Партия скрипки

      — Фарма.       Собственное имя показалось бессмысленным набором звуков. Оно прозвучало ровно, глухо, негромко. Мертвенно — подобрал он эпитет — мертвенно спокойно.       Фарма понял, что изо всех сил вцепился в планшет с расписанием обходов, который вручил ему Амбулон несколько минут назад, прежде чем покинуть кабинет главного врача Дельфи.       И вовремя. Едва ли он хотел когда-либо увидеть фиолетовую маску в форме десептиконской инсигнии. Едва ли вообще кто-то — особенно тот, кто сам носил когда-то такой знак, но отказался от него, — захотел бы заранее знать, что его ждет.       Да, они работали на границе территорий ДЖД, и Фарма — как и каждый здесь — всегда осознавал риск оказаться в прицеле внимания карательного отряда Мегатрона. Но, принимая входящий сигнал с неизвестной кодировкой, он не был готов увидеть Тарна. Он ожидал услышать кого угодно, от очередных случайно забравшихся в этот сектор горе-вояк, которым нужна была медицинская помощь, до Праула — ржа его забери — который уже много лет обещал отправить военную поддержку на Мессатин. Фарма, пожалуй, охотно высказал бы ему пару ласковых за то, в каком напряжении приходится им здесь работать...       Так что даже извиняющийся Праул в меньшей мере показался бы ему дурной симуляцией, вызванной нарушением электрической сети во время подзарядки, чем лидер ДЖД, позвонивший в конце рабочего цикла и меланхолично обратившийся к Фарме по имени.       — Тарн, — эхом откликнулся Фарма, надеясь, что хотя бы внешне удерживает эмоции под контролем.       А не сидит сейчас, выгнув спину и расширив оптику, будто студент, которого застали за незаконным экспериментом.       Что Фарма точно не собирался делать, так это терять лицо. Может, что-нибудь другое.       — Должен признать, решение оборудовать медицинскую станцию здесь было пусть и безрассудным, но отчасти храбрым. Мы дали вам достаточно времени, чтобы одуматься и покинуть наше пространство раньше, чем мы вами займемся.       — Увы, — Фарма опустил планшет на колени. Так собеседник хотя бы не увидит, как судорожно сжались пальцы. — В этом наши цели расходятся. Наше присутствие здесь важно для автоботского командования.       — И в то же время Праул не слишком заботится о вашей безопасности, не так ли? — вопрос был издевательским, но Тарн ничем не выдал эмоций, даже голову не наклонил. — Мы перехватили и расшифровали несколько посланий, которые ты отправлял на Кибертрон. В ответ — тишина.       Фарма криво улыбнулся. Он хирург, а не специалист по переговорам с безумными фанатиками. Ему, пожалуй, стоило быть готовым к тому, что однажды это случится, но… разговор с ДЖД он никогда не репетировал.       — О чем мы говорим, Тарн? — он заставил себя откинуться на спинку стула. — О моих заботах, на которые кое-как отвечают благодарностью лишь местные рабочие да случайные пациенты, или о том, как скоро вы появитесь на пороге, чтобы превратить последние минуты нашей жизни в непрекращающуюся агонию?       «Что нужно, чтобы вы этого не сделали? — не озвучил он настоящий волновавший его вопрос, опасно щекотавший вокалайзер. — Что нужно, чтобы выжить?»       Маска Тарна ничего не выражала. Выносные орудия за его спиной, выступающие из-за массивных траков, не позволяли Фарме забыть, что он говорит с убийцей, от которого нечего ждать уступок.       