I'll show you my own Hell

Как это случилось? Энди и сам до конца не понимал. Несколько раз он порывался забить на свою идею, развернуться и вернуться домой. Считал эту идею бредовым секундным помыслом, если бы не преследовал её весь вечер. Поэтому он решил следовать ей и довести начатое дело до конца. Вернись он сейчас, Джулиет бы точно что-нибудь да заметила. Это было не нужно. Бирсак не собирался говорить ей, куда и зачем он пошёл. Он решил сохранить это втайне в первую очередь от неё. Шагая по тротуару по направлению к ближайшему клубу, сильнее кутаясь в куртку, он отстранённо смотрел себе под ноги. Несколько раз спрашивал сам себя, насколько правильно он сейчас поступает, настолько ли сильно ему это нужно, чтобы просто разобраться в себе. Да плевать, что случится, то случится. Через пару кварталов показалась яркая вывеска ночного клуба. Энди даже не стал читать названия. Это не имело ни малейшего значения. Нужно было просто отвлечься, а не устраивать из этого отчёт с неинтересными подробностями. Уже с улицы была слышна играющая в здании громкая музыка. Слов не разобрать, но это точно так же было не важно. Без труда оказавшись внутри, Бирсак обвёл взглядом внушающих размеров толпу людей, скачущих под оглушительную клубную музыку. Протолкнувшись между ними, Энди подошёл к барной стойке. Заказал стакан Джека Дэниэлса. Через какое-то время на глаза вокалисту попалась какая-то крашеная блондинка в чересчур коротком леопардовом платье. Сначала она пару раз мимолётно метнулась перед глазами, а затем, видимо набравшись смелости, подсела к Энди. Иной вопрос заключался в том, что до этого момента Бирсак не сталкивался с подобным. Ни разу не ходил в клуб и не цеплял незнакомых девушек лёгкого поведения, в целях удовлетворения своих потребностей. Понятия не имел, как это делается, и уж тем более, есть ли в этом хоть капля этикета? Как таковым выходом Энди показалось полное раскрепощение и возможность пустить дело на самотёк. Девушка оказалась вполне самоуверенна и самостоятельно начала разговор, накручивая прядь волос на палец. — Чего грустим? Благо они находились на достаточном расстоянии от колонок, и Энди без особого труда расслышал слова девушки. — Жду друга, — соврал он, тут же прикусив язык. — Интересно, — протянула она, изучая свой маникюр. — Я здесь тоже с друзьями. Энди постарался выдавить из себя что-то наподобие улыбки, но получилось скверно. — Никки, — девушка протянула свою правую руку для рукопожатия. — Энди, — не смело ответил вокалист, пожимая миниатюрную ручку молодой особы. — У тебя есть какие-нибудь планы на ближайшее время? Немного помолчав и, ещё раз оценив происходящую ситуацию и окружающую их обстановку, вспомнив, с какой целью он пришёл сюда. Вспомнив, почему позволил себе опуститься до такого, всё ещё мысленно отнекиваясь тем, что всё это во благо, что всё это ему действительно нужно. Он помотал головой. — Отлично! — Обрадовалась девушка, — я сейчас отойду ненадолго. Никуда не уходи. — Никки улыбнулась и скрылась в толпе. Почему он не уходит? Почему продолжает сидеть и ждать эту девушку? Неужели всё настолько далеко зашло, что стало искусственным и смешным? Похоже, что да. Собравшись с остатками мыслей здравого рассудка, Бирсак залпом осушил стакан и, оставив несколько купюр на барменской стойке, вышел из клуба. Неужели всё так просто? Оглядевшись по сторонам Энди заметил Никки, стоящую поодаль от входа в здание клуба. Он поспешил подойти к ней, хоть и понимал всю несуразность этого поступка. Плевать на то, что она якобы в клубе что-то у кого-то спрашивает, плевать на то, что сам он до сих пор должен был оставаться внутри. — Что ты здесь делаешь? — спросил Энди, озираясь по сторонам в поисках её друзей. — Решила подышать свежим воздухом. А ты почему здесь? Ты же вроде друга ждал. — Он не придёт. Она понимающе кивнула и на какое-то время повисла неловкая тишина, заставляющая волей неволей прислушиваться к собственным мыслям. Бирсак хотел плюнуть на всё, пожелать этой девушке удачи и скрыться отсюда. Просто уйти и забить на всё