Убей своих любимых

      Бельфегор никак не мог заснуть этой ночью. Запах. Этот дурацкий запах мешал ему. Запах напарника, которым пропиталась вся постель. Одеяло, простынь — все пахло им. Особенно сильно пахла подушка. Бел уткнулся в нее носом и посильнее прижал к лицу руками, стараясь не упустить этого легкого сочетания яблока и корицы. Это было и приятно, и больно одновременно.       Принцу на секунду показалось, что это был сам парнишка, что он сейчас зарывается пальцами в волосы напарника, а тот и не сопротивляется его действиям. Было бы замечательно, если бы это и правда было так. Жаль, что Белу лишь показалось.       Он повернулся на спину и закрыл глаза. Было сложно заставить себя ни о чем не думать. Он и сам не заметил, как уснул и проснулся лишь утром с осознанием, что проспал начало рабочего дня. Этой ночью никто не приходил к нему, утром никто не орал на ухо о том, что давно пора подняться с постели и заняться делами. Последнее вообще казалось чем-то нереальным, потому что капитан никогда не церемонился с теми, кто проворонил часы подъема. Но, посмотрев на календарь, закиданный стилетами, Бел обрадовался, как дитя. О, да, сегодня был тот самый день. День, которого принц ждал каждые полгода, зачеркивая цифры на изрезанной бумаге. День, когда все варийцы — от босса до уборщиц — покидали замок, возвращаясь к своим семьям. Даже Занзас, чья ненависть к человечеству в этот день становилась неизмеримой, уезжал к Девятому, а потом возвращался, агрессивно рыча на всех, и запирался в своей комнате на пару дней. Скуало, которого уже вчера видно не было, находился за сотни километров от этого места. Он улетал в Шотландию, чтобы повидаться со своей младшей сестрой. Фран наверняка уехал во Францию к бабушке, и принц пришел в восторг от всех этих мыслей. Он остался здесь совсем один.       Бел никогда не покидал замка ради поездки к семье. Давным-давно Бельфегор убил их всех своими собственными руками, о чем никогда не жалел. Другой на его месте свихнулся бы от всех тех событий, что пришлось пережить принцу, но это же Бельфегор, принц-гений, ему все нипочем. Он привык к одиночеству за столько лет. Для него это не было чем-то новым. Это было частью его души, которая давно потеряла надежду ощутить рядом что-то теплое и светлое. И Бел начал любить одиночество каждой клеточкой своего тела. Он радовался каждой минуте, проведенной в компании себя и собственной тени.       Счастливая улыбка сошла с губ, и принц быстро помрачнел. Что-то было не так. Одиночество лишь поначалу обрадовало его, а теперь Бел не знал, что ему делать. Раньше он запросто нашел бы себе кучу интересных и увлекательных занятий, но сейчас впал в замешательство. Раньше его не терзали чувства к другим людям, и не было всех тех мыслей, которые теперь заполонили голову принца.       В замке было тихо, словно на кладбище. Только звук шагов в тяжелых ботинках разносился по коридорам, гулким эхом возвращаясь к своему источнику. Пустота коридоров не радовала, как обычно. Тишина неприятно резала слух. Белу наконец выпал долгожданный шанс надеть обычную одежду вместо формы Варии, которая успела стать второй кожей, но и это его не воодушевляло. Стены будто сжимались вокруг принца, отчего ему хотелось бежать так быстро, как только было возможно, чтобы избавиться от этого ужасного чувства. Становилось невыносимо душно, и Бельфегор поспешил покинуть замок. Впервые за столько лет ему не хотелось оставаться здесь одному.       Идея поехать в ближайший город появилась сразу, как только принц оказался за пределами замка. Глупо было оставлять особняк без присмотра, но куда глупее было не поддаться собственной спонтанности. Бел почти сразу пожалел, что решил всю дорогу пройти пешком. Общество хвойных и лиственных наскучило принцу уже через час, поэтому, дойдя до трассы и найдя ближайший знак с указанием километра, Бел вызвал такси. За сорок минут мучительного ожидания принц успел обо что-то порезать палец, поваляться в траве и даже попытался вырвать дорожный знак из асфальта, что у него получилось бы, если бы не звук приближающегося автомобиля.       Ехали они быстро. За тонированными окнами проносились деревья, от долгого взгляда на которые начинала кружиться голова, серое небо, грозившее в любую секунду разразиться непрекращающимся ливнем, и дорога, уходящая вдаль. Только когда машина въехала в городскую черту, Бел, проклиная свою спонтанность, вспомнил, что не взял деньги. Пригрозив водителю стилетом, но все же оставив ему чек с приличными чаевыми, Бел вышел из машины.       Принц прогуливался по оживленным улицам небольшого городка, где на каждом шагу встречались дорогие магазины и дешевые забегаловки. Здесь было спокойно, но совсем неуютно. Все это было чужим для Бельфегора. За эти несколько часов одиночества Бел к собственному удивлению успел соскучиться по крику военного командира и вечно сердитому выражению босса, по сладкому голосу Луссурии и язвительным словечкам напарника.       