Пакуйте головы, Синдрийцы!

      Волны нежно ласкали корпус корабля, приближающегося к берегу. Солнце стояло высоко, наблюдало за юными путешественниками по неволе. Молодые люди сошли с морского судна в пристани и остановились.       — Так... что же вы решили? — оторвал девушек от созерцания новых мест Джафар.       Дикарки переглянулись. Двое из них настолько сильно хотели уехать, что совсем не задумывались, как и где они будут жить, вернувшись на земли цивилизации.       — Мы согласны, — вдруг ответила Шали, не без улыбки.       Выбором их положение совсем не располагало, потому побыть немного гостями у самого короля Синдрии... Было не только почтительно и лестно, но и уместно. Требовалось немного времени на раздумья, а ведь остались нерешённые проблемы из «прошлой» жизни. Как вылечить Ромали. Где родные Амайи. Кто — тот злодей, бросивший её на острове. Как поживает давняя и первая любовь Шали — её принц и солнце королевства. А, может, уже король?..       После ответа мулатки Джафар и Шарркан улыбнулись, и последний принялся сопровождать девушек прямо до дворца Синдбада. Он рассказывал им о каждом заинтересовавшим их взгляд доме или месте: площадь, ярмарка, рынок, жилой район, сама пристань, торговые улочки и прочее.       Сам же король вышагивал с генералами немного поодаль впереди, коротко и властно отдавая приказы генералам и на ходу рассматривая особо важные бумаги. Советник шёл по правую руку, изредка бросая взгляд в те бумаги и что-то советуя. Выглядели мужчины очень серьёзно.       Через некоторое время группа «потеряшек» достигла дворца. Король сразу скрылся за воротами, видимо, спеша в свой кабинет или приёмную залу. Вокруг сооружения скопились зеваки и обеспокоенные жители. Они встречали своего повелителя с надеждой и опаской. Конечно, на следующий день после пропажи им объявили о том, что их король, Синдбад, уплыл покорять какие-то новые важные торговые земли, но его корабль был на месте и не отплывал, а крестьяне не были так глупы.       — Вот и, вроде, всё... — прокашлялся Шарркан, смотря на девушек, — после того, как вы пройдёте в сам дворец, слуги покажут ваши комнаты, а так же ванны и столовую. А мне пора, куда они без меня!       Мулат поклонился, больше поглядывая на реакцию черноволосой. Она же рассматривала всё вокруг, даже не заметила его жеста.       Больше всех вертела головой Амайя.       — Тише, шею не сверни, — хихикнула Ромали.       А девчонка продолжила ещё и всем телом вертеться. А посмотреть действительно было на что. После джунглей девушкам было очень непривычно. Тёплые цвета листвы сменились на ослепительную яркость каменных домов и улиц. Тени от пальмы — открытое пекло площадей. Свежесть от моря — лёгкий тёплый бриз, еле пробивающийся от пристани. Жара, жуть! Ромали с Амайей ещё ничего — светлые головы, а вот Шали захотелось накинуть что-то на голову. Ведро с водой, например.       А тем временем люди подступали к ним.       Жители подозрительно и несмело поглядывали на тех, с кем приехал их повелитель. Это были наложницы? Или бывшие рабыни? Ведь все трое были такими разными.       Мулатка с волосами вороного крыла, видно, самая старшая из них. Чуть младше — девушка с короткими волосами по плечи цвета пшена и тёплого румяного цвета. И самая младшая девчонка с длинными волосами цвета молока, мраморной кожей и любопытным носом.       Ромали оглянулась, заметив взгляды. Ей стало совсем не по себе.       — Мне кажется, пора зайти внутрь, — тихо пролепетала она, движениями призывая подруг проследовать в помещение.       — Да-а, — протянула Шали, изнывая от жары и пекла на её тёмную макушку.       А Амайя уже весело скакала к воротам. Вокруг незнакомок собрались зеваки, стоял громкий шёпот. Судачить о них будут ещё долго. Сплетники и сплетницы уже плели паутину пристойных и не совсем рассказов и предположений о дикарках. Кто они, откуда и почему направились во дворец. Что у них с королём Синдбадом, когда они вернутся туда, откуда прибыли и, самое главное, почему они отнюдь не похожи на хихикающих ветреных девиц, обычно ошивающихся около их короля.       Неужели их правитель вздумал жениться, а они — представительницы каких-то государств? Но они не похожи ни на одну из известных им принцесс (некоторых зная воочию, а других — по описанию)! Загадка.       