Верь мне.

Никогда, никогда ему не было настолько страшно. Стас никогда не боялся пауков, огня, людей или прочей дребедени. Да и смерти он уже больше не боялся, что тут поделать. Стас никогда не думал, что жизнь сможет сыграть с ним такую шутку. Кажется, только вчера он со своими друзьями гордо насмехался над тем, как быстро терял популярность Камикадзе, как терял ее Макс. А теперь он сам, он сам, Станислав Давыдов угодил в эту ловушку. Выпуски стали стремительно покидать топы интернета. Просмотры убывали, комментариев становилось всё меньше. А ведь он нигде и ни разу не прокололся, шутки блистали оригинальностью. Ни Серж, ни Виталик, ни Андрей, даже самые близкие ему люди, никто не мог понять, в чем же крылась причина падения рейтингов. Стас просто в раз стал непопулярен. - Случается и такое. А я, кажется, скоро загнусь с такими настроениями. – Прошептал Стас в воротник своей чёрной куртки. Голос его шелестел, как осенняя листва под ногами, по которой он привык ходить, теперь уже один. Общество вынуждало его постоянно абстрагироваться. – Докатился, сам с собой разговариваю. Надо было мне еще раньше завести себе девушку. Хотя бы было, на кого опереться. Стас крепче кутался в свой цветастый шарф. В прочем, даже этот шарф не делал парня примечательнее, а только растворял в пестрящих осенних листьях. Раньше из общей массы людей Стаса выделяла жизнерадостная улыбка, но теперь она поблекла, а под глазами бывшего видеообзорщика теперь расплывались темные синяки, от бессонных ночей, проведенных за рисунками, моделированием, просиживанием в сети. Потому что если он хоть на секунду закрывал глаза, за веками, словно на проекторе, крутилась его жизнь. Такая яркая лента, солнечная, как когда он и сам таким был. Не то, что сейчас. - Я, конечно, большой любитель общения. Просто теперь я не могу нормально разговаривать. Разучился, кажется. Во мне больше не видно личности. А ты, - он обратился к рыжему котенку, который сел напротив него, словно хотел послушать, что ему расскажет этот юноша, - ты тоже любишь пообщаться? – Стас протянул к животному руку. Кот ответил прохладным фырканьем, но всё-таки не убежал. – И тебе я не нравлюсь, да что такое. Знаешь, малыш, я думал жить – легко, а вот и не правда. Я понял, я не боюсь смерти – она ведь приходит с одиночеством. Я признал ее. Он оглянулся, сзади, совсем неподалеку, громко разговаривала группа молодых людей. Если прислушаться, то можно было понять, что ребята обсуждали каких-то влогеров. «Спасибо» Еву, кажется. Вот уж где теперь можно увидеть настоящие таланты. Хотя чего врать, Юра всегда умел находить нужных людей. Неожиданно парни сникли и начали показывать на Стаса, кажется посмеиваясь. «Обсуждают.»- с злостью подумал парень и ещё быстрее зашагал прочь. Сегодня, кажется, весь мир ополчился на него. Вообще-то Стас давно привык к тому, что его падение с этого «Олимпа» смаковали все кому не лень. Одни говорили, что парень стал слишком некорректен, другие подозревали, что влоггер не выдержал конкуренции с новыми звёздами, а некоторые предполагали, что он ушёл сам. Третий вариант Стасу нравился больше, да и согласитесь, ведь приятнее думать так, чем каждый раз искать новые причины, отвечая на вопросы надоедливых журналистов. Если честно, то парень и сам не понимал причин. Никто не понимал. А пока Стас был занят этими невесёлыми раздумьями, на улице начало темнеть. Парки постепенно пустели, а в жилых домах загорался свет. Все люди спешили в свои тёплые квартиры. Конечно, ведь там их ждали семья, друзья и любимые люди. Только Стаса никто не ждал, не звонил и не беспокоился. Как будто его нет, да и никогда не было. Эдакий «Господин Никто». От злости и отчаяния светловолосый парень пнул небольшой камешек, который на свою беду, путался у него под ногами. Камень отскочил от асфальта и полетел вперёд