***
По пути в Большой зал я встречаюсь с Пенелопой. Коридор, в котором мы столкнулись, совершенно пуст. Это значит, что кое-кто сейчас не будет притворяться белой и пушистой. — Эй, Грейнджер, сегодня ты меня конкретно достала, — говорит она. — Кто кого, — закатываю глаза я. — Пенелопа, свали с моего пути. Я жутко голодна и хочу есть. Она противно смеётся надо мной. — Конечно, утром ты перед всей школой опозорилась. В обед снова. Еще и наказание получила. А сейчас что? Хочешь ужин испортить? — Пенелопа, свали или я тебя съем. — Ой, как мы заговорили. Слушай, Грейнджер, ты может и притворяешься тупенькой, но я знаю, что это не так. — Ты только что похвалила мои интеллектуальные способности? — улыбаюсь я. — Не раздражай, — злится она. — Мне нравится Тед Кант, и я сделаю всё, чтобы он был моим. Я закатываю глаза в миллионный раз за этот день. — Какие громкие слова, Пенелопа. Если я притворяюсь тупенькой, то ты, видимо, нет. Тед слишком хорош для тебя, признай это. Он добрый, заботливый и умный. А теперь посмотри на себя: злая, эгоистичная и тупая. Ты его просто недостойна. А в ответ эта змея даёт мне пощечину. Щека начинает гореть после её удара. Я усмехаюсь её поступку. — Тяжело принять правду? — спрашиваю я, а затем резко меняюсь в лице. — Кристас, пошла бы ты к чёрту. Даже если Кант и поведётся на твою ложь, долго с ним ты не пробудешь. Потому что ты только со стороны такая милая. В душе у тебя сплошное дерьмо. Он это обязательно заметит. Я толкаю её в сторону и иду к лестницам. Жаль, что никто не видит, какая эта эгоистка на самом деле. А мне, разумеется, не верят, думая, что я просто утрирую и отношусь к ней предвзято. Пенелопа кричит мне вслед: — Уж не тебе об этом переживать, Грейнджер. — Действительно, — я фыркаю. — Переживать должна ты.***
Всё в порядке. Я не зацикливаюсь на таких плохих моментах, потому что они уже прошли и нужно жить дальше. Пусть Пенелопа делает что хочет с Кантом. В их отношения я больше ни ногой. Сбросив все мысли, я со спокойной душой иду на ужин. На лестницах меня нагоняет Джинни (я с ней в дружеских отношениях). — Кушать идёшь? — спрашивает она. — Да, ты тоже? Она кивает. Мы проходим первый лестничный пролёт, затем второй. Когда мы почти касаемся ногой третьей лестницы, я резко останавливаюсь. Джинни вопросительно смотрит на меня. А затем эта самая третья лестница начинает перемещаться. — И куда она поехала? — приподнимает бровь подруга. — Я ведь есть хочу! — В этой школе все куда-то едут. Один к безумию, другой к одиночеству. — В смысле? — Не обращай внимания, несу какой-то бред. Как обычно. Мы сидим на лестнице минут пять, но волшебные лестницы не хотят спускать нас в Большой зал. В конце концов мы решаем пойти другим путём. Более долгим. Я и Уизли поднимаемся на третий этаж и идём в сторону западной лестницы. По пути встречаются кабинеты, которые сейчас пустуют. Везде абсолютная тишина, поэтому когда слышится треск, мы это замечаем. Переглядываемся с Джинни. — Это странно. Здесь обычно никто не шастает, — говорит она. — Быть может поэтому тут кто-то и спрятался, — шепотом отвечаю я ей и приближаюсь к кабинету, из которого шёл звук. — Там определенно кто-то есть. Послушай. Джинни подносит ухо к двери и спустя пару секунд кивает. В кабинете кто-то без конца бьётся о стену. — Может, это какие-нибудь голубки уединились? — предполагает Уизли шепотом. — Ну и мысли у тебя, девчонка, — я усмехаюсь. — Сейчас проверим, что у нас там. — Это вторжение в личное пространство, Гермиона, — укоризненно качает головой подруга. — Это открытие обычной двери, Джинни. Я открываю дверь и… никого там нет. Облом. — Гермиона! — визжит Джинни и отскакивает от двери. Я с недоумением смотрю на неё, а потом перевожу взгляд вниз, на что-то