Добро пожаловать в чайна-таун

      Джефф отложил в сторону тетрадь и ручку и уставился в окно. Темно-синий небосвод был слегка подёрнут сероватой дымкой облаков, но даже через эту поволоку пробивались редкие точки звезд. Парень медленно выдохнул и подтянул колени к груди. Сколько раз мать его ругала за привычку сидеть на подоконнике. Взрослый парень - говорила она - не выдержит и сломается, ремонтировать придётся. Джефф только губы дул, но продолжал сидеть на подоконнике. И думать о том, как же погано пошёл его жизненный путь. А ведь ему всего лишь двадцать едва наступило.       Если опустить все подробности, то Джефф по самые уши задолжал тому, у кого брать в долг опасно для жизни. Это было около трёх лет назад. На Лью тогда свалилась очередная болезнь. У семьи на тот момент было туго с деньгами, лечить было не на что. Дело дошло до реанимации и комы. Естественно, для всех это стало сильным ударом. Денег хватает только на то, чтобы систему жизнеобеспечения не отключали, и бедный Льюис, всеми любимый мальчик, не очнется. Если экстренно не найти денег, то будет упущено время, пока его можно спасти без последствий для организма. Затянуть с лечением - и либо парализует ему что-нибудь, либо на всю жизнь овощем останется. Питер и Маргарет пытались оформить кредит, но с их тогдашним уровнем доходов все банки отказали. Джефф два дня просидел на стуле рядом с неподвижным телом брата, глотая слёзы и ласково поглаживая лежащую поверх одеяла и истыканную иглами бледную руку. На третий день он отправился в район, являющийся и по сей день гнездом нелегальщины и криминала их небольшого города - китайский квартал. Парик, когда-то в шутку подаренный подругой Джейн Аркенсоу, медицинская маска на лице, и его не узнать. Поспрашивал тихонько людей, кое-кого за углом к стене прижал с перочинным ножиком у горла, и выведал, что у владельца местного бара прямо в здании этого самого бара свой небольшой бордель и личный кабинет. Охраны там ноль, есть сейф, а там наверняка куча денег. Джеффри не думал. Окей, гугл, как вскрыть сейф. Окей, гугл, как совершить ограбление и не попасться. Деньги нашёл, и даже смог уйти. Окольными путями, так, чтобы имя своё нигде не засветить, расплатился с клиникой. На следующий день ему натянули мешок на голову и затолкали в машину. Оказывается, по всему бару-борделю были установлены камеры, и Джеффри на них отлично получился снят. Без маски. На ковёр к шефу, угрозы пистолетом, и вопрос "куда дел деньги".       Можно считать, Вудсу повезло. Китайский бандит мог запросто его убить, и всё, но его почему-то тронула столь крепкая братская связь, о которой рассказал горе-грабитель, причину грабежа он счёл уважительной, и даже глаза платочком промокнул. Джеффу сохранили жизнь, и даже пообещали подбросить ещё денег на реабилитацию старшего брата, но с условием. Вудс должен отработать всё до последнего цента, а сумма это ого-го какая круглая. Потому что и работа хирурга, и материалы, и препараты сами по себе немало стоили, так ещё и везти их через половину страны надо было, а для этого необходимо было обеспечить особые условия перевозки, специальные контейнеры с поддержанием температуры и влажности. В общем, цифра и шесть нулей. Спасибо, что не семь. И это Джеффу ещё простили чуть-чуть за то, что он несовершеннолетний и так сильно любит свою семью. Как он мог отработать? На выбор предложили две вакансии. Либо работник бара, либо добро пожаловать в бордель. Зарплаты разные, конечно же, и Джефф сделал выбор в пользу более денежной. Условия такие: ему можно как угодно маскировать своё истинное лицо, чтобы никто не узнал; тридцать процентов с каждой выручки он может оставлять себе - шеф это объяснял какими-то бреднями про человечность - но если попытается сбежать, то будет очень плохо. Всю семью перережут. Джефф