По Фрейду

День, к сожалению, не задался с самого утра. Рик собрал группу для вылазки в город, в этот раз он решил и сам выйти за пределы тюрьмы. Еще в тот ранний час, когда ребята складывали оружие и прочие вещи в машину, он не знал, почему вдруг решил, что именно сегодня поедет, но уже гораздо позже, прокручивая в голове этот день, понял, что это было не что иное как шестое чувство. В какой-то момент всё вышло из-под контроля. Довольно долгое время тюрьма жила без потрясений, происшествий и потерь, в этот раз все были так расслаблены, что только Рик заметил небольшую толпу ходячих (они на удивление тихо подкрались в таком количестве и так близко), но было уже слишком поздно. Вскоре с другой стороны показалась еще одна толпа живых мертвецов, и группа оказалась в западне – Рику и Мэгги удалось выбраться к машине, однако остальным – Дэрилу, Мишонн и Гленну - путь был отрезан, и на них надвигалось не менее сотни ходячих. Они появлялись словно из ниоткуда! Когда патронов осталось меньше половины, все осознали, что оружие здесь поможет только застрелиться, а сзади уже слышны звуки шаркающей походки и гортанное хлюпанье. Гленн, увидев растерянную Мэгги, прокричал что-то про здание и черный ход, а также отчетливо было слышно «убирайтесь». Рик, ни секунды не медля, запихал в машину Мэг, и они на бешеной скорости покинули проклятое место. Взглянув в зеркало заднего вида, он понял, что еще немного, и они бы уже не выбрались. Так их группа разделилась. Когда Рик и Мэгги вернулись в тюрьму, остальные, естественно, еще не подоспели. Мэгги поднялась на вышку ждать возвращения Гленна, а Рик занялся повседневными делами. Он знал, что ребята себя в обиду не дадут, хотя где-то в груди и затаилось нечто ноющее, как навязчивая идея. Внезапно в голове начался поток этих так ненавистных ему «а что, если»: что, если они не нашли другой выход? Что, если они там втроем, почти без оружия, против нескончаемого потока ходячих? Мэгги не переживет, если Гленн вдруг не вернется. А что, если не вернется Дэрил? Тут он осекся. Нет, прочь эти мысли. Причем он прогонял мысли даже не о пропаже Дэрила, а мысли о нем самом – последние несколько недель он думал о своем друге непростительно часто. Граймс часто вспоминал эти незначительные в целом, но значимые для него одного моменты: едва заметные прикосновения во время передачи оружия, частые похлопывания по плечу или спине… Иногда Рик думал, что из тысячи мотоциклов звук этого узнает сразу. Он как раз закончил менять масло в новой угнанной машине, когда позади раздался знакомый шум. Дышать сразу стало легче… Протирая руки старым полотенцем, он неспешно шагал в сторону вернувшегося друга. Тот остановил мотоцикл, выключил двигатель и, даже не взглянув в сторону Рика, принялся угрюмо что-то искать в карманах. - Последнее время часто уезжаешь один. Ты в порядке? – Граймс старался придать голосу как можно меньше беспокойных нот. Но Дэрил не спешил отвечать. Вскоре он все-таки нашел то, что искал, посмотрел на Рика всё тем же суровым взглядом, а потом взял за руку и вложил тому в ладонь что-то твердое и гладкое. - Я подумал, что тебе может понравиться, - объяснил он и тут же заулыбался в своей манере, чем безумно осчастливил озадаченного Граймса. Затем он потупил взгляд и поспешил оставить Рика. Тот еще некоторое время смотрел другу вслед, а потом рассмотрел повнимательнее загадочный предмет. Сперва Рик не совсем понял, что это (или чьё это), но ему нравилась эта вещь, потому что от Дэрила. Позднее он объяснил, что это окаменелый клюв одной очень редкой птицы, и Граймс решил, что это чертовски мило. Во второй половине дня у Рика от жары закружилась голова, и он вернулся в жилой блок, где бетонные