Глава 18
30 декабря 2015 г. в 19:18
Почти сразу после обнаружения Имхотепа выяснилось еще кое-что исключительно важное. Приехали трое наемников Хафеза, трое американцев, которые промышляли в Египте еще со времен освободительной войны. Остатки Французского легиона, должно быть, - к которому когда-то принадлежал и Рик О'Коннелл*: эта война раскидала всех.
Хафез посылал этих людей добыть браслет Анубиса, и они приехали на место встречи в Город мертвых - но с пустыми руками. Оказалось, что дорогу им перешло семейство О'Коннеллов, которые и перехватили браслет! И теперь этот амулет держал путь в Лондон!..
- Вот теперь ты поедешь домой, - бросила Меила Розе.
Египтянка расхаживала перед входом в палатку, сжимая кулачки, злая и полная энергии. Вот в таком состоянии только и надо драться. Эвелин О'Коннелл опередила ее!.. Наконец-то судьба столкнула их: наконец у Меилы появился повод отыграться за все, что она и Имхотеп испытали по милости этой женщины.
Тело Имхотепа, заключенное в камне, держали в палатке Хафеза, под сильной охраной. Меила больше не видела своего возлюбленного: но всякий раз, кидая взгляд в сторону палатки, она чувствовала его отклик. Они уже близко... совсем близко друг к другу.
Хафез не стал терять времени: мумию со всеми предосторожностями погрузили в машину - грузовой автомобиль, прикрыв брезентом. Таким образом Имхотепа довезут прямо до Каира, где они сядут на пароход. А до тех пор мумия будет ждать своего часа в доме Меилы.
- Наверняка эти меджаи могли выследить нас, - отважилась заметить Роза, когда они с хозяйкой опять сели в машину. Роза кинула обеспокоенный взгляд назад: автомобиль был закрытый, роскошный красный "Паккард", но ей все мерещились взгляды пустынных стражей, проницающие стекло.
Меила улыбнулась.
- Хватилась! Конечно, меджаи могли нас выследить, - бьюсь об заклад, что так и есть. Вот теперь, Рози, все решит только скорость.
Она взглянула служанке в глаза.
- Наш всеведущий мистер Хафез рассказал мне, что О'Коннеллы на короткой ноге с отрядом меджаев... их хороший друг - некий Ардет Бэй, вождь одного из племен пустынных стражей. Он вполне способен предупредить О'Коннеллов о наших намерениях, как и предупредить наши действия.
Роза облизнула губы.
- А что мы собираемся делать?..
Меила положила ей руку на плечо.
- Я и наши воины навестим О'Коннеллов и отнимем браслет Анубиса. Тебя с нами не будет, ты не сумеешь действовать в боевой обстановке, - предупредила египтянка, сжав плечо своей компаньонки. - Но я почти уверена, что мы справимся.
Роза некоторое время собиралась с мыслями.
- Вам нужен только браслет?
- Нет, - Меила улыбнулась. - Нам нужно расстроить ряды врагов... и лично мне нужна Эвелин О'Коннелл. Я думаю, ты догадываешься, зачем.
Роза кивнула, опустив глаза. Она чувствовала на себе пристальный взгляд госпожи.
- Так что теперь ты не просто член преступной банды, спекулирующей антиквариатом, - ты член банды, занимающейся похищениями и убийствами, - Меила издала легкий смешок. - Только подумай, что с тобой сделает закон твоей прекрасной цивилизованной страны, если тебя зацапают вместе с нами.
Роза вся подобралась на своем сиденье.
- Что вы говорите!.. Ведь я не раз говорила вам, что я согласна...
Горячая обида мешала ей докончить, мешала сформулировать свою мысль даже для самой себя.
Меила покачала головой.
- Дорогая Рози, никто из нас не может быть согласен сразу на все. Потому что никто не знает с самого начала, на что он подписывается, - медленно закончила египтянка с задумчивым прищуром.
Она посмотрела на горничную.