Пятерых десептиконов, взявших имена в честь пяти городов, первыми павших перед Мегатроном, знали повсюду, но для большинства автоботов ДЖД оставались лишь зловещим отрядом из жутких россказней. Историй про то, как никто не выжил. Только дезертиры и перебежчики вроде Амбулона вздрагивали от одного звучания этих имен, где бы ни находились, потому что точно были в списке приговоренных к казни.       Работая на Мессатине, Фарма представлял себе ужасающих соседей — и последствия их внимания — немного лучше, чем среднестатистический автобот.       Дельфи вот-вот станет местом из истории, в которой никто не выжил.       — Вы укрываете предателя, — буднично сообщил Тарн.       Никто не может спрятаться от ДЖД. Фарма всегда с любопытством смотрел на своего подчиненного, принявшего знак автоботов, но продолжавшего работать здесь. Так близко к охотникам на предателей, знаменитым своими жестокими расправами. В этом решении было что-то фаталистичное, безрассудное, такое неподходящее Амбулону по темпераменту…       — Вот как?       — Я говорю о твоем старшем враче. Менеджере Дельфи.       Они знали. Фарма не мог сказать, что ему вдруг стало не по себе — искра часто сокращалась с самого начала разговора, — но у него появилось ощущение, будто ДЖД уже стоит на пороге. Что от тотальной зачистки, в которой погибнут и пациенты, и весь небольшой штат медиков, их отделяет несколько минут.       — И пришла его очередь? — он задумчиво поцарапал пальцем обшивку планшета.       Конечно, ДЖД никогда не против разорвать пару десятков автоботов, но — в свободное время. Их главная задача — находить своих. Бывших своих.       Ломать их и гасить искры.       Зачем разговаривать, если можно прийти? Зачем предупреждать, если можно стереть Дельфи с карт Мессатина? Вычеркнуть из всех планов автоботской кампании?       — Ты же не думаешь, что я отдам вам своего работника, Тарн? — Фарма разогнал вентиляцию посильнее и убежденно добавил: — Ты не можешь так думать.       — Автоботы порой способны принимать разумные решения, — за остроугольными алыми линзами маски не было видно настоящей оптики Тарна. По крайней мере, на экране — точно. — Но пока что я только хотел предупредить тебя, Фарма, на случай, если у тебя были до этого какие-то сомнения, что Дельфи существует с моего позволения. Вы работаете — и живете — пока я так хочу.       Фарма низко наклонил голову. Тарну едва ли было видно, как нервно вспыхивает его оптика.       — И чего ты хочешь? — глухо спросил он.       — Ты получишь указания.       Экран потемнел.       Фарма медленно отложил планшет — едва ли он будет сейчас просматривать пометки Амбулона. Потом потянулся было к терминалу, но замер: то, что ДЖД перехватывают сигналы из Дельфи, могло быть и блефом. А могло им не быть.       Сколько времени пройдет между сообщением, отправленным Праулу, и взрывом, который уничтожит массивные двери госпиталя? Между тем, как Фарма попросит поддержку, на этот раз — со всей возможной убедительностью, — и тем, как его корпус изорвут унутриевые лезвия Тесаруса?       Вместо этого он прижал пальцы к губам, пытаясь задавить, скрыть, спрятать упорно выползающую на лицо нервную улыбку.       Можно подождать… указаний. Просто подождать.       Здесь, на Мессатине, Фарма стал гением ожидания.                     

