«Жизнь – это игра. В какой-то степени. Можно играть со своей жизнью или же с чужими жизнями. Порою кажется, что некоторые люди продали душу Дьяволу, чтобы управлять людьми, словно марионетками. А эти люди бездушные, фальшивые куклы. Они – рабы чужих желаний и прихоти, иногда сами того не осознавая. А игра со своей жизнью совсем другое дело. Ты можешь зависеть не от кого-то, а от своих же желаний, которые губят и рвут все шаблоны нормальной жизни. У каждого есть свой запретный плод, до которого легко дотянуться, но сложно избавиться. Это все похоже на игру. На игру с жизнью и смертью».
Хочется реальности. А существует ли ещё это реальность? Не развеялась ли на десятки/сотни/тысячи/миллионы/миллиарды мельчайших частиц? Люди могут только мечтать о ней. Только вот... Мечты нереальны. Мечты, мечты - что в них такого прекрасного? Ничего. Они никогда не станут тем, зачем ты бежишь, наивный человек. Ты никогда не догонишь их, как бы хорош ни был в марафоне. Споткнёшься о появившийся словно из ниоткуда корень старого дуба и упадёшь в грязь, туда, откуда и вышел когда-то... — Адам!? Растерянная Энн не понимала, что ей в данный момент делать. Да, она безумно хотела увидеть брата, когда узнала, что вернулся из мёртвых. Но, сейчас видя его перед собой, девушка абсолютно ничего не понимала. Это очередной сон-кошмар? Она спит? Ущипнув себя за локоть, Миллиган поняла, что не спит. И внезапный ступор сменился чувством вины. Потому что смирилась с его смертью, ничего не предприняла, чтобы хоть чуть-чуть попытаться вернуть его к жизни. И теперь она смотрела на немое напоминание о своей ошибке, и каждый раз извинения застревали комом в горле, и что-то совершенно непонятное, названия чему Миллиган попросту не знала, волнами накатывало на больной разум, усыпанный осколками разбитого стекла. Это было хуже, чем кошмары, потому что кошмары - это всего лишь сны. Энн понимает, что Адам - не плод ее воображения, к тому же данное прозвище в детстве знал только он. Он здесь, реальный, рядом. Девушка прикасается пальцами к щеке брата, после чего обнимает его, прижимая так сильно, думая, что он снова испарится, однако слышит его тихое: "ауч". Когда Миллиган отстранилась, то заметила, что его рубашка испачкалась кровью. Почему она не заметила этого сразу? — Кровь? Откуда? — Энн с непониманием смотрит на брата, заметив, что тот слегка растерялся. Недолго думая, она порвала рубашку, заметив на груди ужасную глубокую рану, из которой сочилась кровь. — Что произошло? *** Архангел и демон стояли напротив друг друга. Их взгляды были зловещими и наполнены яростью. Небесный воин скрестил меч и щит, приготовившись к сражению. Демон же был вооружен магической силой, его клинок блестел от лунного света, а глаза искрились жаждой крови. Они начали бой, размахивая своим оружием, блокируя удары противника. Архангел взметнулся в воздух, стремясь обойти демона, чтобы нанести ему решающий удар. Демон же не остался в стороне и, быстро передвигаясь, сумел увести свою голову от мощного меча Михаила. Он присел и ударил в землю своими когтистыми ладонями, из-под которых выросли пламенные языки. Архангел продолжал нападать и заставил демона отступить. Он размахнулся мечом, но промахнулся, и демон быстро атаковал его сзади. Однако, Михаил был быстр и рефлектор, смог уберечь себя от магии демона и ответил своим клинком, оберегая себя от новых нападений. Бой продолжался, искры летели вокруг, а земля тряслась от ударов. После долгой и напряженной схватки, демону удалось достаточно сильно ранить архангела, который, зажимая рану в груди, упал на колени перед своим врагом. Демон зловеще оскалился, замахиваясь своим клинком, но позже опускает, словно передумывая. — Какого быть беспомощным? — демон схватил архангела за плечи, придвигая