Хрупкое равновесие

      Хранитель Города Топлива, он же главный вычислитель Несмертного Джо, неподвижно лежал, распластавшись на своей огромной овальной постели, тюфяк которой для особенной мягкости был набит дорогим птичьим пухом и женскими волосами.       Снаружи третий день стояла изнуряющая жара, и даже сквозь мощные стены своего подземного бункера Людоед, казалось, всем нутром ощущал обжигающее дыхание пустыни.       Совершенно голый, он походил на бесформенную груду мяса и жира, покоящуюся на этом странном ложе, словно еда на громадном блюде великана. Его распухшие от элефантиаза ноги покрывали язвы и бородавки — некоторые из них ужасно чесались, но дотянуться до собственных зудящих лодыжек из-за лишнего веса Людоед не мог.       — Эй, за дверью, — он не без труда приподнялся на локте и позвал низким гортанным голосом: — Поди сюда, ты мне нужен!       В комнату вошёл совсем молодой парень, на плечи и спину которого были нанесены замысловатые татуировки, по-видимому, призванные отличать его от прочих безликих бойцов. Кроме того, уши и нос вошедшего украшали небольшие серебряные кольца — непозволительная роскошь в мире, издыхающем от голода, жажды и болезней.       Подойдя к постели, он молча забрался на тюфяк и принялся лениво оглаживать мягкий сморщенный член Людоеда, однако его прервали, быстро отстранив руку.       — Нет, Мэйзи, сегодня займёшься только коростами. Проклятые отёки всю ночь не давали покоя.       — Так ведь жара, босс, видно, от этого.       Парень слез с кровати и, встав рядом, начал почёсывать, а затем и ловко массировать ладонями опухоли на ногах Хранителя Города.       — Хм, возможно, и от этого… — Людоед с интересом взглянул на спокойное и уверенное лицо Мэйзи. Его всегда удивляло, с каким безразличием этот, в сущности, мальчишка выполнял свою гадкую и не самую простую работу.       — Я всё думаю, не перекинется ли моя проклятая опухоль с ног на яйца, Биомеханик как-то сказал, что такое возможно. Так вот, засранец, молись кому хочешь, чтобы не перекинулась, потому что если это всё же случится, я тут же прикажу поганому лекарю отрезать к чертям мою мошонку, и тогда тебя некому будет трахать.       Он усмехнулся, легко погладив бедро пацана большим пальцем своей более здоровой правой ноги.       — Печально, босс, — Мэйзи окинул неопределённым взглядом голые причиндалы Людоеда — маленький толстый член и отвисшие от жары дряблые яйца, заросшие жёсткими рыжеватыми волосами, — затем добавил после небольшой паузы: — Но что-то мне подсказывает, я смогу это пережить.       Встретившись с ним глазами, Людоед строго насупил брови, после чего они оба расхохотались.       — Так-то ты ценишь своего благодетеля, негодяй, — Людоед шутя толкнул парня ногой в живот, но уже через мгновение лицо его сделалось серьёзным. — Чуть не забыл, как там наша девка?       — Мать говорит, привыкает.       — «Мать говорит», — раздражённо передразнил Людоед, глянув на парня исподлобья, — плевать мне, что там говорит Мать, я хочу знать, что думаешь ты.       Мэйзи пожал плечами.       — Она слишком тощая, босс, только идиот купил бы у тебя эту кобылицу. Смотри сам: маленькая грудь, ноги чересчур длинные, узкие бёдра — такая если и выносит ребёнка для Джо, он точно родится слабаком.       — Дурак, это называется «красивая женщина», — проворчал Людоед, слегка приподняв голову, чтобы лучше следить за выражением его лица. — Хотя откуда тебе знать, ты и баб-то толком не видел. А я вот ещё помню, какими должны быть настоящие шикарные сучки. В той, прошлой жизни, у меня даже жена имелась — высокая грудастая инструкторша по вождению, деньги из меня точно пылесос сосала. Волосы она всегда красила в один и тот же оттенок — платиновый блондин. На такую красотку мне, как нормальному мужику, сложно было не запасть.       Людоед с довольным видом похлопал себя по животу. В ответ на это пацан лишь кисло улыбнулся и спросил, продолжая старательно массировать его волдыри:       — А что потом?       — В каком смысле? — он не понял вопроса и потому снова уставился на Мэйзи с раздражением.       — Ну, как она умерла?       — Без мучений, — успокоившись, Людоед хитро усмехнулся и, подмигнув, добавил: — Ты же знаешь, убиваю я всегда очень аккуратно. Я тогда подумал, что неженка Дорис апокалипсис всё равно не переживет, да ещё и столько мяса пропадёт почем зря… Зад-то она отъела на моих харчах, так что у нас с жёнушкой всё было по-честному.       Понимающе переглянувшись, оба вновь ехидно рассмеялись.       — Думаешь, девка правда здорова?       Мэйзи на секунду прервал свою работу. Теперь он стоял, низко опустив голову, и лицо его при этом казалось серьёзным.       — Думаешь, я лекарь? — внимательно посмотрел на него Людоед. — А вообще, надеюсь, что да, Мать сказала, никаких видимых мутаций у неё нет.       — Как и у меня…       Хранитель Города хмыкнул.       — Жаль только ты не сможешь родить Несмертному сына.       — А если бы смог, ты продал бы меня Джо? — Мэйзи усмехнулся и, легко забравшись на высокую массивную кровать, улёгся рядом с боссом без какого бы то ни было приглашения.       — Нет, — ласково ответил Людоед, но тут же хитро прищурился и отвесил пацану звонкую оплеуху. — Сам бы ему приплатил, лишь бы тебя в Цитадель-то сбагрить!       Он громко расхохотался, а Мэйзи с деланной злостью больно пихнул его локтем в бок.       — Мерзкий толстяк, да ты без меня сдохнешь!       — Это ты без меня сдохнешь, гадёныш, а я вечен, прямо как наш Несмертный, чтоб его, — Людоед замолчал, задумчиво прикрыв веки, и вдруг, тяжело развернувшись к парню лицом, быстро заговорил, пристально глядя в его большие карие глаза: — Запомни, если со мной когда-нибудь что-то случится, или если тебе расскажут о моей смерти — живо бери Мать, садитесь в самую большую фуру с цистернами и дуйте на ней прямиком на Свинцовую Ферму. В этом мире прав тот, у кого есть бензак. Калашников тебя не тронет, в отличие от параноика Джо, свихнувшегося на своей божественности, он дельный мужик, с ним всё ещё можно договориться.       В ответ Мэйзи понимающе кивнул, Людоед же машинально потрепал его по щеке и грузно перевернулся на спину. Он знал, что через пару минут должен одеться и не без посторонней помощи подняться наверх, впервые за чёрт его знает сколько дней. Людоед уже представил, как на невыносимой жаре обливается потом на носилках, пока его дорогие гости не соизволят спустить в бункер свои тощие, запыленные дорогой задницы.       Осмотр претендентки был назначен на утро, а значит, ему стоило поторопиться.