Любовь переживет

POV Эрик В день рождения Кристин я проснулся раньше нее, и, смотря на спящую девушку, держал в руках коробочку с подарком. — Выходи за меня… — это все, что приходило мне на ум, когда я смотрел на красивое кольцо. — Выходи за меня замуж, Кристин. Но «выходи за меня» недостаточно. Я должен доказать ей, что я — лучший мужчина. Сегодня я поведу ее кататься на коньках. Надеюсь, у меня будет достаточно времени, чтобы убедить ее остаться, и тогда я сделаю ей предложение. Звучит, как ужасная идея, но какой выбор у меня есть? Я закрыл коробочку, когда она начала шевелиться, и спрятал ее за отворот своего пиджака. Я хочу, чтобы этот день рождения стал лучшим во всей ее жизни, и единственный способ сделать это — вести себя наилучшим образом. Я прильнул к своему ангелу, оставляя поцелуй на ее губах. Ее глазки медленно открылись, и она улыбнулась. — С днем рождения, mon ange, — произнес я, лаская пальцами ее щечку. — Спасибо, Эрик. — Я купил выпечку в булочной. Почему бы тебе не переодеться, а я пока все приготовлю? Она снова поцеловала меня. — Хорошо. Я поднялся на ноги, направляясь в кухню, чтобы подготовить завтрак. Как только я оставил на столе коробку с липкими плюшками, вновь потянулся за ее подарком… — Кристин, я… — я остановил себя, смотря на переливающиеся бриллианты. Нет, я не могу просто взять и прямо спросить ее. Являясь тем, кто я есть, я едва заслуживаю этого. — Я наслаждался проведенным временем… — нет, это тоже не сработает. — Возможно, мы могли бы… — о, кого я обманываю? Кристин никогда не захочет, чтобы я был как ее родственной душой, так и ее любовником. Я сжал коробочку в кулаке, ладонь пронзила боль. Если бы я был романтиком, как он… как этот мальчишка! В Париже он вынул простое кольцо и глаза Кристин расширились в удивлении. Если бы я смог получить такую же ее реакцию… — Я… я бы отдал свой последний вдох, только бы провести остаток своей жизни с тобой, — вздохнул я, это будет начало. Мне же нужно с чего-то начать? И опять же, я не хочу, чтобы это звучало, будто требование. Десять лет назад я был ужасным монстром, пытаясь сделать своего ангела пленницей. Я не смог удержать ее тогда, как я собираюсь сделать это сейчас? Да, она сказала, что, когда придет весна, она сделает свой выбор, но я не могу ждать ее ответа еще целых четыре месяца, потому что я буду метаться между жизнью и смертью. Ведь если Кристин уедет, мое сердце точно разобьется, я умру. Да, потеря ее причинит ужасно много боли, но причиной моей смерти станет потеря моего сына. Годами я даже не думал, что такое возможно; не думал, что монстр, вроде меня, может найти пару и зачать потомка, как и другие нормальные существа. Густав, мой ребенок — это единственная часть меня, которую я оставлю после себя. Без него я не смогу существовать. Если бы у меня был шанс, я бы хотел иметь больше детей… У меня было бы десять детей, если бы Кристин только позволила моему семени вырасти в ней. Если Густав получился полностью безупречным, почему бы не попробовать еще? Например, дочь? Или еще сыновья? Довольно эгоистично позволить моему сыну расти без брата или сестры. Я знаю, как одиноко быть единственным ребенком… Потому что всегда жил один. Мой сын заслуживает лучшего, и я позабочусь, чтобы он получил все, чего заслуживает. Но все это, конечно, зависит от Кристин. Да, мысль о новых детях звучит эгоистично, ведь я должен быть благодарен за то, что Бог дал мне. Но маленький ангел с шоколадными кудряшками, идущий возле меня в Фантазме, взяв меня за руку, — это то, чего я так страстно желаю. Маленькая копия своей матери… и с моей генетикой… все это соединить и получится идеальный ребенок. О, как же я этого хочу! Но хочет ли Кристин? Да! Это же идеальный способ начать разговор. Я могу предложить ей больше, я могу дать ей детей, которых она хочет! И, если