Это утро Юнги встречает ноющей шеей и спиной, потому что парень всю ночь провел в сидячем положении и плохо спал, всё потому, что один засранец никак не хотел просыпаться, или просто Мин не хотел будить его. Но наблюдать за реакцией Чимина, когда старший трогал чувствительные зоны младшего, было интересно или даже просто смотреть на лицо и линии скул Пака, которые выделял тусклый фонарь с улицы, что пробирался через окно.
Еще совсем рано, но потихоньку начинает светлеть, поэтому Юнги решает не будить тонсэна, а немного позабавиться. Он дотягивается до полки, что стоит около кровати; стараясь меньше двигаться, достает из нее черный маркер и с легкой ухмылкой пририсовывает Чимину усики и кошачий нос. Пак иногда недовольно жмурится и играет бровями, а после, несколько раз причмокнув, снова погружается в сон.
Чимину бы еще кошачьи ушки и вуа-ля: настоящий кот, точнее котенок. Старший сонно зевает, хрустя своей шеей, и присматривается к младшему, у которого, кажется, уже слюни на брюках Мина. Юнги тихо смеется, а Пак собирается клубочком и обнимает талию хена, утыкаясь куда-то в живот. Честно, Мин давно уже не чувствует свой зад да и вообще нижние конечности.
Проходит некоторое время, и старший решает выбраться из объятий младшего. Он аккуратно разъединяет руки со своего пояса и перекладывает шоколадную макушку тонсэна с колен на кровать. Пак переворачивается и начинает что-то бурчать под нос, и всё, что Мин может разобрать из сказанного — это тягучее "Юнгии-хен", это парня, конечно, интригует, и он опускается на пол и внимательно смотрит на эмоции, которые показывает младший, и прислушивается дальше. А дальше из губ Чимина вырывается тихий стон и порывистое: "Ах, хё-он, еще". Юнги даже удивляется, что же снится его невинному тонсэну, что он так старательно просит и сладко стонет.
Мин, недолго думая, решает подыграть спящему Чимину. Он осторожно приподнимается и шепчет младшему на ухо:
- Чимин, что ты хочешь от меня?
Пак сначала молчит, а потом что-то непонятное мямлит: "М-м, Юнги, хтрмаотп..." Мин пытался разобрать, что говорил Чимин, но безуспешно, поэтому он повторяет вопрос. На этот раз ответ был более внятным: "Хен... хочу... шоколадку, м-м".
У Юнги рука с лицом очередной раз знакомится, потому что старший уже успел много чего себе навоображать, что там младший у него просит. И как он только мог об этом подумать - непонятно. Мин поднимается с пола и тихо выходит из комнаты, потому что рядом с этим ребенком Юнги чувствует себя тем еще извращенцем.
Пока младший мирно спит на кровати, Мин принимает водные процедуры, иногда жмурясь от боли в спине и шее и раздумывая над тем, что совсем скоро не сможет контролировать себя и поимеет Чимина хоть на улице, даже у прохожих на виду.
В то время пока старший летает в облаках соблазна, Пак пытается найти своего хена, но в маленькие руки попадается только холодная подушка, которая в скором времени летит в неизвестном Паку направлении. Когда Чимин исследует всю кровать полностью и не находит то, что искал, то он находит в себе силы открыть глаза, надеясь увидеть где-нибудь Юнги, но всё, что он видит — это выпавшие диски и бумажки, которые, по всей видимости, выронил Пак, когда кидал подушку от отчаяния.
Чимин сонно поднимается с кровати и бредет к бардаку, который он сам и наделал. Младший, не разбирая ничего, собирает все листы в одну стопку, пока его внимание не привлекает красочный журнал с... полуголыми горничными? Пак трет глаза, надеясь, что ему показалось, но когда он пролистывает несколько первых страниц, то убеждается, что ему не показалось.
Чимин кривит лицо от отвращения, когда доходит до голых тян и кунов со всякими постельными принадлежностями для секса и довольно милыми ушками, которые взяты в овальный кружок маркером, наверное, дело рук Мина. Но когда Пак видит проведенную стрелочку от этого самого овала до такой же, где в центре кружка жирными буквами написано "ЧИМИН", младший заливается краской и резко закрывает журнал, торопясь заталкивая его между листками.
Пак не может отойти от увиденного. Неужели его хена интересуют такие вещи? Он, конечно, ничего против не имеет, но если бы только не та надпись, что вызывает у Чимина яркое смущение и волну мурашек по спине.
Младший не находит себе места, ходя по комнате кругами и беспощадно душа подушку в объятьях, пока не решает выйти из комнаты и поискать пропавшего без вести. Но не успевает Пак и прикоснуться к двери, как она открывается и перед парнем стоит Юнги, у которого на лице появляется довольная улыбка, ведь кошачьи усики и нос никто не отменял.
Чимин краснеет с новой силой и чувствует, как пылают щеки и уши, вспоминая увиденное. Младший крепче обнимает подушку и прячет в нее половину лица, стараясь не смотреть старшему в глаза.
Юнги готов поклясться, что такой Чимин возбуждает получше любой порнушки, которую только смотрел парень. Мин сглатывает и обнимает младшего вместе с подушкой, целуя в лоб.
- Доброе утро, котенок, - улыбается Юнги, отпуская из объятий тонсэна.
- К-котенок? - не понимает Пак, но и не поднимает взгляд на старшего.
