Оружейник
18 ноября 2015 г. в 17:58
— Да взревут моторы во имя Несмертного Джо!
Изображая фанатичного бойца полураспада, майор Калашников поднял обе руки и, закатив глаза, принялся трястись всем телом, словно спятивший эпилептик. На его кривляния Биомеханик, сидевший в кабине позади всех, никак не отреагировал, а вот верзила Риктус злобно сжал кулаки и резко обернулся в сторону шутника. Тощее вытянутое лицо Оружейника расплылось в самодовольной ухмылке.
— Какие-то проблемы, а, красавец? — старик подмигнул сыну Джо и ехидно хохотнул, встретившись взглядом со своим помощником, приладившим руль и уже готовым нажать на газ.
Риктус явно собирался весьма грубо поставить Калашникова на место, но его старший брат — беспомощный калека с неразвитыми конечностями — отрицательно покачал головой.
— Да так, показалось кое-что.
Здоровяк смачно сплюнул под ноги и отвернулся, не скрывая раздражения.
— Креститься надо, когда кажется.
Русский нагло усмехнулся, ещё раз переглянувшись с посмеивающимся водителем.
— Давай, Васька, трогай помалу! — он кивнул парню, и тот вдавил педаль газа. — Ну всё, друг Людоед, встречай сватов, мать твою за ногу. Надеюсь, щель этой маленькой шлюхи стоит того, чтобы пилить в грёбаный Город по грёбаной духопёрке.
Когда машина, взревев, сорвалась с места, а Оружейник принялся громко трепаться с водителем на своём непонятном грубом языке, все в кабине, не считая Риктуса, вздохнули с облегчением. Старый майор был не самой приятной компанией для долгого путешествия: Калашников много пил, потому рот его почти никогда не закрывался, а говорил он преимущественно гадости, или с отвратительной прямотой материл всех и вся — таков был его характер. Однако игнорировал своих попутчиков русский недолго.
— Корпус, — неожиданно развернувшись, спросил он уродца, — скажи-ка, сынок, у тебя самого-то того-сего было? Хотя бы раз, ну, хоть рукой?
Глядя в его глаза, Калашников отхлебнул из фляги, довольно демонстрируя свои редкие жёлтые зубы.
— Ты имеешь в виду секс? — Корпус невозмутимо приподнял бровь.
— А то что же? — Оружейник щёлкнул языком.
В ответ на вопрос Корпус неопределённо пожал плечами.
— Возможно.
— Ого! И кому же это так не повезло, а?! По мне, так смерть от жажды в долбаной пустыне лучше такого наказания!
Оружейник зло рассмеялся, толкнув Биомеханика кулаком в плечо, на что тот как-то нервно оскалился и тут же уткнулся в сумку со своими инструментами.
— Не злись, малыш, — никак не унимался Калашников, разглядывая жалкое уродливое тельце первенца Несмертного, — мне же просто любопытно, и всё!
— Может, лучше рассказать, кто и как подтирает мне задницу? — спросил Корпус, спокойно и внимательно изучая его физиономию. — Уверен, тебе это тоже любопытно, Оружейник. Знаешь, иногда мой зад приходится не только подтирать, но и прочищать от скопившегося дерьма — пальцами, а то и предметами подлиннее. Уверен, такого опыта у тебя, в прошлом женатого человека, точно не было. Его вполне можно зачесть за секс, ты так не считаешь?
Слегка обалдевший от услышанного Калашников замолчал, но после вновь неудержимо расхохотался. Только на этот раз смех его был вполне искренним.
— А ты занятный малый, Корпус, — сообщил он, утирая слезящиеся глаза, — я всегда тебя любил. Да-да, с самого твоего рождения. Людоед вон советовал Джо тебя убить, а я сказал — пусть живёт то, что должно жить, и умрёт то, что умрёт само.
Закончив, он многозначительно поднял указательный палец.
— Что тут добавить, — в свою очередь усмехнулся карлик, — ты весьма мудро рассудил, Оружейник.
— Вот и я так думаю, — Калашников явно не понял его иронии. — И хоть ты и теперь ростом с папашин писюн, но с возрастом стал куда умнее и занятнее своих долговязых олухов-братьев. Не обижайся, Риктус, но ума у тебя, как говорится, кот наплакал. Корпус — другое дело, башкой в Несмертного пошёл, он молодец! Будь твой брательник не таким страшилищем, я бы с удовольствием женил его на одной из своих дочерей, конечно, если бы Джо мне это позволил.
В ответ на его слова Риктус выругался сквозь зубы, а Корпус с учтивой улыбкой кивнул майору в знак признательности за похвалу. Обладая живым и подвижным умом, он едва ли не единственный в Цитадели, за исключением отца, понимал, что Оружейник часто изображал из себя большего дурака, чем являлся на самом деле. Хамоватый русский мужик казался Корпусу хитрым и коварным, точно медведь, кроме того, он быстро заметил, что мозги Оружейника порой работали не в пример лучше, чем у многих Императоров. Ведь именно по этой причине Несмертный назначил Калашникова судьёй и управителем Свинцовой фермы.
— Зачем папаша послал с нами этого клоуна? — Риктус старался говорить тише, но его брат мог бы поклясться, что Оружейник слышал каждое произнесённое слово.
— Потому что он будет вести переговоры. Я не Император, Биомеханик тоже, ни у кого из нас нет полномочий говорить напрямую с Хранителем Города.
Он неуютно поёжился в своём кресле, ответ Риктуса предугадать было нетрудно.
— У меня есть!
Корпусу уже не впервые за это бесконечно долгое утро стало жаль своего глупого младшего братишку.
— И что ты скажешь Людоеду? Ты сможешь сам назначить цену или обговорить условия сделки? Видишь ли, Риктус… — он сделал паузу, подыскивая более понятные и простые слова, — Хранитель Города отдаёт отцу девушку не из лучших побуждений, он хочет что-то получить взамен. Ты знаешь, что мы — представители Несмертного — можем ему предложить?
Лицо Риктуса приобрело до боли знакомое выражение — смесь растерянности и обиды. Наверное, такое лицо бывает у брошенного ребёнка, вдруг осознавшего, что родители не случайно оставили его у подвесного моста Цитадели, и что больше за ним уже никогда не вернутся.
— Может, просто спросить его, что он хочет за кобылицу? — Риктус наморщил лоб.
— Хорошо, — такому ответу брат ничуть не удивился. — А если Людоед скажет, что его единственное желание — быть полезным Несмертному, что тогда? Забрав девушку просто так, ты рискуешь усложнить и без того сложные отношения между Хранителем Города и нашим отцом. Людоед, разумеется, промолчит, но сделает выводы, которые лучше бы для всех нас он не сделал.
— А что бы предложил ему ты?
Корпус пожал плечами.
— Честно говоря, не знаю. Оружейник давно знаком с Людоедом, он его чувствует, улавливает настроения, и потому, в теории, может правильно повести диалог. Короче говоря, выходит так, что в этом деле мы просто не можем обойтись без Калашникова, и отец, понимая это, попросил его сопровождать нас.
По кислому виду Риктуса было понятно, что разъяснения до него дошли, потому Корпус, посчитав свою миссию миротворца исполненной, рассеяно улыбнулся брату и спокойно закрыл глаза.
— Как следует пригляди за этим малышом, Дронт, — по-русски сказал водителю Оружейник, едва закончив свой шутливый разговор с карликом. Теперь его серое морщинистое лицо казалось серьёзным, как никогда. — Этот парень умник, а умников я не люблю, они опасны.