто его окружает. Да, вот такова, похоже, участь Чон Тэгуна, следить за этими непослушными детьми и днём и ночью, в какой-то момент Лео всерьёз задумывается о том, чтобы прописать этим айдолам регулярную порку, в надежде, что может быть хоть так, они станут относиться к жизни более серьёзно, хотя, что-то подсказывает, что навряд ли.