то, что он себе придумал. — Не хочешь развлечься? — Она кивнула в сторону многоэтажных построек, возвышающихся напротив увеселительного заведения. Энди посмотрел в её карие глаза, затуманенные пеленой выпитого алкоголя, и понял всё в буквальном смысле без слов. Она всё равно этого не вспомнит, а у него будет шанс успокоить в себе тот ураган бушующих эмоций и восстановить порядок в голове, который после порции виски оказался вовлечённым в зону дисбаланса. Он кивнул, а она как-то пошло ухмыльнулась и прикусила губу. Схватила его за руку и чуть ли не бегом побежала к своему дому, таща Энди следом. Преодолев все препятствия, которые представляли собой несколько ступенек, лифт, поиск ключей и судорожное открывание замка на двери; они, наконец, оказались в просторной прихожей. Никки не стала включать свет или выполнять ещё какие-нибудь лишние действия. Она закрыла створку и замерла на какой-то промежуток времени. Тишину нарушало лишь её шумное дыхание. Не надолго. Никки припала страстным поцелуем к губам Энди, проникая языком внутрь его рта, целуя его, так, как ей хотелось, совершенно не забивая голову мыслями о последствиях или о вариантах продолжения. Она знала, как именно это кончится и всеми силами хотела поспособствовать этому, позволив Энди ответить на её поцелуй. Зарываясь пальцами в его длинные спутанные волосы, она только усиливала возбуждение, и без того накрывающее Бирсака с головой. Она позволила ему опустить руки на подол её короткого платья и потянуть его вверх. В то время как сама стягивала с фронтмена куртку, чтобы через какое-то мгновение бросить её на пол. Разорвав, на некоторое время поцелуй и снова взяв вокалиста за руку, она потянула его за собой в спальню, оставив обувь в прихожей. Энди взял инициативу на себя и повалил Никки на кровать, нависая над ней, подминая её под себя. С не присущим себе остервенением впился мокрым поцелуем в её пухлые губы, не оставляя возможности обоим вдохнуть нужное количество воздуха. Дышать слишком часто, чтобы перекрыть гул колотящегося в грудной клетке сердца. Буквально сорвав с девушки платье, Бирсак отбросил его куда-то в угол, принимаясь теперь за замысловатую застёжку бюстгальтера. Расправившись с ещё одним предметом дамского гардероба, и кинув его на другой конец кровати, Энди позволил Никки снять с него футболку, потянуться к пряжке его ремня, расстегнуть его и избавить вокалиста от джинсов. Завершением всего этого стало освобождение от нижнего белья. Девушка раздвинула ноги, и сжала в пальцах край простыни в предвкушении. Бирсак не заставил себя долго ждать, без тени сомнения вошёл в девушку. Она издала протяжный пошлый стон, начиная двигаться в такт поступательным движениям, податливо прогибаясь в спине, запрокидывая голову назад в приближающемся наслаждении. По комнате разносились непристойные стоны и томные вздохи, смешиваясь в одну неброскую какофонию звуков. Сказать, что это было странно? Пожалуй. Энди нужен был Никки в точно таких же целях, как и она ему. На время. На одну ночь. Она собиралась забыть об этом, а если вдруг вспомнит, то постарается сохранить это втайне. Нужно было просто отвлечься, а потом снова вернуться в пугающую реальность. Вокалист, в свою очередь, был полностью поглощён процессом. Плевать было на время, на окружающую действительность, на всё. Почти. Единственным маленьким минусом являлось осознание того, что Никки, по-видимому, находилась в ситуации похожей на ту, что происходила с Энди. Она узнала только его имя, и то, было не очень важно, спросила чисто из вежливости. Не стала задавать лишних вопросов о номерах телефонов и так далее. И это было только на руку фронтмену. Хотя, Эшли часто рассказывал, как девушки чуть ли не первым делом оставляют свои номера в надежде на какое-то дальнейшее развитие. Снова. И опять же, чертовски не вовремя, образ Парди всплыл в памяти Энди. Господи, нет, хотя бы не сейчас. Энди старался избавиться от навязчивого образа, возникшего в его голове, и перевернувшего всё его подсознание. Абсолютно всё. Старался прогнать Эшли из своих