Сахарный Хён

Наконец-то Юнги выписали, но за ним нужен был уход, поэтому Пак вызвался добровольцем. Никто не был против, как и сам Мин. Выйдя из этого адского здания, старший набрал в легкие воздух и выдохнул полной грудью. На улице начало уже темнеть и стало довольно прохладно. Хотя что прохладно-то, на дворе ведь уже как-никак конец ноября. Теперь нельзя спастись одной ветровкой на улице, иначе простуда и постель обеспечены. Мин от холодного ветра съежился и обнял себя, уверенно шагая вместе с Паком в сторону дома. Чимин, заметив, как старший пытается спастись от холода, который проникает под его тонкую ветровку, снял с себя длинный мягкий шарф и обкрутил им шею Мина, который вовсю сопротивлялся и говорил, что совсем он не мерзнет. Сейчас скорее Пак выглядит хеном, чем Юнги. Но Мин всё же сдается, и теплый шарф остается на его тонкой шее, чему Пак лишь довольно хмыкает и сует руки в карманы своих брюк. До дома еще переться и переться, поэтому старший предлагает зайти в какое-нибудь кафе поблизости и согреться. Пак соглашается сразу, ведь своих пальцев он почти не чувствует, а кроссовки давно промокли и дали о себе знать почти сразу же. Парни вошли в первое попавшееся кафе. Место довольно уютное, и домашнее что-то есть, а пахнет вкусной выпечкой, запах дурманит носы учащихся. Парни сели за последний столик, находившийся около окна, напротив друг друга. Меню было простым и недорогим, то, что надо. Скинувшись деньгами, парни взяли пиццу и два фруктовых сока. После того, как вся пицца была съедена с неисчерпаемым аппетитом, Мин облокотился о спинку сиденья, удовлетворенно прикрывая глаза, а Пак с каким-то интересом наблюдал за старшим, при этом высасывая из стакана вкусный сок и теребя зубами конец трубочки. Его прерывает вибрация в кармане, он отрывается от стакана, ставя его рядом со стаканом старшего. Пришла смс-ка от родителей, видимо, деньги на карточку закинули, чему парень обрадовался, ведь денег уже почти и не оставалось на нормальную пищу, парень тратил их на продукты для Юнги, который обещал всё вернуть. Положив телефон на свое законное место, Пак подтянулся, отчего послышался хруст его позвоночника, и облокотился о спинку сиденья, снова принимаясь наблюдать за старшим. Говорить совсем не хотелось, музыка в кафе заставляла упасть в сон, приятные ноты радовали уши. Рука старшего потянулась за стаканом, только вот взял он не свой, а своего тонсэна, который вдруг незаметно дернулся, замечая в руках хена свой стакан. Пак пристально смотрит, как трубочка, которая только что была во рту младшего, приближается к тонким губам Мина, а потом попадает в рот. Тогда взгляд младшего падает на розоватые губы Юнги, которые немного влажные и сейчас пьют сок именно с чиминовой трубочки. Сердце Пака пропустило несколько ударов, приводя его в сознание, глаза начали бегать по сторонам, не зная, куда смотреть. На пухлых щечках появился румянец, который Пак пытался скрыть, спустив голову вниз. Это, конечно, не прямой поцелуй, а только косвенный, но даже это может заставить Чимина пыхтеть от стеснения на месте. Парень хоть и встречался с девушками, но никогда не доходило до секса или страстных поцелуев. Пак любит романтику, поэтому никогда не торопил события, но из-за этого его все девушки и бросали, за то, что он слишком медлит. Юнги, конечно, сразу же заметил пристальный взгляд младшего, который сверлил его и чуть не проделал дырку, но знака не подал. Его забавляла вся эта ситуация, он уже был готов пустить соблазнительный язычок в ход, только вот Пак уже и от этого с ума сходит. Поэтому старший решает, что до "комбо" ему и этого вполне хватит. До того, как в стакане старшего заканчивается сок, Пак успевает успокоиться, пытаясь думать о чем-то другом. Они уже давно согрелись, тепло переполняло обоих, поэтому пора было покидать это