стал полноценной проституткой. Даже член себе проколол, потому что с пирсингом его услуги дороже. За три года большую часть он отработал, осталось совсем чуть-чуть. С братом всё хорошо. Сам он поступил на заочное на геофизика, чтобы потом узкой специальностью пойти в вулканологи. Работал вечером и ночью через день. Родителям наплёл что-то о подработке по профилю будущей специальности. Со своих тридцати процентов откладывал деньги на финальный взнос, на случай, если проценты ему припишут, хотя этого обещали не делать. Но, не считая этой проблемы, у Джеффа была ещё одна.       С самого рождения самым близким ему человеком был Льюис. Джефф морально прирос, приклеился к нему, всюду ходил хвостиком, наслаждался его компанией. Лью не отставал - заботился о нём, выполнял все прихоти. Был идеальным старшим братом. Льюиса все любили за то, какой он хороший и замечательный. Джеффу старший брат казался недостижимым образцом. Хотелось стать таким же. А в какой-то момент Лью возомнил, что он важная шишка, раз его все обожают, а брат так, крепостной, лишняя добавка к семье, цена которой равна цене на негритянского ребёнка лет эдак сто назад - десять долларов. Лью отдалился, со временем общение братьев практически сошло на нет. Оба постоянно в своих комнатах и практически не видятся. А Джеффу хотелось, чтобы всё стало как прежде. Чтобы снова можно было дурачиться, лезть к старшему брату под одеяло, обниматься... Джеффри влюбился в своего брата, и осознал это именно тогда, в больнице, глядя на прикрытое кислородной маской лицо с тенями под глазами. Чёртова жизнь.       Джеффу двадцать, и он был уверен, что брат его ненавидит за что-то. И тут раз, он в очередной раз приходит на работу в бар - сидеть за стойкой и ловить клиентов - и видит брата. В окружении друзей, которых он, Джефф знает. В одном так вообще узнал мужа барменши, что пришла работать в Делаке примерно через полтора года после Вудса, но с тем отличием, что она работала официально, с трудовым договором и стажем. Джефф, конечно же, был хорошо замаскирован. Парик он давно перестал носить, понимая, что этот аксессуар в любой момент может упасть. Вместо этого Джефф красил волосы какой-то хренью, которая бесследно смывается шампунем. Покрывал лицо изрядным слоем побелки и каких-нибудь цветных теней с блёстками - в традиционном китайском стиле - носил женскую одежду и каблуки. Заучил несколько десятков фраз и отдельных слов на китайском, чтобы в случае чего сделать вид, что плохо понимает английский. Псевдоним подобрал генератором имён в интернете. Но, несмотря на все это, Джефф до жути перепугался, увидев Лью. А уж когда он подошёл именно к нему с целью потрахаться, так вообще чуть сознание не потерял, даже все выученные слова на китайском забыл. Начал нести какую-то чушь, просто набор звуков, похожих на китайский язык. Вроде бы прокатило. Прокатило и его дальнейшее общение с братцем, хотя его, всё же, стоило бы послать куда подальше. Просто с перепугу Джефф абсолютно растерял способность адекватно мыслить. Он же на сто процентов был уверен, что Лью его недолюбливает. И если узнает, чем его младший братец занимается, то жить спокойно не даст.       Те короткие фразы, что произносил младший Вудс, звучали как-то странновато. Джеффри, лишь бы его не узнали, говорил высоким голосом, отчаянно стараясь не сорваться при этом на фальцет. Получалось не очень хорошо, но то ли Льюис был слишком пьян, то ли он был слишком задумчив... В общем, не заметил он ничего. Да и вообще как-то странно молчал, пока Джефф вёл его по запутанным коридорам в своё рабочее помещение. Здравый смысл во всю глотку вопил, что братца надо вывести через чёрный ход и нифига ему не дать в плане услуг. Как это часто бывает, слушать здравый смысл парень не стал. Он подумал, что Лью просто принял