Цвет медуницы

      - До свидания, мистер Поттер.       Высокий, красивый, богатый и успешный Натан Лестрейндж с легким презрением оглядел молодого учителя своего семилетнего сына. Он сделал это с мастерством, отточенным годами: так, чтобы не выглядеть откровенно грубым, но всего одним взмахом ресниц очертить ту самую грань, которую не должен переступать наемный работник-полукровка в отношении чистокровного.       Добросовестно выполнять свои прямые обязанности, не вмешиваться в дела семьи, не давать личных советов, быть пунктуальным. Расчет в конце каждой недели. Вид опрятный. Все это в одном скоротечном взгляде.       Натан очень не хотел принимать на работу кого-то с примесью грязной крови и выглядевшего, как вчерашний выпускник Хогвартса, что было недалеко от правды. Но у паренька оказались хорошие рекомендации, да и сам он пребывал под крылом у нужных людей. Скромный, никому неизвестный сирота, но достаточно талантливый, чтобы обучить вызову патронуса даже третьекурсника. И он единственный, кто понравился Квентину. А главное то, что остался совершенно не замечен Рабастаном.       - До свидания, мистер Лестрейндж, - попрощался Поттер, неловко поправляя съехавшую набок мантию и заслуживая очередной сдержанно-оскорбляющий взгляд. Сохранять на лице маску вежливости стало в разы сложнее. Ждут не дождутся, чтобы его выпроводить. Выделенные гостю на посещение этого богатого дома полтора часа закончились.       Дверь за ним захлопнулась, едва он переступил порог. Гарри почти пересек защитный барьер, но, прежде чем аппарировать, оглянулся. Роскошное здание, принадлежавшее Рабастану Лестрейнджу, одному из приближенных Темного лорда, было всего лишь летним коттеджем и достаточно скромным по меркам богачей, чьим детям он преподавал основы магии.       В окошке комнаты наверху мелькнула шевелюра темно-медного цвета. Квентин частенько провожал его взглядом, но так как подобное поведение было не достойно юного наследника, он старался не высовываться. Впрочем, искусство шпионажа ему плохо давалось.       Гарри по-доброму усмехнулся. Он хорошо относился к детям, был внимателен не только к процессу обучения, но и к самим подопечным. И они, по законам зеркальной вселенной ребенка, всегда отплачивали ему тем же и привязывались. Порой слишком сильно. А вот это расстраивало учителя. Потому что тогда незримая грань, переступать которую ему не дозволялось, рушилась с первыми же слезами детей, обиженных на отцов и матерей, забывших о данных обещаниях, пропустивших дни рождения, так и не сказавших самых важных слов. И, как ни странно, он оказывался в эпицентре семейного скандала.       Ему чудом удалось сохранить хорошие рекомендации с последнего места работы. Гарри переживал, что с Квентином может все повториться. Мальчик прикипел к нему.       Он отвернулся и мгновенно перенесся на зеленую лужайку рядом с домиком, казавшимся кукольным в сравнении с только что увиденным. Хотя он был не таким уж маленьким. Каменная кладка стен, два этажа и мансарда, три спальни - всё, как у всех в Хогсмиде. Тихая, размеренная жизнь в мирной деревушке.       Кто бы мог подумать, что однажды у него будет всё, как у всех. Почти невероятно, учитывая, что он ничем непримечательный волшебник с подпорченной родословной, хотя и унаследовавший довольно крупную сумму. Но если сейф не пополнять, то и тот скоро станет пустым. Так ему объяснили гоблины при первом же посещении банка. Гарри никогда не забывал этого напутствия, руководствуясь им, экономил на покупке мантий и книг. Ему самому было стыдно за свой внешний вид и за потертые корешки учебников, но зато он смог закончить школу, за учебу в которой отдал большую часть своего состояния.       