мыслей. Ожесточённо ускорял темп. Грубо. Без поцелуев, без каких-либо ласок. Всего лишь один раз. Всего лишь секс на одну ночь. Просто нужно. Не обращая внимания на прилипшие к лицу волосы, Бирсак всё ещё видел перед собой басиста. Он не мог избавиться от той назойливой идеи, что перед ним не девушка лёгкого поведения, а не кто иной, как Парди. Слишком странно. Странно и сложно. Почувствовав приближение кульминационного момента, Энди закрыл глаза и тогда образ Эша всплыл ещё отчётливее, чем несколько мгновений назад. Толкнувшись в Никки ещё несколько раз и излившись в неё, издавая при этом полу-стон полу-вздох, устало упал лицом в подушку рядом с девушкой. Хватая ртом воздух, облизывая пересохшие губы, Бирсак пытался проанализировать только что произошедшую ситуацию. Если бы не Эшли всё было бы нормально, в точности, так как и должно было быть. Но нет же, чёрт возьми! Энди просто не мог не вспомнить о своём дорогом лучшем друге в момент полового акта с незнакомой девушкой. Да, конечно! Энди тяжело вздохнул, и перевернулся на спину, устремляя затуманенный взгляд в потолок. Неужели всё настолько плохо? Настолько, что даже Никки, предоставив своё тело для удовлетворения физиологических потребностей вокалиста, оказалось недостаточно? Теперь Энди отчётливо понимал, что настоящая проблема крылась в нём самом. В нём и Эшли. Не нужны были никакие шлюхи, или Джу, нужно было лишь поговорить с Парди. Девушка заснула почти сразу, похоже, что выпила она больше, чем могло показаться на первый взгляд. Бирсак поднялся с кровати, борясь с дикой усталостью. В темноте нашарил рукой свои вещи, бесшумно натянул их. На цыпочках преодолел расстояние, разделяющее его с входной дверью. Подобрал в прихожей свою, валяющуюся на полу куртку, зашнуровал кеды, и стараясь не издавать ни звука, вышел из квартиры Никки. Оказавшись на улице, Энди быстрым шагом направился к своему дому. Идя как можно быстрее, стремясь оказаться на пороге своей тёплой и уютной квартиры. Усталость брала верх, и вокалист перестал обращать хоть малейшее внимание на происходящее вокруг. Не замечая ничего вокруг себя, ни хулиганов, распивающих на улице Лос-Анджелеса алкоголь, ни сбежавших из дома в столь поздний час подростков, ищущих развлечений на сегодняшнюю ночь, ни обнимающуюся за углом парочку влюблённых. Энди достал из кармана мобильник, и глянув на его, тускло светящийся экран, убрал обратно. И всё бы ничего, если бы внимание Бирсака не приковалось к силуэту человека, шагающего в сторону клуба, мимо которого проходил сам вокалист. Тень незнакомца мелькнула перед глазами на долю секунды, а затем затерялась в толпе людей. Но почему-то всё внимание Энди было сосредоточено именно на этом. Он остановился и на миг задумался, прислушиваясь к своим мыслям. Он хотел убедиться в своих догадках, хотел быть уверенным, что ему всего лишь показалось и его недавние представления не стали неожиданной реальностью. Фронтмен мысленно проклял себя, и своё любопытство, но всё же пробрался в клуб вслед за незнакомцем. Преодолев толпу народа, Энди снова оказался напротив барной стойки. Оглядевшись по сторонам и убедившись в том, что это был всего лишь обычный прохожий, Бирсак облегчённо выдохнул и уже хотел развернуться и уйти отсюда, как заметил Эшли, занявшего самое крайнее и неприметное место возле бара. Вот это было совершенно некстати. Это было очень плохо, потому что вокалист отчаянно боролся с мыслью подойти к басисту и заговорить с ним. Неважно, о чём, просто поговорить и услышать его голос. Кажется, что он соскучился по своему лучшему другу, но не в плане дружбы…. Это было что-то, похожее на ту бурю эмоций и переживаний, которые преследовали фронтмена во время тура. Встреча подействовала на Энди как доза мощного отрезвляющего, а усталость бесследно исчезла. Всё равно, кем оказался тот незнакомец, будь то действительно Эшли или ещё кто-то, Бирсак в любом случае не должен был идти за ним в это злосчастное место. Однако, ещё раз оценивающе глянув на Парди, Энди боролся с противоречием, одолевающим его изнутри. С одной