она любезно согласится, мой план сработает… Если она забеременеет, ее муж не захочет ее обратно, и она останется здесь, со мной. Однако, я должен вернуть себя в реальность, потому что снова думаю, как Призрак. — Я больше не такой, — сказал я себе. — Как я могу быть таким… таким злым? — Эрик, все в порядке? Я быстро закрыл крышку и убрал кольцо в карман перед тем, как повернуться лицом к своему ангелу. — Да, все вполне прекрасно. Густав вошел прямо за ней, вручая сделанную своими руками открытку, крепко обнимая и целуя. — С днем рождения, мама! Кристин подхватила его на руки, возвращая поцелуи. — Спасибо, тыковка… Мы приступили к завтраку. Пока мы тихо ели, всё, о чем я мог думать в это время, — это то, что я скажу Кристин. Мое сердце безумно стучало в груди и потели ладони, когда я проговаривал в голове разные варианты. — Эрик, ты потеешь, — я почувствовал руку Кристин поверх своей, и это не облегчило ситуацию. — Мне немного жарко. Я обрадовался, когда Кристин решила собрать остатки завтрака с собой, и мы отправились на пруд Фантазмы. Не то, что бы я катался… Я спросил ее, чего она хочет на свой день рождения. Через несколько дней она ответила простое: «Катание на коньках и приятный ужин в одном из твоих ресторанов». Мой ангел настолько простой человек, что это даже ранит. Я мог отвезти ее куда она только пожелает, но все, что она захотела — покататься на коньках. Мое сердце неприятно ныло, пока я наблюдал, как мой ангел и сын весело катаются. Я знаю, что, когда придет весна, эти моменты будут не более, чем воспоминанием. Я стоял на берегу озера, облокотившись на деревянный забор, смотря на свою семью. И как же чертовски больно… POV Кристин — Давай, мама, быстрее! — мой сын ухватил меня за руку, пока мы катались по льду. Я хихикала, постоянно смотря на Эрика, который казался весьма расстроенным. Он такой все утро, и я не уверена, почему. Если спросить, то это лишь разозлит его, а я не хочу ссориться в свой день рождения. Этот день должен быть счастливым временем, но не для меня. Этот, кажется, станет моим любимым, и я не хочу ничего рушить. — Эрик, пойдем… — я игриво засмеялась, подъезжая к забору. — Пойдем со мной. — Это заманчивое предложение, Кристин, но, к сожалению, я не катаюсь. Я вышла со льда, присоединяясь к Эрику и кладя руку в перчатке на его. — Эрик, я не могу унять чувство, будто что-то не так. Ты расстроенный все утро. Но Эрик, словно раковина моллюска, когда дело касается его эмоций: он предпочитает закрываться. — Я обещаю, что все прекрасно, Кристин. Я знаю, что бесполезно убеждать его покататься, потому что он уже так решил, и не изменит своего выбора. Вместо этого я обняла его перед тем, как вернуться к сыну на лед. Мы катались до тех пор, пока зимний холод стал невыносимым. Мы сняли коньки и проследовали за Эриком в ресторан «Фантазма», чтобы съесть ранний ужин. Но перед тем, как пойти туда, Эрик захотел остановиться в почтовом отделении, чтобы проверить письма. Я тоже давно не проверяла телеграммы от Рауля. Пока Эрик был занят просмотром своих писем, я проверяла телеграммы и обнаружила, что одна все же пришла. Я открыла ее и прочитала слова, написанные мне Раулем. — Что там говорится, мама? — Он не пьет… Я увидела, как Эрик посмотрел на меня через плечо, когда я произнесла эти слова. — И весной он приедет за нами, — продолжила я. Я ожидала, что Эрик скажет что-то, но я ошиблась; он лишь сопроводил нас в свой ресторан. Мы снова сидели за личным столиком Эрика, его эмоции все такие же, как и на пруду. Пока мы просматривали меню, Густав отложил свое, его глаза уставились на витрину с десертами в другом конце комнаты. — Мама, могу я пойти и посмотреть? — Конечно, дорогой. Когда мы с Эриком остались вдвоем, я улыбнулась ему и продолжила смотреть в меню. — Он такой прекрасный ребенок, — произнес Эрик. — Да, так