- Но ты не бойся. Скоро, милостью Осириса и силою его верховного жреца, мы не будем более подвластны никаким законам, существующим для вашего цивилизованного общества. Имхотеп сам станет законом - как божественный царь Черной Земли, в котором воплощалась справедливость.
Дома у Меилы, в котором отряд расположился на короткий отдых, они позволили себе отпраздновать победу. Меила приказала слугам-арабам накрыть стол в гостиной для себя, Хафеза и его людей. Египтянка не боялась, что слуги выдадут ее.
Ее домашние давным-давно знали, чем живет их хозяйка и из каких средств платит им. Все эти арабы были бедные люди - нищие в сравнении с британцами, разгуливавшими по улицам их города; и никто из них не осмелился бы укусить руку, которая их кормила...
Меила распорядилась, чтобы Роза села со всеми за стол - как полноправный член их организации. И добрая и в высшей степени добропорядочная Роза Дженсон, одетая в темное восточное платье, напоминавшее платье госпожи, только более простое, сидя за одним столом с оккультистами и грабителями могил, выглядела счастливой, будто вкусила запретного плода... будто осуществились все ее мечты.
И то сказать: многим ли женщинам выпадают в жизни такие приключения?
И многим ли женщинам удается исполнить свое предназначение... то, к чему действительно лежит сердце?
Они почти ничего не пили - кроме сладкого вина, которое поставлялось с виноградников Дельты, как тысячи лет назад. Хафез удовольствовался водой с розовым маслом, по-турецки, и шербетом. Мусульманские привычки были во многом хороши, пусть и остались только привычками.
Меила выпила совсем немного. Она думала о том, сколько раз ей удалось разделить трапезу с Имхотепом... с тем, кого теперь так непочтительно заперли в пустой кладовой.
Египтянка слышала, что, восстав живым мертвецом, он не нуждался более в человеческой пище и во сне - только в плоти и крови тех, кто потревожил ларец с канопами Анк-су-намун.* Или Имхотеп попросту не был более способен есть и спать как простой смертный. Этот закон довлел над ним, пока он не осуществил свое проклятие... а что же будет дальше? И к чему будет способно его тело, когда заново возродится?..
Ей еще только предстоит это узнать.
Роза в этот вечер впервые в жизни захмелела, выпив больше всех остальных, и беспричинно смеялась. Ей было очень весело и легко; а потом вдруг стошнило. Рыжая англичанка икнула и с жалобным видом сползла под стол; мужчины смеялись над ней и, кажется, не собирались этим ограничиваться...
Меила сама оттащила свою служанку наверх, чтобы не оставлять с жрецами Хафеза, и спали обе женщины в спальне молодой хозяйки, вдвоем устроившись на ее огромной кровати под балдахином.
На пароход они погрузились на другой день. Меила заранее собрала вещи. Тело Имхотепа упаковали в прочный водонепроницаемый ящик, окованный железом, проложив тот изнутри ватой. Никаких трудностей с регистрацией мумии у Хафеза не возникло.
Меила, предчувствуя, что ей опять может стать плохо в море, сразу закрылась в каюте и улеглась на свою койку. Роза сидела напротив хозяйки, прямая и бледненькая после вчерашнего. И после давешнего. Лежавшая на животе Меила, чтобы скоротать время, угощала служанку анекдотами – занимательными случаями из истории Англии, которую она выучила так хорошо. Спасибо миссис Теплтон.
Особенно много что было порассказать об англо-франкских войнах. Египтянке нравилось ронять такие семена в столь девственную почву, как ум Розы Дженсон.
- Ну что, - сказала она, прервавшись после рассказа о кровавой Марии Тюдор. – Как ты думаешь, не многовато ли жестокостей насчитывается в истории твоей страны? Мне кажется, на порядок больше, чем в истории Древнего Египта, - искренне заключила сама Меила. – История христианской Европы вообще… очень кровава и несправедлива.
- Да, наверное, - сказала Роза. - Я понимаю, почему вы это говорите, - прибавила она, сильно волнуясь.
Меила подняла брови.
- Правда?