Над одной из пяти труб, тонкими копьями торчащих из крыши, змейкой закручивался дым, иногда приобретавший несвойственные ему оттенки. Наверное, Северус работает в подвале, с головой погруженный в свои новые исследования. Пожилая дама по соседству, мисс Мюриэль, так и не вышедшая замуж, как она утверждает, за самого Гриндельвальда, приветливо помахала новоприбывшему рукой. Вот ей он улыбнулся искренне. Старушка обладала удивительно желчным и несносным характером, но к нему относилась почти с материнской любовью. А еще была троюродной бабкой его единственного друга, а потому частенько просто так звала Гарри на чай.       Половица у входа скрипнула, напоминая, что нужно бы найти подходящее заклинание и починить ее. Но делать этого сейчас не хотелось. Библиотека была совмещена с лабораторией, и соваться туда в то время, когда зельевар корпел над котлами, было чревато.       Часы на стене показывали, что Драко на учебе. Стрелка немного дергалась в сторону надписи «В пути», а это означало, что человек, с которым она связана, рвется покинуть университет.       Гарри скучал по нему и Северусу. Они редко виделись из-за работы одного и учебы другого. Бесконечные часы он проводил в одиночестве, ухаживая за домом, будто призрак, слоняясь из угла в угол. Поэтому с нетерпением ожидал возвращения своего отличника, тогда и мастер зелий соизволит появиться.       Молодой учитель с печалью заметил нетронутый Драко завтрак, брошенный заветриваться, и потер шрам на лбу. Дурная привычка. Снейп ее терпеть не мог.       Рука немедленно опустилась.       С долей жалости к «увядшим» гренкам выбросил их и убрал со стола. Слишком запеченная корочка даже сразу после приготовления не выглядела верхом кулинарного искусства. Иногда Поттер забывал, что Малфой из древнего магического рода и явно привык к иной еде, более изысканной. Но Гарри не умел готовить что-то более сложное и побоялся бы взяться.       В суете прошла только половина дня, остальная часть была полностью свободна. Гарри вновь не знал, как ее потратить, и решил выйти наружу, глубоко вдыхая наполненный сладкими ароматами воздух поздней весны. Цвели едва ли не все растения, что были высажены на заднем дворе. Даже не им самим, а Северусом, для нужд зельеварения, но как-то постепенно, само собой, ухаживать за ними стал он: и высаживать новые, и избавляться от сорняков. Гарри не был против, наоборот, с радостью принял на себя новые обязанности, чтобы показать, что он не обуза.       Из-за желания чем-то надолго занять себя и обыкновения работать своими руками в саду у тети, он переоделся, натянул перчатки и принялся вырывать траву магловским способом.       На нем были старые свободные джинсы, которые он носил еще подростком и застиранная футболка той же поры. Почему-то, выбросить эти вещи казалось неправильным, и, придумав самому себе оправдание, определил их к рабочей одежде. К тому же, в заднем кармане крайне удачно умещалась волшебная палочка.       Через час солнечная безветренная погода превратилась в пекло. Утирая пот со лба, он поднялся с колен и решил, что на сегодня с него хватит. Спина ныла, а ноги затекли, начиная неприятно покалывать. Но не успел и шага сделать, как был захвачен в крепкие объятья.       - Я дома, - шепот Драко буквально отключал волю. Он действовал лучше любых дурманящих чар.       Чужие руки проворно забрались под футболку. Пальцы были прохладными и вызывали мурашки на разгоряченной коже. Малфой потянулся за поцелуем. Не ответить на него было невозможно.       Поттер не решился ухватиться за воротник черной строгой мантии, отороченной бархатом. Его слизеринский змей был как всегда идеальным, вызывающим восхищение и зависть. Даже в чем-то повседневном он умудрялся быть лучше других.       Блондин, точно ледяной принц, прижимал к себе загорелого, утомленного жарой любовника, укрывая его от зноя, утягивая в тень под крышу коттеджа, где солнце больше не будет безнаказанно касаться его сокровища.       - Мне нужно принять душ, - попытался возмутиться Гарри.       - Меня все устраивает, - задорно улыбаясь, ответил Драко, оставляя свое дыхание на покрасневших губах и вновь накрывая их. Одно движение - и широкая футболка улетает в сторону.       - Нужно сказать Северу, что ты вернулся, - брюнет чуть отклонил голову, освобождая свой рот для разговора, но беспечно открыл доступ к шее - его особенно чувствительной части тела на стадии прелюдии. И коварный Драко не преминул воспользоваться этой оплошностью, полностью лишая сил к сопротивлению. Еще в школе, впервые увлекая непримиримого гриффиндорца не в очередную драку, а в томительный поцелуй, он узнал об этой слабости. Тогда Поттер, ошеломленный его намерением, пытался оттолкнуть Малфоя, который под страхом смерти не был готов отпустить только что пойманную жертву и наслаждался прикосновениями к каждой частичке своего персонального наваждения. Он и не догадывался, что закадычного недруга можно заставить цепенеть, если знать, где провести языком, прикусить и успокаивающе подуть.       - Он и так знает, - усмехнулся Драко, опуская охнувшего партнера прямо на пол кухни.       Гарри гибко извернулся, ощущая присутствие еще одного человека. Колотящееся в груди сердце перешло на бег. За ними вот уже несколько минут наблюдал Северус, опираясь на перила лестницы, ведущей в подвал. Он выглядел уставшим, но его черные глаза, обычно не отражающие эмоций, блестели предвкушением.       Лишь приход Малфоя мог выманить его так рано.       Снейп медленно двинулся в направлении их двоих, стягивая с себя мантию, как тяжелую, опротивевшую ношу. Гарри обрадовался и испугался. У них не было секса уже давно. Но он так тосковал по ним, что был готов к последствиям их продолжительной голодовки, только не на полу.       - Не здесь, - взбрыкнул он.       - Да ты издеваешься надо мной, Поттер? - Драко называл его по фамилии, когда подшучивал над ним или, как сейчас, сердился. – Сессия, наконец, закончена; я три недели толком не видел тебя. Не ты ли всё это время ворчал, что меня постоянно нет дома, - прошипел он, яростно сражаясь с ширинкой на джинсах. – Чертовы магловские заморочки!       Длинные узловатые пальцы властно приподняли подбородок переполошенного блондина.       - Несдержанный юнец, - тихо произнес Северус. И пресек любые препирательства, прихватывая нижнюю губу Драко, потягивая на себя, чтобы в ту же секунду разделить с ним дыхание в быстром, но глубоком поцелуе. Руки юноши так и застыли на бедрах брюнета.       Шумно вздохнувший Поттер привлек к себе внимание сразу двух хищников. Раздался хруст расстегиваемой молнии, и последовавший за ним шорох снимаемой одежды.       Больше они не разговаривали. Для слов не было места в их маленькой, залитой золотым светом кухне. Лучи отражались от металлических поверхностей, от стекол снятых очков, и играли бликами на черных прядях, в серебристых глазах, нагло пробегали по изгибам тел, покрытых испариной.       Сбросивший мантию и рубашку Драко подхватил Гарри под поясницу и усадил к себе на колени, а Снейп дразняще медленно выводил одному ему известные узоры подушечками пальцев на спине и боках темноволосого партнера, спускаясь к ложбинке между ягодиц.       Сдержать болезненный возглас не удалось.       Северус отвлек зеленоглазое чудо от процесса подготовки, лаская мочку его ушка, оставляя влажный след на ней, шепча заводящие пошлости. А Малфой ловил его стоны.       Они уже год жили в этом доме, но впервые делали это на полу. Поттер, словно девственник, продолжал смущаться чего-то необычного, потому что и так считал их трио уже чем-то чрезмерно вызывающим и нарушающим все принципы и нормы, которые ему вбивали в голову Дурсли, придерживающиеся весьма консервативных взглядов. Но он безумно боялся потерять редкое для него ощущение благополучия, обретенное вместе с бывшим соперником и школьным учителем. Каким бы противоестественным и аморальным это ни было.       