его к себе ближе, — Знать, что великого небесного война сейчас убьет обычный демон? — архангел продолжал молчать, только лишь смотрел в глаза противнику. Демон медлил, и Михаила это тревожило. — Считай, что тебе повезло. Люцифер лично хочет тебя убить. После этих слов демон исчезает, а Михаил опускает голову, закрыв глаза, тяжело вздохнул, зашипев от боли. Рана почему-то совсем не собиралась заживать. И что ему теперь делать? *** — Мм... - архангел замешкался, понимая, что надо что-то срочно придумать такое, чтобы убить бдительность девушки. Такое, чтобы она повелась, проглотила наживку и главное не вызвала сюда Винчестеров. Раз он появился здесь, то придется сыграть роль брата для Энн. — Когда Дин и Сэм покинули дом Бобби Сингера, появился ангел. Захария, так его звали. Он хотел, чтобы я согласился стать сосудом Михаила. Я отказался, вспоминая, что Винчестеры обещали защитить меня. Но не тут то было, ангел стал угрожать, что убьет тебя, а душу матери отправит в Ад. Я не растерялся, вспомнил, что Сэм показывал, как рисовать символ, изгоняющий ангелов. Однако, прежде чем он исчез, ранил меня. На самом деле частично Михаил рассказал правду, опустив некоторые детали. И, кажется, это сработало. Энн попалась на его уловку. Она выглядела такой расстроенной и одновременно радостной, что это состояние его удивило. Тем временем девушка ушла на кухню за медикаментами, чтобы потом обработать рану.***
Мотель, в котором остановились Сэм и Дин, был старым и обшарпанным зданием, расположенным на окраине города. Его фасад был покрыт слоем грязи и пыли, а окна выглядели так, будто давно не моются. Из-за отсутствия яркого освещения на улице, здание казалось еще более заброшенным и мрачным. Входная дверь была деревянной и изношенной, с видимыми следами от взломов. Замок на ней казался не очень надежным и легко мог быть сломан. При входе внутрь мотеля пахло старым деревом и пылью. Внутри мотеля было темно и душно. Ковровое покрытие на полу было потрепано и застирано, с видимыми следами от многих гостей, которые здесь останавливались. Стены были покрыты пятнами от влаги и плесени, что создавало неприятный запах. На потолке висели старые люстры, которые казались готовыми в любой момент упасть. Из-за этого, в комнатах было мало света, что создавало еще большую атмосферу таинственности и ужаса. В номере, в котором остановились Винчестеры, была двуспальная кровать с изношенным матрасом и простыней, на которых были заметны следы использования. Кроме того, были небольшой шкафчик, стол и стулья. В углу комнаты стоял старый телевизор с плохим приемом. Кресла, расположенные возле окна, были также изношены и обшарпаны. Хотя мотель выглядел не очень привлекательно, для Сэма и Дина это было привычным местом для отдыха и подготовки к следующей охоте на чудовищ. Они знали, что здесь можно было найти все необходимое для выживания в мире, полном опасностей. Они чувствовали себя здесь как дома, но для постороннего человека этот мотель казался бы мрачным и неуютным местом. — Я не могу нигде его найти, — произнес Кастиэль, внезапно появившись в номере Винчестеров. Дин от неожиданности поперхнулся пирогом, а для Сэма такие появления ангела стали обыденным, поэтому, не отрываясь от монитора ноутбука продолжил работать над поиском информации. В городе происходит что-то странное, кто-то убивает сверхъестественных существ, и он не уверен, что в этом замешан фокусник. — Хочешь сказать, что Адам опять мертв? — стряхнув с рубашки несколько крошек пирога, возмущенно произнес Дин, посмотрев на ангела. Стыд – чувство, которое проникает в самые глубины души, оставляя там след на всю жизнь. Это мука, которую испытывает каждый, кто осознает свою неудачу или ошибку. Как будто бы ты становишься маленьким и беспомощным, не