стены хранят прохладу как раз для таких знойных дней. Рик весь день работал под палящим солнцем, и это вылилось в неприятные последствия. Он, шатаясь, добрался до дверей, на пару секунд остановился у стены, чтобы маленькие черные «мушки» в глазах перестали выплясывать его предобморочный вальс. В тени ему стало получше; он сделал несколько глубоких вдохов, пока желание отключиться не прошло окончательно, затем вошел в здание. В помещении была одна Кэрол, она разложила на большом столе одежду и какие-то тряпки, придирчиво рассматривала каждую: нужное складывалось в аккуратную стопку по левую руку от женщины, неугодные же вещи падали в кучу на пол. Видимо, она избавлялась от старья. На ватных ногах Рик добрался до стула рядом с Кэрол и тяжело сел. Оказавшаяся на столе небольшая бутылка воды благодаря Рику вмиг опустела. Когда сознание начало проясняться, а жар немного отступил, Рик вспомнил о ребятах, которых он утром бросил одних, и в груди ёкнуло – страх за их жизнь и чувство вины, он ведь должен был остаться и… - Тебя Дэрил искал. – вдруг прервала его поток самобичевания Кэрол. - Дэрил? – опешил Рик, - они давно вернулись? - Еще в полдень, - спокойно ответила женщина, - Дэрил сказал, еле ноги унесли. Рукавом рубашки он вытер с виска капли пота с въевшейся пылью. - Что-нибудь еще сказал? Все целы? - Все живы. Кажется, больше ничего… Ах, нет, еще сказал, что ты сексуально выглядишь, когда стреляешь. Рику показалось, что на него только что вылили ведро ледяной воды. Что она сейчас сказала? - Что он сказал?.. – не своим голосом переспросил он. Кэрол приподняла брови, как ни в чем не бывало, и ответила: - Винтовка новая, говорит, не отстрелена – стреляешь в голову, а пуля уходит в плечо. Почему тебя эта новость так шокировала? У нас половина пистолетов такие же. Рик в замешательстве потер переносицу и, улыбаясь, ответил: - Нет-нет, всё в порядке, я, видимо, на солнце перегрелся. Пойду, отдохну. Кэрол равнодушно хмыкнула и продолжила сортировать белье. «Как такое вообще могло померещиться?!» - размышлял Рик, лежа в своей постели и укрываясь до подбородка простыней: солнечный удар спровоцировал скачок температуры, и теперь его морозило. Через некоторое время его нашла Мишонн. - Слышала, ты пережарился. Рик очень обрадовался, увидев ее. Он сел на кровати и начал извиняться за то, что «бросил» их, но девушка прервала его на полуслове и заверила, что он всё сделал правильно, и они не дети, чтобы с ними так нянчиться. От этого Рик почувствовал себя немного лучше, чувство вины испарилось. Мишонн молча оглядела Граймса с ног до головы и неутешительно заявила: - Рваная рубашка, спутанные волосы, губы красные от жара… Как сказал бы Дэрил, выглядишь ты сейчас на редкость развратно. Рик подавился слюной. - Что-что? Девушка постучала ему по спине и повторила, улыбаясь: - Я говорю, отвратно выглядишь. - А про Дэрила что говорила? - Про Дэрила? Когда? По лицу Мишонн было видно, что вопрос ее явно озадачил. Рик вздохнул и устало провел по лицу рукой. - Ничего, забудь. Это всё из-за теплового удара. Он вернулся на рассвете, прихрамывая на правую ногу, грязный, рубашка, руки и лицо – всё перепачкано землей и кровью. Правая рука из последних сил сжимает нож, револьвер остался где-то там, куда не вернется ни один храбрец, будучи в своем уме. Первым, кого он повстречал «дома», оказался друг, лучший друг. Заставил себя поднять глаза и столкнуться с испуганным взглядом. Отметил, что впервые видит его таким. Его голос звучит где-то далеко, но заставляет удерживать сознание: - Я думал, тебя сожрали нахрен. А потом были теплые руки и – внезапно – крепкие объятия. Только тогда позволил себе отключиться, зная, что эти руки не дадут упасть.