Верь мне.

Буквально пятнадцать минут назад мы сняли новый выпуск. Как же хорошо было снова стоять перед камерой, снова веселиться вместе с ребятами, снова ощущать, что я не один. Только вот сердце почему-то сжималось, словно кто-то внутри меня очень страдал. Может, в другой ситуации я бы не обратил на это внимания, но боль доходила до корки головного мозга, что больно было даже думать. Это было похоже на то состояние, когда я облажался с той бредовой серенадой. Это, кажется, было совсем недавно, но я так вырос с того момента. -С ума сойти.- вздохнул я.- Я, похоже, старею. Сижу и сам с собой разговариваю о таких вещах. Дурак же! Из непонятного состояния меня вывел телефонный звонок. Почти час ночи. Довольно странно. Я поднял трубку, из динамика послышалось приглушённое дыхание и, кажется, звук машин, будто говорили с улицы. На секунду повисла тишина, а потом из трубки послышался тихий голос, словно кто-то боялся, что его услышат. -Тебе ведь больно, да?... а мне, знаешь, каково? … Каждый день, каждую минуту…- быстро шептали на том конце провода.- Я чувствую все твои обиды, всю твою злость… -Что это за…?! Кто ты, чёрт побери?!- я напрягся, хоть всё это и походило на дурацкий розыгрыш.- Если это ты, Серж, идиот, я тебя прикончу! -Я не тот за кого ты меня принимаешь. Я хочу помочь… Мысли перемешивались между собой, лихорадочно искали в памяти обладателя похожего голоса и выстраивались в глупые теории, будто бы вкололи адреналин прямо в мозг. Казалось, что сейчас что-то лопнет… Первым лопнуло моё терпение, и я бросил трубку. В прямом смысле. Мышцы не слушаясь, отправили телефон в стену. О, с каким хрустом он ломался! Я испытывал почти садистское удовольствие, видя, как мой телефон разваливается на куски. Подумав, что всё кончено, я собрался пойти в ванну, как вдруг из обломков послышалось гудение и противный скрип, будто кто-то завёл старую и ржавую музыкальную шкатулку. -Что за чертовщина?!- я нерешительно поднял с пола уцелевший динамик. -Теперь тебе придётся с этим жить. Помнишь, он сказал, что заберёт твою боль, всю без остатка. Он соврал. Я хочу помочь. -Да кто ты такой?! -Я – это ты. Верь мне. -Отстань! Сгинь! Псих! – раздавил я динамик ногой и в мою кожу вонзились острые кусочки пластика и металла. Я тихо вскрикнул и, хромая, поплёлся к аптечке, чтобы вытащить эту мелкую дрянь из своей пятки. Потом с трудом добравшись до кресла, я с помощью пинцета освободил ногу от противных соринок. Странное происшествие не выходило из моей головы. Я наконец-то понял, почему не смог тогда по голосу определить, кто решил подшутить надо мной. Потому что это был мой голос. Немного выше, чем сейчас, чуть охрипший, будто только что накричался. Это как тогда, когда шёл дождь, когда умер дедушка. Перед глазами пронеслась картинка из детства. Я совсем маленький. Стою посреди поля, весь исцарапанный соседским рыжим котом и кричу. Кричу, до хрипа. На меня смотрят друзья, пытаются заткнуть мне рот чем ни попадя, а я не реагирую, только иногда прерываюсь, чтобы набрать в грудь воздуха и начать кричать с новой силой. А потом я заплакал. Первый раз я заплакал просто так, без причины. А потом помню маму, пахнущую смесью мандаринов, клубники. А ещё мама всегда пахла солнцем. Она обвила меня руками и прижала к себе, только я теперь не тот маленький Стас, мне уже семнадцать. И я снова плачу. Потому что ушёл один из самых важных людей в моей жизни. Умер мой дедушка. Помню, что когда я приезжал к ним маленький, он читал мне разные книжки и рассказывал истории из своей жизни, а когда я вырос, мы всегда что-то мастерили. Он в шутку называл меня «губастым баклажаном», а я не обижался. У нас вообще не было ссор. А я даже не успел с ним попрощаться, просто не хватало сил видеть его в больничной кровати бледного, почти лишённого сил. Зато он помнил обо мне до конца. Потом, года через два мама рассказывала мне, что дедушка постоянно вспоминал меня. А тогда я стоял в чёрном костюме и кусал губы так, что те начали кровоточить. Тогда я кричал вновь. Кричал от отчаяния и боли, сковавшей сердце. В этот раз никто не стал успокаивать. Кто-то понимающе качнул головой, кто-то сильнее сжал кулаки. А я видел только маму, которая улыбнулась мне. Улыбнулась и обняла. Та улыбка забрала мою боль. Я перестал кричать и закрыл глаза, стараясь не заплакать. Гроб опускали в землю, а я стоял, поддерживаемый своим ангелом. Мама навсегда останется моим ангелом. Она всегда поддерживала и не давала сломаться в самые трудные ситуации. Больше я ни разу не кричал. Так почему именно сейчас из груди рвался отчаянный вопль? -Я – это ты… - тихо повторял я эти слова раз за разом. Наверняка, со стороны это было похоже на помешательство, а я чувствовал себя, словно под гипнозом. Внезапно на ум пришёл образ того незнакомца, которого я встретил пару дней назад. Белёсые волосы развивал ветер и некоторые прядки из них падали ему на лицо, но он стоял, будто не замечая их. Незнакомец улыбался. Только не так как в день нашей встречи. Сейчас его улыбка была будто растянута и заморожена. Он смотрел на меня своими почти бесцветными глазами, не моргая. От этого зрелища стало жутко, и я резко открыл глаза. На часах была половина третьего ночи. Я и не заметил, как пролетело время. Немного пошатываясь, я встал с кресла и направился в ванну. Нужно было смыть с себя грим после съёмок, да и вообще «смыть» с себя происшествия сегодняшней ночи. «Вообще, зря я так вспылил,- думал я, опустив голову под прохладную воду.- Теперь нужно брать новый телефон…» Выйдя из ванны, я первым дело, направился к останкам бывшего телефона и, собрав весь мусор в целлофановый пакет, я оставил его в коридоре, дескать, завтра вынесу. Никуда он за ночь не пропадёт. С этой мыслью я еле доплёлся до комнаты, где рухнул на неразобранную кровать и провалился в очередной сон без сновидений.