Джин вскочила с кресла, перепрыгивая через Гаммэля, лежащего на полу. Но она абсолютно не может ориентироваться здесь из-за темноты. Она взяла проектор, чтобы осветить комнату. Ужас нахлынул волной, обдавая неприятным бризом. Мурашки побежали по бледной коже...Это не просто комната, а святыня. Для неё. Стены со старыми обоями были исписаны. “AMBER” и “J” повторялись в хаотичном порядке на стенах. Всё стало сливаться, колени дрожали. В горле застрял противный ком из криков отчаяния. Кармел хотела упасть на пол, свернуться, прижать колени к груди, зажмурится и… и всё вдруг окажется самым страшным кошмаром, плодом её воображения. Джон, хоть и был всё ещё оглушен и со сломанным носом, всё же пришёл себя довольно быстро. - Я убью тебя! – выплюнул Гаммэль с кровью, заливая смехом. Он повалил обомлевшую от ужаса девушку на пол и, облизывая струившуюся по губам и подбородку кровь, стал подбираться вверх, к её лицу. - Я. Тебя. Убью, - очередной приступ нездорового смеха. Джин почувствовала, что может ударить Джона по голове проектором, но провод оказался слишком коротким. Этого момента замешательства хватило убийце сообразить, что происходит. Тот навалился на неё, сковывая тяжестью своего веса движения девушки. Он схватил её руки и развёл в сторону. Ему нравилось то, что они лежат лицом к лицу, что она абсолютно беспомощна, страдает, но всё равно пытается бороться с ним. Это желание жизни, спасения, так вдохновляли его. Кармел испытывала самое настоящее отвращение, граничащее с рвотными позывами. Комната наполнилась криками боли. До этого момента она не вскрикнула ни разу, но сейчас она больше не могла удержать это в себе. Это больно, когда в твою плоть впиваются зубами. Вот тут, чуть ниже ключицы жуткая боль от впившихся в кожу зубов Джона Эдварда. Сапоги глухо стучали по полу от боли. Джин бы извивалась и ворочалась от боли, если бы не была придавлена мужчиной. Только из-за чудовищной боли она не могла заплакать. Кармел закрыла глаза, сдерживая слёзы. Только не этот человек увидит её слёзы. Только не он. Он не получит ни её слезинки, ни её тела, ни души. Ничего, кроме кровавой мести. Гаммэль стал подниматься и поднимать за собой Джин, настолько лёгкую и слабую. Он поставил её на ноги и провёл рукой по волосами, приближая её голову к своей. Они столкнулись лбами. Зелёные глаза покорно смотрели вниз. Противное дыхание ощущалось на лице.
Детектив смотрел на пол, на маленькие красные пятнышки. - Здесь он ранил её, - тонкие пальцы дотронулись до пятнышка на старом полу.Джон Эдвард обнимал девушку за талию. - Знаешь, почему я не убил тебя сразу? Только потому, что я хочу почувствовать смерть. Я хочу почувствовать, как твоё тело обмякнет у меня на руках, как твоё сердце перестанет биться, а кровь перестанет пульсировать. Хочу посмотреть, как твои глаза закроются навсегда. Хочу услышать твой последний вздох. Джин смотрела вниз. Слова словно эхом отдавались у неё в голове. Её сознание так хотело защитить её от всего этого, что оставило тело. Оно блуждало где-то. Лезвие ножа медленно проткнуло кожу и проникло дальше. «Нет…нет…я не доставлю тебе такого удовольствия». - НЕТ! – выкрикнула Кармел, отталкивая от себя мужчину. Гаммэль совершенно не ожидал этого и упал на пол. Его смех снова заполнил комнату. Девушка побежала прочь из комнаты.
Холмс направился в другую комнату, а Ватсон покорно за ним. Он смотрел на свою руку. Его кожа запомнила это прикосновение. «Надеюсь, не последнее». Её руки были тёплыми, наверно, из-за крови. Холмс стоял посреди комнаты и смотрел перед собой. Эта комната была светлой, здесь не были забиты досками окна. Здесь был балкон, собственно, который и стал причиной смерти Джона Э. Гаммэля. Джон Эдвард Гаммэль упал с собственного балкона головой на пожарный гидрант. От него осталось только туловище. Зрелище было тошнотворное. Его череп и содержимое больше походили на овсянку.Тонкая полоска света впереди над полом означала, что здесь есть дверь и свет. Неужели, ей удастся сбежать из ада? Темноволосая закрыла за собой дверь, оказавшись в пустой комнате с бледно-голубыми обоями. Замок повернулся два раза вправо. Это не спасёт её от гнева маньяка, но хотя бы задержит его. Балкон? Позвать на помощь. Кармел с самого начала занималась самообманом. Нет, не с того момента, когда решила, что сможет справиться со всем сама, что отомстит. Намного раньше. Она обманывала себя всегда. Когда говорила, что ей никто не нужен, что ей неинтересны люди и жизнь. Осознание сильно опаздывает и приходит тогда, когда ничего исправить невозможно. Но можно постараться исправить то, что будет. Балконная дверь оказалась заперта, но выбить её не составило труда. Шерлок шумно выдохнул.