***

      — Фарма, у нас заканчиваются материалы, — Амбулон оторвал взгляд от миниатюрного экрана, на котором неумолимо падали темные линии графиков, и уставился на начальника. — Фарма?       Тот медленно обернулся и кивнул:       — Я знаю.       — Я могу оформить официальный запрос сам, — Амбулон нетерпеливо переступил с ноги на ногу, — если ты занят.       — Нет нужды, — отмахнулся Фарма. В другой раз он бы даже оскорбился — не сильно, но заметно — из-за того, что его подчиненные допускают мысль, будто ему нет дела до проблем станции. — У тебя достаточно работы, Амбулон.       Тот неопределенно пожал плечами:       — При таком снабжении у нас скоро не будет работы.       Фарма пропустил его ворчание мимо аудиодатчиков. Он скользнул взглядом по лиловым трещинам на бело-желтой краске, покрывавшей корпус бывшего десептикона, и не удержался от короткой мысли о том, как придется влить ему в топливо транквилизатор, чтобы вырубить и…       — Вот весь список, — Амбулон протянул планшет. — От самого необходимого к тому, что уже можно считать шиком.       — Спасибо, — Фарма столкнулся с его пальцами и позволил себе короткую приветливую улыбку.       Он никогда не разменивался на комплименты, но признавал про себя, что Амбулон — образцовый подчиненный. Вдумчивый и внимательный специалист. Фарму немного раздражало его небрежное отношение к внешности, но в остальном Амбулон был крепким средним звеном в Дельфи.       Возможно, они дорабатывают бок о бок последние дни. Фарма постоянно думал об этом.       О том, готов ли он отдать ДЖД Амбулона. Выкупить свою жизнь, а может быть, и жизнь пациентов медицинской станции, предложив взамен своего работника. Коллегу. Другого автобота.       О том, как сделать это — и сохранить все в тайне.       Амбулон, кажется, и не заметил, что голос шефа сегодня звучит необычайно мягко.                     В том, что они оказались под колпаком ДЖД, была закономерность, Фарма не мог этого не признать.       Праула больше волновала война на других фронтах, чем маленькая медицинская станция. Настолько маленькая, что ее даже игнорируют десептиконы. Активные действия переместились на другой край галактики, работа на ядерных шахтах Мессатина стала относительно безопасной, и только резкие вспышки новостей о жестоких нападениях порой долетали до погруженной в рутину Дельфи. Праул, должно быть, уверен, что распылять силы, отправляя сюда полноценный военный гарнизон, привлекать таким образом внимание к добыче энергии — нерационально.       Но нельзя оставаться незамеченными вечно. Нельзя вечно надеяться, что угроза пройдет мимо.       — Ты не обратился за помощью, Фарма, — фиолетовая маска снова смотрела на него пустым взглядом красных линз.       — Командованию нет до нас дела, — приходилось стараться, чтобы голос звучал небрежно. — А тебе есть. Я предпочитаю практический подход к решению сложных вопросов, — он всем корпусом подался вперед, сплетая пальцы. — Ты сказал, что готов позволить нам жить. Я хочу знать цену безопасности Дельфи.       От волнения он почти остановил вентиляцию, и теперь от честплейта к плечам, к шее, к бедрам распространялся жар. Выступили первые капли конденсата.       — Я отправляю координаты, — Тарн впервые слегка повернул голову, глядя, должно быть, на терминал перед собой. — Мы встретимся с тобой через три дня. Возьми с собой ти-ког.       Фарма растерянно уставился на него:       — Ти… ти-ког? — он еще не успел отойти от перспективы личной встречи с ДЖД, как Тарн ошарашил его этим странным указанием. — Зачем тебе шестерня трансформации?       — Не задавай вопросов. Ты знаешь, что ждет Дельфи, если ты не прилетишь. До встречи.       «До встречи». Фарма замер, согнувшись над столом, задумчиво щелкая сочленениями фаланг. Питал ли он хотя бы слабую, иллюзорную надежду, что предыдущий разговор не будет иметь продолжения? Нет. Он знал, что Тарн свяжется с ним, но…       Он почти все подготовил, чтобы избавиться от Амбулона. Приказ о командировке, подходящие даты — когда в госпитале почти никого не будет, — все, чтобы замести следы. И вот.       «Возьми с собой ти-ког».       Фарма хмыкнул. Как будто у него здесь склад донорских запчастей. В списке Амбулона ти-коги даже не значились. Дефицитная деталь… если есть серьезные повреждения, ее можно просто вырезать. Без шестерни трансформации способен прожить любой трансформер.       