его за леди, и после снятия одежды сам уйдёт. Но всё стало только хуже. Льюис не только не ушёл, но ещё и заинтересовался. И даже назвал его братиком. И Джеффом. Размалёванный под китайца младший Вудс едва не слёг с инфарктом прямо на месте, решив, что его всё же раскусили. Но вот, как говорится, чёрта с два. Пока у них шла прелюдия, Лью красочно, с кучей эпитетов, вещал о том, как сходство Ди Мао с Джеффри Вудсом его заводит, и вообще, какой он весь из себя несчастный геюшка, обожающий младшего братика, а братик его почему-то терпеть не может. И в конце такое "а зачем я это говорю? Ты ж всё равно не понимаешь, что я тут рассказываю. Но это даже хорошо, что ты не знаешь английского". Джефф понял, что он абсолютно точно чего-то не понимает. Выпроводил так ничего и не заподозрившего братца и в глубоких раздумьях стал протирать задницей стул за барной стойкой.       Во всей этой истории явно что-то было не так. В ахинее, что с пьяни нёс Льюис, изливая душу китайской шлюхе, чётко угадывалась печальная история Джеффа. Только роли ней поменялись, и уже младший брат выступал в роли злодея, ненавидящего бедного, по уши влюблённого старшего. Отмотав ночь до конца, но так ничего и не сообразив, Джефф поехал домой. Покуда он трясся в общественном транспорте, его посетила мысль - а ведь раньше Лью вёл дневник. Возможно, он и сейчас это делает. Кто знает, они уже лет семь, а то и восемь как в разных комнатах живут. И целых шесть лет из этого времени Джеффри не заходил в обитель старшего брата. Льюис в своё время едва ли не слезами и истерикой отвоёвывал неприкосновенность своей комнаты. А поскольку мама сказала, что можно, никто не перечил. Потому что злить Маргарет Вудс опасно для жизни. Если же пробраться в комнату брат и найти дневник то, возможно, удастся прояснить кое-какие моменты.       Опыт взламывания таких простых замков Джеффри приобрёл давно - ещё в школе он и Джейн не раз под покровом ночи вламывались куда не надо и устраивали знатный беспредел с граффити и прочими прелестями. Знали бы родители, как говорится. Пару раз едва не угодил в полицию, почти поймали. Вот и опыт пригодился. Дверь в льюисову берлогу распахнулась. В комнате было темно и прохладно - на пару-тройку градусов холоднее, чем в остальном доме. Джеффу даже почудились могильная сырость и запах гниющего мяса, как в склепе. С трудом нашарив выключатель, парень включил свет. Как хорошо, что он, заочник, утром дома один. Брат в университее, отец на работе, мать у соседки Барбары. Иначе на вопль сбежались бы все. А вопить было от чего. Вся комната была наполнена им самим. Фото на кружке, стоящей у монитора компьютера, увеличенные фотографии вместо плакатов на стенах, куклы, прочие вещи. Даже подушка с его фото в полный рост. Нижняя часть лица у изображени на ней стёрлось чуть ли не до дыр от обилия поцелуев. И вещи Джеффа. Он-то, дурак, думал что Лью крадёт и выбрасывает его собственность в целях разозлить. А на деле вон оно как. После такого зрелища не должно оставаться никаких сомнений, но Джефф, как будущий учёный, жаждал подтверждения. Дневник он всё же нашёл - толстый ежедневник с очередной порцией фотографий на обложке. Уж лучше бы Джеффри туда не заглядывал. Фразы, что его сознание успевало фиксировть при скоростном пролистывании страниц были достойны вечной памяти: "Братик не хочет со мной разговаривать. Ну в чём я провинился?" "Если он продолжит так вилять своей задницей перед моим носом, я ж сорвусь. Изнасилую на месте, а потом отнесу в кровать и затискаю до смерти" "Мама узнала. Проболтался. Был приятно удивлён её реакцией. Моя мать ненормальная" "Мама и Барбара давали советы по соблазнению Джеффа. Говорят, мол, в однополых отношениях самое важное - преодолеть стену общественного мнения. Охотно верю двум лесбиянкам бальзаковского возраста" "Я слышал, ген гомосексаульности передаётся по наследству. Интересно, а у братика он есть, или я один такой в маму пошёл?"        