The Beginning of the End

Меила со своим древним возлюбленным была на балконе Британского музея - под ними раскинулся ночной Лондон. Они как будто уже царствовали над ним. Три тысячи лет назад это было только мечтой, призраком будущего, которого не могло быть у двоих смертных любовников в Та-Кемет. Теперь же... Меиле казалось, что она снова спит, погружена в транс, - но это видение было ярче самой жизни. Рядом с нею была обретшая плоть мечта, разбившая оковы современной реальности, не оставлявшей иллюзий. Пусть облик Имхотепа теперь был ужасен... каждого из цивилизованных людей, узревших его, верховный жрец Осириса заставлял поверить в то, что есть многое за пределами известной ему правды. А Меила увидела в воскресшем мертвеце того, кого она некогда любила со всею страстью: того, кто причинил ей муки и даровал блаженство, несравнимые ни с чем. Современный английский был слишком беден, чтобы выразить ее чувства, - как и речь Та-Кемет. Но язык Черной Земли был языком ее сердца. - Я нашла тебя и вернула к жизни, - сказала Меила, улыбаясь возлюбленному. - Как Исида - Осириса. И ты, как он, будешь царем над живыми и мертвыми. - А ты моей царицей. Ты виновница моей жизни, как Исида, - ответствовал Имхотеп. И, глядя на него, Меила видела того, кто озарил ее жизнь в царском гареме... того, кто превосходил всех силой, красотой и мудростью. "Ты снова молод, ты снова жив, и теперь навечно". Эти слова звучали при погребении фараонов - звучали и отзвучали, заглохнув среди скал западной долины мертвых: фараоны более не восстанут, и для Сети никогда не сбудется то, на что он уповал, будучи мнимым богом на троне. А Имхотеп, претерпев все пытки, восстал и возьмет то, что принадлежит ему по праву... Сейчас перед нею был человеческий остов из костей и гнилого мяса - но внутренним взором она видела того, кому навеки вверила свою судьбу, тело и душу. Это сокровенное было прекрасно. Христиане тоже поклонялись истерзанному, распятому и воскресшему, - и тоже смотрели на него духовными очами... Имхотеп уже целовал ее, и преобразился в ее объятиях в того, кем ему надлежало быть, - блистательным господином Та-Кемет, с медной кожей и твердыми мускулами, умащенным благовониями. Скоро, когда он воистину станет таким, он соединится с нею как муж с женой. Он уже знает, что Меила ждала его и хранила себя для него все эти годы. - Мой господин, - тут их прервал Хафез. Меила вздрогнула и повернулась к своему руководителю, который сейчас казался ей надоедливым и угодливым старикашкой. Однако просто так он не осмелился бы их потревожить! - Мой господин, мы схватили мальчишку. Браслет при нем, как мы и думали. Мальчишку?.. И только тут Меила полностью очнулась. Она слышала мельком, что браслета Анубиса в ларце не оказалось: и Хафез догадался, что это сын О'Коннеллов решил поиграть с ним и надел волшебный амулет. Только безмозглый мальчишка мог такое сделать. Теперь браслет было не снять, пока они не достигнут Ам-Шера, и пришлось захватить и самого Алекса О'Коннелла! Тогда Меила почти не обратила внимания на переполох среди своих, вызванный этой догадкой. Она была поглощена объяснением с Имхотепом. Однако теперь им всем надо уходить!.. Меила Наис полностью вернулась в реальность. - Нужно уходить, - поторопила она своего возлюбленного и господина. - Мальчишку будут искать, и полиция Лондона нас обнаружит! Она сказала "стража", подразумевая полицию, - в древнеегипетском языке не было такого слова, но Имхотеп отлично понял. Он рассмеялся. - Не бойтесь. Эти стражники еще долго будут подобны схваченным в темноте. Меила усмехнулась. Она видела, что Имхотеп оживил своих слуг, экспонаты Британского музея, - и мертвые воины присоединились к живым. О'Коннеллы и Ардет Бэй, который подоспел к ним на помощь, конечно, имели дело с такими существами и могли вступить с ними в бой. Но повредить мумиям обычным оружием было очень трудно. А уж какую панику слуги Имхотепа вызвали среди лондонских стражей порядка - можно было представить. Какое там хватать преступников - хорошо, если эти люди не тронутся умом после таких событий. Если вообще поверят в то, что творится на улицах Лондона - и в Британском