стороны, он хотел подойти к другу и поговорить с ним, обменяться хоть парочкой фраз, но с другой, приняв во внимание недавние события, лучшим выходом казалось отступление. Но всё же. С виду состояние Эшли оставляло желать лучшего. Низко опустив голову, он с фальшивым интересом покручивал в руке стакан, наполненный до половины тёмной жидкостью. Энди решился на разговор. Он подошёл поближе к другу и присел рядом. Басист поднял голову, глянув на Бирсака, ухмыльнулся уголком губ и сделал небольшой глоток из своего стакана. — Почему ты здесь? — Несмело начал вокалист. — По той же причине, что и ты. — Эшли ответил сразу, снова уставившись в содержимое своего бокала. — Откуда ты знаешь, зачем я здесь? — Стараясь изобразить удивление, спросил Бирсак. — Интуиция? — Парди пожал плечами, исподлобья глянув на Энди. — Я хотел поговорить… — О чём же? — О нас. — До Энди не сразу дошёл смысл собственных слов, и он поспешил прикусить язык и мысленно выругаться, обрушив на себя все известные ругательства. — О вас с Джулиет? — Нет. Эшли одним глотком осушил содержимое стакана, и поднял удивленный взгляд на вокалиста, приподнимая одну бровь для большего эффекта. — О нас… с тобой. — Бирсак, ты что пьян, что ли? — Возмутился Парди, готовясь покинуть заведение. — Не думаю, — пробубнил Энди, ухватившись за руку басиста, — выслушай меня, — с мольбой в глазах попросил вокалист. — Не здесь, — отрезал тот, потянув Энди за собой, в сторону выхода. Фронтмен действительно не понимал, зачем сказал это своему другу, звучало двусмысленно, к тому же сам он ничего из этого разговора не выиграет, а теперь приходилось сидеть рядом с Парди на переднем сидении его автомобиля по направлению к его дому. Понятия не имея, зачем они туда едут, когда можно было просто выйти и поговорить на улице, а потом разойтись. Кажется, Эшли что-то протараторил про диски, которые должен был отдать вокалисту несколько дней назад, что, собственно, и стало предлогом к визиту, но всё это произошло, как в тумане. Широкие улицы были практически свободны от машин, поэтому дорога до дома Парди не оказалась столь долгой и нудной, а через несколько минут они прибыли к месту назначения. Эшли припарковал машину недалеко от дома и через пару мгновений они уже находились в гостиной комнате. Переступив порог, на вокалиста буквально обрушились все воспоминания последней ночи тура. Он вспомнил, как мучил себя переживаниями, метался из стороны в сторону, не находя себе места, сходил с ума по собственному другу. Вспомнил тот поцелуй, который был затянут долгое время пеленой новых событий. Теперь же туман рассеялся и Энди ясно вспомнил события той ночи, вплоть до обрывочных фраз и коротких взглядов. Басист включил свет в доме, в котором тихо играла музыка. Кажется, Эшли говорил о том, что очень любит музыку, поэтому она у него играет везде и постоянно. Энди не мог расслышать слов, но отчётливо слышал мелодичное звучание. Эшли прошёл дальше и присел на диван, приглашая Бирсака сесть рядом. — Так о чём ты хотел поговорить? — Напомнил Парди, рассматривая свою обитель. — Есть несколько тем… — Говори уже, — усмехнулся Эшли. — Только пообещай, что не начнёшь ржать. — Пригрозил брюнет, с поддельной злобой глянув на друга. Эшли в ответ лишь что-то промычал. — Это очень трудно признавать, но, по-моему, я охладел к Джулиет… — Так, и что? — Ты не дал мне закончить. Так вот и знаешь, что я сделал? Я хотел проверить, что же не так, я думал, что всё идёт нормально, я думал, это я виноват в том, что наши с ней отношения испортились… — Ты не виноват, Энди. — Парди сказал это очень тихо, но всё же привлёк внимание вокалиста, заставив того замолчать. После неловкой короткой паузы, Энди продолжил: — Я переспал с другой, — он обречённо выдохнул, как если бы признавался в каком-то проступке, хотя, совершившееся вокалист именно таковым и считал. — Это не помогло. — А должно было? — Не знаю… — Бирсак замолчал, отрываясь от изучения своих пальцев и заглядывая в глаза своего друга, который неотрывно за ним наблюдал. За окном начинало светать, а Энди