чудное место. Юнги уже давно узнал от тонсэна, что они соседи, но как он не мог этого не заметить? Ведь им каждый день в одну сторону идти в школу. Но зато теперь стало ясно, как Чимин оказался в том самом месте, из-за которого Юнги пришлось торчать целыми днями в больнице. Первый прерывает тишину старший, прочищая горло. - Ну что, пойдем? - взгляд в сторону младшего, который шарился в своем телефоне, хотя ничего интересного там не было. На вопрос ответ не приходит, только согласительный кивок, и они покидают это здание, снова погружаясь в холод, к которому теперь прибавился пар изо рта, превращаясь в пространстве в непонятные узоры. До конечного пункта их назначения они соблюдают тишину, прислушиваясь к проезжающим машинам, людям, которые идут рядом или напротив, к их невнятным разговорам и другой шумихе. Чимин осторожно поднимает взгляд на Шугу. С ним они одного роста, чему парень почему-то был рад. Ночные фонари тускло горят, но на этом бледном лице тени отчетливо выражают острые скулы парня, который, слава богу, внимательно смотрит вперед и не замечает на себе взгляд младшего. Реснички кажутся такими длинными, а лицо, на котором совсем недавно прошли все синяки и раны - слишком белым. Пак не замечает, как на его лице появляется довольная улыбка. До дома осталось всего ничего. Чимин хотел бы продолжить вот так вот идти, хоть он и замерз, но продолжал бы путь со старшим. Но это расстояние они проходят слишком быстро, вот парни уже стоят около своих домов. Пак решился уже было что-то сказать, как старший вовлек его в легкие объятья. Мин бы и поблагодарил парня, который так усердно ухаживал за ним и не давал все эти дни скучать, но чертова гордость не позволяет, не привык он говорить банальное "спасибо" и остальную чушь, да и не привыкнет, наверно. Для Чимина такое поведение старшего было довольно-таки удивительным. Он боялся ответить Мину взаимностью, но и отталкивать не хотел. Глаза Пака наполнились счастьем, а сердце задавало новый ритм, быстрее прежнего, уши начали гореть, а лицо заливаться краской. Руки сами собой тянутся к хену, но обнять парня он так и не решился, лишь ухватился за тонкую куртку и сжал ее в ладонях, вдыхая знакомый запах, перемешанный с больничным. Эти секунды для Пака казались вечностью, которая не должна была закончиться, но суровая судьба решает всё за него. Мин немного отстраняется от младшего и кладет свои тонкие ладони на руки парня, глядя тому прямо в глаза, в глубокие затягивающие темно-карие глаза, которые так же внимательно заглядывали в миновские, ища что-то в них. Чимин сильнее сжимает приятную ткань в своих руках. Но затем резко отпускает, когда Юнги тянется к младшему за поцелуем. Расстояние с каждой секундой сокращалось, а в грудной клетке всё разрывалось от слишком быстрых ударов органа под названием сердце. Пак мог уже чувствовать дыхание Юнги на своих губах. К такому жизнь никак его не готовила. Пак стал ростом меньше, сгибая ноги в коленях, чем делал лучшие условия для сахарного парня. Тело Пака захватил страх, руками овладела мелкая дрожь. Парень не мог понять, чего он сейчас больше хочет: убежать к чертовой матери или попробовать эти привлекательные губы на вкус, ощутить их тепло. Чимин бы выбрал второй вариант, но чертов страх воспроизводит первый. Младший резко поворачивает голову в сторону и отцепляет руки Мина от себя. Лицо горит красным цветом, как светофор, давая знак, что путь запрещен. Не смотря на старшего, Пак убегает, чувствуя на себе взгляд Юнги и оставляя его одного на пустующей улице. Он возится с ключами и только потом заходит в родной дом, чувствуя себя в безопасности. Парень от безысходности скатывается по двери на пол и обнимает свои колени, утыкаясь в них. Сейчас бы чуть-чуть умереть не помешало. Разные чувства переполняют Пака, тревожа его и так ноющее сердце.