Он едва мог вспомнить, в какой момент сам стал искать поводы задержаться рядом со слизеринцами, и когда стало так хорошо тонуть в объятьях ироничного Северуса, чувствуя осторожные, еще не смелые прикосновения растерявшего дерзость Драко. Как-то без особых договоренностей, они вдруг стали встречаться. Профессор уволился, а амбициозный наследник ушел из семьи. Скандал был знатный. Даже недолго мелькал на передовицах Ежедневного пророка. С семейного древа блудного сына чета Малфоев, конечно, не выжгла, но теперь они общались исключительно через переписку, обмениваясь сухими поздравлениями с Днем рождения и Рождеством. Во всей этой круговерти само присутствие в истории Гарри как-то расплылось, стало неясным и спорным. Возможно, оно и к лучшему, но почти никто не знал, что Поттер один из виновников конфронтации Драко с родителями и ухода именитого мастера зелий с поста. Но слизеринцы про него не забывали, и это главное.       Порой Гарри боялся даже громко думать, очарованный подаренной ему любовью, чтобы не спугнуть свое маленькое счастье. Что уж говорить об открытом выражении недовольства.       Малфой неспешно опускал любовника на себя, сдерживаясь, чтобы не причинить вреда, не перейти на бешеный ритм. И если бы не Снейп, обхвативший блондина со спины, то, возможно, уже порвал Гарри, как было однажды.       - Да-а, - прогнулся юноша, полностью чувствуя внутри себя Драко, ставшего огненно-горячим.       И больше не было дела, что его могут услышать соседи через открытую в сад дверь, что находятся они не в спальне и то, что это только начало.       Трое, теряя самих себя в бурном потоке эмоций и чувств, хватались друг за друга, как за нечто надежное и неизменное. Они рядом - так правильно. В их случае нет никаких половинок – треугольник, в который каждый отлично вписывается.       Снейп одной рукой контролировал движения Драко, сплетая свои пальцы с его на тазовой косточке Гарри, другой - сжимал блондина поперек груди, оставляя невесомые поцелуи на выступающих позвонках, наслаждаясь зрелищем: затуманенным взором мальчишки, которого хотел взять еще на своем преподавательском столе, его срывающимся голосом, напрягающимися мышцами впалого живота. Он был еще так молод, как и Драко, неопытен - все для него в новинку, - но так прелестен среди тех, кому доверяет. Власть над обоими юнцами стала самой большой роскошью Северуса.       Поттер содрогнулся, звук его стонов возбуждал не хуже его самого – обнаженного и развратного.       Малфой еще несколько раз порывисто вошел в обессилено повисшего на нем Гарри, прежде чем тоже замереть. Спейп улыбнулся и что-то прошептал на ухо приходящего в себя Драко, порождая еще одну дьявольскую улыбку.       Они подняли безвольного Поттера и усадили на стол. Обступая его, словно гончие загнанного лиса. Все лишнее было убрано взмахом волшебной палочки.       - Что это значит? – удивился зверек.       - То, что сегодня день нарушенных правил, Поттер. Раньше ты любил их нарушать.       Не так уж и часто это происходило. Просто за пределами гостиной Гриффиндора ему было спокойнее и проще. Он метнулся, но был моментально придавлен к столешнице весом Снейпа.       - Север?       - Помолчи, - ответил он, занимая припухшие губы другим делом, вместо пустой болтовни.       Драко схватил руки Гарри, заводя их за голову и прижимая к поверхности. Вырываться бесполезно. Его пленили и не собирались обращать внимания на слабые протесты.       Северус не был нежен, он резко вошел на всю длину и остановился на секунду, с удовлетворением слыша сдавленный вскрик, и начал с силой вбиваться во влажную глубину, умещая тонкие ноги у себя на одном плече.       Полная открытость и беззащитность испугала Поттера, но его тело привыкло откликаться на страсть его партнеров, он размякал, словно зефир над костром, даже когда его брали так грубо.       