***
Примирения не произошло, потому что для всех не было и ссоры. Неудобный момент предпочтительнее забыть; убрать с виду то, что портит общую положительную картину. Гарри не посмел требовать прощения или еще какой-нибудь чепухи, рискуя спровоцировать очередную склоку. Если Север отошел, то все хорошо. Не стоит рушить мир в их маленькой семье. Даже, если щека еще болит. Он заслужил. Это ему урок. Несколько следующих завтраков проходили почти в молчании. Только и всего. Северус был строг, говорил о делах с вдохновленным новыми исследованиями Драко, бросал нечитаемые взгляды на Гарри и уходил. Когда он не был в лаборатории, то пропадал на работе. Магазин требовал внимания и контроля, чтобы оставаться на плаву. Редкие и сложные зелья, малодоступные ингредиенты стали визитной карточкой «Venomous». Их приготовлением или поиском Снейп занимался самостоятельно, не доверяя пока никому. Он обещал, что, когда все будет налажено, то перестанет так часто отлучаться. Но становилось очевидно, как сильно ему нравилось то, что он делал. И навряд ли в будущем он откажется от этого. - Гарри, - Драко привлек к себе внимание. Он спешно уменьшал свой многочисленный багаж, чтобы попрятать его по карманам. – Мне пора. Точнее, я уже бессовестно опаздываю. Постараюсь вернуться через пару дней. Не скучай и… - состроив очаровательную рожицу плута, продолжил, – не изменяй мне с Севом слишком часто. Куда уж там. Брюнет рассеяно поправил завернувшийся воротник на чужой дорожной мантии. - Если что-то случится, то обязательно напиши мне или вызови нашу язву. Он тут же примчится. А я следом. С прорванным краном или нежеланным наплывом корреспонденции он справится сам. Поттер ревностно прижался к немного сбитому с толку таким напором Малфою. И был готов заколдовать его, лишь бы не выпускать из дома. Потому что сильно сожалел, что за все эти дни так и не поговорил с ним о важном для себя. Проблемы с Квентином. Все чаще возникающие конфликты с Северусом. Возможная встреча с Волдемортом. Промолчал. А теперь было поздно. - Не задерживайся. - Обещаю, - потрепав непослушные волосы. – Это всего лишь небольшая поездка. Скучная конференция в окружении старых снобов. И еще именитого куратора из университета. Один поцелуй, потом другой. Драко будто просил прощение за свое отсутствие. И, уже переступив через порог, вновь прижался к мягким губам. - Я туда и обратно. - Удачи. Гарри не закрыл дверь, даже после хлопка аппарации. Все ожидая, что забывчивый студент вернется за чем-нибудь или за тем, чтобы сказать-таки на прощание кое-что столь нужное сейчас. Но этого не произошло. «Люблю тебя», - прошептал он безмолвной улице. И опять остался в одиночестве. Сколько бы Поттер ни старался, но сделать арендованный в Хогсмиде дом по-настоящему уютным у него никак не получалось. Пустым он навевал тоску. Все в нем становилось каким-то холодным и острым. В гостиной гриффиндора было уютнее. А вот в окне соседнего дома зазывно горел желто-оранжевый свет. Будто ориентир для заблудившегося путника. Мисс Мюриэль никогда не была против его компании. Ничего плохого не случится, если он зайдет без приглашения. Пожилая женщина добродушно встретила молодого учителя, она была на кухне и раскладывала пасьянс, как всегда, на любовь. В упрямстве ей было не занимать. - Давно не заходил, Гарри, - не отрываясь от карт на столе и подпирая кулаком тяжелый подбородок, сказала мисс Мюриэль. - Я был занят, - получилось мало похоже на правду. - Знаю, как ты был занят. Мог бы почаще заглядывать. Сад, в котором ты каждый день возишься, не завянет, если уделишь ему на час меньше. Поттер улыбнулся, доставая свою чашку из буфета, украшенного цветочным орнаментом. Это были красивые фиолетовые, розовые и синие меленькие цветочки, пучком уместившиеся на одном стебле. Они липли друг к другу так тесно, что вызывали зависть. Он уже и забыл, когда был столь же близко к Драко и Северу. Мысль о праздных вечерах в обнимку с ними показалась смехотворной и далекой от реальности. - А что это за растение? – спросил он, указывая на створку шкафчика, будто впервые увидев рисунок на нем. Старушка недовольно поджимала губы, сверля взглядом нескладную