Дурное влияние

Долгожданная встреча с учеником не успокоила Пророка. Он несколько раз снова отыскал и просмотрел видение о беседе Андуина с Каэль'Тасом и пришел к выводу, что все должно случиться в течение года, если уже не произошло. Велен попытался осторожно выяснить, говорил ли ученик со своим другом о Свете как о силе, но внятного ответа не получил. Андуин отводил глаза, смущался, скрытничал. То ли не желал расстраивать его честным ответом, то ли – не приведи Свет! – был очарован и покорен эльфийским мальчишкой полностью, и теперь считал все, что между ними было сказано, личной тайной. Хвалебные оды интеллекту Каэль'Таса подтверждали второй вариант. Велен не решился в категоричной форме потребовать ответа или запретить подобные исследования. Андуин относился к его авторитету лидера дренейского народа и Пророка спокойно, с уважением, но без благоговейного трепета, а потому неосторожные действия могли привести к потере его доверия. Велен с Андуином был знаком дольше, чем Каэль'Тас, но ненамного. А молодым крайне важно мнение сверстников. Неизвестно, кого выберет принц, если поставить вопрос ребром. Возможно, если Велен надавит, попытается ограничить их общение, то Андуин будет бояться выглядеть слабовольным в глазах своего венценосного друга. Нет, Велен будет действовать иначе. Вариан Ринн не был тем союзником, о котором можно только мечтать. Громогласный и гневливый, скорый на суждения и любящий решать вопросы силой – типичный представитель молодой и активно развивающейся расы. Однако лидер Альянса был небезнадежен. В конце концов, он не был жесток, подл, безответственен или глуп. Впрочем, в последних двух пунктах Велен был готов усомниться прямо сейчас. Вариан в упор не видел проблемы! - Мы добивались возобновления союза с Квель'Таласом целых десять лет, - веско возразил Ринн, на все доводы о неблагонадежности эльфийского короля. - Вы и сейчас не в союзе, - терпеливо напомнил Велен. - По крайней мере, мы больше не враги, Квель'Талас идет на сотрудничество. А за Каэль'Тасом присматривает Джайна. Велен тихо хмыкнул в бороду. Присматривает! Ну да, присматривает – как тигрица за своим детенышем. Велен сильно подозревал, что леди Праудмур будет защищать и покрывать своего юного и миленького друга, даже если тот снова заключит союз с Легионом, заведет себе любовника-демона и выучится некромантии, лишь бы против нее самой не выступал. Вариан потерял контроль над Джайной, неужели он сам этого не заметил?! - Такой расклад меня вполне устраивает, - продолжил Вариан, не замечая скепсиса собеседника, - и я не буду портить все из-за религиозных… нюансов. - Не портить, Вариан, - мягко возразил Велен. - Я ни в коем случае не призываю идти на ухудшение отношений с Квель'Таласом. Просто ограничь общение Андуина с этим юношей, ослабь это влияние. Андуин отдаляется от меня, он очарован своим новым другом. Но тебя-то он послушает. - Лучше ты меня послушай, Велен. Да, Андуин очарован, ведь у него так мало друзей. Но беды в этой дружбе нет. Я не буду ее ограничивать. Более того, Велен, я буду ее поощрять. У моего сына сейчас нет никакой реальной власти, и Каэль'Тас не получит от него с помощью этой дружбы ничего. Вариан сделал несколько шагов по своей приемной. Он бросил взгляд в окно на дворцовую площадь, снова повернулся к Пророку, усмехнулся и добавил проникновенным тоном. - А вот лет через десять Андуин вырастет и станет зрелым мужчиной. А эльфийский король так и останется мальчишкой. Мальчишкой, который будет хорошо знать своего старшего друга, доверять ему и прислушиваться к его советам. Велен хотел указать Вариану на очевидный недостаток его плана – полное отсутствие возможности контролировать и направлять этот процесс, - но человек бросил на него грозный взгляд, не позволяя перебить себя. Велен с раздражением подумал, что затея поговорить с отцом, когда не удается решить проблему с его более настроенным на взаимовыгодное сотрудничество сыном, была изначально обречена на провал. - Когда настанет черед моего сына взойти на штормградский трон, Каэль'Тас станет ему