музее, храме науки и прогресса! - Но медлить нам все равно нельзя, - теперь Хафез обратился к Меиле, говоря по-английски. - Нашему повелителю нужно замаскироваться. Меила быстро объяснила Имхотепу, что требуется, и верховный жрец Осириса согласно кивнул. Ему уже приходилось это делать в Каире, когда ему прислуживал Бени Габор, приятель О'Коннелла. Мелкий предатель, оказавшийся весьма полезным. Здесь же, в музее, для Имхотепа была приготовлена одежда - длинное темное платье, которое должно было сделать его похожим на какого-то восточного принца, и маска. Когда с помощью Хафеза Имхотеп оделся и его временное безобразие оказалось сокрыто, он показался почти величественным. Привычка держаться так, словно он рожден повелевать, - привычка двигаться так, словно перед ним все должны расступаться, даже здесь, в самой что ни на есть европейской стране, производила сильное впечатление. А уж на исторической родине Имхотепа, в Египте... там он стал бы принцем, даже если бы не обладал своими сверхчеловеческими способностями. Когда они вышли к остальным, жрецы Хафеза попадали перед Имхотепом на колени, - слишком велико было потрясение, когда им предстала такая царственная фигура. Имхотеп жестом велел им подняться. Он был очень доволен. Они без помех покинули в темноте здание и сели в машины - Имхотеп, не выказывая никакого удивления, опустился на заднее сиденье безлошадного экипажа. Меила должна была поехать в другой машине, со своей служанкой: и в окне соседнего автомобиля египтянка увидела взлохмаченную светловолосую голову. Алекс, сын Эвелин. Мальчишка был связан, но рот ему не заткнули: Меила догадывалась, что ему угрожали пистолетом, однако Алекс не потерял присутствия духа и только возмущенно сверкал глазами. Может, он еще попросту слишком мал, чтобы понимать, что ему грозит?.. Тут Меиле пришла в голову мысль, которая ее ужаснула. Египтянка подбежала к машине, где сидел Имхотеп, - однако обратилась не к нему, а к сидевшему рядом Хафезу. - Послушайте, Хафез, а как мы протащим похищенного ребенка на борт?.. И у нашего господина могут потребовать документы! Мысль, что у Имхотепа могут потребовать билет и удостоверение личности, была одновременно очень забавной и жуткой. Хафез быстро повернулся к верховному жрецу и заговорил, подкрепляя объяснения энергичными жестами, когда ему не хватало слов. Меила напряженно слушала, наклонившись к окну красного "Паккарда" и уперев руки в колени. Она разбирала сейчас меньше половины, но видела, что Имхотеп понимает Хафеза лучше, чем можно было ожидать. У древних египтян издавна были в ходу документы, которыми они пользовались для ведения важнейших дел, - завещания, разрешительные письма, торговые и брачные договоры. Так что необходимость предъявления разрешительного письма корабельщикам Имхотепа не удивила. Дослушав своего господина, Хафез склонил голову и повернулся к Меиле. - Владыка Имхотеп говорит, что предъявлять ничего не потребуется. Он зачарует людей, с которыми мы будем иметь дело, и они даже не поймут, что мы совершаем что-то противозаконное. А потом ничего не вспомнят. Хафез подался к ней, улыбаясь: - Владыка Имхотеп уже делал это в Каире, когда он подчинил себе целые толпы на улицах. - Но ведь это было проклятие! - изумленно воскликнула Меила. Хафез, наконец рассердившись на ее нерасторопность, высунулся из машины и махнул рукой. - Госпожа, садитесь в автомобиль, сейчас нет времени! Да, верно. Меила подбежала к машине, где ее ждала служанка, и прыгнула на заднее сиденье. - Поехали, - приказала египтянка шоферу - воину-жрецу в красном. Она обессиленно откинулась на спинку кожаного сиденья, когда автомобиль тронулся. Машины, всего четыре, тронулись с места: остальные присоединятся к ним в порту. Машины мчались по пустынным улицам: мумии притаились, когда воля господина отпустила их, а город еще не проснулся. Обратились ли О'Коннеллы в полицию?.. Едва ли... Меила видела, что небо светлеет, и нервно сцепила руки на коленях. И как она не порвала чулки, мелькнула у египтянки дурацкая мысль. - Мисс, - услышала она испуганный голос. Роза впервые позволила себе привлечь внимание хозяйки. Меила нервно улыбнулась ей. - Все