движущееся. В свете факелов едва ли рассмотришь. Что-то взвизгнуло и убежало от нас в закат. — Что это было? — спрашиваю я. — Гермиона… ты… свинья! — Эй, давай без обзывательств, — цокаю языком я. — Нет, я имею ввиду, что ты только что выпустила свинью! — оправдывается она и вздыхает. Интересно, что делала свинья в закрытом кабинете. В любом случае она явно хотела на свободу, а я оказалась чересчур любопытной. — Наша еда убежала от нас, — попыталась пошутить я, но Уизли не оценила. — Ладно, пошли кушать. — А со свиньей что будем делать? — Ничего. Что с ней можно еще делать? Пусть гуляет. — Ты такая простая, Гермиона. Мы выпустили на свободу чужую свинью, а ты думаешь о еде. Вдруг нас накажут? — Когда накажут, тогда и подумаем, что делать. — Нам надо вернуть её, — не унимается она. — Хочешь бегать по школе и звать свинью? Ты ведь понимаешь, что Хогвартс огромен. Найти иголку в стоге сена будет и то проще. Вздохнув и смирившись с жизнью, девушка кивает и мы идём дальше. — Как думаешь, чья эта свинья? — спрашивает она, когда мы почти доходим. — Кому вообще нужна свинья? Мы же не на ферме. Скорее всего это просто эльфы недоглядели за едой. Ладно, забудь. Мы заходим в Большой зал и разделяемся. Она садится за стол Гриффиндора, а я за стол Когтеврана. Всё хорошо протекает первые две минуты ужина. А потом начинается беда. В зал с громким визгом врывается свинья. Очень эпично, я скажу. В шоке все, включая меня. И как она умудрилась найти дорогу именно в Большой зал? Неужели нельзя было выбежать на улицу и уйти в закат? Не везёт. Ну, по крайней мере никто не узнает, что выпустила её я. Как ни в чём не бывало, пока весь зал начал суетиться, я продолжала кушать. А потом свинью словила Макгонагалл и зал затих. Что-то я устала за сегодня. Слишком активный денёк выдался. — Мисс Грейнджер! — вдруг закричала Макгонагалл. Казалось, мою фамилию услышал весь Хогвартс. Наверняка Дамблдор сейчас закатил глаза, а Снейп закрыл лицо руками. И у обоих одна мысль в голове: «Снова эта девчонка». Все взгляды в Большом зале были обращены на меня. Кто-то смотрел так, словно бы я уже их, мягко говоря, достала. Мерлин, как она узнала, что это моих рук дело?! Я поднялась на ноги и снова встала перед всей школой. Затем неловко улыбнулась. Я вообще когда-нибудь нормально поем? Только я собиралась было спросить в чём дело, как вдруг… Учительский стол дал слабину и в самый неподходящий момент разломился пополам с ужасающим грохотом и звоном разбитой посуды. Вся еда полетела на пол. Хорошо, что учителя успели отпрыгнуть, хотя кажется Флитвик упал, а не отпрыгнул. Мои глаза снова чуть вылетели из орбит. Вот это да. Ох, ну и денёк! Я точно влипла. Пока учителя разбирались с этим столом, а затем восстанавливали его, я успела съесть две булочки и запить всё водой. Не умирать же теперь с голоду. Профессор Макгонагалл отнесла свинью к эльфам и вернулась к моему позору очень быстро. — Мисс Грейнджер, это ваших рук дело? — Что именно? Свинья или стол? — спрашиваю в ответ я, на что получаю устрашающий взгляд профессора. — Да, моих. И то, и другое. — Что ж, тогда пройдёмте со мной для выяснения дальнейших обстоятельств. И снова я останусь голодной.***
В этот раз мне досталось конкретно. Возможно, это потому что я очень сильно разозлила Макгонагалл. Как бы там ни было, но на месяц я теперь обручена со всей грязной работой Хогвартса. Чистить котлы у Снейпа каждые выходные, помогать эльфам с мытьем посуды вручную каждый четверг, выполнять поручения Филча каждый понедельник и возиться с животными Хагрида каждые вторник и среду. Заслужила? Наверное да. По крайней мере, мне точно есть чем себя занять. После неудавшегося ужина я сижу в кладовой Снейпа и приступаю к своему наказанию. Здесь темно, сыро и