по дорожке. Проследив взглядом его путь, Стас заметил, что камушек упал кому-то под ноги. Невозможно было определить девушка или парень стоял в нескольких метрах от бывшего обзорщика. Тёмный плащ делал фигуру почти незаметной на фоне вечернего неба, странная, похожая на ковбойскую, шляпа скрывала половину лица, ну а слабое зрение Давыдова только подчёркивало эффект. Стас уже собирался пойти дальше, но незнакомец поманил его к себе. Парень хотел покрутить пальцем у виска или ответить всем известным жестом, но обнаружил, что вопреки своим желаниям расстояние между блоггером и этим сумасшедшим становится всё меньше. И дело совсем не в том, что незнакомцу надоело ждать, нет, он так же стоял на месте, зато Стас всё быстрее приближался к этому странному человеку. POV Стас Казалось, мое состояние уже граничит с истерикой. Я не мог сохранить здравость разума, когда мои ноги несли меня, скорее, на верную казнь. Я до сих пор не могу вспомнить это лицо. Но я помню эти пронзительные, голубые, прямо арийские, глаза. Но они не были холодными. Я ожидал увидеть что-то другое, но нет. Казалось, глаза незнакомца, когда нас разделили несчастные пару метров, они были, необычайно детскими. Словно смотрел на недовольного ребенка, и именно ты был неправ. Незнакомец. Судя по строению тела, был совсем обычным. Но он был крайне высоким, худым. Он протянул ко мне руку, в перчатке, на ней лежала записка. Такой маленький клочок бумажки, который одиноко лежал на этой ладони, и, казалось, источал мягкий свет, словно бумага было пропитана флуоресцентным раствором. Я лишь с опаской посмотрел на место лица незнакомца. Он ответил мне кивком и не произнес ни одного слова, я, в свою очередь развернул скромный клочок бумаги. «Тебе хочется вернуться в светлый мир? Когда ты все еще популярен?» Эти слова прошлись мягким баритоном, словно кто-то говорил у меня, у меня в голове. Это снова подрывало сознание, и без того расшатанное сигаретами или относительно приличным пивом. Я уже не отвечал за свое тело. Голова кивнула, мой разум соглашался на все, лишь бы спастись из этой клоаки. Черного болота. На его ладони появилась очередная записка, она, казалось, светилась чуть ярче. «Тогда прими мою помощь. Ты ведь хочешь, ты больше не боишься. Ты понял, что скоро все кончится, не хочешь этого?» Я прекрасно понимал, что он говорил. Его взгляд манил, и не давал убегать. Да я больше и не хотел, я хотел стоять тут и смотреть. Или получать все больше и больше записок. Очередной кивок согласия. Кажется, его это немного смутило. Именно, что я стал так быстро соглашаться. Он порылся в кармане и выудил оттуда очередную записку, которую и вручил мне «Отдай мне свою грусть, всю, без остатка. Ты больше не будешь ее знать, все будет идти как по маслу, просто кивни мне еще раз. Один кивок исполнит твои печали и прекратит это…» Эта сделка звучала и выглядела как минимум абсурдно. Он вообще понимает, о чем просит? Хотя печаль, да на кой черт она мне сдалась? Я вообще редко грустил, а теперь мне это и не понадобится. Я медлил, а на руках оказалась новая бумажонка. «Ты и сам понимаешь. Просто поверь мне сейчас.» Это был первый раз, когда я поверил. Теперешний кивок, который я сделал, решил мою жизнь. Теперь я увидел это лицо. На меня смотрел совсем молодой юноша, на его лице, безупречном, бледном, сияла ослепительная улыбка. Я никогда его раньше не видел. Но он был мне знаком. Это было именно то лицо, которое помнишь пару дней, а потом оно стирается из памяти, как ненужная песня или картинка. Я не помню, как я оказался дома. Я проснулся в своей постели, а в окно мне бил яркий луч осеннего солнышка. Мне, казалось, все это приснилось. Я опустил руку и положил ее под подушку. Внезапно для себя, я нащупал там шершавый кусочек пергамента, на нем были ровным подчерком написаны два слова: «Верь мне»