незаменимым и верным союзником, - в голосе Вариана появились стальные нотки. Его хищный прищур вдруг натолкнул Велена на мысль, что под словом «верным», Ринн подразумевал «управляемым». - Испортить такую возможность только потому, что он учит моего сына магии? Не запрещенной, не темной, а обычной, которой владеют чародеи Кирин-Тора и Штормграда? Велен, это… недальновидно. Пророк кивнул, показывая, что заметил и оценил попытку Вариана быть дипломатичнее и смягчить резкую отповедь менее категоричным выражением. Он тихо вздохнул и снова напомнил суть проблемы. - Они хотят экспериментировать со Светом и использовать его. Как магию. - Альянс терпим в вопросах религии, - уперся Вариан. – Святой Свет или Свет Элуны, Свет наару или Свет Солнца, Свет как магия или как высшая сила – это важно для вас, жрецов, но это никогда не должно влиять на союзы между народами! Велен досадливо дернул хвостом. Вариан намеренно уводил разговор в сторону, подменял одно понятие другим. Никто не просил его затевать религиозные или международные конфликты. Просто оградить ребенка от дурного влияния! Только от дурного – Велен был совершенно не против, если Андуин выучится арканной магии или начнет называть Свет именно Светом Солнца. Опасность-то не в этом! Но Вариан не понимал или, скорее, не желал понимать серьезности ситуации и ее возможных последствий. Нет, Велен не думал, будто штормградский король настолько заигрался в политику, что готов рисковать горячо любимым сыном и единственным наследником. Просто Вариан - воин, а не жрец, и для него все это и впрямь лишь религиозные нюансы или даже нехватка толерантности. - Вариан, - с безграничным терпением начал Велен. Надо попробовать поговорить с ним в понятных воину терминах. – Мне было видение, что Андуин поведет армию сражаться с Легионом. А Каэль'Тас ослабляет его веру в Свет, источник его силы. Кто тогда защитит Азерот, Вариан, ответь? - Видения не точны, ты сам об этом говорил. И в том, где они изучают магию и Свет, ты ничего страшного не увидел, - отмахнулся Вариан. - Возможно, если мы начнем мешать им дружить, тогда они и наделают бед. Следи, раз у тебя есть такая возможность. Держи на контроле. Я тоже буду следить. Но не мешай им просто общаться. Пусть юноши поддерживают друг друга. Обмениваются знаниями и опытом. Это залог мира в будущем! Я все сказал, Велен. Велен медленно поднялся на ноги и, сухо попрощавшись, телепортировался в Экзодар. Он чувствовал досаду, но она была направлена скорее на него самого, чем на несговорчивого собеседника. Слишком привык, что его слово и его авторитет непререкаемы. И теперь не нашел нужных слов, не убедил. Велен считал, что стремление защитить Азерот и своего сына от опасностей – доминирующие приоритеты Вариана. Похоже, он ошибся. В отсутствие явной угрозы штормградский король предпочел доверять потенциальному союзнику и избегать трений с ним. Велен покачал головой, удивляясь иронии судьбы: он сам, всегда призывавший к миру и доверию, сейчас был с такой позицией не согласен. Доверять ребенку и его друзьям – это не значит не воспитывать их и не контролировать. Присмотр через видения, о котором говорил Вариан – этого недостаточно. Пророк, тяжело переставляя ноги, вышел на один из балконов в жилом отсеке и устремил рассеянный взгляд вниз. Обычно наблюдение за повседневной суетой и кипением жизни успокаивало его, но сейчас отвратительное настроение и тревога оказались сильнее. Андуин, Вариан и веленовы преданные последователи-дренеи – как они бесконечно далеки от тех дум, что занимают Пророка. Велен когда-то рассчитывал, что чем больше лет проживет, тем лучше будет понимать других. Поначалу так и было, но теперь он, будучи в три раза старше самого старого дренея, и в сотни раз – человека, все чаще ощущал, будто общается с остальными на разных языках. Бросив последний взгляд на деловито снующих по переходам дренеев, Пророк медленно направился в свои покои. Один неудачный разговор лишил его сил. Плохо. Велен чувствовал себя старым, во всех смыслах старым – и обессиленным, и устаревшим. Он знал, почему. И