Лишенный небес

POV Астрид. Я проснулась рано, солнце еще не успело выйти из-за горизонта, но небеса уже посветлели, а облака приняли мягкий персиковый оттенок. Надев верхнюю одежду и застегнув последнюю пуговицу, я стала открывать выход из палатки. Стоило только мне встать в полный рост и потянуться, разминая руки и ноги и чувствуя как несколько костей прохрустели, я заметила темную фигуру, что, опёршись о дерево, стояла ко мне спиной и смотрела вглубь леса. Стоило только веточке под сапогом сломаться, как он слегка повернул голову и поздоровался:  — Привет, Астрид, — голос его был уставшим и, отодвинувшись от дерева, он потянулся, а потом медленно сделал полукруг, опустив руки вниз и пару раз хрустнув шейными позвонками. Подойдя к нему, я улыбнулась и тоже поздоровалась.  — Ты не устал, Иккинг? — тихо спросила я, заглядывая в стеклышки его маски. Мы оба опустились на землю и, вытянув ноги, я стала ожидать ответа.  — Ну, есть немного. Я отдохну? — спросил он, слегка улыбнувшись сквозь маску и улегшись на траву, и положил голову мне на колени. Я слегка опешила, но простила ему такое нахальство. Да и возразить я бы не успела, так как он уже засопел, погрузившись в сон. Сон его продлился не так долго и прекратился на словах:        « Доброе утро, Астрид, » — что раздались из уст нашего вождя. Иккинг поднялся быстро и чуть не рухнул от сильной дремоты.  — Здравствуйте, Вождь! — сказал зеленоглазый со слегка дезориентированным видом, а я как всегда просто кивнула.  — Сегодня мы возвращаемся в деревню, собирайте вещи и выдвигаемся. — За широкой спиной Стоика Обширного прошел кузнец и заглянул в каждую палатку. Вождь, выдав нам указания, удалился и стал разговаривать с Плевакой. Иккинг же поднялся на ноги и подал мне руку, помогая встать. От помощи я не отказалась, ведь его сон продлился добрых полчаса, за это время мои ноги уже затекли. Стряхнув жучков и веточки с листьями со своей юбки, я помахала Эгилю рукой и пошла к себе в палатку. POV Иккинг Собрав все вещи, я тяжело вздохнул. Почему-то по коже прошлись холодные мурашки. На улице, да и в палатке было тепло, отчего же? Да, это был не холод… волнение? Можно было бы скинуть на него все грехи мира, но… зачем? Это было ощущение чего-то ужасного, в голове вспыхнули картины пожара и крики пронзили ушные отростки. Голова заболела с немыслимой силой. Приложив ко лбу холодную железную сторону шлема, я вздохнул, восстановив дыхание. Боль поутихла и мысли ушли по своим полочкам. Нужно спросить об этом случае у Хрон, она знает в этом деле все. Выйдя из палатки, я быстро свернул ее и взгромоздил на рюкзак. Астрид посмотрела на меня и помахала рукой, чтобы я подошел. Осмотрев собравшихся, я не увидел Дагура. В одну секунду я сделал шаг и в дерево впереди меня влетел нож. Голова вновь заболела. — Очень смешно., — прошипел я и зло зыркнул на обидчика. — Ах, Эгиль, Эгиль, Эгиль… не понимаешь ты шуток., — сказал он и, похлопав меня по плечу, вынул нож из коры сосны. Мы все выдвинулись. Я шел рядом с Астрид, иногда виляя от дерева к дереву, голову вновь словно молотом пробило. — Эгиль, аккуратней., — шепнула мне златовласая и притянула к себе за руку, не давая мне «обнять» очередное дерево.       — С тобой все в порядке? — шепотом спросила она, но кузнец с пристяжными руками посмотрел на нас, словно слышал наш диалог, будто мы орем как прибрежные чайки… или еще хуже. Вот показалась ледяная стена и прореха в ней. Первыми вошли Лидия и Ник, следом Сейли и Дагур, потом лишь Астрид и я, а два широкоплечих мужчины, что так похожи на древних скандинавов, вошли следом. Идти было недолго, только мы вошли как прошли окольными путями драконье гнездо, похоже, они о нем не знают. Мы вышли из пещеры, а кузнец закрыл дубовую дверь. Недалеко от нас стояли все команды, я сразу пошел к своим, посмотрев на Астрид и помахав рукой. Беззуб подбежал ко мне и неловко обняв, спросил: — Подружкой обзавелся? — он улыбался, я просто чувствовал. — Нет, ну… наверное. Она, кажется, меня знала, — сказал я задумчиво. Беззубик сразу вылупил глаза как рыба и повел меня к остальным. Здесь были Ксандри, Хрон, Лавр и Близнецы, но нигде не было Герды. Хрониксис выслушала мой бред о странных видениях и сказала: — Боюсь, Астрид потревожила твои воспоминания и печать немного спала… Надо слетать в Гнездовье, но наложение второй печати чревато последствиями. Об эмоциях можешь забыть., — сказала она и печально взглянула на меня. Она намекает на то, что я должен забыть Астрид.       