способным противостоять своим собственным чувствам. Тело начинает реагировать на эту эмоцию, как на угрозу. Оно подготавливается к бегству или борьбе, не зная, как справиться с такой сильной болью. Именно это Дин чувствовал в последние несколько часов, поэтому попросил Каса отправиться на поиски брата. Ведь для него семья на первом месте. И как сильно бы он не старался отрицать очевидное, Миллиганы часть семьи. — Не уверен. В Раю и в Аду его души нет. Он где-то на Земле. Я найду его, Дин, — после данной фразы ангел исчез. Винчестер-старший даже сказать ничего не успел. Неужели есть надежда, что Адаму удалось спастись от крылатых?***
Этот день выдался адским в жизни Энни, ведь за этот день она получила столько потрясений, что их и счесть невозможно было. Слишком много всего свалилось на хрупкие плечи девушки, которая с трудом отходила еще от прошлых потрясений. Она только сейчас начала осознавать, что все беды, случившиеся в ее жизни только из-за того, что является дочерью Джона Винчестера. Все эти ситуации, потрясения были противны ей, ведь она хотела обычной жизни, без вмешательств всякой нечисти, хотела убежать от своего предназначения, которое давило на нее и выжимало все соки, словно из лимона.I was born to burn to burn I grew up to live to live it is still around, it is still in me
В данный момент ей искренне хотелось забыть обо всем том, что ее так тревожило. Она словно хотела нажать на кнопку «delete» и стереть все то, что заставляло ее чувствовать себя мертвой, а не живой. Она давно подозревала о том, что была рождения лишь для одной цели - издевательств собственной судьбы. Энн была ее маленькой забавой, над которой можно было потешиться и наблюдать как за зверьком в клетке. Самым ужасным было то, что она совершенно не знала, как ей избавиться от этого. Она лишь искренне надеялась на то, что скоро все наладиться и больше не будет страданий и боли. Кажется, уже начинает все налаживаться раз Адам снова рядом. Энн поедает очередную мандарину, которая оказывается очень кислой, отчего ей приходится сморщить нос и с трудом пережевывать ее, сравнивая кислоту мандарины со своей жизнью, которая тоже была полна неприятной «кислоты», разъедающей все вокруг. Девушка не сводит пристального взгляда с молчаливого брата, а тот каждый раз тушуется, встречаясь с ее взглядом. Ей показалось, что ему немного неловко и неуютно находится здесь. Поэтому блондинка с трудом переводит взгляд на свои руки, тяжело вздыхая, чувствуя какую-то холодность и отстраненность от брата, замечая, как капля сока фрукта стекает по указательному пальцу, готовая вот-вот упасть на пол. — Энн, — наконец нарушает тишину Михаил, понимая, что становится подозрительным. А ему нужно укрытие от всех, в том числе от ангелов, пока полностью не восстановится. Он выждал время о тех пор, пока девушка не соизволит оторваться от столь увлекательного занятия и не посмотрит на него. — прости, я недавно вернулся из мертвых и мне сложно осознать, что я снова могу жить, как обычный человек. — Он поднялся со своего места и сел рядом с Энн, обняв ту за плечи, прижимая к себе, — не дуйся, Цветочек, дай мне время прийти в себя, — Михаил поцеловал девушку в макушку. Прежде чем произнести данные фразы и выполнить действия он покопался воспоминаниях своего сосуда, чтобы разобраться в том, как ему вести себя с «сестрой». — Я… мне просто не хватало тебя, — Энн чувствовала, что вот-вот заплачет, ей казалось, что она сильная, все выдержит, но, видимо, это не так. Она даже сейчас не может справиться со своими эмоциями, отчего утыкается брату в плечо, чувствуя, как слезы обжигают кожу щек. Он томно вздохнул, поглаживая девушку по волосам. И почему играть роль сосуда так сложно? — Энни, ты чего? А ну-ка прекрати, — взяв девушку за