Тrue feelings

Рэпер был на взводе, злость и ненависть к вокалисту переполнили его чашу терпения окончательно, ему уже давно надоела эта глупая нечестная игра за ольджана группы, методы Кена выходили за границы дозволенного, и Ким был готов в очередной раз разгромить этот чёртов репетиционный зал, лишь бы сломить этого парня, заставить сдаться. Влетая в просторный, но слабо освещённый из-за пары лампочек, зал, Воншик сразу же наткнулся на объект своей ненависти: Джехван спокойно сидел на полу рядом с зеркалами, что-то делая в телефоне и сминая в руках фантик от очередной вкусной конфеты, без которых он не мог прожить. Подняв взгляд на растрёпанного и явно недовольного рэпера, вокалиста немного передёрнуло, но он даже не сдвинулся с места, до драк у них доходило редко, поэтому Кен рассчитывал, что Воншик просто в очередной раз наорёт без повода и свалит, но парень пошёл куда дальше разговора. — Ты один здесь? — Рави задал вопрос, попутно всё же обводя комнату злым взглядом, свидетели очередной разборки ему были не нужны, тем более он не планировал просто поговорить, он хотел проучить, проучить жёстко. Подходя вплотную к парню, рэпер опустился рядом с ним на пол и сразу же завёл руку за спину вокалиста, тем самым грубо начиная прижимать его к себе и одновременно морально наседать, сверля недобрым взглядом. — Один. Чего тебе надо, мы же уже всё, вроде как, выяснили, и я извинился за тот случай с Хонбином. — Джехвану откровенно не нравился такой прессинг со стороны младшего, он не хотел сейчас ссориться и выяснять отношения, последнее время он более-менее успокоился и вся эта война за мальчика-ольджана стала его постепенно напрягать. — Это да, ты извинился за тот случай, а за сегодняшний не хочешь? — Ким вопросительно уставился на парня, начиная злиться от того, что вокалист смотрел на него, как на умалишённого, словно не понимал, в чём его обвиняют и за что собираются наказать. — А я тут причём? Он сам ко мне подошёл и сам предложил прийти сюда, иди с ним самим тогда разбирайся, мне это уже надоело. — Кена бесило то, что Хонбин в очередной раз его по сути предаёт: он обещал прийти, а вместо этого сюда припёрся этот неуравновешенный цербер, который теперь начинал на нём срываться. Обиженный и злой, Джехван уже хотел уйти отсюда, чтобы не выслушивать очередные претензии, но стоило ему только дёрнуться в сторону двери, как грубая рука Воншика моментально вернула его обратно, впечатав в зеркала. — Сиди на месте и не смей даже пискнуть, понял меня. — рэпер, оскалившись, грубо огрызнулся на старшего, от чего, впервые за долгое время, вокалисту реально стало страшно находится в одной комнате с этим человеком. — Тебя родители не учили, что насилие это плохо? Джехван, ты самый настоящий маньяк, на сцене ты милый мальчик, который показывает фанатам сердечки, а за кулисами ты готов пойти даже на изнасилования собственного друга? Тебе самому от себя не противно, нет? — Ты больной! Я никого не трогал и не насиловал, отъебись от меня вообще! — Кен не выдержал, оттолкнув от себя младшего, он хотел выбежать вон из зала, но в очередной раз не успел, Ким поймал его в самый последний момент, грубо отбросив назад, и нехило так проехался своим кулаком по его лицу. Это было не в новинку, раньше у них уже до этого доходило, но сейчас было одно существенное отличие, Кен перестал сопротивляться. Тут же схватившись за место удара, Джехван неосознанно начал размазывать собственную кровь из разбитой губы по лицу, как будто пытаясь от неё избавиться. Было такое чувство, что он не понимает, что с ним происходит, хотя, скорее всего, это всё было от обиды: он ведь ничего не сделал, особенно того, в чём его обвинили, он хотел помириться с Воншиком и даже шёл ему навстречу, пытаясь вернуть былые отношения, а получил очередной удар. И самое главное, только сейчас до него стало доходить, что весь этот бред рэпер выдумал не сам, ольджан приложил свою руку к тому, чтобы обвинить его в том, чего он не совершал. От обиды на глазах навернулись слёзы, а нависающий сверху злой Воншик продолжал подливать масло в огонь. — Так значит я приставал к нему, так он тебе сказал? — Джехвану просто было любопытно понять, до какой низости был готов опуститься этот парень, чтобы чужими руками поквитаться с ним непонятно за что. — Ты прикалываешься или как? Какого хрена ты ведешь себя так, словно ты ничего не делал? — Рави сорвался на крик, откровенно не понимая, почему старший не даёт отпор, это выводило из привычной колеи, он мог с кем-нибудь подраться, но вот так вот откровенно избивать несопротивляющегося человека он не мог. Кроме того, напуганный и откровенно сломленный взгляд парня заставлял его разжать кулаки, всё-таки Джехвана он знал с совершенно другой стороны, поверить в то, что этот парень и в прям способен кому-то навредить, было сложновато. — Забирай его, он мне не нужен. Хонбин не умеет любить, ты скоро сам в этом убедишься. — поднимаясь на ноги, Кен пофигично уставился на рэпера, сейчас его не волновала ревность этого парня, ему больше было обидно от поступка ольджана, хотя он и с трудом верил в то, что тот с ним так обошёлся. — У тебя похоже все, кто отказывается раздвинуть перед тобой ноги, не умеют любить. — Воншик не планировал так быстро прекращать этот разговор, но отрешённость в поведении вокалиста, эта грязно размазанная кровь по лицу, и, самое главное, отказ парня от ольджана делал продолжение диалога-разборки бессмысленным. Всё, чего он хотел добиться, он получил в одночасье, как-то слишком просто и от этого становилось не по себе. — Это ты так думаешь, дай мне пройти и научись уже держать свои эмоции при себе, я задолбался извиняться перед менеджером за разбитое лицо. — Джехван вышел, оставляя всё ещё злого и отчасти ничего не понимающего рэпера в одиночестве. Всё было каким-то не таким, что-то мешало уже сейчас поверить в эту историю. Может, конечно, Джехван вёл себя так, потому что реально чувствовал вину, не хотел спорить, но полное безразличие к ситуации и резкий поворот парня на север, подальше от объекта воздыхания, пробуждали в душе Кима целую бурю непонимания и вопросов: что между этими двумя реально произошло? Пару минут назад Ким летел сюда с одной единственной целью — поквитаться с вокалистом, а уже сейчас его благородная цель под названием «защити Хонбина» почему-то заставляла его чувствовать себя виноватым перед Кеном, перед человеком, которого он, по сути, последнее время ненавидел всем сердцем и душой и вёл с ним бесконечную борьбу.