Любовь переживет

POV Кристин       Следующим утром я проснулась на стуле, на котором спала, услышав, как кто-то роется на кухне. Сгорая от любопытства, я накинула халат Эрика и направилась выяснять, что же происходит. Тогда я нашла Эрика, стоящего на кухне, одетого в повседневную одежду и пытающегося сделать завтрак с прижатой одной рукой к раненой стороне. — Эрик?       Он обернулся; пот лил по его щекам. — Кристин, я… я не ожидал, что ты проснешься так рано. — Ты ведь это не серьезно? — я подошла к нему, поднимая руку, чтобы погладить его щеку. — У меня есть дела, которые нужно выполнить, Кристин, — сказал он. — Сегодня день закрытия.       Я не в той ситуации, чтобы спорить с ним. Мы не женаты, я только гость и не более того. Если Эрику нужно идти в свой парк, то кто я такая, чтобы запрещать ему. — Я не пропаду надолго. — Вот, почему бы тебе не расслабиться, а я приготовлю тебе что-нибудь поесть?       Он кивнул и сел за стол, глубоко вздыхая. Когда я делала ему чай, лежащий на стойке роскошный пергамент привлек мое внимание. Я обернулась, чтобы увидеть, что Эрик читает утреннюю газету; это дало мне шанс взглянуть. Это была какая-то программа, датированная сегодняшним числом. «Заключительное шоу Фантазмы». В нем участвует каждый его фрик с их представлениями, акробаты и танцоры… но финальный номер до сих пор не заполнен. — Эрик, что это?       Я взяла программу, а он выхватил ее из моих рук. — Ничего, — заверил он. — Просто маленькое шоу на закрытие, которое я устраиваю каждый год. — Серьезно? И что насчет финального номера? Он до сих пор не определен. — Обычно Мэг заполняет это время, но с тех пор, как я уволил ее, у меня еще нет никого, кто мог бы это сделать.       Я отвернулась, чтобы продолжить делать ему чай, но заметила, что он заметно погрустнел. Я не видела его таким с тех пор, как оставила его в Париже. Неужели это из-за меня? Пребывание здесь Густава и меня делает его несчастным? — Эрик? — Да, Кристин? — Если присутствие меня и Густава делает тебя несчастным, мы уедем на последнем корабле завтра утром. — Что? Уедете? Что заставило тебя думать, что я не наслаждаюсь твоим пребыванием здесь? — Ты выглядел несчастным последние несколько дней.       Несмотря на боль, Эрик встал на ноги и взял мои руки, нежно оставляя на моих пальцах тысячу поцелуев. — Никогда. О, Кристин, как ты могла подумать, что твое присутствие делает меня несчастным? Эти прошедшие несколько дней были самыми счастливыми в моей жизни. — Ты не вел себя так.       Эрик еще раз поцеловал мои пальцы, задерживаясь в этот раз. — О, Кристин. Я был так расстроен из-за сегодняшнего шоу. У меня до сих пор нет завершающего номера… кульминации.       И тогда я озвучила мысль, которая не только подняла Эрику настроение, но и заставила его улыбнуться впервые за несколько дней. — Что, если я спою завершающим номером?       Взгляд Эрика медленно поднялся от моих рук, его глаза засияли радостью. — Ты правда имеешь это ввиду? — Да, — я кивнула, — и тебе не нужно платить мне. Я спою потому, что я хочу петь. — Ты, Кристин, самая красивая женщина, которую я когда-либо знал. — Во сколько мне нужно быть в оперном театре? — В шесть… Теперь я должен идти, — он выглядел возбужденным теперь, потому что у него было заключительный номер. — Подожди… — я засмеялась. — Ты не хочешь свой чай?       Чтобы показаться вежливым и благодарным, он сделал несколько глотков, прежде, чем быстро поцеловать меня в щеку. — Спасибо, Кристин, он был вкусным.       И после этого он отправился в путь. Тогда я знала, что я не только устроила его день, но и, вероятно, сделала его счастливым, как никогда. Передо мной стоял другой человек, другой Эрик — не тот, которого я знала много лет назад. Но я не уверена, это теплое чувство внутри меня — любовь или просто счастье? POV Густав       Следующим ранним утром я выскочил прежде, чем поднимутся мама или мистер Уай. Три фрика попросили меня встретиться с ними до рассвета днем раньше, и я согласился. Одевшись, я быстро вышел из двери, направляясь в тот самый тент, где я всегда находил их. Когда я оказался там, я нашел их сидящими в кругу и пьющими чай с сэндвичами «Фантазма» на завтрак, что напомнило мне о том, насколько я голоден. — Где вы взяли те сэндвичи? — спросил я. — Вот ты где, — сказала мисс Флек. — Я не думала, что ты придешь. — Я сказал, что приду.       