и есть. — Ты бы хотела завести еще, Кристин? Я тут же оторвала взгляд от меню. Он только что спросил меня, хочу ли я еще детей? — Прости, — сказал он. — Просто я знаю, как одиноко быть единственным ребенком. — Я хотела еще, но Рауль… в общем, не похоже, что хочет. — Как насчет дочери? — спросил он. — Забавно видеть маленькую копию себя, гуляющую по дому. Эрик заставляет меня нервничать, но я не показываю этого. — Да, это… это было бы прекрасно. Я всегда хотела дочь. А затем Эрик произнес слова, которых я боялась. — У тебя она может быть, ты ведь знаешь это? — я посмотрела на него. — Я могу дать тебе это. Его рука легла на мою. Я отвернулась, не зная, что и сказать ему. — Эрик, мы можем обсудить это весной? Мы не должны говорить об этом, когда зима только началась. Но у Эрика были свои планы. Должно быть, именно поэтому он такой расстроенный весь день. Это единственное объяснение. Он поднялся со своего сидения, подходя ко мне. Его рука дрожала в пиджаке, заставляя меня гадать, что же происходит? — С днем рождения, mon ange… — его голос дрогнул, когда он вложил маленькую коробочку в мою руку. Я с любопытством открыла ее, и мое сердце замерло. Там, внутри, было маленькое бриллиантовое колечко — помолвочное! Нет, этого не может быть! — Пожалуйста, скажи «да»… — умолял он. — Пожалуйста, Кристин. Я посмотрела на самое красивое кольцо, которое когда-либо видела. Но я не могла ответить ему, потому что вернулся Густав. Быстро закрыв крышку, я вернула коробочку Эрику. Его глаза наполнились слезами, но он не проронил ни одной. — Мама, все хорошо? — Да, тыковка, — ответила я. — Все прекрасно. Ужин был не особо приятным. Это должен был быть праздничный ужин, а я сижу и боюсь того, что будет. Ведь знаю, что, когда мы вернемся домой, ничего хорошего не произойдет. Мы бы ругались сейчас, но ради Густава держали язык за зубами. Дома нас ждал именинный торт, но мы слишком наелись и решили разрезать его в другой раз. Я уложила Густава в кровать, пока Эрик был где-то в квартире. — Надеюсь, у тебя был замечательный день рождения, мамочка? — Да, тыковка, — сказала я, целуя его в лобик. — Это был лучший день рождения. POV Эрик Я расхаживал по своей спальне вперед-назад, держа в ладони маленькую коробочку. Она отвергла меня! Кристин отказала мне! Что я сделал такого плохого? Чем Рауль лучше меня? Когда Кристин вошла в комнату, мое тело напряглось; она подошла к шкафу. Она собирается просто игнорировать меня? Игнорировать эту ситуацию? — Иисусе… — Нет, Эрик, — отрезала она, натягивая на себя ночную рубашку. — Я больше не хочу обсуждать это с тобой. — Почему, Кристин? Я лишь пытался сделать твой день рождения особенным! Я взял ее руки, умоляя. — Эрик, это был лучший день рождения за всю мою жизнь. Он был абсолютно идеальным до тех пор, пока ты не дал мне это кольцо. — Так, каков твой ответ? — спросил он. — Нет? — Эрик… — Нет, Кристин! Я думал… — Думал о чем? — огрызнулась она. — Что я брошу все и выйду замуж за тебя? Я замужем, Эрик, и нравится тебе или нет, но мой брак еще не закончен. — Ты надеешься, что у него еще есть шанс? Почему? Потому что мальчишка прислал тебе письмо, утверждая, что он трезвенник… поэтому? Она опустила голову, не зная, что сказать. — Письмо — это ничто, Кристин. Он может лгать… Скажи мне, что есть такого в нем, чего нет у меня? Что там спасать? — Я люблю его, Эрик, — она уже плачет. О, горе Эрику… он заставил Кристин плакать в день ее рождения. Она любит его? Разве там есть что любить? — Почему, Кристин? Почему ты его любишь? Не он отец твоего ребенка, а я… Он пьет и обанкротился. Что там любить? Он даже занимается насилием над тобой… — Кто тебе это сказал? — ахнула она. — После разговора с Густавом, было не трудно догадаться, что он брал тебя не по согласию. — Ты ничего не знаешь! — выкрикнула она. — Я знаю, что не