Наследница по прямой

М-да. Я, конечно, поняла, что то, что говорил Руперт - это ругательства, но слушала, пока он не употребил несколько русских матюков. Удивлённо подняла брови и остановила его. - Я понимаю, что хочется высказаться, но не при детях. - И лукаво улыбнулась, показывая на нас троих. - Фу ты, - осёкся Руперт. – Точь-в-точь - твоя матушка. Она меня всегда так останавливала, если меня на ругань при ней пробивало. - Он восхищённо покрутил головой. - И ведь как-то поняла, что я ругаюсь! - Наследие Предков, - спокойно сказала я, и в ответ на его потрясённый взгляд, добавила. - С материнской стороны, точнее - с бабушкиной. Оказалось, что она - русская. - Кровь, - тихо прошептала Эйлин, - Великая Мать! - Она с упрёком посмотрела на матушку. - А ведь мне ничего не сказала. - Я и не могла. Сама магией не владею. - Возразила матушка. - А то, что помню - так слишком давно дело было. - А почему Вас так заинтересовала моя фамилия? - Спросила Эйлин у Руперта. - Был я знаком с неким Северусом Принцем, лет двести назад, - задумчиво протянул опекун, - тот ещё отравитель был. Сколько он мне крови попортил – и не счесть. У него ещё второе имя Огастес было. - Да, - кивнула Эйлин, - среди моих предков был Северус Огастес Принц. Прапрапрадедушка, если точнее. Так ведь он жил ещё, - она с испугом взглянула на него, - ещё при Наполеоне. - Ещё до него – во время Революции. – Кивнул Руперт, - меня в те времена занесло во Францию. – Он потёр лоб, припоминая. – Как раз в восемьдесят восьмом. За год до потрясений. Пока ничего не предвещало бурю. По крайней мере – в том обществе, в котором я вращался тогда. О, меня принимали с распростёртыми объятиями после той незабываемой дуэли в Бостоне с мистером Бэссетом. Поздновато до них дошли слухи, - улыбнулся Руперт, - не прошло и пяти лет. Тогда меня звали Эдриан Монтагью, я активно занимался политикой, был знаком с Томасом Джефферсоном и Джорджем Вашингтоном. Всё это открывало передо мной двери дворянских салонов – многие аристократы тогда бравировали своим вольнодумием. Пока не почувствовали на своей шкуре всю силу санкюлотов. И тогда же я познакомился с Сарой Баррингтон. Задумался, потом посмотрел на нас – детей, с жадностью ловящих каждое его слов, смутился. - Мы были – э-э-э… хорошими друзьями с леди Баррингтон, племянницей месье де Ферне, моего давнего приятеля, а супруг её был англичанин. Именно благодаря её связям один из моих приятелей – Пьер Буше – тоже Бессмертный, смог заменить меня в тюрьме, когда меня уже почти поцеловала гильотина - эта острозубая дочь Французской революции. Пьер пришёл ко мне на свидание в тюрьму – о, он смог хорошо заплатить тюремщикам! Принёс с собой бутылку старого вина, чтобы выпить на прощание – у него в кармане лежала подорожная на него и его «семью» - он уезжал из Франции не один – с «женой», «детьми», лакеем и лекарем. А когда я хорошо надрался, - матушка негромко кашлянула, - он аккуратно приложил меня по голове и отдал моё бесчувственное тело, чтобы его отнесли в карету. А сам занял моё место. Когда я очнулся, мы уже пересекли Канал. Этот лекарь – как раз именовался Северус Принц. И это его семья покинула подобным образом Францию. - Да, - подтвердила Эйлин, - именно с него началась английская ветвь нашей семьи. – Она отвернулась. – Увы, во Франции остались только вышедшие замуж дочери того Северуса. И они не пережили тех бурных событий. Вместе с мужьями их казнили на площади Революции. Матушка ласково погладила её по руке, а муж только сильнее прижал её к себе. - Да, - грустно сказал Руперт, - позже я узнавал, что стало с Сарой. Она тоже смогла бежать – сначала в Луизиану, к родственникам месье де Ферне, а потом вернулась в Англию – там находилось поместье её мужа, лорда Баррингтона. Она уже была матерью прелестной девочки, когда я начал её разыскивать. И да - она не знала, что мне удалось спастись. Я и не стал подходить к ней, чтобы не тревожить её воспоминаниями. - Выходит, что маги знают о существовании Бессмертных? - спросила мама. - А Бессмертные знают о существовании магов, - кивнул Руперт. - Но не все. И с той, и с другой стороны. Иногда нас сталкивает Судьба. И тогда либо мы становимся союзниками, либо врагами. - А просто друзьями – никак? – улыбнулась я. – Может, попробуем? Что нам делить? Руперт и Тобиас переглянулись и протянули друг другу руки. Левые. Северус шепнул мне, что и у магов таким рукопожатием скрепляются некоторые особенно важные договора. - Потому что в правой руке обычно держат волшебные палочки, которыми как раз и производятся нужные Чары. - Но они тут и без магии справились, - улыбнулась я, показывая на обоих мужчин. И для полной картины от двери раздался голос моего отца: - О, Розалин, дорогая, у нас гости! Что же ты меня не предупредила? – упрекнул он маму, улыбаясь при виде дяди Альфа - отца ведь не успели поставить в известность о переменах в жизни нашего хорошего друга. - Я бы пришёл раньше и привёл себя в порядок. Эйлин побледнела и вскочила с дивана. Быстро взмахнула выдернутой из рукава волшебной палочкой - и вот уже отец осел без сознания и был отлеветирован на второй диван. - Что ты