Когда рассеется туман

Наверное, в тот день, когда мы возвращались из Плимута, и наступил переломный момент в наших отношениях. Возможно, именно тогда произошла точка невозврата: отныне ничего между мной и Веспер не могло быть прежним. Да и вряд ли бы все вернулось на круги своя, и мы бы стали клиенткой и сыщиком. Что-то надломилось в нас, что-то давало право думать нам о том, что есть нечто, безумно объединяющее нас при всей разности мировоззрений и стилей жизни. Сначала мы разочаровались друг в друге, а потом поняли, как нужны друг другу. Из-за нее умер человек. Из-за нее все встало под сомнение. И ради чего все это было? Чтобы показать свои способности? Уязвить человека? Или же просто сделать бессмысленный шаг, чтобы в итоге запутать меня? Или заставить Роберта Винтера окончательно погрязнуть в своих грехах? Но зачем? Для чего нужно было идти на такой риск? Играть со смертью? Я не знал ответа, и не знаю его до сих пор. Но прекрасно ее понимаю. С самого начала я ощущал, как нечто не дает мне покоя, порой сводя с ума. Этим «нечто» были сомнения в самой Аве Джайлз. Иногда ловил себя на мысли: она явно постоянно недоговаривает и скрывает что-то от меня. Ее разговор с Робертом Винтером показался очень странным. Определенно, он ее узнал. Нет сомнений: он знал ее отца. Была одна фраза, не дававшая мне покоя: «Наверное, мне сейчас стоит схватить вас, а потом передать в надежные руки, чтобы не хотелось больше делать глупостей». Выходит, есть кто-то, кого она очень боится, из-за кого она попросила у меня помощи. А, может быть, все обстояло намного иначе. Теперь у меня есть ответ на этот вопрос. Веспер боялась брата, и мистер Винтер говорил именно о нем, а не о ком-то другом. Тогда — в тот день сомнений — ей не хватило духу признаться мне в этом, вернее, не хотела этого делать, я же не настаивал. Всю дорогу до Лондона мы молчали. Веспер смотрела в окно, я же постоянно выходил из нашего купе, лишь бы только не сталкиваться с ней взглядом, не касаться ее невольно рукой, чтобы не изменить своему решению. Так будет лучше. Лучше для меня. Надо отсечь ее, как гангрену, чтобы больше не беспокоила, выкинуть ее за борт своей жизни и не вспоминать о девушке по имени Ава Джайлз. С самого начала я знал, что это дело будет гиблым, и сейчас это подтвердилось, поэтому Ава Джайлз по приезду на Монтегю-стрит перестанет быть моей клиенткой. Так я и намеревался сделать, когда показал жестом, чтобы Веспер прошла в мою квартиру. Она бросила на меня пугливый взгляд, явно угадывая мои мысли. Она поставила свой чемодан на пол рядом с входом. Сделала несколько шагов по гостиной, останавливаясь посередине, склонив голову вниз, словно готовясь к казни. Безумство ей удается лучше играть, нежели раскаяние. — Я думаю, вы понимаете, о чем будет наш разговор, — начал я, оставаясь на месте. — Вы сказали, что меня ждет разочарование, а вас щедрые премиальные, — она вытащила из кармана кожаной куртки чек, выписанный на мое имя, протягивая его мне. — Другого я не могла ожидать. — О, не изображайте из себя кающуюся грешницу. Вам это совсем не идет, — вспылил я, выхватывая из ее пальцев чек, сминая его и кидая в мусорную корзину. — Вы знаете, что виноваты в смерти человека, и вы прекрасно осознаете, что вам придется жить с этим. И кто мне постоянно твердил о боязни грехов? — Тогда зачем вы спасли меня? — ее голубые глаза ярко блестели в дневном свете. — Могли бы дать мне умереть. Возможно, так было бы намного проще. Знаете, из нас двоих, у вас чистая душа, а не у меня. Я давно погрязла в грехах, и буду увязать в них и дальше, если все это будет продолжаться. — Не задабривайте меня, — отрезал я, положив руки в карманы брюк. — Не нужно этого, я