- Да. Вы… в общем, вы хотите действовать так же, как наши короли, - сказала Роза. – Но ведь это было очень давно!
- Вовсе не так давно, - возразила Меила. – И совсем не так же. Что ты, Рози.
Она улыбнулась, наслаждаясь столь предсказуемой реакцией своей компаньонки.
- Англичане действовали… да и сейчас действуют гораздо более неразборчиво. Знаешь, почему история ничему вас не учит? Потому что никто из вас не видит перед своими глазами живых примеров из прошлого.
Она отвернулась и глубоко вздохнула, потянувшись на своей койке как кошка, наслаждаясь гибкостью и силой молодого тела.
- Мы это исправим.
Первая часть операции удалась блестяще. Они вторглись в лондонский дом О’Коннеллов и похитили ларец, в котором сохранялся браслет Анубиса, и саму хозяйку дома, Эвелин О’Коннелл. Ее запихнули в машину и усыпили, прижав к лицу тряпку, пропитанную хлороформом.
Меила в этой части операции не участвовала, но успела мельком увидеть бесчувственную Эвелин. Египтянка с ревнивой яростью отметила: несмотря на то, что у вновь воплощенной Нефертири был почти уже десятилетний сын, она все еще оставалась удивительно красива. Так же хороша, как тогда, во времена Сети.
Пожалуй, Эвелин О’Коннелл превосходила красотой саму Меилу… но, к счастью, англичанка была ее смертельным врагом и была в ее руках.
И любовь Имхотепа, могущественнейшего из воинов-жрецов подземного царства, вся принадлежала Меиле. Анк-су-намун.
Оккультисты собрались ночью, в одном из пустых залов Британского музея. Меила с Розой прибыли на место первыми, вместе с Хафезом; тело Имхотепа и "Книгу мертвых" извлекли из хранилища, и Хафез приготовился к ритуалу.
Роза спряталась сзади, среди пустых ящиков, за спинами воинов-жрецов. Те расположились кругом глыбы с телом Имхотепа, коленопреклоненные, - готовясь читать заклинания, которые пробудят мумию.
Хафез стоял, точно готовясь читать лекцию всему этому собранию, - но вместо конспекта перед ним лежала черная "Книга мертвых". И вот уже он читал, громко и вдохновенно, поймав ритм, характерный для древнеегипетских заклинаний, а его жрецы отбивали земные поклоны.
Роза увидела, как в помещение на деревянном жертвенном столе внесли прекрасную женщину в черном платье, со связанными руками и ногами, - Эвелин О’Коннелл. Сейчас ее убьют!..
Роза прикусила пальцы, чтобы не вскрикнуть. Эта женщина – враг, она страшный враг госпожи Меилы, даже если на самом деле не хотела сделать зла. Она должна умереть! Иначе все погибнет!
Но думать о постороннем уже не получалось: заклинания гремели над залом, вдохновенный Хафез, казалось, завладел сознанием каждого, кто присутствовал здесь. Эвелин очнулась и села: и, почувствовав свои путы, со страхом и смятением смотрела на происходящее, догадываясь, что ей уготована роль жертвы...
И вдруг желтый прозрачный камень разлетелся вдребезги, и мумия, издав жуткий рык, распрямилась. Жрецы Хафеза отпрянули с невольным испугом и отвращением; и Роза вскрикнула позади, хотя видела происходящее хуже всех.
Она слышала, как Имхотеп что-то сказал Хафезу - и директор музея, поняв живого мертвеца, ответил. Имхотеп победно рассмеялся... неужели он был готов воскреснуть вторично и знал, кто все эти люди, его новые слуги в современном мире?.. Очень хорошо, если так. Только бы кто-нибудь перевел Розе, о чем они говорят...
Англичанка так и не освоила древнеегипетского языка, даже простейших выражений: он показался Розе слишком сложным, хотя Меила пыталась учить ее.
