Тrue feelings

Я могу промолчать и внешне выглядеть жестоким, но я, правда, готов прикончить за тебя любого…

Лео бросает гневные взгляды на Санхёка, который, повиснув на нём, еле-еле перебирал ногами. Вокалист злится, глубоко вздыхая, но макнэ абсолютно всё равно, он слишком пьян и слаб, чтобы обращать внимание на недовольства старшего. Тэгун и сам не знает, почему подписался на всё это, почему именно он обязан постоянно разрешать проблемы этих детей, то и дело вытаскивая их из постоянных передряг. Усаживая макнэ на пуфик, Лео, недолго думая, начинает стягивать с ребёнка кроссовки, а затем берётся за тонкую цветную куртку, стараясь как можно быстрее раздеть ребёнка, потому что Санхёк, скрутившись пополам, начинает зажимать рот рукой. Наконец разобравшись с ненавистной одеждой, вокалист кидает её в угол, попутно отмечая, что неплохо бы было закинуть куртку в стиральную машинку из-за огромного количество пятен на ней. И где он только успел так испачкаться за этот вечер? Лео отправляет ребёнка в ванную, наблюдая, как макнэ, скатившись по стене, садится на холодный кафель пола, почему-то вокалист уверен, что мальчишка спокойно справится и без него, потому что стоять рядом с ним, у Тэгуна совершенно нет времени, в общежитии ещё как минимум три мембера, которых нужно проконтролировать. И сейчас нет никакой гарантии, что Кен и Хонбин вменяемые, обычно на них алкоголь не действует, но, учитывая то, в каком состоянии был ольджан, когда его забирал Лео, их устойчивость к спиртному, явно дала сбой. Выходя из ванной, Тэгун тут же застаёт Воншика. Рэпер словно статуя стоит на пороге входной двери, облокотившись лбом о дверной косяк и молчит, немного покачиваясь. Вокалист вновь глубоко вздыхает, мысленно молясь, чтобы Рави не начал буйствовать, ведь ему хоть было и не свойственно данное поведение, но сегодня всё выходило из-под контроля. — Тебя тоже раздеть или сам справишься? — Лео делает попытку, подходя к Воншику вплотную, но как только ладонь опускается на плечо кожаной куртки, рэпер тут же сдёргивает руку, ускользая от прикосновений. И Тэгун не настаивает, Рави не маленький мальчик, справится и сам, сейчас осталась последняя забота — это не спешившая возвращаться домой парочка. Оставив рэпера в покое, вокалист быстрым шагом идёт на улицу, тут же заставая возле входных дверей недостающих мемберов за весьма странным занятием. Джехван стоял, облокотившись на стену, а Хонбин, опустившись перед ним на колени, пытался расстегнуть непослушными пальцами ремень Кена. И тут терпение Лео сдало, он ещё никогда не видел, чтобы эти двое напивались до такого состояния. Он, конечно же, мог не вмешиваться и просто досмотреть до конца, удовлетворить любопытство в том, решится ли в реальности ольджан на такое или нет, но понимание своего старшинства и обязанностей сделали своё дело. Сейчас Тэгун был за старшего, именно поэтому он не мог позволить Кену воспользоваться невменяемым состоянием этого глупого ребёнка. Сейчас Хонбин был пьян, и подобное, наверняка, казалось ему смешным и обыденным, но это только сейчас, уже завтра он очень сильно пожалеет о случившимся, да и кто знает, куда это всё сможет зайти. — Вам уже давно спать пора. — голос у Тэгуна, как всегда тихий, мягкий и серьёзный. Он стучит кулаком по деревянной двери, привлекая к себе внимание, а потом хватает Хонбина за руку, заставляя подняться. Ольджан вырывается, что-то бормоча о том, что он сам этого хочет, но Лео не слушает, молча закидывает Бина к себе на плечо и несёт в дом, слыша, как сзади него плетётся Джехван. А ольджан начинает смеяться, отвешивая Тэгуну комплименты о его силе и о том, что он может справиться только с детьми и пьяными людьми. Лео это бесит, он начинает злиться ещё больше, но ничего не говорит, в таком состоянии бесполезно, завтра