вовсе не потому, что ему уже тридцать тысяч лет. И не потому, что он снова живет вдали от наару, не может утешаться их мудростью и очищать душу в сиянии их Света. Все гораздо банальнее. Некоторые думают, что столь приземленные вещи как недостаток секса Пророка не волнуют. А еще Пророк питается лишь водой и нектаром цветов и, простите за подробности, не нуждается в посещении гигиенического отсека. В определенной мере они были правы – Велен мог обходиться без пищи в несколько раз дольше, чем все остальные. Однако он не являлся бесплотным – со всеми вытекающими последствиями. Впрочем – незачем врать себе, - недостаток секса мало беспокоил его на самом деле. Велен скучал. Старым и немощным или, наоборот, все еще падким на желания, было не тело. Слабой была его душа, которая желала счастья и для себя лично, и для всех живых созданий Вселенной, но не имела достаточно энергии, внутреннего огня, воли, чтобы за все бороться. Однако упиваться жалостью к себе и предаваться самоуничижению Велен не любил и не умел. Ему все еще было по кому скучать – и за это следовало быть благодарным судьбе. Велен позвал слугу и попросил принести ужин. Хороший кусок жареного на вертеле долгонога с хрустящей золотистой корочкой. Для старика такая пища – это почти что загул, но тело Пророка уже давно состояло из магии больше, чем наполовину. Навредить ему жирной пищей было невозможно, а понятие биологического возраста оказывалось применимым к нему весьма условно. Расправившись с восхитительно неполезным для здоровья мясом долгонога, он стал продумывать дальнейшие действия. Итак, Вариан помочь отказывается, выгоду видит, риски - нет. Леди Джайна вообще активно поощряет эту дружбу, и во многом именно из-за нее Пророк проморгал опасное сближение между юношами. Все остальные обладают в глазах Андуина куда меньшим авторитетом, чем Велен. А что если зайти с другой стороны? В то, что действия Каэль'Таса – это результат какого-то коварного плана, его собственного или придуманного еще его бывшими союзниками-демонами, Велен верил мало. Скорее всего, эльф забивал голову Андуину вредными мыслями по незнанию, от безответственности, в качестве подросткового бунта или попытки казаться взрослее, смелее и значительнее, чем есть. И если объяснить ему, как сильно его действия вредят его другу, то он прекратит. По крайней мере, такая вероятность была, и стыдно должно быть тому, кто сдастся, не попытавшись. Воодушевившись, Велен тут же призвал письменный набор и набросал черновик послания Каэль'Тасу с просьбой об аудиенции. Подчеркнул, что будет говорить не как лидер дренеев, а как учитель Андуина. Не жалея времени, прокорпел над формулировками более часа, затем переписал набело, скрепил своей личной печатью и телепортировал послание прямо на стол королевскому секретарю. Удачно подобранные слова или же доступный лишь крайне могущественному чародею способ доставки письма сыграли свою роль - Велен не знал, но положительный ответ от короля-чародея он получил в течение часа. Вежливое, даже доброжелательное послание и предложенная скорая дата встречи порадовали Велена. Итак, собеседник готов к диалогу. Пророк бывал в Квель'Таласе дважды: во время вторжения армии Расколотого Солнца на Квель'Данас и в день коронации Каэль'Таса. Оба раза он был восхищен красотой этой страны. Роскошь, выставленная напоказ, но не безвкусно, а с эдаким небрежным изяществом. Тянущиеся к небу почти невесомые, воздушные здания, обилие света, сверкающие кристаллы и сияние магии – это место и впрямь походило на Аргус. Только в Квель'Таласе было много окультуренной природы: парки, газоны, клумбы, парящие вазоны с цветами, множество отдельно высаженных или украшающих здания деревьев. На Аргусе такого не было: там царствовали кристаллы и камень, и только в специально разбитых парках можно было увидеть живую природу. Или за пределами городов, где-нибудь в горах. Каэль'Тас встретил Велена приветливо. Он был вежлив, но не чопорен, и всем своим видом воплощал смысл выражения «хороший мальчик». Настораживающе удачно воплощал. Неудивительно, что леди