комбинацию перед собой. - Не сошлось, - выдохнула она, начав зло собирать несчастные картонки и перетасовывать их с ловкостью мошенника. Ее затянувшееся безбрачие продолжалось. - О чем ты спросил? - Да так, ни о чем, - Гарри еще раз взглянул на изображение и поставил чайник кипятиться. – Как Рон? В последнее время они почти не общались, и была крохотная надежда, что его бабка знает хоть что-нибудь. - О, не спрашивай меня о нем, - она вскинула обе руки, отмахиваясь, как от комаров. Но теперь ее было не остановить. – Клянусь, я лишу этого оболтуса наследства, если он не опомнится. Вот его дед был таким же вздорным и упрямым, как баран… Рон проходил обучение в аврорском корпусе, что невероятно раздражало Мюриэль, считавшую это недостойным занятием для Уизли. Тем не менее, она волновалась за него, хоть и обещала проклясть при следующей встрече. Гарри слушал ее беззлобное ворчание и попивал чай с капелькой молока, наблюдая за тем, как складывается очередной пасьянс. На тумбочке тихо тарахтело радио; в воздухе витал аромат чего-то сладкого, готовящегося в духовом шкафу, будто Мюриэль загодя знала о приходе гостя. О стекло бились пыльные мотыльки, и Гарри не хотел возвращаться туда, где его встретит раздражающий скрип поломанной половицы у порога и пустота.***
Гарри упал на диван в гостиной, порывисто развязывая узел удавки-галстука на шее. Он только что вернулся от Квентина. Мальчик выместил на Гарри обиду на родителей, улетевших в Париж без него, и вел себя все занятие безобразным образом. А по окончании вообще заявил, что никогда больше не будет учиться, у него все равно ничего не получается. Сломал перо и разлил чернильницу. Поттеру едва удалось собраться и твердым голосом жестко потребовать дисциплины. День был не из легких. Ведь он понимал ученика, чувствующего себя брошенным. Только ему самому не на ком было срывать негодование. Может, уволиться? Второй, более здравой мыслью было послать к Северусу патронуса. Вдруг, да и закончит пораньше. Но и эту идею он отмел. Хотя перед глазами все еще стоял едва не плачущий Квентин, не смеющий поднять глаза на учителя, стыдясь своего поведения. Но это было после бесчисленных капризов и выгибаний, откровенной грубости. И хотелось ударить себя за то, что так и не подошел к ребенку, а отчитал и пригрозил доложить о сегодняшнем поведении родителям. В глазах мальчика он стал врагом. Но лучше уж так. Образ раскрасневшейся женщины, кричащей на него, вытеснил лицо Квентина. «Вам следует сменить род деятельности, мистер Поттер, если вы так и не поняли, что является вашими обязанностями, а что нет! Если вам не о ком заботиться, заведите своих детей!» Тугой узел поддался, дышать стало легче. Нужно прогуляться. Конец мая выдался прохладным, на небе то и дело собирались серые рваные тучи. Он вышел на улицу в джинсах и домашнем свитере, чувствуя себя так комфортнее. У него плохо получалось не быть маглом. На Косую его не пустили бы, но Хогсмид - не главная волшебная улица, здесь люди проще. Ну, может быть, за исключением одного места. Небольшой ресторан, где собиралась полностью противоположная Кабаньей голове публика. Сплошь чистокровные, выхолощенные, подающие надежды или уже утвердившиеся в обществе. Обычно сюда приходили ученики Хогвартса, чтобы повидаться с родными или знакомыми в выходные. Гарри случайно попал туда, когда еще учился сам. Это было незадолго до Рождества, а Рон, как раз умудрившийся подхватить простуду, не смог пойти с ним. Накупив в Сладком королевстве все необходимое для выздоровления больного, он вышел на улицу, совершенно не зная, куда ему еще стоит пойти. Слоняться в одиночестве не хотелось. Лучше было вернуться в замок. Но там факультет собирался закатить вечеринку, на которой его никто не ждал. Начинающаяся метель заставляла кутаться в слишком тонкую для зимы мантию и зарываться носом в шарф, он почти ничего не видел перед глазами, когда столкнулся с кем-то. Признав в нем старого недруга, Поттер сконфуженно отшатнулся, пробубнил что-то невнятное и попытался улизнуть. Но Малфой ловко поймал его, наслаждаясь замешательством и смущением, прекрасно понимая, что щеки брюнета алеют не только