делаешь, Эйлин?!! – вскрикнула матушка и кинулась к отцу. Но Руперт придержал её за локоть. - Эйлин относительно права. Твой муж - магл. И не сможет ничего противопоставить любому магу, который захочет что-то выведать у него о семье. Или, - его передёрнуло, - его могут заставить сделать что-то плохое семье. Против его воли. - А он даже и помнить ничего не будет. - Подтвердила Эйлин. Мама тяжело осела в кресло. - И что же делать? - Что-что, - буркнула я, - пожалуйста, миссис Снейп, расколдуйте папу, - чуть громче добавила я. – У меня есть средство, которое поможет. И пока я буду ходить за ним, расскажите папе всё, что знаете. Он имеет на это право. - Ты уверена, Лили? - с сомнением переспросила меня волшебница, снова берясь за волшебную палочку. - Уверена. Я же сказала, что кое-что вспомнила. И отправилась на второй этаж в свою комнату за той сумочкой, что мы нашли внутри старинного пианино. Вытащив её из-под изголовья кровати, положила обе руки на защёлку, на секунду замерла, вспоминая уроки тётушки. Перед глазами поплыли картинки, зазвучали слова. Да, я готова! Тряхнула головой и спустилась вниз. Там отцу всё ещё рассказывали краткую версию происходивших событий. Отец был бледен, у него дрожали руки. - Я ведь, действительно, беззащитен перед этой вашей магией, - сказал он, обращаясь к Эйлин. – Вон как Вы меня быстро обработали – я и дёрнуться не успел. - Ничего, папочка, можно нас всех закрыть. – Я быстро пробежала глазами по нашей компании, пересчитывая и подсчитывая. Кивнула с довольным видом. – Подходит. И водрузила сумочку на журнальный столик. Судя по тому, как шумно выдохнул Руперт, ему доводилось видеть нечто подобное. - Откуда…, - начал он вопрос, но матушка ласково прикрыла ему рот рукой. - Я же говорила, что память проснулась. А это - наследство от бабушки. И выше по родству. Осторожно открыла замочек. Кровь уже не потребовалась, но я не удержалась и погладила рисунок. Засунула в открытую сумочку обе руки, подцепила аккуратненько лоскут ткани, вытянула наружу. И тут же уложила на столик. Вовремя. Ибо узелок развернулся и сильно подрос в размерах. Горка, что лежала теперь рядом с изящной сумочкой, значительно превышала её размеры. - Магия! – с изумлением произнёс отец. – А ведь я до последнего не верил. А Эйлин с восторгом рассматривала мои сокровища, предусмотрительно убрав руки за спину. Петуния хотела потрогать сверкающую груду, но Северус удержал её. - Нельзя трогать без разрешения владелицы, - он кивнул на меня, - только она сама может надеть на кого-то без ущерба для того, на кого надевают. Руперт хмыкнул и ласково обратился ко мне: - Лили, а что же это нам даст? - Как что? Полную защиту. Мы замкнём круг. И всё, что будет в этом круге, мы не сможем рассказать кому-либо без разрешения на это всех присутствующих. Соответственно, и прочитать у нас в мозгу это никто не сможет. - Ты уверена? – прошелестел голос Эйлин. - Разумеется. Таак, - протянула я, вытягивая первую нитку разноцветных бусин, сплетённых в причудливом узоре на тонких шнурках, - нам надо сесть немного по-другому. Эйлин, Тобиас, Петуния, Северус, мама, отец, я и Руперт – замкнём круг. Все быстро пересели. И я начала действовать. Накинула каждому на левое запястье широкий браслет, но пока не стала замыкать их, попросила Эйлин приготовить её волшебную палочку. Я быстро провела по каждому браслету правой рукой, раня палец об острую застёжку браслетов и роняя капельки крови на поверхность браслетов. Потом я прошипела заклинание, которому меня обучила Хозяйка в одном из моих снов-видений, закрепляя древнюю магию оберегов. Они на мгновение вспыхнули ярким светом, а потом попросту исчезли из поля нашего зрения. - Вот это да! Сработало! – восхитился Северус. - А сработало ли? – засомневался Руперт. - Вот для этого я и попросила Эйлин достать палочку, - кивнула я, - попробуйте, пожалуйста, узнать у папы или у мамы их секреты. - Ничего не получится – она же в круге, как и они. Она и так всё знает. - Нет, - покачала я головой, - я говорю не о нашей общей тайне. Есть кое-что, что ВСЕМ пока неизвестно. Но это тоже охраняется этими оберегами. Вы могли заметить, что здесь браслеты разной ширины. На один узор, два, максимум – пять узоров. И я надела вам амулеты максимального размера. Это означает, что можно сохранить не только нашу общую тайну, но и персональные секреты каждого из нас. Эйлин старательно работала, взмахивая палочкой в различных комбинациях. Потом устало опустила руку. - Нет, ничего не могу узнать, - тяжело дыша призналась она, доставая откуда-то зелье и выпивая его. - Никогда бы не подумал, что в таком юном возрасте можно изготовить такие сильные артефакты. – Заметил Тобиас. - Не буду приписывать себе чужие заслуги, - возразила я, - это не моя работа. Той самой бабушки, о которой мы вам говорили. - Да, - подтвердила матушка, - это работа моей мамы. Мы нашли эту сумочку в том инструменте, что ты подарил мне когда-то. И ещё – я вспомнила, что это пианино – из моего родного дома. – Она со значением посмотрела на опекуна. – И вот возникает вопрос – где ты смог достать вещь, принадлежащую моей семье, если я и сама не знаю, где мой дом?