подбородок, он заставил ее посмотреть на себя, затем вытер слезы большим пальцем, — тебе необходимо отдохнуть, обещаю, никуда не исчезать, — Михаил издал смешок, ведь его фраза звучит иронично, да и в принципе если бы захотел, он временно никуда не может исчезнуть. — Я не хочу. Поняв, что спорить с ней бесполезно, Михаил прислонил два пальца ко лбу девушки, заставляя ту погрузиться в сон. Конечно, он обещал не пользоваться магией, чтобы не привлекать лишнее внимание, но ему бы и самому неплохо отдохнуть. Ангелы ведь не устают? Тогда почему он чувствует слабость? Неужели все его силы направлены на исцеление раны? Михаил взял на руки девушку и отправился в ближайшую комнату, где находилась кровать. Аккуратно положив девушку, он смахнул пряди волос с лица. Архангел укрыл ее одеялом, а сам лег рядом, рассматривая потолок.***
Перед взором Бельфегора возвышалось огромное, заброшенное здание, которое казалось забытым миром. Его высокие стены, покрытые мхом и паутиной, были, словно готовыми в любую минуту обрушиться. Каменные блоки, из которых построена стена, выглядели разрушенными временем и природой, но все же держались на своих местах. Окна, которые когда-то были гладкими и прозрачными, теперь разбиты и покрыты слоем пыли. Солнечные лучи, проникающие через разбитые окна, создавали игру света и тени на стенах и полу заброшенного здания. Такое непредсказуемое игривое свечение придавало зданию некоторую загадочность и притягательность. Двери, вывешенные из петель, свисали на одном или двух гвоздях, и создавали ощущение полного забвения. Ступени на лестнице, которая вела к входу, были сильно потресканными и покрытыми грязью. Казалось, что лестница вот-вот обрушится под ногами. Бел с презрением смотрит на жертву и заходит внутрь здания, волоча за собой жнеца, находившегося без сознания. Помещение, которое предстанет перед нечистью, как только он очнется, вряд ли можно назвать хоть сколько-нибудь уютным или хотя бы не наводящим страх. Стены, выкрашенные грязно-серой краской, которая из-за вечной сырости начинает трескаться и отшелушиваться к низу. Посередине комнаты – какое-то жуткое подобие стоматологического кресла, на котором и находится жнец, конечности которого фиксированы не только уже упомянутыми ремнями, но и прочными металлическими кандалами, для пущей надёжности. Аккурат рядом с ним несколько сложных по конструкции габаритных приборов, назначение которых на вид отгадать сложно, железный стол с явно недоброжелательно выглядящими вещами – ножами, скальпелями, шипами и прочими предметами для пыток, словно сошедшими с книг времён инквизиции. Едва ли кто-то пользовался ими на самом деле, исключая Бела (и Аластора, но тот отошел в мир иной). Его умение обращаться с подобными вещами было настолько изящным, тонким и изысканным, что в пору было назвать это искусством. Помещение было отделено от другого прочным стеклом, полностью прозрачным с одной стороны и затемненным с другой. Словом, это место так и кричало о том, что предназначено для пыток, вторжений в чужой разум, незаконных опытов на сущностях и прочих изуверств, которые обычно ассоциируются с палачом Ада у имеющих об этом виде демонов лишь поверхностное представление личностей. — О, ты проснулся, тогда приступим к самому интересному, — Бел обнажил белоснежные зубы, смотря в испуганные глаза жнеца. Он был самым молодым из тех, кто подчинялся Смерти. Именно поэтому и стал жертвой палача, его легко сломать и выведать нужную информацию. — Я….я ничего не знаю… — заикаясь, произнес парнишка. Жнец знал, что его фразы ничего не изменят, но он должен был попытаться хоть как-то унять страх перед неизвестным. — Да неужели? У Бела свои планы на эту планету, поэтому во чтобы то ни стало он найдет Люцифера и собственноручно убьет Дьявола.