Перед глазами появилось чуть порозовевшее лицо Драко, чьи неизменно безукоризненно уложенные волосы растрепались, придавая его образу не присущую ему бесшабашность.       - Тебе же нравится, - прошептал блондин, слизывая слезинку, скатившуюся на висок и касаясь пальцами чувствительных сосков.       И ведь не поспоришь. Ему уже не больно. Северус умел вызвать в нем желание почти в любой ситуации. Но иногда Гарри просто не знал, может ли он противиться, не идти на поводу у своих любовников. Ему казалось, посмей он перечить, то немедленно бы лишился места в этом доме. В данном случае он бы возразил, потому что предпочел, чтобы ему хотя бы дали сделать выбор: стол или постель.       Рука мужчины сжала плоть юноши под ним, прогоняя из разума последнего любые мысли, кроме одной - о скорой разрядке. Движения стали отрывистыми и частыми, выбивающими дух...       Он разлепил глаза, все еще лежа на столе, словно приготовленные им утром гренки - всеми забытые и потерявшие свою аппетитность. Ему было мало приятно стать настолько доступным и банально оттраханным. Глупость, не иначе. Ведь никто его не использует. Но хотелось злиться, и больше всего на Драко, поддержавшего игру Спейпа.       Малфой застегнул штаны и подошел к Гарри, чтобы чмокнуть его в нос. Обвораживая фирменной ухмылкой довольного кота, готового вот-вот замурлыкать. Ссориться перехотелось.       Северус подобрал свои вещи и направился к подвалу.       - Ты не поужинаешь с нами? – приподнялся на локтях Поттер, поддерживаемый блондином.       - Ты уже готов ужинать за этим столом? – язвительно подметил Северус, но ради исключения и из-за широко распахнувшихся ярких глаз, решил добавить более мирно: - Гарри, мне нужно работать. Я поем позже.       - Забудь о нем, - бросил блондин. – Можешь накормить меня, - ластился он, будто намекая на продолжение.       Не сегодня.       Переодевшись и приняв душ, как давно мечталось, Гарри неторопливо спустился на кухню. Его изрядно помяли эти двое. Драко уплетал запеканку с мясом, уткнувшись в лист пергамента. С подоконника вспорхнула большая рыжая сова.       - Мой куратор пишет, - наплевав на приличия, с набитым ртом пояснил он, продолжая читать.       Странное чувство поселилось в сердце Поттера. Такие письма уже полгода выманивали слизеринского принца из дома. А он ничем не мог его задержать. Его начинала подъедать ревность.       - Ты же не уйдешь?       - Уйду… Стоун предлагает начать работать над общим проектом, - поднимая светящиеся энтузиазмом глаза. - Если все получиться, то еще до выпуска у меня будет звание мастера.       - Это здорово. Северус будет рад.       - Для него это важнее, чем для меня. Что ж, потешим самолюбие нашего старика, - беззлобная шутка, и снова все внимание приковано к письму.       - Сколько времени это займет? Ведь у тебя уже скоро каникулы, - Гарри надеялся провести это время в компании дорогих ему людей.       Малфой шумно фыркнул, будто только что услышал несусветную глупость.       - Именно на каникулах я и буду этим заниматься.       Поттер молча кивнул и отвернулся к шкафу с посудой, делая вид, что не может найти нужную ему тарелку.       Давно, когда Драко был еще подростком, давление семьи и окружения сделали его нервозным. В попытках заслужить признание отца, он порой вел себя как последний гад. А после безобразного объяснения с родителями больше года назад, долго пребывал в состоянии близком к депрессии. Много сожалел о совершенном поступке, хотел вернуться. Срывы, преследующие его со школы, участились. Гарри пытался утешить любовника, но не понимал его до конца, так как вырос без семьи. Снейп чудом сумел увлечь того колдомедициной. Это стало их общим спасением, а Драко, в кои-то веки, обрел настоящую, выбранную им самим цель, собираясь добиться признания не от высокомерного отца, а от людей, которым собирался помочь.       