Pythagorean

Следующие несколько дней превратились в постоянную битву между силами воли двух парней, ни один из которых не желал отступать. Битва быстро превратилась в горячее желание хоть в чём-то превзойти своего противника; опыта оба набрались где-то между случаем дома и последним инцидентом в пустом классе – Чонин вырвался вперёд, когда прижал Кёнсу к двери подсобки во время обеденной перемены и быстро довёл его до оргазма рукой, на что Кёнсу ответил жарким минетом в одной из кабинок школьного туалета. Каждую свободную (и не очень) минуту, Чонин разрабатывал всё новые и новые стратегии, которые включали в себя определённые части тела внизу живота и некоего темноволосого парня. А также избегал пронзительных взглядов и болезненных толчков локтём Луханя. Ну и вдобавок ко всему пытался скрывать свежие засосы от любопытных глаз и придумывал всё более безумные и дикие причины, когда его мать интересовалась, почему он почти каждый день стирает свои брюки. То несчастное пари сейчас волновало его в последнюю очередь; прошлые мысли о куче выигранных денег в его кошельке были стёрты с лица земли Кёнсу. Руками Кёнсу. Губами Кёнсу. Ртом Кёнсу. Телом Кёнсу. Да мать вашу, просто Кёнсу самим по себе, этот дьявол сейчас занимал все мысли Чонина до единой. И очень медленно он начал задумываться, что ему и выигрывать эту битву больше не хочется – и даже среди потрясающих сексуальных пристрастий и пугающей натуры, которую словно делили два разных человека, Чонин начал замечать мелкие детали в До Кёнсу, от которых захватывало дух. То, как его постоянно широко распахнутые глаза прищуриваются только когда он чем-то недоволен или огорчён. То, как похожи были его губы на сердечко, когда он растягивал их в улыбке. То, какой восхитительный голос он скрывал в своём крошечном теле, который Чонин услышал однажды перед их уроком, когда Кёнсу напевал что-то себе под нос, пока ждал его прихода. И он бы соврал, если бы начал утверждать, что это чёртов голос не посылал сотни мурашек по позвоночнику и не поселил какое-то странное колющее чувство у него в сердце. И ситуацию совсем не улучшало то, что Кёнсу умел готовить… да нет же, он был просто Богом Кулинарии, заключил Чонин после того как поел бесподобное кимчи-спагетти после очередного занятия у Кёнсу дома (на этот раз матери предусмотрительно не было). Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок; и чёрта с два, если он не влюбился с первого же кусочка. Только лишь любопытство, жгучее желание узнать, чем живёт его сильный противник – по крайней мере, он пытался себя убедить, что дело именно в этом и ни в чём другом, повторяя эти слова как мантру в голове, когда предложил Кёнсу "провести субботу вместе". Это не было свиданием, это было просто проведённое вместе время двумя ребятами, типа друзьями… или партнёрами по мастурбации… или… да неважно. Но всё это не имело значения, потому что Кёнсу согласился даже без его вечного выражения на лице "я знаю о тебе больше чем ты сам". И он сказал – а почему нет? Отлично; может, посмотрим фильм, а потом поужинаем? Да, определённо это не было свиданием – просто обычное времяпрепровождение двух совершенно обычных друзей, так ведь? Недоверчивое фырканье Сехуна было ему ответом. - И лучше бы вам начать лапать друг друга, когда отключат свет в кинотеатре, – проворчал Лухань, пригвоздив Чонина к стене в углу класса. Он был не очень доволен тем, что Чонин молчал как партизан и совершенно ничего не хотел говорить о том, как продвигаются его дела с Кёнсу… хотя, это было вполне объяснимо, особенно если учесть, что последнее пари Чонина состояло в том, чтобы развесить его грязное белье во дворе, а Лухань после него пополнил свою страшную чёрную Тетрадь Для Шантажа кучей подробностей. Но это пари было иным; Кёнсу был иным. - Ах, ужин при свечах, как романтично, - захихикал Сехун, и Чонин послал ему ядовитый взгляд. - Думаю, минет под столом будет тоже романтичным! Ну, это я так, просто предложил, - весело сообщил ему Лухань; Чонин чуть не подавился своим бутербродом – память услужливо подбросила яркую картинку. - Я сам справлюсь, усёк? Так что просто заткнись, - прохрипел он, когда наконец прокашлялся, прося прощения у своих несчастных щек, которые, он прекрасно знал, вспыхнули ярко-красным. - И это не свидание.