Подруги ступили за порог и замерли. Великолепие дворца поразило их в самое сердце. Богатое убранство было выполнено не в беспорядочной растрате денег на дорогие вещи, а выполнено с особым стилем и вкусом. Растения придавали дворцу особую свежесть, а расписные витражи радовали взгляд яркой росписью, а тело — прохладной, сдержанной жарой. Глаза у них разбегались. Хотелось задержать в памяти весь прекрасный вид: от мраморных плит и искусных ковров до расписных потолков и свободных коридоров.       К незнакомкам подошли три слуги — девушки, чуть младше самой старшей из дикарок. Они раскланялись и предложили гостьям осмотреть их покои для начала. Но если те предпочитают сначала посетить ванну, то они помогут им и с этим.       — Вы поможете?.. — не поняла Амайя.       — Мы подготовим вам ванну: наполним водой, добавим любое масло, какое пожелаете. Подготовим чистые полотенца и одежды. Если потребуется можем омыть и растереть вас ароматными мылами, по можем вымыть и расчесать волосы... Также мы...       — Стойте, стойте, я поняла, — служанки замолчали, безукоризненно улыбаясь и далее отвечая на любой вопрос от прибывших.       Сначала они отправились в комнаты. Им было предложено: одна комната на всех или каждой по небольшой комнате. Подумав, девушки согласились на небольшие раздельные комнаты.       Что же, если для кого-то это и были «небольшие» комнаты, то для дикарок — настоящие хоромы. Высокие не широкие окна, балкон, кровать (на которой они все втроём могли спокойно спать) в лучших тканях, столик с фруктами, графином с водой и вином. Да после их домика и углов, отгороженных шкурами и тряпками... Комнаты были с их хижину!       Помещения находились рядом, так что никто не жалел о принятом решении. Было полезно, наконец, немного разделиться и подумать о себе. Или сразу уснуть, только забравшись на кровать, как и сделала Амайя. Ромали отпустила служанку, очень смущаясь её присутствия, перед этим поинтересовавшись расположением ванны и гардероба. Шали, наоборот, распорядилась подготовить ей горячую ванну с розовым маслом и принялась распутывать волосы.       Раздавшийся внезапно стук в дверь заставил Ромали в тишине подпрыгнуть с кровати, которую она уже облюбовала, полюбила и отдала ей своё невинное девичье сердце. Светловолосая дева приблизилась к дверце и с опаской ответила на стук:       — Спасибо, но я же сказала, что сама найду уборную комнату...       — Поверь мне, без служанки ты будешь её искать до завтра и пропустишь ужин, — с лёгким смешком в голосе заверил её Джафар. — Послушай, я пришёл, потому что на борту корабля вы забыли растение... эм, цветок... в общем, что бы это ни было, открой дверь и забери, пожалуйста. Мне показалось, он тебе очень нужен, не зря же вы за ним так глубоко ныряли.       И без того огромные и круглые кукольные глаза травницы стали ещё большего размера. Они забыли там цветок?! Как же так получилось? Она быстро отворила дверь и забрала своё сокровище из рук Советника.       — Как же... как же... — приговаривала, запинаясь, девушка, смотря поочерёдно то на растение, то на спасителя. — Большое тебе спасибо, ума не приложу, как мы его там позабыли!       На этом Джафар с джентельменской улыбкой откланялся и поспешил обратно по своим делам, которых у него, несомненно, было предостаточно. А возвращение цветков растеряшам явно должно быть не в самом начале его амбициозного списка наполеоновских планов.       А Ромали, причитая и охая-ахая, принялась искать самое прохладное место в комнате, чтобы там устроить ему временное пристанище, и попутно думая, где ей теперь найти служанку по совету Джафара...       — М-м-м! — беловолосая дикарка растянулась на кровати, растирая закрытые глаза кулачками, после чего открывая их, совсем не узнавая места, где находится. — Где это я?       Несколько минут потребовалось, чтобы восстановить в памяти события последнего дня и осознать весь шквал событий, который пришлось пережить. Когда она только зашла в комнату, все окна были в ней закрыты, чтобы не пускать в неё зной с улицы. Теперь же, когда на королевство опустились сумерки, окна можно было открыть нараспашку, что Амайя и сделала. Прохладный ветерок сразу подул внутрь и растрепал светлые волосы девчонки.       День уступал место вечеру, а вечер — ночи, тёмной и загадочной. Солнце едва было видно за горизонтом на фоне зарева закатного неба. Темно-синий, жёлтый, оранжевый, рыжий и красный слились в единый спектр, как смешиваются краски на картине под кистью самого талантливого художника — природы. Казалось, весь остров погружался в дрёму, но это было обманчиво.       — Красиво... — с этими словами девушка забралась на широкий подоконник.       Ветер стал играть со складками её белого платья выше колена, оголяя на мгновение длинные стройные ноги в коротких белых шортиках под ним. Дикарка до конца не понимала, почему Шали и Ромали настояли на том, чтобы она их одела под платье, ведь слова: «Ты же девушка, поэтому тебе нельзя показывать то, что находится под платьем» — вообще ничего не объяснили. А переодеваться в другую одежду не очень хотелось. Жарко, да и в платье было намного свободней, чем в майке и штанах.       Что ещё можно взять с той кто выросла на необитаемом острове? О стеснении и смущении, а так же о приличии Амайя даже не слышала.       Да и платье выбирала не она, а девочки, заскочившие к ней «на пару минут», проведать. Ромали говорила, что они беспокоились за её здоровье после долгого плавания на корабле, но что-то Амайе подсказывало, что это была идея Шали. Казалось, она проверяла, не бродит ли поблизости Синдбад со своим излишним интересом к их подруге.       Но платье охотнице понравилось. На груди, будто переплелись два лепестка цветка, не выпячивая, а подчёркивая форму груди, образовывался топ, который завязывался на затылке. Нижние «кончики» лепестков пересекались на спине и сплетались ещё раз чуть выше пупка, как бы опутывая девушку. Затем они опять уходили за спину и плавно превращались в пояс, от которого уже шла лёгкая юбка. Сзади юбки был прозрачный красивый шлейф, доходящий до середины икр. Обуваться Амайю никто не заставлял, но Шали повесила на одну из её щиколоток красивое украшение с монетками, которое нашла в украшениях, предложенных для девушек, как подарки почётным гостям. Конечно, перед этим её загнали в воду, поэтому сразу поспать, как того хотелось охотнице, не удалось. Зато потом, свежая и отдохнувшая, она хотела днём прогуляться, даже уже надела платье, но жара, в конце концов, сморила девчонку. А шортики были милые и не были бы нужны, если бы подруги не знали, что младшая то и дело будет висеть вниз головой, прыгать и скакать.       Стряхнув с себя наваждение и думы лёгким покачиванием головы, девчушка развернулась спиной к живописной красоте и, подпрыгнув, ухватилась руками за выступ балкончика над её окном. Раскачавшись и подтянувшись, а она с кувырком запрыгнула на него с такой лёгкостью, будто весила не больше воздуха. Джунгли за столько лет и не таким акробатическим трюкам научат. Кровь молодой островитянки кипела от возбуждения и радости новых открытий. Любознательность и любопытство Амайи сегодня будет пировать на славу, поглощая всё новое и неизведанное доселе, как сухая губка жадно впитывает воду. Королевство Синдрия — прекрасное место, которое побудило в дикарке желание переплыть все моря и пешком пройти весь свет. Такой большой мир открылся её взору в связи с её собственным маленьким приключением. Но она будет ещё очень долго скучать по острову. И обязательно туда ещё вернётся. Беловолосая всегда была непоседой, и даже живя там с подругами, в одиночестве могла целыми днями напролёт бегать по нему. Поэтому нет ничего удивительного в том, что любопытная Амайя решила изучить новый клочок земли, на котором оказалась.       Синеглазая дикарка клыкасто улыбнулась заходящему солнцу и благодаря мощному прыжку оказалась на стене, которая огораживает дворец и город. После этого, пока её никто не заметил, быстро спрыгнула вниз. Дежурная стража даже не заметила что мимо них кто-то «прыгал».       А вот кое-кто другой был более наблюдателен.       Амайя заприметила девушку, идущую к дворцу. Это была мулатка среднего роста, на ней был тёмно-зелёный топик, завязывающийся золотистыми шёлковыми лентами за шеей, с декоративными звенящими монетами под грудью. На ногах были вычурные, золотистого цвета туфли с загнутыми носами, тёмно-красные шаровары по щиколотку с шёлковым золотистым поясом, который был выпущен до пола одним широким концом вперёд, а другим — назад. Под поясом по бокам были пришиты прозрачные лёгкие ткани, которые свободно провисали и делали походку девушки воздушной. На одной руке незнакомки чуть выше локтя начиналась перчатка на пальчик, а на второй руке — много браслетов. В пупке сверкали два прокола — сверху серьга-гвоздик, а снизу маленькое колечко. По всему смуглому телу девушки были видны причудливые татуировки: на всех оголённых участках тела, кроме шеи и лица, разглядывая которые Островитянка даже приостановилась.       