от холода. Произошедшее между ними недавно нельзя было назвать обычным делом. Драко украл его первый поцелуй в коридоре на втором этаже, где обычно они обменивались оскорблениями или мелкими вредными проклятиями. Гарри даже после окончания школы со сладостным томлением вспоминал этот запальчивый, неожиданный, волнующий случай. После которого он избегал блондина и безумно стеснялся посмотреть ему в глаза. Наверное потому, что ожидал увидеть в них насмешку, понимая, что только ее и мог подарить надменный, знающий себе цену потомок благородного рода. - Пойдем со мной, - проговорил Малфой без намека на привычную высокомерную речь. Поттер хлопал глазами и молчал, словно рыба. Как же ему хотелось поверить в то, что он и в самом деле понравился ледяному принцу, будто и не было всей той вражды. И взаимных обид. Но испугался, что его разыгрывают, хотят поиздеваться. Как часто бывало на его собственном факультете. И безуспешно дернулся из неожиданно крепкой хватки. Драко подтащил паникующего гриффиндорца к себе, держа его за локоть. Гарри даже сквозь ткань одежды чувствовал тепло, исходившее от дорогого пальто, пропитанного разного рода магией в каждой ниточке и шве, щекотание чужого пушистого меха на своем оголившемся запястье, мягкую кожу перчаток. - Ты замерз, - обвиняюще выдал Драко и потянул несопротивляющегося однокурсника в неизвестном направлении. – Тебе нужно согреться. Прежде чем Гарри успел овладеть собой вновь, его уже втолкали в протопленное каминами и пахнущее корицей помещение. Всюду висели рождественские венки и омела, и было так уютно, что он, отбросив любые сомнения, загорелся желанием побыть здесь хоть еще немного. Оживленные голоса раздавались из большого зала справа от них. В конце коридора находилась лестница на второй этаж, к ней Драко и повел его. Проходя мимо открытого помещения, Поттер поймал несколько удивленных взглядов слизеринцев, и его уверенность в том, что он поступает правильно, поубавилась. Он затормозил, упираясь пятками, гипнотизируя комья снега у себя на старых связанных миссис Уизли варежках. - Зачем? – только и смог выдавить. Малфой сердито засопел, словно капризный ребенок, чем почти развеселил Гарри. - Поттер, - сдержано начал он, - или идешь сейчас со мной или катишься ко всем чертям, - уже не заботясь об интонациях. С чертями все казалось яснее и понятнее, бравый представитель львиного факультета мужественно отступил, но тут же был прижат к перегородке. Эмоции кружили вокруг них. Сердца бились одинаково быстро и растерянно. Волнение блондина было похоже на сплетение огненно-жарких нитей, пробирающихся под кожу. И собственные чувства зажатого Поттера, тесно свернувшиеся в клубок, показались наружу. Опасливо и недоверчиво они тянулись к тому, что было таким очаровывающим, зазывающим. - У тебя снежинки на ресницах, - подивился Драко, рассматривая медленно тающие крошки, и отодвинул шарф с лица Гарри. – Никогда не видел твои глаза вблизи, - медленно наклонился к алым дрожащим губам, чтобы теперь стало предельно ясно: произошедшее в том коридоре не случайность и не необъяснимая горячность. Они вновь поцеловались, и Поттер даже забыл, где они находятся и о людях в ресторане совсем рядом, одариваемый теплом и лаской просто так. Отвечая насторожено и несмело, но отвечая. Сладостное томление разливалось по жилам, делая его вялым и податливым. Медленно, но напористо блондин углублял поцелуй, как всегда предпочитая брать чуть больше, чем ему предлагалось. Одна его ладонь опустилась на тонкий торс, вторая зарылась в темные вихрастые волосы, прихватывая у корней. Все оборвалось так же неожиданно, как и началось. Малфой резко отстранился и оттолкнул от себя брюнета, смотря куда-то наверх. Снейп стоял на верхней ступеньке, предельно собранный и по обыкновению грозный. Он положил руку на перила и начал спускаться, сохраняя невозмутимость. Драко порывисто выдохнул: - Северус… прости. Гарри пришел в смятение, глядя прямо на беспристрастного профессора, но чувствуя, что в том живут, кипят бешеные чувства. Инстинкты подсказами ему: он лишний здесь. И Гарри метнулся к выходу, коря себя за допущенную позорную ошибку. Что заставило