холодно. А еще у меня урчит живот, потому что две булочки — это ничто. Профессор Макгонагалл легко определила, что это я натворила. Потому что, во-первых, подозрение всегда сначала падает на меня, во-вторых, это чёртова магия. Она просто зрит в корень. Чудо, а не женщина! И всё-таки, что там делала свинья, мне не объяснили. Но кажется она была предназначена не для ужина, а для урока трансфигурации. Дверь в кладовую открывается и я уже думала, что это сам Бог пришёл спасти меня, но это оказался Драко. — Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я. Он садится напротив, берёт щетку и начинает чистить другой котёл. — Меня тоже наказали, — отвечает он. — Наказание: разделить все участи Гермионы Грейнджер. — За что тебя наказали? — Я пошёл к эльфам и выпустил свинью. А стол мы с тобой вместе сломали, так что всё честно. Я улыбаюсь. Это очень мило с его стороны. Теперь мне точно не будет скучно. — Успел покушать хоть? — спрашиваю я. — Не-а. Сглупил, нужно было доесть. — И что мы теперь будем делать, Драко? — Наслаждаться моментом, Гермиона. Помнишь? Усталость пройдёт и забудется, а воспоминания останутся. Так что давай проведем эти часы за чисткой котлов весело. Оставшееся время мы разговариваем обо всём на свете. Драко рассказывает что-то из своего детства, а я из своего. Мы вспоминаем те случаи, когда мы ссорились, ругались или просто бесились. Столько ценных воспоминаний. Я и он смеёмся, когда вспоминаем что-то весёлое. И, клянусь, этот момент просто прекрасен.***
Возвращаемся мы почти под ночь. После изнуряющей чистки мы просто выжаты как лимоны. И я умираю как хочу есть и спать. Кажется, сегодня день длился вечно. Очень интересный день был, однако. В гостиной нас встречает Тед. Он спал, когда мы зашли, но сразу же проснулся. — Наконец-то вы вернулись, — проговорил парень. — А что, соскучился? — спрашивает Малфой. — О, ты и стол накрыл. Это всё для нас? — Да, приятного аппетита. Я обхожу его и замечаю еду на столе у камина. Становится теплее на душе. Мы с Драко садимся и принимаемся уплетать одно за другим. На Канта даже не смотрим. Иногда переглядываемся с Малфоем, улыбаемся и продолжаем дальше наслаждаться. Лишь когда наедаемся вдоволь, Кант заговаривает: — Гермиона, ты извини, что я немного грубил сегодня. — Ничего страшного. — Просто Пенелопа оказывала на меня дурное влияние. А я, как полнейший идиот, этому влиянию поддавался. — Главное то, что ты это понял, Тед, — улыбаюсь я. — И то, что ты извинился с помощью позднего ужина. Я тебе благодарна. А теперь я пойду спать. — Хорошо, а можно один вам вопрос? — спрашивает он уже у нас двоих. — Дерзай, — отвечает Драко. — Вы в каких отношениях между собой? Я бы ответила на этот вопрос, но мне интересно, что скажет Малфой, поэтому молчу. — Наши отношения такие, Кант, в которые чужие не должны совать свой нос, — отвечает Драко и подмигивает мне. Мне понравился его ответ. Я усмехаюсь. — Спокойной ночи, мальчики, — говорю. Мы с Драко уходим в разные стороны, в свои спальни, а задумавшийся Тед остаётся один с горой грязной посуды. Но через минуту я на секунду высовываю свою голову из прохода и спрашиваю у него: — А ты с Эсми в каких отношениях? — У нас тоже такие отношения, в которые чужие не должны совать свой нос, Гермиона. Я смеюсь. Так всё-таки я постаралась на славу! Уставшая, но радостная я возвращается в свою кровать и согревается под одеялом. — Гермиона, ты проблема всей школы! — проговаривает тихо Аланна, когда я замечаю, что она не спит. — Но без тебя моя школьная жизнь была бы скучнее. Твоя правда. Я благодарю её и улыбаюсь. Да, день был определенно долгим, но весёлым. И воспоминания, которые останутся со мной до конца, имеют свою ценность. И мне нравится моё прозвище. «Беда всея Хогвартса»