Мистер Скуэлч протянул мне завернутый сэндвич: — Вот, мы купили тебе завтрак.       Я взял его у него, быстро разворачивая теплый бублик, начиненный беконом и сочащимся яичным желтком. — Итак, что мы сегодня делаем? — Заканчиваем уборку к зиме перед сегодняшним шоу, — сказал доктор Гангл. — Нам нужна дополнительная помощь с тех пор, как твой отец временно отстранился от дел.       Я вздохнул: — Нам действительно нужно? Я думал, что вы позвали меня сюда, чтобы показать что-то классное. — Это скорее перенос реквизита в оперный театр для сегодняшнего шоу.       Мисс Флек вложила огромный мяч в мои руки, когда мы начали идти по направлению к опере. Я не хотел переносить скучный реквизит из углу в угол, но решил заняться этим… это было лучше, чем сидеть взаперти в доме мистера Уайа. Однако, когда мы были на полпути, там что-то привлекло мое внимание… красивое, странное здание… Это было высокое здание из черного кирпича с балконом на самом верху. Дверь была в форме искаженной белой маски, и это заставило меня гадать, что могло быть за ней? — Что это за место?       Я отложил мяч и направился к двери, которая оказалась незапертой. Фрики шли вперед, но я проскользнул внутрь, еще больше заинтересованный узнать, что же это за место.       Оказавшись внутри, я зажег свет и увидел красивое голубоватое и светящееся королевство. Там были частички каруселей повсюду, каботажные автомобили, даже рабочий стол с роботом, похожим на монстра, с приоткрытой грудью и торчащими оттуда несколькими электрическими проводами.       Мне было так интересно, что я начал осматриваться вокруг, мои глаза блуждали в изумлении. В конце пакгауза был большой орган, поставленный напротив стены. Это был самый красивейший орган, который я когда-либо видел с золотыми трубами и серебряными черепами, вырезанными по всей его поверхности. Пальцы аж зудели — мне так хотелось сыграть на нем… хотя бы пару нот. Я залез на вершину лавочки, став на колени, когда мои пальцы сами легли на клавиши из слоновой кости. — Сейчас… что бы сыграть? — я думал несколько мгновений, понимая, что мыслей никаких, прежде, чем заметить перед глазами ноты. Они не были подписаны, но слова были написаны под каждой нотой, и это показалось довольно легким. Орган был громким и пошло эхо, когда я заиграл песню. — Я привел тебя сюда, в момент, где больше нет слов…       Я немедленно прекратил петь, когда стена напротив меня начала подниматься. Я вздохнул и увидел, как появилась новая комната с таким же голубым сиянием. Должно быть, музыка подняла стену. Внутри было большое элегантное зеркало, но то, что было позади него, перехватило мое дыхание. На стене висела массивный, обрамленный портрет моей матери. На другой стороне — кровать с несколькими одеялами, стена покрыта нарисованными портретами моей мамы и огромное окно, смотрящее на «Фантазму». Я забрался на подоконник, положив руки напротив стекла, смотря на парк и дальше; маленькие корабли скользили по океану вдалеке. Очень красиво, но кто здесь живет?       Несколькими мгновениями спустя я услышал, как закрывается дверь… кто-то шел сюда! Я быстро выбежал из комнаты и спрятал себя в полосатом сине-белом бампере машины. Когда я увидел мистера Уайа, идущего и что-то бормочущего от злости, я быстро пригнул голову вниз, но, кажется, у него были глаза на затылке, потому что он обернулся и подошел к машине, в которой я прятался. Я сделал вид, словно он не стоял передо мной, но он схватил меня за воротник пальто и поднял меня из машины. — Что ты здесь делаешь? — прорычал он. — Это мой личный склад, заметил слово личный? — Простите… — я задрожал. — Я только… Я только хотел посмотреть.       Мистер Уай опустил меня вниз и погладил по голове. — Ты не должен был входить без разрешения, Густав. — Что это за место?       Мистер Уай убрал руки. — Это место, где все хранится. Если нам нужна каботажная машина, мы приходим сюда, если нам нужна лишняя лошадь для карусели, мы приходим сюда… Здесь я все строю и чиню. — Ого, правда? — я ахнул. — Вы все строите?       Он кивнул. — Все в «Фантазме» было построено этими руками. — Вы строите машины и животных для каруселей?       Он снова кивнул. — Все, Густав.       Я вдохновленно побежал к монстру, что лежал на самом верху стола. — А это что?       