Фран…       Бел вдохнул холодный осенний воздух и завернул в маленькую кофейню. Как-то Лус упоминал, что здесь готовят отличный кофе, поэтому принцу долго выбирать не пришлось. Он сел за стол у окна в ожидании заказа. Снующие туда-сюда люди за окном отвлекали от мыслей, во власти которых оказался Бел. Напарник снова заполнил собой его голову, не желая выделить место для чего-то еще. Бельфегор вспомнил его походку, мимолетные эмоции в холодных глазах-стекляшках, изумрудные волосы, тонкие плечи, а затем и тот его взгляд, когда принц выгнал его из комнаты. Глаза тут же начало щипать, и Бел сильно зажмурился. Он сидел так, пока не услышал короткое «ваш заказ» и не открыл глаза. Перед ним стояла белая кружка на таком же белом блюдце. На темной глади внутри отражался свет ламп.       Погода за окном портилась на глазах. Через четверть часа небо покрылось темно-серой пленкой облаков. Только Бел вышел на улицу, как начался дождь. Асфальт тут же покрылся мокрыми темными пятнами. Все забегали, пооткрывали зонты, прячась от крупных капель, а Бельфегор довольно улыбнулся. Он долго ждал этого дождя и был несказанно счастлив чувствовать на коже дождевую воду.       Возвращаться принц решил на своих двоих. В такую погоду он был даже рад пройтись по безлюдной дороге, которой не было конца. Находиться в одиночестве после оживленного города было наслаждением, это было куда приятнее компании шумных людишек повсюду. Он с радостью променял бы все те улицы на одну свою комнату. Бел не торопился. Волосы его вымокли, как и одежда. Дождь смывал с Бельфегора всю усталость и раздражение, накопившиеся в нем за последнее время. Шум дождя успокаивал. Принцу наконец удалось расслабиться по-настоящему.       В кармане куртки завибрировал телефон, и Бел вздрогнул от неожиданности. Кому он мог понадобиться в такой день? На экране высветился незнакомый номер, но Бел все равно ответил.       — Принц слушает, — громко произнес он и широко улыбнулся, словно ему предстояло кого-то убить.       На другом конце молчали. Бел слышал только дыхание собеседника. После нескольких секунд молчания из динамика донеслись короткие гудки.       — Трубку бросил? И зачем тогда звонить? Идиот какой-то! — фыркнул он. Звонок показался ему довольно странным, и Бел прибавил шагу.       На дорогу до особняка ушло три часа, и каково же было удивление Бельфегора, когда он увидел зажженный свет в окнах. За удивлением последовал настороженность, что их штаб могли захватить в его отсутствие, ведь в такие дни именно на него возлагалась ответственность за сохранность варийского замка, и Бел сорвался с места. Еще больше он удивился, когда, открыв дверь, наткнулся капитана, смотрящего точно на него стальным взглядом. Военный командир, не церемонясь и ничего не говоря, схватил Бела за ворот куртки и потащил в неизвестном направлении.       На лестнице принц потерял равновесие и упал на спину, но Суперби это не остановило. Он продолжал тащить варийского гения наверх под крики о помощи и ядовитые проклятия. За время их пути Скуало не проронил ни звука, тогда как Бел обложил трехэтажным матом всех и каждого. Внезапно для принца, не следившего за дорогой из-за демонстрации всего обилия ругательств, которые он только знал, он наткнулся спиной на бугор, который оказался порогом, и, будучи отпущенным капитаном, больно ударился головой об пол.       — Где ты шлялся, кусок мусора? — послышался сердитый голос Занзаса. — И что с твоим внешним видом, отброс?       — Вот, решил искупаться, — язвительно отшутился Бел, смотря на босса снизу вверх.       Это было очень странно. Бел не понимал, почему они оба здесь, ведь они должны были вернуться только завтра утром.       — Ох, вы его уже нашли? Слава Богу, не о чем волноваться, — мягко произнес Луссурия, вошедший в комнату.       За Хранителем Солнца вошел Фран. Бел, в тот момент уже перевернувшийся на живот, узнал его лишь по тихим, почти невесомым шагам. «Опять они вместе? — зло подумал принц. Ревность вспыхнула в нем ярким пожаром. — И чего ты вечно вокруг него ошиваешься? Он мой!» Бельфегор быстро поднялся и, слегка пошатнувшись, осмотрел комнату. Кабинет босса. Что-то точно случилось, раз все находились здесь.       — Сразу к делу, — наконец произнес капитан, садясь на край стола Занзаса, на что тот не отреагировал, хоть и не позволял никому такой вольности. — Надо разобраться с одной семьей, попытавшейся убить Девятого. Сегодня у них этого не получилось, но на одной неудачной попытке они вряд ли остановятся. Ситуация экстренная. Нужно убрать их, и как можно быстрее.       — И зачем вам мы? — удивился Бельфегор. — Вы с боссом и сами прекрасно справитесь с этим делом.       — Нет, Бел, — перебил Скуало. — Пойдете ты и Фран. — Бел только хотел возразить, но Суперби зарычал на него: — Не обсуждается! О чем я? Ах, да. Луссурия, ты и Леви остаетесь в особняке. Мы с боссом будем защищать Девятого. Выдвигаемся рано утром. Можете быть свободны.       Бельфегор заметно помрачнел. Такое серьезное задание, да еще и на двоих. Ох, и нельзя было ему сейчас оставаться наедине с Франом. Не хотел он в очередной раз причинять лягушонку боль. Бел боялся, что в этот раз все может кончиться плохо. Но приказ есть приказ, а приказы не обсуждаются. Тут уже ничего не поделаешь.