Наверное, как раз эта мягкосердечная черта и раздражала Люциуса в сыне, он пытался изжить ее, но его воспитание выходило боком ему же и посторонним. В конечном итоге, все закончилось разладом.       Гарри же радовался тому, что любимый человек нашел себя и стал более эмоциональным. Это безумно нравилось ему. Их отношения наполнились как будто случайными касаниями, беседами ни о чем и тем, что было определено Снейпом, как телячьи нежности, и категорически запрещалось применять к нему. Но теперь призвание забирало Драко, утягивая его в мир без скучной повседневности, где есть много способов реализоваться и утвердиться как личность. Именно этого не хватало младшему Малфою под давлением рода, возлагавшего на него свои ожидания. И Гарри не имел права вновь обременять партнера теперь уже своими капризами.       - Пока ты здесь, я хотел поговорить на счет Квентина, - брюнет вспомнил, что его это тревожит еще с утра.       - Квентин? – насторожился будущий целитель, на мгновение забывая о присланном предложении.       - Мальчик, которому я преподаю, - уточнил Поттер устало. – Я боюсь, история может повториться. Он привязывается ко мне. Как Тедди.       - Гарри, Гарри, подожди. Давай обсудим это, когда я вернусь. Уверен, не все так плохо, как ты говоришь, - касаясь на ходу острой скулы Поттера, проговорил Драко. – Завтра у тебя выходной. Так что не о чем волноваться. Просто отдохни, хорошо? – кинул Драко, уже поднимаясь на второй этаж за нужными вещами.       - Хорошо…       Поттер сел на стул. Короткий взгляд на стол, и есть расхотелось.       Опять стало тихо, через окно, словно воры, проникли длинные и изломанные тени, забирая что-то хорошее внутри.       - Передай Севу, что я вернусь поздно.       Гарри потянулся к светловолосому вихрю, сбежавшему вниз, но тот промчался мимо.       Драко выскочил из дома со своим чемоданчиком экспериментальных веществ, которые могли бы стать целебными или еще какими-нибудь, будто за ним гнались.       Не поцеловав, как перед уходом на занятия. Раньше он не торопился так.       Поттер неловко поправил очки.       Ничего страшного. Обычная забывчивость.       Поднявшись со стула, Поттер взял поднос с едой и отправился в лабораторию.       В подвале было прохладно, но несравненно лучше, чем в Хогвартсе, где даже в общежитии змей веяло сыростью. Здесь на стенах мерцали веселые огоньки свечей и было сухо, а обычная деревянная дверь отделяла заурядный мир от обители творца. И не было ничего сложней, чем просто постучать или сразу открыть ее. Помявшись и перебрав целую сотню возможных сценариев развития событий, успев разглядеть какой-то рисунок из трещин в полу, Гарри предпочел просто оставить еду. Наложив парочку заклятий на нее, чтобы сберечь, до момента, когда демиург закончит создавать смерть в пробирке и закупоривать удачу под крышку. Или как он обычно любил пугать первогодок? Тот еще шутник.       Молодой волшебник забрался в любимое кресло, стоящее у окна, поджимая под себя ноги. Горизонт затягивали тучи, стало почти темно, но ложиться спать было еще слишком рано, а найти себе применение он не мог. На его сердце будто лежал камень, пока маленький, лишь доставляющий немного дискомфорта, но больно царапающий острыми гранями.       И почему ему раньше не пришло в голову подумать: а справится ли он с такой жизнью? Способен ли принимать простые неурядицы? Семья - это всегда не просто. Как бы он поступил, понимая эту истину тогда, едва оказавшись в чудесном водовороте событий, обласканный вниманием двух дорогих ему людей. А понимает ли он сейчас, что его никто не звал создавать семью? Они всего лишь сожители.       Гарри увидел себя в отражении стекла и испытал отвращение. На него смотрел скучный молодой очкарик, лишенный холеной привлекательности Драко или мужественной решительности Северуса, в растянутом джемпере, из которого торчат нитки.       Сосед по комнате.