Мистер Уай посмотрел на меня. — О, это робот, которого я использую в доме с привидениями. — Ну, а почему его внутренности снаружи? — Он сломан. Он должен рычать и стонать, но я должен заказать новую деталь для него.       Мистер Уай выглядел так, словно ему было немного больно; он прошел к кучке вещей и попытался поднять их. Я не знаю, почему, но я почувствовал себя ужасно. — Вот, — я подбежал к нему, поднимая вещи до того, как это сделает он. — Я понесу их для вас. — О, — кажется, у него отнялся дар речи. — Эм… Спасибо. Тогда давай выйдем.       Когда мы направились дальше, я не мог не думать об обнаруженной комнате. — Мистер Уай? — Да, Густав? — Я видел комнату с висящим на стене портретом моей матери… — Там я обычно спал, когда приходилось работать допоздна. — Это был большой портрет моей мамы… — Да… эм-м…       Когда мистер Уай начал накрывать брезентом каботажные машины, я заметил, насколько сильную боль он испытывал. — Что делает моя мама?       Он пожал плечами. — Я не уверен, но она должна петь этим вечером. — Снова? — Что ты имеешь ввиду — снова? — Я думал, что она должна была спеть только один раз? — Ну, мне нужен завершающий номер, и твоя мать согласилась заполнить его. Почему ты так зол по этому поводу?       Я пожал плечами. — Потому что Вы сделаете ее номер регулярным, когда поднимется уровень посещаемости после ее пения. Тогда мы никогда не вернемся в Париж. — Мне жаль, что я накричал на тебя несколько дней назад, — извиняясь, сказал он. — У меня ужасный характер, из-за него я говорю и делаю вещи, которые, на самом деле, не имею ввиду.       Его слова звучали так, словно действительно ему было жаль, но я скучаю по Раулю. Я хочу поехать домой, хочу обратно в Париж. — Мы можем снова быть хотя бы друзьями? — спросил он. — Думаю, да. — Хорошо, тогда, как насчет поесть немного мороженого?       Действительно ли мистер Уай приглашает меня поесть мороженого? Он не выглядел человеком, который сделал бы так, но я продолжил разговор. — Ладно. — Отлично, я знаю место.       И на этом мы отправились дальше… Возможно, мистер Уай не такой плохой человек на самом деле. POV Эрик       Я нашел облегчение, сидя в тени под затемненным бельведером по всей гостиной «Мороженого Фелтона». Мой сын сидит на лавочке около меня, облизывая свое шоколадно-ванильное закрученное мороженое, которое хотел. Это было смешно… Когда я спросил его, какое именно он хочет, он улыбнулся и сказал: «Закрученное шоколадно-ванильное с разноцветными вкраплениями и вишней наверху… мое любимое.» Это действительно подняло мой дух, ведь это было также и моим любимым. Он заказал точно такое же, как всегда заказывал я, вплоть до последней детали. Поражало то, сколько нам обоим нравится. — Густав, ты испачкался, — сказал я, замечая, что шоколадные подтеки запачкали его щечки. — Помедленнее. — Это самое лучшее мороженое во всем мире. — Да, ну, оно довольно неплохое, не так ли? — Что мы будем делать после этого?       Я действительно это услышал? Мой сын на самом деле хотел провести время со мной? Нет, я, должно быть, сплю. — Я… я должен закончить закрытие парка. — Могу я пойти с вами?       Ох, этот мальчик сделал мой день. — Если хочешь. — Да, фрики убирались и пытались меня заставить помочь им. Я лучше буду с вами.       Я улыбнулся, передавая Густаву салфетку, чтобы тот вытер свой рот. — Тогда пойдем, мы должны быть в оперном театре к шести.       Впервые, когда я закрывал парк, у меня был компаньон, но не кто-то там, а моя тень и маленькая версия меня самого, мой сын. POV Кристин       Я сделала так, как попросил Эрик, и удостоверилась, что буду в опере к шести часам. Это странно, всего неделю назад я была в похожей ситуации, готовясь петь для мужчины, которого я когда-то любила… и сейчас я собиралась сделать это снова. Я нашла путь в свою гримерку, сразу же нашла материал для исполнения, когда подошла к туалетному столику. Когда я присела, чтобы лучше посмотреть на слова, дверь в мою гримерку открылась и вдвоем вошли Густав и Эрик. На губах моего сына были шоколадные пятна, которые я заметила, когда он подбежал, бросаясь в мои объятия. — Мама! — Густав, посмотри на себя, ты же грязный, — засмеялась я. — Что ты делал? — Мистер Уай взял меня поесть мороженого и потом показал меня «Фантазму», когда он закрывал ее на зиму.       