и так вас вижу насквозь. Ваша лживая натура сейчас выдает с головой. Я был слеп восемь лет назад. Мне казалось, что всегда могу в словах человека услышать ложь, при этом умело скрывая свою. Ничего не видел дальше своего носа. Не замечал, что она не та, за кого себя выдает. Не ощущал в ее словах ложь. Но ее нельзя винить за это, ведь она хотела спасти себя, и я стал всего лишь средством достижения этой цели и ничем больше. Я просто инструмент, которым она пользовалась для собственной жизни от никчемности. Цинично. Но я не виню ее. — Не думаю, что это так, — она покачала головой. — Вы не такой плохой, как хотите всем казаться. Вы намного лучше других. У вас есть сердце, и не отрицайте этого. — О, не надо начинать сейчас разговор про мое сердце, душу и прочие глупости, — я сделал шаг к ней. Веспер почему-то грустно улыбнулась. — Все, что интересует меня — это моя работа. — Неправда, — отрезала она, заводя руки за спину. — Но если вам так хочется думать, то продолжайте. Мне уже все равно, — Веспер прошла мимо меня, остановилась у порога, поворачиваясь лицом ко мне. — Знаете, я всегда знала, кто вы такой на самом деле. С самой первой минуты, как переступила порог этой квартиры. Видела то, что никогда не заставит меня думать иначе. И сейчас вы притворяетесь холодным и отстраненным, чтобы дать мне пищу для размышлений, думая, будто я отправлюсь навсегда домой в Кембридж. Знаете, когда вы окажетесь в своем аду, то вы меня поймете, если вспомните о моем никчемном существовании. — Это уже навряд ли, — съязвил я, смотря на нее с легким презрением. — Возможно, я бы мог вам помочь, если бы вы не мешали мне. Зачем вы пошли туда? Для чего было рисковать? — Я думала, что у него могут быть книги. Его имя было в списке отца, — пролепетала она. Из ее голоса куда-то испарилась дерзость. — Я не виновата в смерти той девушки. Она бы все равно умерла. — Очень дельное замечание, — мне тоже было все равно, что убили дочь Винтера, но почему-то меня выводила из себя реакция Веспер. А может, я так злился из-за того, что она подвергла себя риску, решив сделать все по-своему. — Кто бы говорил, — усмехнулась она, давая мне понять, что знает о том, как равнодушно я отношусь ко многим вещам. — Хотя отчасти это не так. — Что ж, кажется, мы все выяснили, — холодно заметил я, ощущая, как Веспер начинает злиться. — Я больше не верю в вас, — она метнулась ко мне, и я затаил дыхание, вспоминая о Манчестере. В ее глазах сегодня не было безумия, вероятнее читались разочарование и негодование, но не сумасшествие. Веспер остановилась на полшага от меня, оставляя небольшую дистанцию между нами. — Слышите, я больше не верю в вас. Не верю в великого Шерлока Холмса, если вы таковым являетесь. Веспер, не забирая своего чемодана, бросилась к двери, распахивая ее. Вот сейчас она уйдет. Уйдет навсегда. Хочется сказать «Слава Богу», но почему-то слова остаются на языке. — Куда вы? — вдруг выдавливаю из себя, когда она нажимает на ручку входной двери. — Там идет дождь. — Подальше от вашего эго, мистер Холмс. Вам уже все равно, что будет со мной дальше. Так давайте, не будем оба кривить душой, — Веспер бросает последний тяжелый взгляд на меня, словно пригвождая к месту, и она, запахивая куртку, выбегает на улицу, бросаясь вверх по ней. Не знаю, сколько времени я стоял, смотря на то, как ее темная фигура растворяется в пелене дождя, как постепенно тают черные блики, а в теле иссякает прежняя неподвижность. Что она сделала? Неужели снова попыталась манипулировать моим сознанием? Или же я просто был поражен тем, что она мне сказала о своей вере в мои способности? А может, просто ошеломлен тем открытием, что она верила в меня, как ни в кого другого, а я