он устроит им, Джехвану и Санхёку. Эти дети явно перегибают палку. — Лео-хён, почему Хакён спит в общей комнате? — первое, что слышит Тэгун, занося пьяного Хонбина внутрь. Голос Воншика охрипший, надломленный, у него явно болит голова, и он еле держится на ногах, но вокалист всё равно отвечает: — На него менеджер наорал, и он снова разревелся. — Лео не хочет рассказывать подробности, потому что их слишком много. Укладывая затихшего Бина на кровать, вокалист наблюдает, как рядом с ним устраивает Джехван, зарываясь носом в подушку, а потом накрывает непоседливых детей пуховым одеялом, уже догадываясь, как именно накажет их завтра. Следующий на очереди идёт Санхёк, Тэгун уже готов пойти в ванную за макнэ, но, не успев покинуть комнату мемберов, тут же наткнулся на невинный взгляд ребёнка. Хёки теперь выглядел куда лучше, чем прежде, сейчас его щёчки покрывал детский румянец, а глаза светились странной радостью. Единственная здравая идея, которая пришла Тэгуну в голову, это отправить ребёнка спать в свою комнату, так будет легче проконтролировать его передвижение завтра утром. Ходя по дому и выключая везде свет, вокалист остановился возле дивана, на котором сейчас спал лидер. Мордашка Ча Хакёна была слегка заплаканная, и хотя он и выглядел сейчас совершенно спокойным и тихим, но красные глаза свидетельствовали о его очень тяжёлом сне. Менеджер устроил ему разбор полётов, припоминая абсолютно все неудачные моменты, из-за чего лидер, сразу же после его ухода, насупился, начиная потихоньку всхлипывать. В тот момент Лео хотел подойти к нему сразу же, чтобы успокоить, но Хакён начал набирать номер Воншика, и почему-то Тэгун был уверен, что рэпер, как и всегда, сможет даже по телефону быстро успокоить парня. Однако не прошло и десяти секунд, как вокалист услышал рыдание. Сейчас Хакён спал под снотворным, которым Лео успел накачать парня до поездки за этими олухами. Аккуратно накрывая спящую тушку парня лёгким пледом, Тэгун мысленно сочувствует ему, прекрасно зная, какие именно чувства лидер испытывает к Воншику, и каково ему было в самый важный момент услышать столько грубости от рэпера. Проходя мимо кухни, Лео не обращает никакого внимания на Рави, дымящего в открытое окно. Этот парень сам со всем справится, глупо будет вот так начать им командовать, загоняя в кровать и требуя послушания. Воншик в конечном итоге рэпер, и даже не смотря на его мягкий характер и доброту, нотки стали, грубости и упёртости в нём всё-таки есть. Тэгун уходит, а Рави докуривает уже вторую сигарету, снова и снова затягивая никотиновый дым. Кажется, он запутался окончательно: он обидел Ча Хакёна, человека, который в самые трудные моменты всегда тянется именно к нему, обидел, потому что был зол на совершенно других людей. Его довёл Хонбин, но Воншик простил сразу же, даже и не подумав послать или оскорбить. Он видел, как ольджан добровольно опускался на колени перед Кеном, пошло облизывая губы и пытаясь справиться с ремнём, но он не вмешивался. Вместо этого Рави ушёл, глубоко в душе признаваясь, что не будет мешать, уж если Бин так решил, то это только его выбор, он не будет вмешиваться, хотя так хочется. И единственное, что приходит на ум — это избить Джехвана. Избить за то, что постоянно провоцирует, играет с лицом группы не по правилам, переходит все границы дозволенного. Сжимая кулаки, рэпер гасит свет, громко ударяя ладонью по двери спальни, в которой сейчас спят Кен и его объект воздыхания. Воншик не ложится в своей спальне, вместо этого он подходит к кожаному дивану, на котором посапывает лидер, и, опустившись на пол, устраивает голову и руки прямо рядом с Хакёном, засыпая в сидячем положении. Рави обидел его, хочется извиниться, и что-то подсказывает, что N оценит этот жест, он ведь такой романтичный.