- А ты еще не заметил, что ли? - смеется Юнги, пытаясь посмотреть на смущенное лицо младшего, но тот ловко уворачивается.
- Что не заметил? - спрашивает Чимин, рассматривая надпись на футболке Юнги.
- Иди, умойся, поймешь, - усмехается старший и провожает тонсэна звонким шлепком по заднице, слыша недовольное бурчание младшего, когда дверь за ним закрывается. Проходит несколько минут, и Юнги слышит громкое и протяжное "Хё-о-о-он", а когда заходит в ванную комнату, то видит растрепанного и мыльного на всё лицо Чимина.
- Она не смывается! - возмущается Пак, намыливая лицо сильнее.
- Ходи так, когда-нибудь да кончится, - усмехается Юнги, скрещивая руки на груди, на что получает недовольный взгляд Чимина. - А что? Разве ты не милый? - спрашивает Мин, хотя знает, что милый - это еще только цветочки. Чимин медленно пожимает плечами и продолжает тереть пальцами черные полосы на лице. - Милый аж до возбуждения, - смеется Юнги, а Пак снова краснеет и смывает пену с лица, замечая, что полосы на щеках немного видны.
* * *
8 марта. Пятница
Чимин сидит в своей комнате и нервно грызет ногти, потому что еще ничего не приготовил для Юнги на день рождения, который будет завтра, а на ум ничего хорошего не приходит. Пак, конечно, спрашивал у Тэхена совета, но всё, что друг отвечал — это: "Лучший подарок — это ты, Чимин", а затем добавлял довольную усмешку.
И Чимин думает над этим вариантом. Только как себя подарить-то можно? Он долго об этом думает, и тогда ему приходит в голову одна идея, которая заставляет его краснеть перед продавцом и еще по пути на улице, пока он думает, что ему не хватит смелости это сделать.
Чимин снова сидит в своей комнате и нервно грызет ногти, потому что думает, что все-таки идея плохая. Хоть Юнги и говорил, что ему ничего не нужно, но Пак сам хочет порадовать старшего, поэтому ложится спать, думая о своем подарке.
9 марта. Суббота
Чимин просыпается довольно рано, поэтому еще долго валяется в кровати, постоянно меняя позы, а затем резко вскакивает и смотрит в окно своего соседа, надеясь увидеть там Юнги. Но затем облегченно вздыхает, потому что уверен, что в такую рань Мин точно еще спит.
Пак лениво натягивает домашние шорты и большую футболку, которая практически висит на парне. Он сонно принимает водные процедуры, думая о том, что уже хочет увидеться с хеном, потому что не виделся с ним уже со вчерашнего утра, потому что кого-то оставили после уроков на дополнительные занятия, и всё из-за шумного Тэхена.
Когда Пак заходит в комнату с полотенцем на голове, то на глаза сразу попадается подарок для Юнги. Кошачьи ушки. Да-да, кошачьи ушки. Почему именно они и можно ли назвать это подарком? Именно эти вопросы появлялись в голове Чимина, когда он покупал подарок.
Парень еще удивляется, что у него смелости вообще хватило, ведь ему еще и предлагали кошачий хвост, но Чимин, краснея, еле выговорил "нет" и поспешил уйти, чтобы его не запомнил подозрительный продавец.
Пак бросает полотенце на кровать и примеряет те самые ушки, отмечая, что они очень милые и вроде идут ему. Юнги должно понравиться, ведь он вроде как увлекается этим. Чимин всё хорошо обдумал и готов отдаться Мину, ведь всё это время он то и дело уворачивался от ловких рук старшего.
Проходит некоторое время, и Пак находит подходящую одежду под черные ушки, начиная заметно нервничать. Он два раза бегает в ближайший магазин и покупает гель для душа шоколадного аромата и маленький флакончик одеколона, который понравился самому парню.
Начинает темнеть, и Пак, хорошенько приняв душ, начинает собираться, не забывая несильно надушиться. Накинув на себя ветровку, он подходит к двери соседа, не решаясь позвонить. Даже на улице ладони Чимина начинают потеть, когда он, наконец-то, нажимает на звонок.
Дверь некоторое время никто не открывает, и Пак собирался уже уходить, как услышал хриплое: "А я уж думал, что ты не придешь". Чимин неестественно улыбается, потому что хотел бы, чтобы эту дверь никто не открывал, так как паника хлещет к парню новой волной.
Пак крепко обнимает хена, проходит в дом и снимает куртку, заходя в комнату старшего.
- Подожди, я принесу чего-нибудь выпить, - говорит Мин, прежде чем дверь в комнате закрывается и наступает тишина, где, кажется, можно было услышать сердцебиение младшего.
Чимин быстренько залезает с ногами на кровать, достает из-под футболки кошачьи уши и надевает их, сглатывая ком смущения. Пак сгибает под себя ноги и кладет свои руки на колени, пытаясь успокоиться.
У Чимина горят уши и щеки, а в жилах кровь бурлит, и Паку эти несколько минут кажутся целой вечностью. Юнги открывает дверь и сначала не обращает внимания на тонсэна, но когда он все-таки смотрит на Пака, то удивляется, а потом сглатывает.
- С днем рождения, хен, - смущенно выдавливает из себя младший, сильнее сжимая свои руки на коленях, и, набравшись смелости, смотрит прямо на Юнги.
