Легендарный анмаглак

      Шототам нервно заламывал руки, костяшки пальцев по тону уже могли сравниться с бумагой. Некосячь отчитывалась перед Вельмидревним Отче, и Шототам истово завидовал стойкости своей спутницы — он боялся древнего как мир патриарха словно вампир связки чеснока. Так что пока наставница говорила с ним, а потом связывалась с капитаном первенеана, он лишь стоял в сторонке и рвал на мелкие части безвинно попавший в его пальцы листик.       Даже когда эльфийка двинулась сквозь редкие прибрежные заросли к морю, Шототам не решился поднять на неё взгляд. В конце концов, по факту задание они провалили. И то, что порция ругани досталась одной лишь Некосячь, было вящей несправедливостью.       Шототаму было бы легче, если бы наставница накричала на него, обвинила в никчёмности или прочитала длинную, занудную до скрипа зубов лекцию, но Некосячь молчала, спокойно направляясь к условленному месту. Так что ему ничего не оставалось, кроме как пялиться в землю.       Но даже смотря себе под ноги, он умудрился не заметить торчащий из земли корень и во весь свой немалый рост растянуться на песке.       Шототам успел лишь приподняться на локтях, прежде чем обнаружил, что Некосячь присела перед ним на корточки. К его удивлению в её глазах не было привычного укора.       — М-да, сколько дуб не поливай, ясень из него не вырастишь, — она внезапно усмехнулась и плюхнулась на песок рядом, наблюдая за плавно приближающимся к берегу первенеаном. — Это ведь мой первый провал. Но знаешь… я совсем не расстроена. Мы поступили верно.       Шототам вытер песчинки с подбородка и тоже сел, опасливо косясь на свою спутницу. Шутит? Кажется, нет… Лёгкий бриз трепал её распущенные волосы, а на тонких губах играла едва заметная улыбка.       За редким прибрежным лесочком полыхал закат, окропляя волны кровью. Шототам прикрыл глаза и представил, как тёмный массив Белы за его спиной расцвечивается яркими всполохами фонарей и окон, как низенькие человеческие девушки в платьях всевозможных расцветок торопятся домой и как сопит на руках у матери барон де Вальзе.       Бела очаровывала и манила, но при одном мимолётном воспоминании о родных тенистых лесах Эльфийских Земель в груди у Шототама что-то предательски покалывало. Когда посланная за ними шлюпка ткнулась носом в песок, он встал и протянул руку Некосячь, помогая ей встать. Ему не следует испытывать сожаление: пусть сейчас вместо влекущей славы их окутывает ореол неудач, они ещё вернутся домой победителями, и, как знать, может, даже заткнут за пояс легендарных старейшин касты.       Они же анмаглаки, в конце концов.