его обернуться, он не знал. Не сделай он этого, то только гадал бы и предполагал, связывает ли что-то учителя и его ученика, но один мимолетный взгляд дал ему ясно понять – связывает. Снейп наклонился над замершим Драко и что-то вкрадчиво говорил ему, приподняв его подбородок пальцами, и всего на долю секунды он возвел свои глаза, встретившись с широко распахнутыми глазами Гарри, ощутившим себя буквально пронзенным и препарированным. Он так сильно испугался, что бежал через метель, едва ориентируясь среди домов. Вода на ресницах превратилась в сковавшую их ледышку. Изо рта вырывался пар, и дышать становилось все сложнее. Вскоре беглец присоединился к Рону в больничном крыле с воспалением легких, сгорая от стыда, не решаясь даже намекнуть другу на сделанное им и увиденное после. С чистой совестью пропуская занятия по зельеварению, стоящие в расписании на следующий день. Ему было и неприятно, и горестно, и завидно. Тогда жалость к себе затопила его. Нахлынуло все. И неприглядное происхождение, и сиротство, и безрадостная жизнь с маглами. Вспомнились даже проклятые лохматые волосы и слишком большие круглые очки в поломанной оправе. В щемящем сердце затаилась мысль, что он никогда никому не будет нужен. Таков его удел. Он серой тенью ходил по замку, яростно отгоняя давящие мысли о том, как почти поверил Драко. Ему казалось, что уже все знают, каким глупцом он себя выставил. А в глубине души он хотел вновь прильнуть к Малфою или занять его место. Последнее пугало гриффиндорца, потому что неправильно желать быть с тем, кто ненавидит тебя, и продолжать добиваться его признания. Снейп каждым словом и действием не давал забыть Поттеру, что он ничего не стоит, и, в первую очередь, для него. Но тот случай стал переломным моментом. С этого все и началось. И сколько еще будет беспокойств и колебаний, страха быть преданным. Гарри думал, он не выдержит всего этого, пока не ощутил крепкие руки, укрывшие его от волнений. Что бы с ним стало, не вырви его Драко и Северус из этой пучины самоуничтожающих размышлений?.. Когда-нибудь он мог бы ступить на узкую, но прямую тропинку, ведущую к отчаянию от всепоглощающего одиночества. С какой-то долей благодарной и сентиментальной ностальгии юноша повернул в сторону того ресторана и замер поодаль от него, заглядывая в ярко озаренные свечами окна и просто рассматривая людей внутри. Без его язв он бы не решился зайти туда, да и кто его пустит? - Мистер Поттер, какая приятная неожиданность. Юноша вздрогнул, узнавая холодный, ровный голос, и обернулся. - Я же говорил, что мы еще встретимся, - говорящий приподнял глубокий капюшон, сверкая льдинками синих глаз. Магия в них пылала, прорываясь наружу. Невероятная сила, с которой невозможно не считаться, но Гарри ощущал в равной степени, как страх, так и досаду, почти готовый выразить словами свое нежелание сейчас разговаривать с повелителем судеб, посмевшим прервать момент созерцания. - Пройдемся? Гарри прикусил язык и согласился последовать за мужчиной вперед по переулку. Он шел поодаль, немного отставая. И это была необходимая условная дистанция. - Вы хотите поговорить о моих техниках обучения? – прекрасно понимая, что не в этом дело. - Нет, Гарри, - лорд резко перешел на неформальное обращение и произнес имя каким-то снисходительным тоном. – Я хочу кое в чем убедиться. Северус недавно пришел ко мне с одной специфической просьбой. И теперь я думаю, как мне поступить. Но ты можешь помочь мне решить эту задачку. Гарри ощутил дрожь в ногах, но постарался собраться. Ему стало не по себе от того, что от него зависел ответ столь важный для Севера. - Но могу ли я давать вам советы? Я просто учитель для дошкольников. - Еще как можешь. Просто скажи, что ты думаешь о Магической войне? Магическая война? Слишком опасная тема для беседы. Любое неосторожное слово может обернуться бедой. Его родители состояли в опальном Ордене феникса. Догадка о том, что он угроза для Снейпа и Драко зародила в солнечном сплетении Поттера чувства тревоги и опустошения. - Смутная эпоха возвращения магов к своим истокам, встретившая сопротивление в лице оппозиционно настроенных предателей крови и нечистых