- Она увидела спасение здесь. Заперла за собой дверь, - он обернулся к двери. – Но Гаммэль выбил её потом. Она вышла на балкон и стала кричать о помощи, - брюнет сделал пару шагов вперёд, к балкону. Отсюда были видны только окна противоположного дома. Джон подошёл к Холмсу и встал чуть позади. - Гаммэль был ярости, выбил дверь и побежал на балкон, где стояла и кричала Джин.- Помогите! – кричал женский голос. Прохожие внизу удивленно поднимали головы вверх, пытаясь понять, кто и откуда кричит. И почему? - Помогите! – Джин посмотрела вниз. «Третий этаж», - с ужасом поняла она. А в дверь комнаты уже нетерпеливо стучится убийца. Девушка вцепилась в перила балкона. «Как…больно». Сейчас даже прыжок с такой высоты казался мелочью, ведь если он зайдёт сюда, она всё равно умрёт. Но хотя бы подарит ему самое большое разочарование. Холодный ветер взъерошил её темные, запутанные волосы. Дверь с грохотом ударилась о стену. Кармел чувствовала спинным мозгом, что Джон совсем рядом и убьёт её. Она развернулась… Мгновение… Охи, ахи и вскрики людей внизу. «Я жива». Это самый радостный момент в жизни, понять, что вы ещё живы. Джин силой заставила себя открыть глаза. Она думала, что увидит перед собой пушистые облака или кипящую смолу, но нет, она увидела свои руки, вцепившиеся в балконные перила. Кровь текла из-под левого ребра, но зеленоглазая даже не заметила ранения. Внизу была паника. Мужчина выпал с балкона, головой упав прямо на пожарный гидрант. От его головы осталась только кашица из костей, мозга, крови и глазных яблок… Словно разбитый арбуз. Женщины в ужасе вскрикивали, отворачивались, некоторые даже впадали в истерику. Никого не волновала девушка на балконе, которую ещё можно было спасти, которая вдруг поняла, что хочет жить, но возможно уже не сможет. «У меня не получиться забраться обратно… отпусти, Джин, давай, отпускай…» Но вы бы смогли добровольно отпустить свою жизнь из своих рук? «Отпускай…» Тёмноволосая зажмурилась и сделала глубокий вдох. Её руки слабеют и немеют, а пальцы соскальзывают с холодных перил. Кто-то уже сообщал в полицию о происходящем. И ей стало ещё хуже от того, что помощь, возможно, придёт, но будет поздно. Кармел не сможет висеть так дольше минуты. Сердце бьётся, так спокойно и ровно. Оно, кажется, смирилось с неизбежным раньше, чем Джин. Множество глаз смотрели на темноволосую девушку на балконе. И она чувствовала эти взгляды на себе. Голоса что-то говорят, восклицают, но Джин не слышит совсем. В её голове звучали слова дорогой и навеки потерянной подруги. Она борется с желанием жить, с инстинктами выживания, с физической болью и разжимает пальцы, отпуская…
Шерлок стоял на балконе и смотрел вниз, где несколько минут назад лежала Джин, окровавленная, слабая, почти что мёртвая. На асфальте ещё осталась её кровь. Он знает то, чего не хочет признавать Джон, а именно то, что Кармел умрёт. Странно, но он не смог подойти к ней, в отличии от Джона. Они прибыли поздновато, карета скорой помощи уже укладывала её на каталки. Джон смог подойти к ней, а он нет. И вот ответ на этот вопрос он не мог найти потому, что не хотел его искать. Впервые он не хочет искать ответ на вопрос. Длинные, тонкие пальцы вжались в перила. Металл не сохранил тепло от рук девушки. Рядом, несколько неожиданно, Джон положил свои руки на перила. Он переживал намного сильнее, чем он, Холмс давно признал это. Да, у него не хватило смелости сказать правду о том, что Джин не жить. Что бы доктор Ватсон не говорил о своём сожителе, он всё равно заблуждается… - Она умрёт, - заключил детектив-консультант. Он не мог не заметить, с какой силой Ватсон сжал перила. Но чего в этом мире стоит надежда? Джон ушёл прочь без слов.Бледное лицо с тёмно-зелёными глазами казалось таким мёртвым и самым живым одновременно. Её пальцы слабо сжимали руку доктора Ватсона. - Ты был прав, - с лёгкой улыбкой сказала, - я вспомнила. The ghosts that we knew will flicker from view. And will live, - она перевела дыхание, - a long life. Каталку подняли в машину скорой помощи, её пальцы больше не касались его руки, но она продолжала что-то говорить, что Джон не мог хорошо расслышать.
От тряски девушка открыла глаза. Перед ней был белые плиты потолка, сменяющие друг друга, сливающиеся друг с другом в белое облако. Какие-то трубки, тёплые руки, запах больницы. «Значит, меня хотят спасти. Жаль их расстраивать, но у них ничего не получится». Веки невольно опускались. Последнее, что она видела - белый потолок… *** - Но у меня ещё одна просьба, всего одна, прояви свою гениальность для меня, будь, пожалуйста, живым. Пожалуйста, Шерлок, прошу, прекрати всё это, прекрати. Джон Ватсон, как настоящий солдат и друг, покидает могилу своего лучшего друга и великого детектива Шерлока Холмса. Вдруг он останавливается и оборачивается. Там, чуть дальше влево, чуть глубже находится ещё одна могила, которую он ни разу со дня смерти не посещал. Он остановился перед могильной плитой с надписью: «Джин Эмис Кармел». Под именем: «Помним». А внизу красивым рукописным шрифтом было добавлено: « And will live a long life». Ему друг представилось, какого это уживаться Джин и Шерлоку там вместе. Он опустил взгляд, чувствую лёгкую вину за то, что не был здесь раньше. В том месте, где Джин его держала за руку в последний раз, стало так тепло. Игры воображения. Но ещё одна деталь, которая была вовсе не плодом его воображения, это следы от сапог, смазанные, но весьма реальные. Возможно, это всего лишь следы смотрителя кладбища, проходившего мимо, но чего в этом мире стоит надежда?