Дикарка сначала даже и не признала подругу, которая, проходя мимо, схватила светловолосую за шкирку и повела через ворота обратно.       — Куда наша маленькая Ами поскакала, у нас вообще-то ужин во дворце с королём и генералами сейчас, — со своей обычной хитрой улыбочкой обратилась к Амайе Шали.       При свете из окон дворца она разглядела, что её тело было немного красноватым от... процедур?... после которых оно стало похоже на расписную вазу. Узоры покрывали даже тыльную сторону её рук, опутывая каждый пальчик на левой руке и только средний палец — на правой, на которой не было перчатки. Волосы девушки были распущены и расчёсаны, их было много, и они были такими гладкими и шелковистыми на вид, что хотелось в них зарыться. Разномастные глаза девушки были подведены чернилами, а губы накрашены бордовым цветом.       — Что ты... Когда ты успела... — ошалела Амайя, видя в первый раз Шали «при всём параде».       — Пока наша маленькая охотница спала, я успела принять ванну и наведаться со служанкой на местный рынок. Сначала я собиралась только посмотреть... Столько всего изменилось. От цен до качества. А потом...       — А потом её понесло, — подруги прошли уже во дворец, где их встретила Ромали. Она тоже выглядела посвежевшей и похорошевшей. На ней было длинное воздушное кремовое платье в пол с тремя юбками. Оно было на бретельках, с которых в свободном парении спускались прозрачные рукава с внешними разрезами от плеча. На спине был большой вырез до поясницы, зато спереди всё закрыто от груди. Первая юбка девушки, которая шла снизу, была прозрачной и лёгкой, как ткань на бёдрах у Шали. Вторая — потяжелее и поплотнее, но только до колен и с разрезами от бёдер, собиралась в забавную гармошку. Третья юбка походила скорее на накидку для второй — с разрезом спереди она была обрамлением до середины бедра. На ногах у девушки были балетки в тон. Волосы Травницы были тоже распущенны и находились в свободном состоянии. Она была прекрасна и мила... Но всё было бы лучше, если бы только девушка смогла снять свои бинты, в которых находилась с самого своего детства.       — Ничего не понесло. Местные мастера предложили мне сделать татуировки, как только увидели, что я в сопровождении слуги из дворца. Что-то вроде сказали... что для них это будет честью или как-то так, — пояснила мулатка, осмотрев свои руки с явным удовольствием.       — А мне кажется, он просто нашёл благовидный предлог, — выразительно глянув на ложбинку между двух грудей Шали, с лёгким смешком заметила Ромали. — Ты же там весь день провела. Бедная служанка думала, что они тебя там растерзают.       — Попробовали бы они, — хмыкнула девушка.       — Теперь тебя можно представлять как местную достопримечательность и брать за это деньги, — показала язык охотница.       Шали и Ромали прыснули со смеху и пошли в сторону столовой вслед за служанкой, которая их встретила.       Уверенней всех себя в этой обстановке чувствовала явно Шали. Но не только потому, что была некой любительницей использовать шанс, пока есть, а потому что уже была в этом обществе и знала, толк в том, что совершает. Одежду она подобрала не из самой дорогой ткани, чтобы потом было можно спокойно прополоскать и постирать, и девочкам с этим помогла. Татуировки её были заслугой скорее красоты и обаяния, ведь королю они ничего не стоили. Украшение для Амайи — одним из подарков, очень дорогим для почти нищих девушек (а ведь это было так), но лишь милым актом внимания со стороны короля и генералов. Поэтому, после небольшой тишины за столом в связи с появлением умытых, приодетых и посвежевших девушек, прозвучал первый вопрос в тему.       — Может быть, вы нам всё же расскажете, откуда вы и как встретились? — заворожённо всматриваясь в лицо смущённой Ромали, задал вопрос Джафар.       Та лишь мельком взглянула на мулатку, которая не выражала в данным момент никаких «за» или «против», мирно кушая салатик и рассматривая всех сидящих за столом.       — С чего бы начать... — призадумалась Ромали, продумывая наиболее приемлемую версию. Чтобы не все карты на стол, но и было поближе к правде.       — Наф ковабль разфился, на кофофом мы пфыви, — прошамкала с набитым ртом Амайя, откусывая кусок побольше от куриной ножки.       — Что ты сказала? — переспросил немного смущённый тем, что не смог понять, Советник.       — Она говорит... наш корабль, на котором мы плыли в другое королевство, разбился, и нас выбросило на берег этого острова, — пояснила Ромали, ковыряя вилочкой в тарелке.       — Прямо так и сказала? Слово в слово? — хохотнул Шарркан и сердито получил виноградинкой прямо в глаз от светловолосой охотницы.       — Ты хофеф увфлыфать истофифю или фет?       — Ами, не подавись, — ласково заворковала Шали, нагло игнорируя ситуацию и не присоединяясь к мозговому штурму. К сожалению, виноградинок на неё не хватило, а бросаться едой большего размера — непростительное расточительство для голодной Амайи. Только ананасы навеки принадлежали Синдбаду.       — Мы встретились на корабле, — начала повествование Ромали, стараясь не краснеть от пристальных и внимательных взглядов, а так же от того, что наврать ей придётся с три короба, — и в первый раз мы пересеклись уже тогда, когда наш корабль развалился буквально на части. Корабль попал в сильный шторм. Ветер с дождём его перевернули и раскромсали в щепки. Мне тогда было тринадцать лет, я сбежала из дома и искала место, где меня бы могли принять люди, — Ромали положила вилку, спрятав перебинтованные руки под стол, — именно такой, какая я есть. Внешне. Так вот... Корабль затонул, а о спасательных лодках не могло быть и речи, потому что они тоже разбились о сильные волны. Что происходило после и как меня принесло к берегу — я помню смутно. Лишь то, что меня приметил ещё один пассажир корабля и тянул на доску со всей силы за руку. Это была Шали. До сих пор помню, как потом болело всё тело и особенно запястье у руки, за которое она меня буквально вытаскивала.       Все взгляды перевелись на мулатку, которая и в ус не дула, слушая рассказ.       — Утром, наверное, или днём, я открыла глаза и поняла, что лежу на горячем песке, на суше. Рядом со мной валялось куча палок, а метрах в пяти — Шали, вся покрытая водорослями и тоже в окружении обломков. А недалеко от неё стояла маленькая девочка, и рассматривала её. Сначала я даже подумала, что мы у берега какого-то поселения, но это было не так. Амайя жила одна. И с того момента, мы стали держаться вместе. Потому что шансов уплыть, у нас было не много, но..., — Ромали улыбнулась присутствующим, — они у нас были. Хотя сначала даже и не верилось в то, что каким-то чудом мы можем выбраться. Строить плот и идти в неизвестном направлении — самоубийство. Один шторм мы пережили, но какова вероятность у нас была пережить ещё один? Возможно, тогда бы удача отвернулась от нас. Мы были терпеливы. И думаю, судьба нас вознаградила за это.       К концу рассказа голос блондинки стал совсем тихим. Она очень сильно смутилась, изливая почти все чувства, что были у неё на сердце. Но от этого ей полегчало.       — Значит, вот какая история у дикарок с загадочного острова, — сделал заключение Шарркан, подбирая свою челюсть с мраморного пола.       — Амайя, ты жила там одна? — переспросил Король.       — Она не помнит, — ненавязчиво не дала ответить подруге Шали, от чего у Синдбада вздулась жилка на лбу. Его раздражала эта преграда в виде мулатки, каждый раз возникающей как столб посередине дороге. — Когда мы встретились, ей было одиннадцать лет. И она уже довольно давно жила одна.       — Моих родителей, наверное, слопал какой-нибудь павлин-переросток, — безразлично добавила Амайя, потянувшись рукой к очередному куску мяса. — Но я оказалась сильной, меня никто не может съесть!       Ромали и Шали понимали, что пока их младшая подруга не постигнет хотябы основы социального общения и не увидит семьи на примере, то не сможет понять, каково это — жить с семьёй, а потом потерять её. Потому вместе тихо рассмеялись.       — О да, Ами у нас просто монстр, хвосты всем на острове пооткручивала, когда мелкая была, теперь от неё живность только так шатается. Только её видят — сразу в озере топиться начинают.       — Так, значит, это ещё с детства... — пробормотал задумчиво обладатель семи сосудов.       — А сколько было тебе, Шали, когда вы встретились, — с дерзкой улыбочкой поинтересовался Шарркан. — Амайе, значит, одиннадцать; Ромали — тринадцать, а тебе? Шестнадцать? Семнадцать?       — Близко, — шикнула на него мулатка, поставив локти на стол и положив голову на бок на руки. — Двадцать.       В тишине послышался стук отвалившихся челюстей и хихиканье подруг.       — Думаю, пока закончим на этом, — вежливо осведомился Джафар, приступая обратно к еде, — девушки за день притомились, не будем сильно тревожить их дальнейшими расспросами.       — Но мне интересно!.. — начал было Шарркан, но в него прилетела горсть принесённого винограда.       — Нет, не интересно, — фыркнула, довольная точным попаданием, охотница.       Дальше трапеза проходила за увлекательными, но довольно редкими фразами. Через некоторое время к ним присоединились другие генералы, за столом начался откровенный балаган, но было уютно и весело. Когда уже все допивали свои кубки с соком и водой, а Синдбад перестал приказывать наливать ему ещё вина, Джафар вновь заговорил:       — Спасибо, что отужинали с нами, а теперь, если вы не против, нам надо приступить к своим делам...       Синдбад тяжело вздохнул и приказал всё-таки налить ещё один кубок вина. Генералы начали отодвигать стулья и подниматься из-за стола.       — Простите, — оборвала советника, как можно мягче, мулатка, — я сегодня весь день провела на рынке и краем уха услышала, что в честь прибытия короля будет устроен небольшой ночной фестиваль. Хотя, вообще-то, только об этом весь рынок и говорил. Может, вы составите нам компанию? Солнце уже зашло, там сейчас самое интересное назревает, я так думаю.       — Фестива-а-аль! — загорелись глаза Амайи, которая никогда на нём не была, но всегда с восхищением слушала о них рассказы Ромали и Шали. Девчонка сложила мечтательно ручки вместе, прижав к груди. Одна или с компанией, но она туда точно попадёт, чтобы увидеть всё своими глазами! Танцы, красивая музыка, акробаты, фокусники, иллюзионисты, зазывалы, вино и фрукты, волшебные фейерверки и хлопушки! Гуляй душа!       — Мы столько всего пережили и вы вместе с нами, почему бы один вечер не посвятить чему-то расслабляющему? Мы понимаем, что у вас работы непочатый край после отсутствия, но... — запричитала с жалобными глазами Ромали.       Конечно, против её жалобных милых больших глазок не смог устоять ещё никто. Джафар с генералами и Синдбадом не стали исключением. Теперь на советника жалобными глазами смотрели уже все. Тот со всем своим важным видом просунул руки в рукава, сложив их на груди, вздохнул, немного подумав, и кивнул:       — Пожалуй, это отличная идея.       Балаган продолжился. Амайя с разбега запрыгнула на спину к Масруру и прокричала что-то вроде: «Веди меня, мой верный конь, веди!» вытянув руку в сторону выхода, тыкнув в него указательным пальцем. Фаналис в свою очередь крепко сжал щиколотки светловолосой девахи, чтобы та, когда будет вертеться, не слетела с его плеч. Ромали и Шали взяли под белы рученьки Ямурайху, чтобы позже подговорить её на магические выкрутасы для подруги, а сейчас вели к выходу, прося показать самые «злачные» места всех праздников. Волшебница сначала отпиралась, но перед обаянием этих девиц было трудно устоять. А по дороге к главной площади заодно собрали сплетни и байки про короля и его генералов. Позднее, к ним присоединилась Писти, которая хоть и была похожа на маленькую девочку, оказалась уже взрослой девушкой, которая как в поговорке «мал да удал» — всё подмечает, всё замечает. Парни шли сзади одним скопом, громко хохоча и что-то обсуждая. Слышались, как и безобидные взаимные подколы, так и раздражённые недовольства Джафара над неприличными подтруниваниями.       Добрались до площади шумной компанией.       Вы ощущали когда-нибудь такую тягу, что она затмевала ваш разум? Вы в тумане, плотном тумане и видите лишь одно: тёплый и светлый проблеск света перед собой. Мгновение сие не длилось вечно. Оно было даже не мгновением, а оторванной половинкой от него. Настолько маленьким и жалким, даже сердце сжималось от досады. Мгновения было бы мало... но оно и не было вовсе. И возникло желание. Пробилось сквозь туман и побежало змейкой по пальцам. От их кончиков до локтей, от них до предплечья, а от него — тонким разрядом в голову. Поразив весь мыслительный процесс, оно опустилось мягкой периной на сердце и укрыло его, как заботливая супруга укрывает одеялом в ночи своего возлюбленного. Закутало и заставило тело содрогнуться. Юношу бросало то в жар, то в холод. И мурашки отплясывали на его позвоночнике самые немыслимые дуэты. И всё это за то крохотное «полмгновение».       