Диалоги и разговоры

- Что ты суетишься? – поморщился Илья, разглядывая Наполеона Соло. Тот выглядел ошарашенным, потерянным, подавленным и все время мял в руках какую-то бумажку. - А? – Соло взглянул на навязанного напарника, выплывая из своих дум. - Спрашиваю, что случилось, - пояснил тот. – У тебя проблемы? - Нет, - как-то слишком поспешно бросил он. – Все… все нормально. Ты куда теперь? Домой? - Да, - кивнул Курякин, привалившись к стене. – А ты? В декрет? - А… Что?! – поперхнулся Соло. - Да брось ты, - отмахнулся Илья. – Я уже понял, что ты омега. Причем давно. А теперь у тебя еще и запах изменился. - Как ты…, - обреченно выдохнул Соло, рухнув на кровать. – Я ведь… Что будет… - А что может быть? – удивился тот. – Вернешься, родишь, восстановишься – и снова в дело. - Ты вообще о чем говоришь? – горько простонал Наполеон. – Если начальство узнает, меня просто и без затей отправят в расход! Мне не дадут его выносить – о родах я и не говорю, - Соло словно прорвало на откровенность – маска треснула окончательно. - Правда, что ли? – не поверил Илья, присаживаясь рядом с омегой. – Но это же дикость! - Можно подумать, у вас иначе, - скривился он, покосившись на странно разговорчивого и милого – кошмар просто! – милого большевика! - Однозначно, - улыбнулся вдруг русский. – Скажи мне, ты сам-то ребенка хочешь? Соло молчал. Курякин был альфой, причем сильным – он это на себе почувствовал! Может, Наполеон и хотел бы воспротивиться, но… Он бы и воспротивился, если бы не шок. Та бумажка, что он мял в руках, была заключением медика, где черным, вернее синим по белому было написано кое-что. Всего пара слов, которые грозили разрушить всю его жизнь. Впрочем, это лишь вопрос времени. - Я… я хочу его, - запинаясь, заговорил Соло. – Не мальчик ведь уже. Но ты был прав тогда – меня действительно крепко взяли за… - Не ругайся при ребенке, - перебил его Курякин, и Соло вскинулся, замечая, что чертов альфа вновь улыбается. И вдруг отчего-то все внутренности омеги свело судорогой от этой улыбки. Чертов русский! - Большевик, ты меня пугаешь, - нарочито весело протянул Наполеон. - Я такой страшный? – сощурился тот. Что такое? Неужели он флиртует? - Не то слово, - кивнул Соло. - Ладно, - притворно взгрустнул Илья. – Зато у меня глаза красивые, – омега даже залюбовался улыбчивым мужчиной. А затем те самые улыбчивые глаза словно бы выцвели. – Слушай, я могу помочь… - Как, прости меня Господи? – недоверчиво выдохнул Наполеон. - Поехали со мной, - предложил совет. - Куда? В лагерь? Спасибо! Не нуждаюсь! – и вскочил с места. - Ты ничего не знаешь о моей стране, ковбой, - казалось, Курякина отнюдь не расстроили слова напарника. – И еще меньше знаешь о КГБ. - А ты не боишься мне такое говорить? Вдруг донесу? – полюбопытствовал тот. - Ну, прослушки здесь нет – я глушилку поставил. А на счет тебя – нет, ковбой, не боюсь. Да и не поверят тебе. Так ты будешь меня слушать? - Ты предлагаешь мне предательство, - тихо проговорил Наполеон, – и то, что я омега… - Знаешь, Олег Сергеевич, ну, ты его видел - велел мне присмотреться к тебе. Нам было все равно – на твой статус. - То есть, ты должен был… завербовать меня? – Соло подавился воздухом. - Нет, я должен был… уговорить тебя сменить гражданство, - усмехнулся тот. – Ну так как, ковбой, выслушаешь? - Да, - хрипло отозвался тот. – Выпить бы. - И не думай! – Курякин был так забавно возмущен, что омега позволил в себе легкую усмешку. Почему-то с этим альфой было спокойно. Илья не строил из себя самого умного - не был самоуверенным засранцем, как Сандерс, к примеру, и говорил на равных. Вот только странно, что большевик раньше таким не был. Какой же он настоящий – тот, что сжимал кулаки в приступах ярости, или же этот? - Ну, стоит начать с начала, - кивнул Илья, протягивая Соло стакан с водой. – У нас омег не притесняют – они сами кого хочешь, вывернут мехом внутрь, - Наполеон закашлялся. – Не смотри так. У нас даже пословица есть: «Альфа – хозяин в доме. Но у каждого альфы есть омега». Знаешь, по собственному опыту могу сказать – омегам вообще невозможно что-либо запрещать, они… - У тебя есть пара? – вопрос прозвучал довольно резко. - А? – запнулся большевик. - Нет. Пары нет. Но у меня есть сестры – Валя и Вера. Омеги – на мое несчастье. Шучу, конечно же. - Вот оно что, - протянул Соло, только сейчас заметив, что сердце у него билось, как сумасшедшее. – Ну, продолжай. - Омеги вольны в выборе, - вздохнул Курякин. – Несколько работает у нас – и поверь, это настоящие профессионалы. У них есть семьи, дети – все это в порядке вещей. - В такое трудно поверить, - начал было Наполеон. - Олег Сергеевич будет здесь через пару минут. Поговори с ним, ладно? А потом решишь – как сам захочешь, - и словно бы спохватившись, добавил. – А на счет диска – не волнуйся. Сказали - пусть пока у тебя побудет. - А мне приказали тебя убить, - в полголоса сообщил тот, не понимая, зачем, собственно он это рассказывает. - Ожидаемо, - хмыкнул русский. - Ты какой-то странный сегодня, - Соло перевел разговор на то, что занимало его с самого начала. - Если согласишься, то узнаешь из-за чего так, - поддел его Курякин. Их гляделки прервал стук в дверь.