Girls like girls

      На улице шел снег, легкий, серебристый... в глазах потемнело, снег быстро стал чисто черным. Я даже не помню, как наорала на своих одноклассниц и выбежала из класса. Я осталась наедине с собой, встав у окна на лестничной площадке между четвертым и третьим. Глаза быстро наполнились слезами. Но это были не слезы обиды, а слезы ярости. Я ненавидела людей за их однообразность и ненавидела себя.       Отпросившись в туалет на последнем уроке, я добежала до четвертого этажа и с облегчением выдохнула. Со мной была моя поддержка - небольшая коробочка со всем необходимым. Я достала лезвие, взглянула на окно: хмурые фигуры людей повсюду суетливо бегали. Пара надрезов на руке, стало намного легче, как будто все мои проблемы вышли вместе с этой грязной кровью. Я быстро смысла кровь в умывальнике и при вопросах о порезах, бубня под нос, уходила от разговора.       Через три минуты прозвенел звонок, каким-то образом я уже оказалась на улице перед школой. Здесь меня никто не ждал, поэтому я, поспешно достав наушники и включив на повтор The Neighbourhood – Wires, быстрым шагом пошла в сторону остановки.       Как обычно, людей вокруг не было, мой едва заметный силуэт метался из стороны в сторону, пытаясь как-нибудь согреть побледневшие холодные руки. Да, когда я находилась на сильном морозе, руки становились белыми и сливались с небольшими сугробами. Наконец подъехал нужный автобус, я именно ввалилась внутрь, кроме водителя и кондуктора никого не было. Последнее место рядом с окном, печальные воспоминания и грустная мелодия явно дали понять, что все моё настроение упало до -3. Я вышла из автобуса и зашла в дом.

***

Никакого желания делать уроки у меня, естественно, не было, я включила компьютер. Социальные сети молчали, ничего нового, только обсуждения модных шмоток, внешности, денег и всего, что людей привлекает в первую очередь. Поссорилась с мамой. Опять нервный срыв. Полчаса сидела, прислонившись спиной к замерзшей двери. Я рыдала, выла, проклинала людей и весь мир, не так, как обычно бывает - две-три слезинки и тихо терплю происходящее, - а чистый громкий вой-плач глупой девочки. Мама попыталась утешить меня, но мне этого было совершенно мало. Я будто уже не могла ни реветь, ни говорить, ничего не понимала, не слышала. Звон в ушах, опять темно... Я упала в обморок прямо в коридоре, но тут же очнулась от резкой боли. Мне безумно повезло - упала глазом на стоящую у стены тумбочку, а затем на пол. Глаз заплыл, по-прежнему хотелось убежать, уехать в другой город, главное - подальше от людей, подальше от людей...