хорошо, мы едем в порт. Роза очень боялась, но в ее глазах египтянка прочитала упрек. - Вы украли мальчика, я знаю! Меила нахмурилась. - Мы такого не планировали, - сказала она. - И я не хочу этому ребенку зла. Это действительно было так, и Роза немного расслабилась. - Правда, госпожа? Меила кивнула. - Нам нужен браслет Анубиса, который сын О'Коннеллов надел по глупости, - а снять его невозможно, пока чары не распадутся, - сказала египтянка. - Значит, придется везти мальчишку в Египет. Он доставит нам много проблем, я так чувствую, но останется цел и невредим, - усмехнулась она. Роза опустила глаза. - Понятно. Англичанка посмотрела на шофера. Это был ее жених, который так и не назвал ей своего имени, но с ним ей было спокойнее. Может быть, она сумеет объясниться с египтянином на борту, - или все-таки подождать с этим?.. Мисс Меила наверняка захочет, чтобы Роза ехала с ней и была под рукой. Они слишком привыкли так путешествовать. Да иначе двум девушкам среди мужчин и нельзя. Ведь этому существу... Имхотепу мисс Меила все еще не жена, а только невеста. Если можно так говорить о них. Роза спрятала лицо в ладонях и рассмеялась: плечи ее дрогнули, точно она плакала. То, что произошло в эту ночь, никак не укладывалось у англичанки в голове, несмотря на все испытанное ранее. Кем они теперь стали, и что их ждет? И в кого они превратятся волею Имхотепа?.. Имхотепу удалось то, что он обещал. Меила знала, еще из опыта Анк-су-намун, что египетские жрецы владели гипнотическим искусством, способностью подчинять чужую волю, - а сейчас эта способность многократно увеличилась. Команда корабля ничего не заподозрила. Имхотеп сразу же занял отдельную каюту, не привлекая ничьего внимания; а мальчишка был достаточно умен, чтобы понять, что бунтовать поздно. Во всяком случае, когда они оказались в море. Меила удостоверилась, что Алекса О'Коннелла надежно стерегут и что о нем позаботились. Ему приносили еду в каюту, вместе с остальными. Когда Меила заглянула к нему, мальчишка смирненько сидел на койке под надзором Лок-На, теребя золотой браслет, слишком массивный для его руки. Шестеренки в светловолосой голове уже крутились, сын умницы Эвелин искал выход из положения: но пока это ни к чему не приведет. Улыбнувшись своим мыслям, Меила прикрыла дверь. Можно будет дать мальчишке книгу, чтобы не скучал... смешно, но, скорее всего, Алекс О'Коннелл любит читать, как и она, и у них похожие читательские предпочтения. Хафез упоминал, что сын Эвелин частенько крутился у него в музее, в Египетском зале... Египтянка вернулась в свою каюту, которую занимала вместе с Розой, как и раньше. Служанка сидела на койке, обхватив колени руками. Она взглянула на Меилу и тут же отвернулась. Меила опустилась на койку напротив. - С мальчиком все в порядке, - сказала она. - Иначе было уже нельзя, ты сама понимаешь. Роза кивнула, не глядя на хозяйку. - Да, конечно. Они помолчали. А потом Роза спросила: - Он... едет с нами? Вы хотите сейчас быть с ним? Египтянка вздохнула. Вопрос служанки поднял в ее душе целую бурю, о которой Роза Дженсон и не подозревала. - Я жажду быть с ним всем сердцем... и очень боюсь, - призналась Меила. Как женщина женщине. - Я даже рада, что нам пока нельзя видеться, чтобы не вызвать подозрений. Меила откинула назад волосы. - Мне кажется, что я перестану принадлежать себе и навеки потеряю себя, если покорюсь Имхотепу... ты понимаешь? - Да, - сказала англичанка. Как ни странно, она и вправду понимала. - Но ведь это, наверное, всегда так... когда любовь, - прибавила Роза, зардевшись. Госпожа улыбнулась. Ее улыбка таила в себе очень многое. - Это зависит от того, кого тебе выпало любить, - сказала Меила. Она взглянула на англичанку с каким-то новым подозрением... но Роза уже отвернулась. Меила покачала головой и вытащила толстую книгу Масперо*, захваченную с собой, - "Древнюю историю народов Востока". Раньше она искала в книгах приключений - а сейчас ей нужно было отвлечься от невероятной действительности. Может быть, позже она одолжит эту книжку мальчишке О'Коннеллов. * Гастон Масперо - знаменитый египтолог, автор многих трудов по истории древнего Востока и Египта в частности.