заронил губительные ростки сомнений относительно себя? Но что я такого сделал, чтобы Веспер могла так думать? Казалось, прошла вечность с тех пор, как я сделал шаг на ступеньку перед порогом, поняв, что дождь стал моросить. Странное чувство беспокойства кольнуло в самое сердце, в голове появились пугающие мысли о Веспер. Я почему-то вспомнил тот манчестерский вечер, когда мы поругались из-за моего увлечения наркотиками, и она ушла в дождь, вернувшись в довольно странном состоянии, а потом началась вся эта чертовщина, перевернувшая мои представления. И сейчас она ушла в дождь, и только один Бог знает, что может сейчас случиться с ней. Я не имел понятия, где ее искать в огромном городе. Конечно, для начала я обошел несколько кварталов в поисках Веспер, пришел к ней домой на Джордж-стрит, но ее там не было. Телефон не отвечал, вернее, она его отключила. Она не могла уехать домой без своего чемодана и денег. Так что Веспер где-то в городе. Но где? Самым лучшим решением было вернуться на Монтегю-стрит, обзвонить все морги и больницы, чтобы исключить вероятность самого худшего исхода событий. Еще вдалеке мне показалось, что кто-то сидит на крыльце моего дома. Сердце радостно забилось в предвкушении встречи. Я быстрее зашагал в ее сторону. Да, это была определенно Ава Джайлз, или точнее сказать Веспер Ринтон, прячущаяся за вымышленным именем. — Простите меня, — она подняла на меня глаза полные скорби, убирая с щеки темный намокший локон. — Пойдемте в дом, — я подал ей руку. Она поднялась на ноги. Проследовала за мной в мою квартиру. Кинула куртку на кресло, подбирая мой бордовый халат. Я отвернулся от нее, слыша, как ее мокрая одежда падает на пол, как она неровно дышит. Стоило ожидать чего-то странного и неожиданного от нее, но ничего не случилось. Веспер бесшумно прошла в ванную комнату, откуда она появилась через минут пятнадцать. Она села, подбирая ноги под себя, в кресло напротив меня. — Как вы себя чувствуете? — вдруг спросил я. — Все в порядке, — спокойно ответила Веспер. — Только жутко есть хочется. — А я думал, вы все так же морите себя голодом ради того, чтобы находиться в галлюциногенном бреду, — колко заметил, продолжая следить за тем, как она теребит края пояса, перебирая их между пальцев, как четки для моления. — Вы же знаете, что это не так, — прошептала она. — Может, заказать пиццу? — Что ж, неплохая идея. Мы сидели на полу перед камином и ели пиццу с салями. Веспер заварила чай с пряностями: на вкус он оказался немного непривычным, но его аромат приятно щекотал ноздри, согревая все тело. Мы снова с ней молчали, но так было лучше, в тишине можно было подумать о том, что стоит делать дальше, чтобы все дело не зашло в тупик. — Я не должна была так поступать, только это бы ничего не изменило. Она все равно должна была умереть, — Веспер подняла на меня глаза. — Как думаете, Винтер будет заявлять в полицию? — Нет, — я показал ей последние новости в инете. — Он покончил с собой. — Что ж, этого стоило ожидать, — равнодушно произнесла она. — Значит, она приходила не только за его дочерью, но и за ним самим. — Звучит из ваших уст крайне цинично, — я сделал глоток чаю. — Я думал, что вы религиозны, раз воспитаны в строгой вере. Хотя чему мне удивляться, вы не испугались изуродованных трупов. — Вы встречались со смертью? — ее голубые глаза ярко загорелись в полумраке комнаты. Она склонила голову на бок, темные волосы рассыпались по плечу, придавая ее образу хорошо знакомую мне чертовщину. — Ну, у меня умирали родственники. По-моему, это вполне обычное явление. И потом, я часто расследую различные убийства, — просто произнес, чувствуя, как где-то глубоко внутри возникает беспокойство и неуверенность от