Джайне нравится его опекать. Неудивительно, что Вариан считает его безобидным. Правители начали беседу издалека. Обсудили разницу между человеческой, дренейской и эльфийской школами магии, Каэль'Таса явно заинтересовало некоторые веленовы магические умения. Пророк аккуратно дал понять, что ничему такому, что можно использовать во зло, учить не станет, но кое-каким опытом поделиться готов, если Каэль'Тас будет умницей. Затем некоторое время разговоры велись вокруг интересующей Велена темы, но не касаясь ее напрямую. Пророку удалось выяснить, что видение сбылось буквально на днях или же та беседа о магии и Свете была у юных друзей не первой. И, наконец, глубоко вдохнув, Велен высказался в том духе, что научные изыскания – это прекрасно, но конкретно в данном случае они ослабляют силу Андуина, чего, разумеется, ни он, ни его юный собеседник не желают. - Ни в коем случае я не хочу ослаблять его! – замотал головой Каэль'Тас. - Наоборот, мы с Андуином хотим выяснить, каким способом он получит наибольшую эффективность. «Мы хотим», угу. - Каэль'Тас, поймите, Свет – это не стихия, которую можно подчинить себе и использовать. Свет – это сила, к которой нужно относиться с уважением, - терпеливо объяснил Велен. - Я пишу «Свет» с большой буквы, - буркнул эльф и мило улыбнулся, чтобы его слова не показались дерзостью. Эльфы красивы. Даже по дренейским меркам их лица были очень привлекательны, хоть тела и выглядели слабыми и увечными без хвоста и копыт. А для людей эльфы так вообще считались эталоном красоты. Каэль'Тас мог бы нести любую чушь, но в сочетании с хлопаньем ресницами и вот такой вот чуть смущенной улыбочкой одному юноше с романтическим складом характера это стало бы казаться откровением. Андуин – не поверхностный бездельник, склонный судить лишь по внешности. Но Каэль'Тас ухитрялся выглядеть одновременно и умным и безобидным – опаснейшее сочетание, легко провоцирующее доверие и желание завоевать его уважение и дружбу. Велен подавил желание рассказать побольше о сущности Света. Не поможет. В уважении к Свету нужно воспитываться с детства или воочию увидеть его чудотворное действие. Если способности эльфийских целителей и встреча с наару Му'уру не повлияли на каэль'тасово циничное, потребительское отношение к Свету, то нотации малознакомого дренея только нагонят на него скуку. Велен призвал его думать об интересах Андуина. Не углубляясь в подробности, сообщил, что штормградскому принцу предстоит великая судьба. О роли ученика именно в битве с Легионом Пророк умолчал – не стоит рисковать, озвучивая столь опасные факты ненадежным личностям. Не омрачать Свет Андуина – разве Пророк о многом просил? - Не надо решать за Андуина. У него своя голова на плечах, - холодно заметил эльф. Велен усмехнулся. Сам Каэль'Тас, когда ему было интересно поисследовать Свет, не больно-то утруждался выяснением настоящего мнения своего друга. Попросту давил, требуя принять нужное ему решение. - Найдите себе другое развлечение, - строго сказал Велен, убедившись, что тактика мягкого убеждения не работает. Если эльфу так хочется изучать Свет, пусть делает это под присмотром наставника, настоящего жреца. - Чтобы Вы могли спокойно забивать ему голову религиозным туманом? – высокомерно вскинул голову Каэль'Тас. - Нужно учиться пользоваться своей силой, это его оружие и защита. Тем более, раз Андуину предстоят свершения и опасности! Свет – это сила, и нужно быть глупцом, чтобы не овладеть всеми ее возможностями! Андуин – хороший человек, и я уверен, что он будет применять свои способности во благо Азероту. Велен устало прикрыл глаза и что было сил взмолился Свету. Защити. Отведи беду. Не дай истории повториться. Слова Каэль'Таса звучали беспощадно логично. И пугающе знакомо. Пророк мог бы получше эльфийского короля расписать все аргументы в поддержку такой позиции. Ему ли не знать их, ему ли не помнить. Точно такие же речи он слышал от своего давнего друга. И видел, куда такая позиция этого друга привела. «Сила есть сила. Нужно просто протянуть руку и овладеть ею» - так говорил он. Кил'Джеден.