Джефф постарался аккуратно вправить отвисшую челюсть. Психоделика, маразм, братец-гей и... Мама в паре с соседкой? С той самой Барбарой, являющейся едва ли не образцом стереотипов общества об идеальной жене и матери? Да как такое вообще возможно? Да и мама... У мамы же есть папа. А папа в курсе? Конечно же нет. Ведь если бы Питер знал про всё это, то их семьи уже бы не было. Джефф даже не знал, радоваться ли ему, что он не додумался раньше взломать комнату брата. С одной стороны, он бы не был таким оленем и вёл бы себя по-другому. С другой стороны, сберёг нервы и душевное здоровье. Решив, что надо бы ещё раз проверить, Джефф открыл дневник на случайной странице.       " Сегодня братик снова меня проигнорировал. Я предложил ему сходить в кино, вышло продолжение его любимого фильма. Джефф сказал, что у него нет времени на глупости и ушёл. Моё чутьё подсказало, что что-то тут не так. А чуйка меня ещё ни разу не подводила. Я проследил за братиком. Он встречался с какой-то бабой из интернета. Это было подозрительно. Не доверяю людям из интернета. Как она там себя называла? Кармен Риарио, вроде? Наверняка очередная Кейт или Джейн, проклятая фальшивка. Эта шлюха потащилась с братиком в кино! Она сидела на моём месте, жрала мой попкорн, и трогала моего брата. И она посмела не только обнять, но и поцеловать его своими грязными накрашенными губами. А что, если у неё кариес? Или герпес? Или сифилис? Бедный Джефф... Я преследовал эту мразь до её дома, а потом ударом по голове вырубил и темными аллеями унес домой. Никто не видел. Мама помогла её затолкать в подвал и связать. Я бил сволочь утюгом по голове, пока её шлюшная шея не сломалась. Это был весёлый звук. А ещё я в процессе проломил ей череп. У неё мозги так здорово размазались по полу розовой массой. Интересно, а у всех людей мозг похож по структуре на масло, или это особенность тупых размалёванных куриц? Надо будет загуглить. Когда она откинулась, мама принесла нож для мяса и помогла мне разрезать эту суку на куски. Мы забили ими морозилку. Мама приготовила из неё вкусный суп. Я боялся заразы, но мама заверила, что знает, что и как готовить, чтобы ничего не подцепить. Благодаря её мясу мы сэкономили немало денег на продуктах. Ведь хорошее мясо довольно дорого стоит. Я люблю маму. Она меня научила всему этому. Сказала, что я - прям она в молодости. Она от своей кузины парней так отваживала. Я рад, что она такая понимающая. Она обещала купить прекрасное белое платье к моей свадьбе. Чтобы братик выглядел особенно прелестно. Жду не дождусь этого. Спасибо, мамочка"       С шумным вдохом Джефф открыл глаза. Ну и приснится же ересь после прочтения дневника брата, сводящемуся к тайным желаниям. Представить Льюиса, убивающего его девушек, он не мог. Но желание есть любимый мясной суп, которым мама однажды в целях экономии кормила семью целый месяц, пропало. Оставалось только вернуть комнате вид неприкосновенности и пойти погулять. Или почитать наконец-то про виды почв. А то совсем учебу подзабросил. Он, конечно, заочник, но это не повод вообще нифига не делать. Если постоянно только есть, спать, смотреть телевизор и трахаться, то можно и отупеть. Даже если за последний пункт получаешь деньги. А Джеффу тупеть нельзя. Он же не подзаборная шлюшка, чтобы мозгов не иметь. Он - элитный китайский трансвестит, оказывающий услуги сексуального характера, и ему положено, как японской гейше, развлекать своего покровителя (в данном случае клиента) беседой на любую тему. Или не беседой. Одна престарелая дама из так называемого высшего света привезла его к себе домой, и всю ночь сама себя развлекала своими когтистыми наманикюренными пальцами, наблюдая как парень в женской одежде играет с приставкой её внука в мортал комбат. И такие извращенцы попадаются. Джефф ещё спер у нее браслет с бриллиантом размером с перепелиное яйцо, который, к несчастью, оказался всего лишь стразом.       