***

Она намекает на то, что я должен забыть Астрид и любовь к ней?! Но…       — Ты можешь этого не делать, — сказала Готти, что только что вошла в наш домик. — Готти? — спросил я, вложа в ее имя все вопросы. Таковых было лишь три, но разве я должен говорить вам обо всех мыслях, что находятся в моей черепной коробке? Старушка, используя свою клюку, подошла ко мне и пригласила сесть. Я подчинился. — Я давно знаю обо всем. Все предсказало небо. У нас всех остались частицы прошлого и отрекаться от них все равно, что убивать человека в себе, — сказала она и продолжила, осматривая меня. — Думаешь, животные помнят о том, какую дичь они съели, где вчера спали и кого видели? У них стерты границы времени, а у диких еще и границы разума. — Понимаю, — сказал я и вздохнул. Она указала себе на голову и ожидающе взяла свою палочку в обе руки. Я спохватился и снял шлем. Увидев мое лицо она ничуть не удивилась. Она взяла меня за подбородок, повернула вправо и задумчиво прищурилась, рассматривая два шрама. Да, каюсь, там не одна маленькая царапина, а два шрама. Один остался из прошлого, а второй получил в гнезде. Старушка отпустила мое лицо и кивнула. — Пойми, юный дракон, забывать чувства опасно, воспоминания когда-нибудь ударят в твою голову, заполняя ее как прорванная труба, но чувства могут не вернуться, — сказала старушка и взглянула на остальных членов команды. — Но как тогда сдержать его мысли? Отгораживать от Астрид бесполезно, этот остолоп вылезет даже через замочную скважину! — сказала Хрон и взглянула на меня также как и тогда, когда я сбежал чтобы полетать. Старушка задумалась и сказала: — Он может и сам подавить воспоминания, если захочет… Они бы не раскрылись просто так, это зависит и от желания… Будь он даже в полном окружении своих старых знакомых и родственников, — сказала женщина и внимательно посмотрела на меня. — Но… я… Иногда я не знаю, хочу ли я вспомнить то, что покинул и от чего отрекся. Иногда я хочу это вспомнить больше, чем когда-либо. — Тебе стоит определиться, юный дракон, так ты лишь усугубишь всё и печать сама уничтожит воспоминания, — сказала старушка и поманила Лавра пальцем, указывая на место перед собой. Да, нас же надо осмотреть. Стоп! Гонки, точно! Как же нам с ними быть? Расставить приоритеты, значит? Я хочу вспомнить всё, что забыл, но! Также я хочу выиграть гонки и заставить всех их довериться полу-людям. Доказать, что все мы равны. Значит, я должен стать зачинщиком этой маленькой революции. — А как быть с гонками? — спросил я у Готти, а та, улыбнувшись, сказала: — Я просто дам вам крашеную воду вместо зелья, а вы немного театрально покорчитесь для приличия. — А что такое Театр? — спросил Бей. — Помнишь слова «Бедный Йорик?», «Ромео, от чего же ты, Ромео…» и так далее? — брат кивнул. — Это и называется театр, это когда воспроизводят книжки или придуманные пьесы на сцене. Хотел бы я сыграть кого-нибудь, — уже тише сказал он и почесал затылок. — Ладно, всем спать! — сказала Хрониксис и хлопнула в ладоши. Готти осмотрела последнего члена команды в лице Беззубика и ушла по-английски. Только сейчас, когда в комнату вошел прохладный воздух, я почувствовал прохладу, а вместе с этим по спине пробежали мурашки. Снова. Не обратив внимания на них, я пошел в свою с Беззубом комнату.