Огромная толпа молодых людей прошла мимо лавочки торговца, который ожидал в разгар фестиваля покупателей, которых заинтересует магия. Он продавал её. Любую. От волшебных колбочек с разовой магией даже для тех, кто ей не владеет, до волшебных фейерверков и магических предметов. Он продавал и «добрую», и «злую» магию. Только чаще всего покупатели не могли отличить одну от другой. Юноша однозначно не был добрым. Ни в каком уголке его души не было доброты или намёка на неё. Это был лис с острыми когтями и зубами, готовый всеми средствами добиться своего. Лис, как ищейка, чувствовал страх и ненависть за километр. Он питался ими, наслаждался ими, манился ими. И так же тёмной Рух, так сильно подсознательно завлекавшую и зовущую его. Очаровавшую его до глубины души...       Туман рассеялся. Она пропархала мимо, оставляя за собой шлейф из тёмных бабочек, и ускользнула в толпу. Иснан выпрямился, до того опираясь на прилавок, и прищурил свои глаза. Кто это? Что это за чудное создание, сотканное из темноты? Кого настолько сильно переполняет тёмная Рух, что он это даже почувствовал? Неужели для Аль-Сармен появилась новая рыбка здесь, в Синдрии? Может быть, даже союзник в борьбе против Синдбада. Юноша вдохнул и сосредоточился на уже почти теряющемся шлейфе тёмной Рух и попытался позвать, своими магическими силами зацепившись за него.       «Не хотите волшебных фейерверков?» — мысленно с трепетом и опаской прошептал он, будто выдохнул тёплый пар из своих губ зимой. И он умчался по этому шлейфу.       И лис почувствовал. Почувствовал, как перестал угасать след Рух. Чудесное воплощение остановилось в толпе... и стало двигаться в сторону прилавка. Юноша поправил тюрбан и прикрыл половину лица белой тканью. Стало не важно, будь то юноша или девушка, его вновь настигал туман из чистой Рух. Он даже не мог сравнить с собой туман его хозяина. Нет. У хозяина была лишь дымка по сравнению с этим плотным облаком силы потока.       Мгновенье. Целое мгновение. И бабочки разлетелись, являя ту, что обратила фестиваль в колыбель для него. Что он искал? Зачем пришёл? Мгновенье... всё отошло на задний план.       — Мне не послышалось, вы продаёте фейерверки? — задвигались нежные губы в вопросе. Она склонилась над прилавком посмотреть, что у него есть. Ах, заподозрила ли она его коварство? Как заманил её он магией своей? Отнюдь. Не задалась она бы этим даже впредь. Ей всё в новинку, всё в диковинку, как будто на земле сей в первый раз.       — Конечно, — заворожённым тихим голосом он отвечал, выходя из-за прилавка, становясь поближе. — Что вы желаете? Побольше, пошумней? Или скромней? Для деточек, для старцев?       — Для младшенькой. Она на фестивале в первый раз. Хочу побаловать малышку, — внимательно взглянув в глаза торговца, кокетливо ответила она.       Он удивился. Для подруги? Хоть и младшей. Но улыбнулся он и снова предложил:       — Тогда вам подойдут бенгальские и магические огоньки. Одни на палочке людьми простыми сделаны. Вторые — магические шарики, они горят, искрятся, переливаются цветами, какими угодно душе. Думаю, это впечатлит малышку.       — Отлично, я возьму, — поправив волосы ответила посетительница и протянула парочку монет.       Иснан протянул свою руку, что сразу заходила ходуном, стоило лишь мулатке коснуться пальцами с монетками его ладони. Лёгкий разряд тока будто пробежал по его руке. Девушка взяла корзиночку с огнями и удалилась, оставив сладкий, экзотический, манящий и ласковый аромат Иланг-иланга и свежий, холодный и горьковатый запах лимона. Один был её собственный, второй же дала ей природа тёмной Рух. И вместе эти ароматы-комплименты, создавали завораживающую для лиса картину. Он мог смотреть на неё вечно, как люди смотрят на огонь и воду. Он мог зарыться в этот аромат и утопать в нём часами. Он хотел так поступить, пока её спина, покрытая татуировками, вновь не растворилась в толпе.       На площади царило веселье и танцы! Все, кто умели танцевать (в парах, компанией или поодиночке), со смехом и бодрым настроем выходили ближе к середине площади и танцевали, пока силы не покидали их ноги, а тело не сковывала жажда. Те, что были не столь умелые или просто поскромнее, образовывали круг и хлопали в ладоши, кружились на месте и покачивали бёдрами в такт весёлой и задорной музыке родного края.       А вокруг этого веселья в каждом уголке площади и ближайших переулков открылись мелкие лавочки. Кто продавал магию и веселье, кто вино и соки, а кто-то спелые фрукты или свежие блюда, приготовленные сейчас и разлетающиеся как горячие пирожки.       На площади так же были всякого рода разные представления. Волшебники выходили, запускали салюты и волшебные фейерверки, которые разлетались разноцветными искрами, а некоторые даже пахли, оставляя после себя лёгкую дымку клубничного, ванильного или яблочного запаха. Всё это смешивалось в сплошной фестиваль души.       — Спасибо, Ями, — шепнула Шали Ямурайхе, подмигивая. — Я нашла, кажется, чудесные магические шарики.       Синеволосая волшебница улыбнулась девушке и посмотрела, что та принесла в корзине.       — Отличные! Где ты их взяла? — удивилась она, повертев один магический шарик в руках, от чего тот вспыхнул всеми цветами радуги и засверкал искорками, которые падали до самой земли, не потухая.       — Случайно услышала, как торговец зазывает прохожих, — пожала плечами мулатка, раскручивая такой же шарик в руках. — Амайя!       Беловолосая охотница развернулась к подруге лицом и её губы растянулись в широченной улыбке. Девчушка спрыгнула с Масрура и побежала к Шали. А она, тем временем, запустила этим шаром в Синдбада, который мирно наблюдал за танцами нескольких не в меру кокетливых девушек, которые к нему в танце начали двигаться. Шар ударил короля в спину... и рассыпался на тысячи маленьких искорок с небольшим хлопком.       — Ого! — восхитилась Амайя и громко засмеялась, как и все остальные вместе с ней.       Каждый разобрал по такому необычному шару и раскрутил его в руках. Ямурайха с помощью своих чар подняла свой шар в небо и запустила в него небольшим скоплением магии. Он взорвался и покрыл всех присутствующих своими искорками, от чего жители развеселились ещё больше. В ход пошли все оставшиеся шарики, шоу было великолепным!       Остались ещё небольшие шарики. Они были на палочке, гораздо меньшего размера и не магические, поэтому Ямурайха подожгла их и все просто подкидывали их высоко в небо, и они оставались там висеть (не без помощи волшебницы), пока не гасли. Три подруги хлопали в ладоши и смеялись, а генералы хоть тоже веселились, но краем глаза приглядывали за атмосферой и происходящим.       Наши главные герои оказались самыми стойкими из всех, потому вернулись во дворец почти под утро. Уставшие и довольные. Амайя клевала носом, лёжа в объятьях Джафара, который возвращался, из парней, единственный трезвый. Он никого не осуждал, молча провожая своего короля, Шарркана и девушек, затеявших этот отдых. И только Советник один знал, что через пару часов он безжалостно поднимет короля из постели и поведёт за ручку решать королевские дела. Сам же Джафар не нуждался во сне, как ему казалось, он мог одни сутки и не спать. Ведь, когда он был убийцей, это приходилось практиковать довольно часто. Старые навыки не пропьёшь! А вот у Синдбада пока получается. И не только навыки.       Неподалёку шла Шали, зевая и о чём-то шушукаясь с Ромали, которая с приятной улыбочкой пыталась прикрыть порозовевшие от смущения щёки. Блондинке так понравился праздник, что она до сих пор ощущала подъём сил и настроения, даже некий праздничный азарт, что разгорячил её и привёл к смущению. Девушка хоть и не умела, но танцевала и пела, в такт и не очень. А потом застеснялась такого открытого поведения. А её подруга наоборот всё время подначивала её «раскрыть свою душу». Она смущалась, бросая робкие взгляды в сторону Джафара, должно быть, думая, как он оценил её поведение.       Синдбад с Шаррканом завершали процессию, закинув друг другу руки за плечи и напевая что-то из их детства. Отдать должное надо было сегодня и мулату, который отогнал до этого всех девиц от Синдбада, пока гостьи с острова смотрели в другую сторону. Возможно, он сегодня сделал ему честь. А может и себе. Кто там разберёт.       Компания попрощалась и разошлась по своим комнатам, хоть и не сразу. Девушки ещё похохотали над Синдбадом, вспоминая, как он умудрился запнуться в танце о собственную ногу, когда изрядно подвыпил уже. От их смеха проснулась Амайя и свинтила с рук советника, непривыкшая к тому, чтобы её носили на руках, а не сажали на спину, как это иногда делала Шали или Ромали, когда Амайя была младше.       Джафару пришлось почти пинками подпинывать короля и генерала к их комнатам, потому что те жаждали продолжения веселья с островитянками или без них. Желательно с ними, чтобы отомстить за все запущенные в их сторону магические шары. Ямурайха в этом тоже участвовала, но с ней было не потягаться, а то и без того уже один раз на остров отправила.       — Шали, — в комнату к мулатке проникла Амайя, тихо позвав её.       — Что такое? — сонно промурлыкала брюнетка, еле заставив себя сесть в кровати.       — Мне кажется... я увидела прошлую жизнь во сне.