Порядок в комнате был восстановлен, но всё же парень не удержался и притырил из шкафа брата теплую фланелевую рубашку, серую с тоненькими черными линиями, очерчивающими клетки. От рубашки пахло особым запахом Льюиса - как бы гадко или странно это ни звучало - ментоловый аэрозоль из ингалятора, кофе и что-то сладковато-пряное, безумно приятное. С этим трофеем Джеффри заперся у себя в комнате. Вечерело. Лью не появлялся, не звонил, хотя пора бы уже. Он всегда предупреждал, если задерживался где-то, потому что родители иначе поднимали панику, думая, что их дорогой старший сын где-то свалился с очередным приступом очередного недуга и умирает. А тут ничего. Ни звонка, ни сообщения, ни чего ещё. Становилось не по себе. А за окном противно темно сделалось, и лишь бы укрыться от ночи, Вудс стянул с себя одежду, нагишом втиснулся в рубашку брата - длинновата и чуть-чуть узковата. Лью был выше, как и положено старшему брату, но из-за кучи болезней никак не мог набрать мышечной или хоть какой-нибудь массы. Вцепившись в воротник одёжки, Джефф развалился на кровати, поджал ноги к груди и в такой позе погрузился в беспокойное подобие сна. Вывело его из этого состояние какое-то ощущение. Парень не сразу сообразил, что это, и пару мгновений пытался найти источник раздражителя. Чувство оказалось вибрацией стоящего на беззвучном режиме телефона. Он опять запутался в складках одеяла, а хозяин комнаты и не заметил. Сообщение. От абонента "лаборант Айден". Номера телефонов некоторых работников бара у Джеффа были, и иэ надо было как-то записывать в память своего самсунга. Не писать же имя с добавкой "бар", "бармен", "путана" и подобными? Подписал фамилии с добавками "лаборант", "секретарь", "директор" и "охрана". Типа в лаборатории подрабатывает. Родители особо не выясняли, рассудив, что сыну они доверяют, а он уже достаточно взрослый. Контактом была суровая барменша, работающая, в отличие от Джеффа, вполне официально, с трудовой книжкой. Должны же быть у хозяина и легальные источники дохода, вроде торговли выпивкой иначе слишком подозрительно. В Делаке работать приходят далеко не от хорошей жизни, не важно, легальнт или нет. Вот и у нее были какие-то мумии в гардеробе, но никто не лез. Личное пространство уважали, да и пофигу, пока помогает. А "лаборант Айден" помогала часто. Разнимала драки, выгораживала, покрывала. Джефф ещё ни разу в жизни не видел, чтобы женщина одним движением могла уложить на лопатки мужика втрое больше нее, да так, что сам подняться он оказался не в состоянии. Но это всё лирика. Суть в том, что вчера Джефф после ухода брата поведал ей, в какой жопе он оказался. Про инцестные чувства он изливал душу ранее, в компании хлебной водки, так что это барменшу не удивило. Она только подливала трансвеститу в стакан, выслушивая его исповедь. И вот теперь сообщение от нее с текстом:       " Твой брат пришел. Тебя искал. Сказала твой график. Он напился в хлам. Отвезла к себе, он студент моего мужа, оказывается. Как проспится, отправлю домой единой биомассой. "       В голове утвердилась анархия мыслей, порожденная явной нехваткой стакана крепкого портвейна. Мысли так спутались, что понять хоть что-то удалось только путем нанесения слов на бумагу. Набросав свои наблюдения в тетрадке, Джефф завел будильник на телефоне и лег в кровать, прижимая к груди скомканные участки ткани рубашки. Он же её так и не снял. От одежды пахло уютом, безопасностью и Льюисом. И этот запах навевал волшебные сны , в которых Джеффри и Лью бежали в белых костюмах по полю ромашек, держась за руки и смеясь.