Я улыбнулась, было приятно видеть, что они провели немного времени вместе. — Правда? — Да, это было весело. — Можем мистер Уай и я поговорить пару минут наедине, тыковка? — Мы можем осмотреть оперный театр? — Сначала я должна спеть, любимый. Может, после всего мистер Уай проведет нас и покажет. — Может, тогда я могу пойти один?       Эрик повернулся к Густаву, мягко останавливая его за руку, чтобы он не ушел. — Почему бы тебе не пойти в мою личную ложу, Густав? Ты можешь смотреть все представление оттуда.       Глаза мальчишки раскрылись в изумлении. — Серьезно? — Да, ложа номер пять.       Когда Густав ушел, я заметила, что Эрику больно стоять. Я тут же встала и жестом приказала ему есть. — Эрик, пожалуйста, присядь.       Он схватился за бок одной рукой, а другую выставил в жесте протеста. — Я в порядке, Кристин.       Но я не принимала это за ответ. Я потянула его к своему стулу и усадила. Когда я поняла, что там еще есть место и для меня, я присела рядом с ним. Начав расчесывать волосы перед зеркалом, я улыбнулась. — Спасибо, что так дружелюбно обращался с Густавом сегодня. — Пожалуйста, Кристин, ты должна благодарить Густава за проведенное со мной время. Он сам захотел этого. — Правда? — Да. — Хорошо, я рада. — Кристин, ты получала вести от Рауля? — Еще нет. Я надеюсь, что в течении следующих нескольких дней я получу от него ответ. — Я хочу поблагодарить тебя за этот вечер, Кристин, — сказал он, положив руки на мои.       Я отложила расческу и повернулась к нему, поглаживая его щеку своей ладонью. — Я люблю тебя, Кристин.       Всего лишь слова тронули мои глубочайшие чувства. Он любит меня. Он говорил это и прежде тысячи раз, но еще никогда прежде они не поражали меня так, как сейчас. Если бы только я могла сказать то же ему в ответ, но я не могу… Я все еще люблю Рауля. — Эрик, я… — Да? — он казался взволнованным, как если бы я собиралась сказать ему в ответ те же слова, но я не могу разбить ему сердце. — Я не могу, и я не хочу причинять тебе боль.       Эрик поднялся, нежно поглаживая мою щеку большим пальцем. — Кристин, ты так красива… — я увидела проблеск в его разных глазах, красивый проблеск, который только для меня. — Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, Кристин.       И после этого он начал уходить… он уходил! — Эрик, постой! — он повернулся, когда был уже возле двери. — Да, Кристин? — Возьмешь меня на прогулку этим вечером, после того, как я уложу Густава в постель? — Прогулку? — спросил он. Я кивнула. — Как ты захочешь… Удачи, Кристин. Я увижу тебя после представления.       После этого он ушел. Да, у меня есть чувства к этому мужчине, но мне нужно знать реальны ли они или нет. Я знала, что единственный способ узнать — это провести время с Эриком наедине… что довольно трудно, когда у меня десятилетний сын. Поэтому, когда я уложу его в постель, я прогуляюсь с Эриком… где-нибудь, просто посмотреть настоящие ли мои чувства, ведь если нет, я не хочу доставлять ему боль.       Я быстро вскользнула в свой наряд и начала надевать серьги, когда внезапно дверь снова открылась. Я думала, это был Эрик и посмотрела, ожидая увидеть его, идущего ко мне, но там была Мэг! Она была одета в перьевое платье, словно она собиралась выступать. — Кристин? — выплюнула она. — Что ты здесь делаешь? — Я буду петь, — сказала я, заканчивая свой макияж. — Что ты делаешь здесь? Эрик уволил тебя. — Я — завершающая часть шоу, Кристин. Он скоро поймет, что «Фантазма» — ничто без моего представления. Кроме того… разве он не при смерти лежит дома или что-то в этом роде? — Нет, — я встала напротив Мэг. — Он здесь и ждет, что я завершу шоу. — Он здесь? Несомненно, что нападение должно было сбить его с ног… — Нападение? — прорычала я. — Эрик никогда не упоминал, что это было нападение.       Что-то произошло! Нападение? О том, что случилось с Эриком, Мэг знает больше, чем я… Могла ли Мэг на самом деле? Нет… она не настолько зла, чтобы нанять кого-то для убийства Эрика. — Хм… О, мы это еще посмотрим, Кристин! Я даже не знаю, почему ты еще здесь, разве тебя не ждет муж в Париже? — Это не твое дело. — Спишь с мастером из-за жалости снова? — Мэг!       Дверь снова открылась, заглянул тощий мужчина. — Кристин, твой выход через пять минут.       В этот момент мы с Мэг посмотрели друг на друга прежде, чем начали бороться за путь к двери…