Роза, не решаясь загадывать даже на несколько минут вперед, увидела, как в зале появилась ее госпожа - Меила, великолепная, спокойная среди всех этих гангстеров, оккультистов и врагов, приблизилась к Имхотепу, отстукивая каблучками. Они обменялись какими-то приветственными словами... и Меила улыбалась как ни в чем не бывало, даже когда мумия любовно и покровительственно коснулась ее волос. Хотя вблизи это существо, должно быть, не только выглядело омерзительно, но и смердело.
А может быть, подумала Роза с отстраненным страхом, госпожа видит не то, что есть на самом деле, а то, что Имхотеп показывает ей?..
Тут рядом послышался шорох, загремели ящики, и Роза вскрикнула, отшатнувшись. Около нее очутился один из воинов-жрецов - смуглый молодой египтянин в красном. Роза до сих пор не знала его имени, как и имен большинства из них.
- Зачем ты здесь? - спросил он ее по-английски, с сильным акцентом.
- Спряталась, - прошептала в ответ Роза.
И тут вдруг началась пальба.
- Ложись! - крикнул египтянин, прежде чем Роза успела сообразить, что происходит. Они бросились на пол, укрываясь за ящиками.
- Что там?.. - крикнула Роза, когда стрельба стихла. Она даже не испугалась, было не до того.
- Враги, - бросил египтянин. У него был автомат; вдруг парнишка встал и дал очередь по кому-то, кого Роза не видела, а потом, когда раздались ответные выстрелы, опять спрятался.
- Освободили женщину О'Коннелла, - пояснил египтянин несколько мгновений спустя. - Уходят! Уже все!..
В музее настала тишина. Они обессиленно сели на пол, глядя друг на друга.
А потом Хафезов жрец сказал:
- Будь моей женой.
Роза переспросила:
- Что?..
Кажется, она оглохла от этого обстрела...
Но тут египтянин схватил ее за руку. У него были горячие крепкие пальцы.
- Ты будешь моей женой? - повторил он. Улыбнулся, показав ослепительные зубы. - У нас мало таких красивых белых женщин, и мы уже спорили из-за тебя! Даже стреляли друг друга, - похвастался молодой жрец.
Роза схватилась за голову. От этого не убежишь, хоть наверху, хоть внизу - мужчины везде одинаковы...
Этот египтянин был лет на пять моложе ее, очень недурен собой и, кажется, нисколько не шутил. Меила как-то насмешливо заметила, говоря о своих восточных мужчинах, что многие из них воспламеняются, стоит им только повстречать белую женщину, которая демонстрирует фигуру и лицо... и с которой можно открыто говорить. Хотя про себя Роза Дженсон знала, что она не уродлива, - однако же красивой ее до сих пор никто не называл.
- Ты это серьезно? - спросила она, глядя на своего товарища.
- Очень серьезно, - пылко подтвердил египтянин.
- Тогда я согласна, - сказала Роза.
Ни в тот момент, ни позднее она не могла себе объяснить, почему так ответила. Может быть, сошла с ума?..
Но египтянин радостно засмеялся и тут же, схватив ее за плечи, поцеловал в обе щеки и в губы горячими твердыми губами. У Розы закружилась голова. А потом жрец Хафеза схватил ее за руку и потянул из-за баррикады:
- Пойдем, нас уже ищут!
- Только когда разрешит мисс Меила, - предупредила его Роза.
- Да, - радостно согласился ее новоиспеченный жених.
Оглядываясь по сторонам в поисках хозяйки, англичанка уже не знала, как выпутаться из этого положения. Но Меиле Наис в эту минуту было совсем не до них.
* Подразумевается Французский Иностранный легион, принимавший участие в Первой мировой войне и в боях и операциях по всему свету, в которых затрагивались интересы Франции. Французский легион состоял из наемников из различных стран, в том числе и самих французов, имевших проблемы с законом.
* Канопы - в девнеегипетской погребальной обрядности священные сосуды, изображавшие сокола, человека, павиана и шакала: в них помещались внутренние органы мумий, которые бальзамировали отдельно. Сердце, как "ответчика", который должен был оправдать или осудить умершего перед лицом богов, оставляли в теле.