Абсурдность ситуации выбивала его из колеи, но план уже постепенно рождался в голове — план, в котором не было ни таинственно исчезнувших сотрудников Дельфи, ни каких-либо подозрений в адрес главного хирурга.       Фарма выбрал один из планшетов, лежавших стопкой у него на столе, и пробежался взглядом по списку пациентов.                     — Что-то не так, док? — взволнованно подал голос мех, растянувшийся на платформе, приподнимая голову.       Его броня была полностью снята спереди, двигатель и топливные баки, подключенные к внешним источникам энергии, обнажены. Рэд Кью — такое имя значилось в карте — буквально раздело обвалом: сдернуло листы металла спереди, оторвало руку. Поврежденные детали нужно было заменять целиком, но до тех пор, пока в Дельфи не появится достаточно материала для регенерационных камер, процедура откладывалась.       — Просто проверяю, — заверил его Фарма.       — А где маленький док?       Фарма невозмутимо ввел немного розоватого раствора в топливную трубку, тянущуюся к баку, и ровно улыбнулся.       — Ферст Эйд занят. Уехал осматривать твоих товарищей после восстановления.       — А. Ясно, — немного удрученно пробормотал Рэд Кью в потолок. Держать голову ему было тяжело, и он снова откинул ее на платформу.       Казалось, что дела у Рэд Кью не так уж плохи, пусть он и прикован к месту. Но повреждения не ограничивались только теми, что заметны с первого взгляда. Например, Рэд Кью лежал здесь уже достаточно долго, чтобы выучить имена своих врачей. Но вчера Фарма обходил пациентов, и этот задал ему тот же вопрос: «Где маленький док?»       Ферст Эйд говорил Фарме, что у Рэд Кью отказывают блоки памяти. Возможно, из-за сотрясения, хотя сканирование ничего не показывало. Никаких нарушений.       Фарма был уверен, что очень скоро этот шахтер забудет, как он здесь оказался, а потом и собственное имя. И здесь, в Дельфи, они едва ли могли ему помочь. Никто из маленького штата, включая Фарму, не был специалистом по амнестическим расстройствам. Рэд Кью надо было выписывать и отправлять отсюда в какой-нибудь крупный госпиталь, специализирующийся не на латании шахтеров.       Фарме было неприятно думать, что они не могут помочь этому меху. Но зато этот мех мог помочь им.       — Он вернется завтра, — пообещал Фарма, наблюдая, как переливается в прозрачных трубках энергон.       Пожалуй, он не хотел делать первой жертвой такую… очевидную цель. Единственный больной, из которого незаметно вытащить ти-ког — легче легкого, ведь ему не придется вскрывать корпус. Фарма легко доберется до нужного отсека хоть сейчас. Никаких шрамов, никаких следов.       Наркотик, который он ввел, уже начал сгущать топливо в шлангах Рэд Кью. Циркуляция энергона замедлится, и пациент просто отключится, без боли, без судорог. Фарма зафиксирует смерть. Восстановит структуру энергона. Проведет вскрытие.       Причина смерти — скажет он — не врачебная ошибка и не качество ухода. Короткое замыкание в мозговом модуле, в области нейроузлов, отвечающих за память. Никто не виноват. Никто не мог сказать, как быстро это произойдет. Они просто не успели поставить его на ноги.       — Я тут у вас место занимаю… — слабо улыбнулся Рэд Кью. Стесанная во время обвала часть шлема делала его лицо асимметричным. — Уже месяц целый.       «Три», — мысленно поправил Фарма, подходя ближе к платформе.       Он осторожно положил руку на плечо, заканчивающееся аккуратным срезом. Ферст Эйд постарался: все провода замкнуты, контакты изолированы. Гладкая, хорошая работа.       — Ничего. Скоро улетишь с Мессатина, — Фарма чуть наклонился, — а мы останемся тут.       — У...чу с Ме...тина, — повторил Рэд Кью неразборчиво, проглатывая слоги.       Фарма наблюдал, как отчаянно пытаются сопротивляться вгоняемые в гибернацию системы. Оптика Рэд Кью заморгала чаще.       Выждав нужное время, Фарма взялся за электромагнитный ключ и раздвинул внутренние детали, загораживающие ложемент шестерни трансформации. Рэд Кью пробудет на грани дезактива, пока Фарма не извлечет ти-ког, а затем его корпус посереет, и никто никогда не узнает, что было его предпочтительной формой. Не потому, что у него не будет ти-кога — а потому что совершить трансформацию при таких внешних повреждениях невозможно.              