♦ ♦ ♦

Он на удивление хорошо проводил время. Свидание — просто время вместе — шло гладко и легко; для того, о ком он думал лишь как о скучном и нудном заучке, Кёнсу оказался весьма забавным и интересным собеседником – он весело смеялся над шутками Чонина и остро отвечал на все его саркастические выпады. Они выбрали какой-то левый фильм из списка, совершенно не заботясь о том, что ни один из них понятия не имел, про что он; со дня премьеры прошло уже несколько недель, так что им не стоило бы удивляться тому, что в зале сидело кроме них от силы человек семь. Их места были на самом заднем ряду; они уселись точно, когда включили плёнку и в зале погас свет. Прошло минут десять с того момента как отключили свет, когда он почувствовал руку на своём паху – ну, по крайней мере, Лухань будет доволен – и следующий час они провели неистово целуясь. И где-то на середине фильма Кёнсу внезапно оказался у него на коленях; сидения в кинотеатре не отличались особым удобством, но каким-то волшебным образом у них получилось усесться так, чтобы начать яростно тереться друг о друга, заглушая рвущиеся наружу стоны голодными столкновениями языков и губ. Они кончили почти одновременно и провели остаток фильма просто обнимаясь и целуясь; Чонину совершенно не хотелось отпускать его, а Кёнсу особо не возражал, так что они отлепились друг от друга только когда по экрану поплыли финальные титры и в зале начал загораться свет. Они поднялись с мест, и Кёнсу потянулся, разминая затёкшие после неудобной позиции мышцы. - Отличный был фильм, - весело сказал он, когда заметил две или три парочки, которым не посчастливилось сидеть слишком близко от них, и теперь вовсю избегавших смотреть в их сторону. После кино они направились в большой торговый центр, и всё это закончилось тем, что обоим снова захотелось адреналина и это произошло снова. На этот раз в раздевалке одного из магазинов. И продавщица-консультант, а также покупатели, находящиеся в расположенных рядом кабинках, никак не могли понять, откуда доносится странный бухающий звук. Ну, вообще, это был стук спины Кёнсу о стену, когда Чонин быстро водил рукой по его члену, заглушая громкие стоны своими жадными губами. И если продавщица и задалась вопросом, когда два растрёпанных парня принесли ей обратно совершенно нетронутую одежду – оба были растрёпаны, полные зацелованные губы, взъерошенные волосы, все дела – она слишком хорошо владела собой и оставила все грязные мысли при себе. - Она поняла всё! – пробормотал Кёнсу, когда они вышли из магазина; его щёки до сих пор пылали, но он быстро растаял, когда Чонин неожиданно купил ему плюшевого Пороро. - Откуда ты знаешь, что я люблю Пороро? Видел кучу DVD у тебя дома и твою пижаму - но показаться сумасшедшим сталкером Чонину хотелось меньше всего, так что он просто ухмыльнулся в ответ: "Потому что ты странный." Кёнсу закатил глаза, но игрушка всё равно займёт своё почётное место у него на полке. Ужин прошёл как обычный нормальный ужин у нормальных людей – они сплетничали о своих одноклассниках. Те самые нижние части тела обоих вели себя спокойно и сдержанно, видимо, просто устали от предыдущих двух инцидентов. Но никогда недооценивайте бушующие гормоны и неконтролируемые желания парней их возраста – они возбуждаются слишком быстро, и не известно, сколько ещё сессий безудержного секса им потребуется для полного удовлетворения вышеупомянутых желаний. - Я отлично провёл время сегодня, - Кёнсу прижал к себе пакет с игрушкой, улыбаясь Чонину, когда они дошли до станции. - Просто отлично. - И я, - они стояли на платформе; они жили в разных концах города, и поезда обоих должны были прийти с минуты на минуту. Пару мгновений они молчали, а затем Чонин глубоко вздохнул и ринулся в наступление. - Ах… хён? - Да? – Кёнсу оторвал взгляд от своего телефона. - Мои родители поехали за город с одной из моих сестёр, а вторая моя сестра пока живёт у своего парня, и все они вернутся только к воскресенью, и… - А как насчёт братьев? - У меня нет братьев, - Чонин прочистил горло, смотря на улыбку Кёнсу. - Так что… ну… – оба поезда подъехали одновременно, открывая двери. - Так что, если ты хочешь… ну… Двери закрылись через секунду после того, как оба зашли в вагон; Кёнсу ухмыльнулся. - Я только напишу родителям, - Чонин кивнул, и посмотрел вниз, где Кёнсу переплёл свои пальцы с его. Он крепче сжал его руку, и отдался ощущениям тепла, растекающегося по всему телу. P.S. Ваш переводчик ужасно ленивая задница, глава должна была быть раза в два больше, так что извините :D