даже не думал о возвращении домой, не важно, что подумает Джулиет, когда не обнаружит его дома. Он что-нибудь придумает и отмажется. Скажет какую-нибудь чушь, а она поверит и радостно пойдёт дальше. — Эшли, можно я кое-что у тебя спрошу? — Зависит от характера вопроса, — Парди улыбнулся той милой и по-детски доброй улыбкой, заставляя своего друга забыть на время, тревожащий его вопрос. — Прекрати, — Энди слегка толкнул басиста, но всё же решился спросить, — Ты помнишь, что случилось полтора месяца назад? В туре? В последний день. Развернувшись лицом к фронтмену, Эшли забрался на диван, подбирая ноги под себя и складывая руки на коленях. Бирсак должен был это спросить, должен был знать, насколько далеко они тогда смогли зайти, насколько далеко они ещё смогут зайти. Ему нужен был точный ответ, он до конца надеялся, что Парди сделал это в трезвом состоянии и, что самое главное — по собственной воле. Не хотелось верить, что это было не так. Басист немного помолчал, припоминая события той ночи, и с каким-то искренним удивлением посмотрел в небесно-голубые глаза Энди, пытаясь прочитать в них ответ, увидеть в них надежду и сказать, то, что тот хочет услышать. Он задумчиво кивнул, отводя взгляд. — Всё, всё помнишь? В глазах Энди загорелась искорка надежды, и он почувствовал, что должен это, наконец, сделать! Не просто должен, он хочет это сделать, и будь, что будет. Парди всё поймёт. Как всегда. В этом просто не может быть и капли сомнений. Пересилив тот страх, сковывающий его тело, он придвинулся ближе к Эшли, и ждал чего угодно: возмущенных возгласов, насмешки, готовился даже к удару, потому что подсознательно чувствовал, что ни черта этот придурок не помнит. Нажрался тогда и припёрся к нему пожаловаться, а Бирсак просто под руку подвернулся, чтобы утихомирить пылающую страсть. И, разумеется, нужно было качественно замести следы, чтобы никто не догадался о случившемся. Но Энди умел хранить секреты. Он сохранил всё втайне до последнего. Решив больше не медлить, вокалист взял в ладони лицо басиста, и притянул его к себе, прикасаясь осторожным нерешительным поцелуем к его губам. Никакой агрессии, нужно было сделать всё осторожно и ненавязчиво. Энди отстранился на пару миллиметров от лица своего друга и украдкой взглянул в его, округлившиеся ошарашенные глаза. Единственное, что сделал Парди, не было похоже на действия демонстрирующие нежелание или отвращение. Нет. Он улыбнулся и положил свою руку на плечо Бирсака, который в свою очередь от такого простого, почти невинного действия разомлел, поддаваясь навстречу движениям Эшли. Тот притянул вокалиста к себе, вновь целуя его, прикрывая глаза от нарастающего наслаждения. Убрав руки от миловидного лица басиста, Энди опустил их на его плечи, провёл по его груди, животу и остановился на коленях, опираясь на них, фронтмен поддался ещё ближе. Углубил поцелуй, скользнув языком внутрь податливого рта, исследуя каждый сантиметр, встречаясь с языком Парди. В этот момент всё стало предельно ясно. Не нужна была ни Джулиет, ни кто-либо ещё, нужен был Эшли. Эшли и больше никто другой. И плевать на мнение других людей, если всё вдруг станет известно, плевать на то, что скажут остальные. Странное чувство, несравнимое по своим характеристикам ни с чем. Оно просто есть и всё, и его воздействию подвергаются абсолютно все, без разбора. Парди пропустил всклокоченные волосы Энди сквозь пальцы, зарываясь в них, оттягивая голову парня назад, разрывая тем самым страстный поцелуй. От неожиданности Бирсак резко выдохнул, но сопротивляться не стал. Басист склонился к его шее, обводя языком вытатуированное перо, покрывая поцелуями белоснежную кожу вокалиста, вынуждая того тихо стонать, сдерживая себя. Что ещё мог придумать Эшли, лишь бы доставить своему другу нестерпимое удовольствие, осталось загадкой, так как их нагло оборвал звонок мобильного телефона, раздавшегося в кармане Энди. Парень даже не стал смотреть на экран, на ощупь нашёл кнопку блокировки и сбросил вызов. Парди не стал себя утруждать и что-либо спрашивать. Вернулся к