***

      Фарма трансформировался и приземлился на каменный островок посреди заснеженной пустоши.       Мессатин не радовал разными климатическими поясами, зато угнетал низким температурным режимом и повышенной влажностью. Количество же вредных для кибертронцев солей в талой воде, стекающей сейчас по корпусу Фармы, едва поддавалось подсчету.       С запущенными повреждениями брони, глубоко въевшейся ржавчиной и рассыпающимися сварными швами на Дельфи сталкивались так часто, что это уже даже не считалось серьезной травмой. Лечить до конца бесполезно — через месяц-другой тот же шахтер будет вновь ходить с запущенными пятнами ржавчины на корпусе. Достаточно потушить очаги распространения, а затем — приходите еще, в следующий раз покроем антикоррозийкой снова. Ненадолго, но перебиться можно.       Фарма предпочитал покидать станцию как можно реже. Да, он вылетал по делам или просто чтобы размять крылья, но хотя в стенах Дельфи и царила невероятная скука, шансов повредить электронику или подхватить ржавчину было меньше.       Однако сегодня он вздрагивал не от холода, проникающего под броню. Нет.       По указанным координатам он никого не обнаружил, а подняв взгляд в небо, увидел только мутную белесую дымку. Он ждал шаттл, высматривал его на горизонте, раздражаясь из-за тающего на оптике снега, и никак не ожидал характерного громкого хлопка воздуха за спиной.       Телепортация. Должно быть, с корабля, маскирующегося от автоботских радаров где-то на орбите.       Он ощущал теперь чужое присутствие всеми сенсорами — узнавал его по шуму вентиляционных систем, по лязганью брони, по перепаду температур, как будто на Мессатин приземлился жаркий шар воздуха.       Два шага в его сторону по толстому насту, с хрустом подламывающемуся под тяжестью трансформера.       Фарма поджал губы, дал себе еще пару секунд, чтобы собраться, и обернулся.       Тарн оказался выше него больше чем на полкорпуса и втрое мощнее. Фарма не сразу понял, что впился в него взглядом так жадно, будто хотел как следует рассмотреть последнего меха, которого увидит перед смертью. Это было, пожалуй, невежливо.       Он улыбнулся промелькнувшей мысли о нарушении этикета, запрокидывая голову, чтобы взглянуть лидеру ДЖД в оптику. В пылающие красным линзы маски.       — Рад, что ты один, — Фарма не стал кривить искрой. — И надеюсь, это не значит, что твой отряд сейчас громит Дельфи.       — Ты увидишь все своей оптикой, если это случится, Фарма.       Его голос звучал скучающе, но нотки нетерпения Фарма слышал. Должно быть, долгий разговор с маленьким автоботским доктором в планы Тарна не входил.       Фарма много слышал об этом голосе. О том, что Тарн способен убивать им, не прибегая ни к фузионной пушке, ни к другому своему вооружению. И Фарма невольно вслушивался, стараясь уловить необычный оттенок, но пока он мог сказать только, что у Тарна приятный тембр, довольно низкий, но не настолько, чтобы звучать слишком гулко. Еще он обратил внимание, что вокалайзер десептикона был настроен так, чтобы маска не искажала голос. Тарн заботился о чистом звучании.       — Прости, — Фарма встрепенулся. — Ты хотел это?       Он протянул руку, но когда Тарн поднес свою ладонь, решительно сжал пальцы крепче вместо того, чтобы отпустить ти-ког.       Ворчание двигателя, с которым Тарн вынужденно склонился над ним, продолжая удерживать ладонь открытой, отдалось где-то в стенках камеры искры, но Фарма не пошевелился.       — Подумай, с кем ты играешь, доктор.       — Сначала я хочу узнать, — Фарма нервно сжимал шестерню трансформации, — каков срок, который я выкупаю этой деталью. За сколько дней безопасности я плачу.       Тарн наклонил голову:       — Поясни.       — Я никогда не поверю, что у ДЖД нет доступа к медицинским ресурсам десептиконов. Что, для того чтобы получить деталь для трансплантации, вам нужно шантажировать отдаленную автоботскую станцию. Значит, — спокойнее продолжил Фарма, — никто из твоих солдат не нуждается в хирургической операции. И если это личная потребность, Тарн, я — как врач — могу предположить несколько причин, по которым тебе может понадобиться ти-ког.       — Самоуверенность, граничащая с безумием, — заметил Тарн спокойно, без всяких усилий полностью захватывая кисть Фармы в ладонь.       Фарма ощутил давление на пальцы и понял: возможно, остаться без руки сейчас — меньшее, что ему грозит. Но отступать было некуда.       — Я знаю, — он отчаянно ухмыльнулся, продолжая всматриваться в необычную маску Тарна.       Уникальный модифицированный корпус — любопытное и впечатляющее зрелище, а в отказе от лица ради того, чтобы воплотить политическую идею, и вовсе было что-то безумное.       Тарн мог бы, наверное, просто смять его честплейт этими руками. В усиленных суставах наверняка заключена огромная сила. Легкий джет против тяжелого танка хорош только в воздухе, а Фарма стоял сейчас обеими ногами на земле.       — Суть в том, что я могу получать ти-коги — безо всяких подозрений — с той периодичностью, которая будет тебе по искре, Тарн, — продолжил Фарма. — Так вот, мой вопрос: сколько дней нашей безопасной работы стоит один ти-ког? Неделю? Месяц?       Легкий смешок заставил его вздрогнуть. Казалось, едва заметная вибрация прошла по массивному корпусу, родившись в глубине, но все-таки добравшись до пальцев, сдавивших руку Фармы.       — Зависимость от трансформации лечится, Тарн, — добавил тот. — Но, полагаю, ты знаешь об этом.       — Как ты верно заметил, если бы мне нужна была медицинская помощь, я бы ее получил, — откликнулся Тарн.       — Не сомневаюсь. Итак, как часто они тебе нужны? — Фарма расслабил пальцы, показывая, что не собирается сопротивляться.       Тарн забрал ти-ког и выпрямился. Фарма осторожно потер кисть. Ох, оказывается, переговоры с фанатиками не так сложны, если у фанатиков есть простые и понятные одержимости.       — Я свяжусь с тобой.       — Нет. Нет, так не пойдет, — Фарма прищурил оптику. — Я не буду кое-как резать каких попало пациентов, как ты это заставил меня сделать сейчас. Существует статистика, которую нельзя ломать, если мы не хотим — а мы оба не хотим — привлечь внимание, — он небрежно пожал плечами. — Я могу предоставить более-менее оптимальный график…       Вдруг Тарн схватил его за крыло, потянул на себя — на хрупком по сравнению с его броней металле наверняка появились вмятины, — заставил Фарму выгнуться, замереть, расставив руки в неловкой попытке удержать равновесие. Одна нога глубоко ушла в снег, и кристаллизованная вода, столкнувшись с разогретыми деталями, зашипела, испаряясь.       — Не думай, что ты можешь контролировать ситуацию, Фарма.       Угроза задела за живое — в буквальном смысле. Недовольство Тарна ощущалось тяжелым, давящим на искру.       — Как скажешь, — покладисто и быстро согласился он.       — Ты легко согласился убивать, — Тарн отпустил его, и Фарма медленно провел пальцами по поврежденному металлу. Он ожидал худшего.       — Выбор между жизнью и смертью очень прост, — он пожал плечами. — Чужой жизнью и смертью — в том числе.       Тарн исчез во вспышке телепорта, Фарму снова обдало жаром. Как если бы за ним продолжали следить — возможно, и правда продолжали, — он простоял еще какое-то время, сохраняя внешнее спокойствие и прогоняя в памяти так резко оборвавшийся разговор.       Слухи говорят, что в ДЖД входят те еще психопаты. Что их лидер неудержим и уж точно неумолим. Что его одержимость Мегатроном давно вышла за пределы разумного восхищения вождем и превратилась в своего рода культ. Что если ДЖД взяли тебя на прицел, ты точно не уйдешь живым.       Но Фарма еще видел плацдарм для борьбы, и хотя в этой борьбе будут жертвы, он, пожалуй, готов их принести.