наврежу тебе! Я даже не целую тебя без твоего согласия, Кристин! Может, тебе нравится применение силы? Нравится заниматься сексом против воли? Я могу это устроить! Я могу стать им! Мой ангел не выдержала, упала на кровать, пряча лицо в ладонях и всхлипывая. — Дело во внешности, Кристин? — прорычал я. — Должно быть. — Эрик, не может это подождать до весны? — Второй вариант! Вот чем ты хочешь чтобы я был! Я устал быть твоим вторым выбором, Кристин! Я хочу, чтобы ты была со мной потому что хочешь этого, а не из-за того, что Рауль тебе ничего не оставил, — я бросил коробочку на ночной столик. — Знаешь, что? Я устал спорить. Держи это проклятое кольцо. Носи его, сожги, продай — мне все равно. Мои жалкие попытки завоевания тебя мне надоели. Что ранит больше всего: я в самом деле поверил тебе, когда ты во время секса сказала, что любишь меня… Похоть! Вот что это! — Нет… — Ты не заберешь у меня сына! — выплюнул я. — Он — все, что у меня осталось. Уезжай, если хочешь, Кристин, но, Боже, я умру, если позволю тебе увезти своего сына! — Ты считаешь, что потеряешь его, если я не выйду за тебя замуж? — Конечно! Ты вернешься в Париж, оставишь меня навсегда. Я не могу ему позволить уехать, Кристин. Я люблю его до смерти и никогда больше не увижу… Я… Я умру от разбитого сердца. — Эрик, пожалуйста, не надо так. Я попросила подождать до весны. — И я не хочу быть твоим вторым вариантом, — я стал на колени у ее ног, целуя ее руки. — Кристин, я люблю тебя всем своим существом. Я хочу, чтобы ты была со мной только потому, что сама этого хочешь. Не потому что Рауль все еще будет пить по приходу весны. У меня есть деньги, доброта и нескончаемая любовь к тебе и Густаву. Я желаю вам только самого лучшего. Может, я и не выгляжу, как Виконт, но мое сердце красиво так, как не выглядит ни один мужчина. — Я ценю твое предложение, Эрик, но не могу ответить сейчас. Мне все еще нужно время, пожалуйста, скажи, что ты дашь его мне? — Верно. Чего я еще ожидал от тебя? Я поднялся на ноги, направляясь к двери, чтобы выйти. — Если вспомнить, Эрик, то это ты первый оставил меня! Я проснулась с желанием признаться тебе в любви и обнаружила, что тебя нет! Ты был трусом! Ты оставил меня! — Напротив, mon ange, ты первая бросила меня. Я припоминаю себя в своем логове с твоей фатой в одной руке и платьем в другой. Я умолял тебя остаться. — Но я вернулась, Эрик. — Очевидно, что это было из жалости. Потому что, если бы это было по любви, у нас бы сейчас не было этого разговора, как думаешь? Ты бы с удовольствием надела кольцо на свой палец. — Твое лицо ничего не значит, Эрик! — Тогда посмотри на него! — я сорвал маску, смотря прямо в глаза Кристин и прижимая ее прямо к матрасу. — Посмотри на меня и утверди обратное! Скажи, что ты любишь меня! Я ношу под рубашкой маленький крест. Мой ангел сняла с меня цепочку и разделила ее с крестом. Она надела на нее кольцо перед тем, как повесить себе на шею. — Я не могу носить твое кольцо, пока на моем пальце уже есть одно. Я все еще принадлежу Раулю, Эрик… Нравится тебе или нет, кольцо, которое я ношу, — это символ моей преданной любви. Мы поклялись любить друг друга в болезни и здравии. Ты не мой второй выбор, а человек, за которого я выйду замуж, если любовь Рауля умрет к тому времени, когда придет весна. — Второй вариант, — возразил я. — Это не так… Я уеду с Раулем только в том случае, если он на самом деле стал тем парнем, в которого я влюбилась. Если нет, я выйду за тебя замуж. — Тогда прими мое кольцо как возможную помолвку. Позволь относится к тебе, как к невесте. — До весны? — спросила она. — Без каких-либо гарантий? — Если не сейчас, тогда, когда? Эрик не будет жить вечно, а он всегда хотел быть обрученным. — Поцелуй меня… — Кристин улыбнулась. И я поцеловал… ох, каким же страстным был этот поцелуй… Кристин — моя невеста…