покрасневшим губам Бирсака, возбуждённо припадая к ним. Снова звонок. На этот раз Энди просто не мог не ответить. Это было бы слишком уж грубо. — Блять, — зло прорычал Бирсак в губы Эша. Разорвав поцелуй, вокалист вытащил из кармана телефон, и распознав на экране номер Джулиет, ответил на звонок. — Да? — Энди, а ты где сейчас? — Послышался знакомый голос девушки. — Я… я у Эшли, — отчитался он, взглянув на Парди, который хмыкнув, поднялся с дивана и ушёл в неизвестном направлении. — Что ты там делаешь? — В данный момент — сижу. — Я серьёзно! — Ничего особенного… у него тут проблемы кое-какие возникли… — Пришлось сочинять оправдания буквально на ходу, лишь бы отделаться от навязчивых вопросов. — Это у меня-то проблемы?! — Возмущенно воскликнул Эшли откуда-то со второго этажа. — Заткнись! — Крикнул Энди и сразу же услышал звук хлопнувшей двери. — … У вас всё нормально? — Да. Джу, прости, но я позже тебе перезвоню, я занят. — Чем? — Тебе поговорить больше не с кем, что ли? — Идиот. — Высказалась она и сбросила вызов. Кинув ненужный телефон на диван, Бирсак бегом поднялся по лестнице и врезался в закрытую дверь, ведущую в комнату Эшли. Это, что ещё за херня? — Эшли! — Энди со всей силы ударил кулаком по деревянной облицовке. В ответ тишина. Вздохнув, вокалист немного смягчился и прижался всем телом к двери, надеясь расслышать хоть какой-нибудь звук, шорох, хоть какой-то признак жизни, который докажет, что ничего страшного не произошло. — Открой, пожалуйста. — Зачем? — У меня к тебе встречный вопрос. Какого чёрта ты там, блять, закрылся? Эшли снова промолчал, стоя по другую сторону дверного проёма, и вслушиваясь в участившееся дыхание вокалиста, видя его обеспокоенно маячащую тень. — Эшли? — Чего? — Огрызнулся Парди. — Открой. — Нет. — Почему? — Удивился Бирсак, делая крохотный шаг назад. — Не хочу. — Эш, что-то случилось? — Просто уходи, Бирсак. Уйди. — Я никуда не пойду, пока мы не поговорим! — Поговорили уже. Давай вали, тебя Джулиет твоя заждалась. — Да плевать мне на неё! Ты совсем, что ли, не понимаешь? — Проваливай. — Эшли… — Заткнись. — Открой, блять, эту ёбаную дверь! Энди не понимал как нужно вести себя в данный момент. Не понимал, что нужно говорить. Как сделать все правильно, когда Эшли и слушать ничего не хотел? Шансов на победу в споре не оставалось совсем, а нужные слова крутились на языке, но мозг не решался их озвучить. Сил хватало лишь на очередную банальность. — Эшли, что случилось? — Хочешь знать, что?! — Выкрикнул Парди. — Хочу, — спокойно ответил вокалист. — Ты! Вот что со мной случилось, дурья твоя башка! — Эшли осёкся и тут же замолчал. — Эшли? Послушай, я… — Уйди, Бирсак. Просто съебись отсюда ко всем чертям! Энди был готов поклясться, что слышал, как дрогнул голос Парди на последних словах. Он не хотел этого говорить. Ему нужно было время, чтобы осознать всё в полной мере и смириться с этим. Нужно было время, чтобы привыкнуть. Бирсак прекрасно это понимал. Что же, у него самого был целый день в запасе на обдумывание своего собственного поступка, и поступка Эшли. Единственным осадком на душе остался их первый поцелуй. Басист, его, якобы вспомнил, хотя сам тогда находился под действием алкоголя, но сейчас позволил Энди целовать себя… Это всё было слишком сложно, слишком запутанно, как клубок ниток. Он решил послушаться слов дорогого ему человека, понурив голову, он спустился вниз по лестнице, забрал своей телефон и вышел из дома, оставляя Эшли совсем одного наедине со своими мыслями и душевными переживаниями. Энди-то их уже преодолел. Вроде как… Несколько раз фронтмен порывался развернуться, ворваться в дом Эшли, разметать всё, выбить эту чёртову дверь и поцеловать его. Сказать ему, что никогда его не оставит и будет рядом в трудную для него минуту, как сам Эшли, когда проблемы случались у Энди. Он всего лишь хотел помочь. Переборол в себе желание вернуться, и вместо этого двинулся к своему дому. Прохладный утренний ветер выносил из головы тяжёлые, грубо бьющиеся боками между висков, мысли, которые не оставляли её уже несколько часов.