того, что там близко со мной сидит женщина, от которой можно ожидать все, что угодно. — Я спрашиваю вас о другом. Вы когда-нибудь ощущали ее дыхание? — Веспер придвинулась ко мне. Теперь ее лицо было близко с моим. Она наклонилась ко мне так, что ее губы оказались рядом с моей шеей. — Как прикосновение к сонной артерии(1)? Как холод, пробегающийся по коже? — Не понимаю, — пробормотал я, совсем не отстраняясь от нее. — Знаете, мне было пять, когда я впервые ощутила ее присутствие в своей жизни, — она почему-то грустно улыбнулась. — Помню, у булочной стояли мать и дочь. Красивая молодая женщина и ее очень милая дочка. Вдруг внутри все похолодело, и я ощутила дуновение холодного ветра. И темная тень мелькнула позади женщины. Утром стало известно, что в их дом пробрались воры, и женщина умерла, защищая своего ребенка. Вот так впервые я столкнулась со смертью, и теперь я вижу ее каждый день. Я поняла это не сразу, а лишь спустя годы. Один знающий человек объяснил мне это. Теперь постоянно, проходя по улицам, вижу, как мелькает ее тень. Наверное, поэтому, мне тяжело быть среди обычных людей и проще находиться среди мертвых. Если вы хотите меня найти: идите на кладбище. — Так мне там вас надо было сегодня искать? — с легкой иронией спросил я, понимая, что в тот день, в Манчестере, она ходила на кладбище. — Нет. Сегодня я кое-кого встретила, — загадочно начала она. — Думаю, что спустя время вы вспомните о моих словах. Сегодня долго бродила по городу, мне стало немного не по себе, и один молодой человек подошел ко мне. Врач, у которого плохие отношения с семьей, или, вернее сказать, с теми, кто у него остался. Он собирается на бессмысленную войну, как солдат и полевой доктор. Редко удается встретить такого хорошего человека. — К чему это все? — я перебил ее, совсем не понимая, к чему она клонит. — Потому что это был ваш друг. Самый лучший. Единственный. Настоящий. — У меня нет друзей, — отрезал я. — Сейчас нет, но когда-нибудь это изменится, — возразила Веспер. — Знаете, я всегда вижу, когда люди предназначены друг для друга. У них похожие вибрации, и у них похожие ауры. А еще их судьбы связаны друг с другом. Эти слова я вспомнил только тогда, когда стоял на крыше Бартса, прощаясь с Джоном Ватсоном. Только в тот момент, я осознал, что имела ввиду Веспер за пять лет до того дня. Она предсказала мне встречу с Джоном, знала, что он станет моим самым близким другом. Тогда я не придал ее словам никакого значения, сделал вид, что понял ее, но на самом деле скептически отнесся к этому. Наверное, только в критический момент осознал, что она мне сказала. — У нас еще есть один запасной путь, — неожиданно сменил тему разговора. Веспер на это почему-то улыбнулась, беря свою чашку с чаем с пола. — Я думала, что загнала дело в тупик, — прошептала она. — Вряд ли это загнало бы все в тупик. Потерянное время — да, но не смерть Винтера, — успокоил ее. — Я так и не рассказал, как поймал пулю. — О… — протянула она, подвигаясь ко мне еще ближе. Веспер хотела дотронуться до моего раненного плеча, но ее рука замерла на полпути, и она сложила руки на коленях. — Будет закрытый бал в Мэндерли, — я закрыл глаза, набирая воздуха в легкие, чтобы поведать ей обо всем. Это было так просто. Так легко рассказать ей все, что случилось вчера. Она молча слушала меня, не задавая никаких вопросов, просто смотря мне в глаза, просто легко улыбаясь. — Я достану приглашения, а вам осталось найти только бальное платье, — закончил я свой рассказ. — Вы поможете мне в этом? Никогда ничего не понимала в тряпках, — Веспер поднялась на ноги и, не дожидаясь моего ответа, задала новый вопрос: — Я могу у вас остаться сегодня на ночь? — Ну, разумеется, можно.