кровью… - Цитата из учебника, - зашипел Волдеморт. – Я хочу знать, что думаешь ты. В груди кольнуло. Он думает, что его родители были несправедливо обвинены в пособничестве Ордену, что их смерть была нелепой и странной, расследованием которой никто не занимался и точно не станет сейчас. Считает бессмысленными смерти тысяч волшебников и уверен, что эта война ожесточила людей и оголила их самые жуткие и мерзкие стороны. Ведь могло не быть всех тех разрушений и ужасов. А еще ему бы не пришлось узнать, как тяжело носить на себе клеймо полукровки. Бывало он мечтал, чтобы Темный лорд так и не пришел к власти, представляя, каким бы мог стать мир равных магов. - Она ослабила магмир, - честно сказал Гарри и, к собственному удивлению, понял, что его ответ понравился. - Чего, по-твоему, нам не хватает? Поттер задумался всего на мгновение, но так и не смог произнести вслух то, чего от него ждали. - Дети, - мужчина покосился на своего невольного спутника. - Наследники. Коридоры Хогвартса почти пусты по сравнению с тем, что было раньше. И я хочу, чтобы однажды классы вновь заполнились, но достойными и сильными молодыми волшебницами и волшебниками. Это то, ради чего сражались мои люди. Лорд выделил интонацией слова достойные и сильные так, будто упрекал Гарри. Он не достоин и не силен. Ему только что дали понять, что он не подходит на роль спутника жизни двух людей Волдеморта? - Так ответь мне на еще один вопрос. Каким ты видишь свое будущее? Гарри разозлился. Он не позволит лишить себя семьи, любимых. И раскрыл рот, чтобы сказать это, но осекся. А если ему все же стоит посмотреть на свою жизнь более здраво. Будущее. Он никогда не заглядывал так далеко вместе с Драко и Севером. Ведь может статься так, что в их будущем нет его. - Я… не знаю. Поттер огляделся. Незаметно они вышли на улицу рядом с его коттеджем, в черных провалах окон не было света. А тучи нависли промокшими тряпками. - Гарри, - темный маг перешел на едва слышное шипение. Его длинная мантия развевалась на поднявшемся ветру, хлопая, словно стая взлетающих птиц. – Подумай еще раз. Юноша поежился, жалея об отсутствии высокого воротника на свитере, за которым можно было бы спрятаться. - Что вы хотите от меня услышать? – прямо спросил он. - Я должен быть уверен в людях, окружающих меня, в их мыслях и действиях. Чего ты ждешь от будущего, Поттер? Кто ты в нем? Гарри ничего не ждал, лишь плыл по течению, с радостью принимая все хорошее, какой бы мелочью это ни было. По сути, он никогда ничего не выбирал и не добивался. Даже те отношения, которые у него были, существуют только благодаря усилиям его любовникам. Он боялся каждого шага. И сейчас не смог сделать еще один. Принять решение, от которого, возможно, будут зависеть жизни дорогих ему людей. Не мог навязаться им. Не зная, совпадают ли у всех троих желания. Повел себя, как слабак. Перед ним тысяча путей, а он застыл на развилке. - Похоже, Северусу придется подождать со своей просьбой. Волдеморт аппарировал, не задерживаясь ни на секунду. Гарри тяжело задышал. Ему показалось, что он забыл снять галстук, и тот тугой лентой обернулся вокруг его горла. Он бежал в дом под неожиданно хлынувшим ливнем. Проклиная плаксивую погоду, грозящую ему очередным воспалением легких и отвратным настроением. Чихая, перевалился через порог и, споткнувшись на скрипящей половице, едва удержал равновесие и больно врезался животом об угол столика у входа. Всё в его жизни складывается по одному и тому же принципу – принципу неудачи. Оборачивающиеся снопом искр простые бытовые заклинания, взрывающиеся котлы с зельями, поломанные руки и ноги на занятиях по полетам, работа, на которой он превышает свою компетенцию учителя… Поттер приложил руку к ушибу. И тут его пронзило понимание. Он не дал ответ лорду, потому что подсознательно боялся столкнуться с неприглядной правдой, что не способен иметь детей в принципе. Не в состоянии создать образцовую семью. Он слабый полукровка, а претендует на место того, кто сможет продолжить роды Драко и Северуса. До того, как в чем-то убеждать Волдеморта, он должен сам увериться, что однажды не обременит собой заслуживших полноценного счастья любимых.