Засранец, покоривший Время

Вселенная бесконечна, она не обширна, она не огромна, она именно – бесконечна. Язык не поворачивается называть её большой, ведь знаешь, что даже у большой вещи имеется начало и конец. А вселенная… она существовала раньше нас всех, но когда именно, когда она появилась, когда родилась. И придет ли ей конец, и если да, то каким он будет? Стайлз всегда знал, что разговоры на эту тему пустые и бессмысленные. Никто не знает правду, возможно, лишь сама Создательница. Так он её называл. Ту, что даровала ему невозможный талант, подарок, которым похвастаться может он один. — О, черт! Стайлз, ты вообще смотришь, куда идешь?! — вскрикивает Лидия и отпрыгивает прочь, едва не проехавшись каблуками по кафелю. Поднос Стайлза и все его содержимое, включая колу и жирный соус для картошки, оказывается на новеньком платье красавицы школы, а по совместительству его хорошей подруги. Но как бы они не были дружны – порчу нового платья рыжая не простит, и это видно в её наливающихся гневом глазах. — Упс, — успевает лишь улыбнуться Стайлз и вытянуть руку вперед и тут происходит то, что объяснит лишь одна Создательница. Поднос взлетает вверх, соус и тарелка со школьной едой возвращается обратно на тарелку, Лидия вновь на безопасном расстоянии подходит к нему, через плечо болтая с Эллисон. Стайлз убирает руку и вот он: в теле себя, что был каких-то несколько секунд назад. Но теперь знает наперед и вовремя уходит в сторону, когда Лидия едва не врезается в него. — О, Стайлз! — восклицает она, удивляясь. Но она улыбается ему, а не метает из глаз молнии, а значит - дружба сохранена. — Я едва тебя не сбила. Вот смеху то было, если бы испортил мое новое платье. Я выбирала его около двух часов, да, Эллисон? — Тебе очень идет, — улыбается в ответ Стайлз. — Она весь дух из меня вчера выбила, — морщится шутливо Эллисон. — Но оно того стоило, — крутится на месте Лидия, едва не роняя свой собственный поднос, демонстрируя платье. Оно действительно идет ей: короткое, красного цвета с белыми цветами, как на крови. Стайлз искреннее любуется и тут выдает: — Я люблю тебя, Лидия. Школьная суматоха в один миг замирает, и это дело вовсе не рук таинственного дара Стайлза. Лидия вздрагивает и едва не роняет поднос, Эллисон свой тоже еле в руках удержала. В это время здесь почти вся школа, и все ученики, что были вокруг, в шоке застыли. Признался Лидии, королеве Бейкон Хиллз! Ох, что будет! — Стайлз? — переспрашивает Лидия и сглатывает, словно проглотила гадкую устрицу. — Ты ведь не… — Как раз таки, да. Я люблю тебя. Будешь моей девушкой? Лидия роняет поднос. Стайлз, чувствуя, что сейчас разразится хохотом, выбрасывает руку вперед и отматывает время как раз до своего признания. Поднос снова в руках у Мартин, а всеобщее окружение игнорирует их. — Я собираюсь купить к нему туфли в том магазине, где вчера ты присмотрела ту сумочку. Тебе предстоит еще немного помучиться, но это все ради искусства! — как ни в чем не бывало Лидия продолжает говорить о платье. Стайлз делает это с прошлого месяца. С Лидией это уже третий раз. — Стайлз, сядешь с нами? — предлагает Эллисон. — С удовольствием. Скотт все равно на тренировке, опять гоняет Лиама, — жмет плечами Стилински, следя за девушками. — А ты чего не с ними? — Сытный обед лучше нашего тренера. Они находят свободный столик и начинают болтать обо всем. Приятно, когда над головой не нависает внезапно пришедшее в городок зло в виде стаи альф или там темного духа. Пока все спокойно и Стайлз рад. Давно у него уже не было времени, когда он использовал свою способность просто ради развлечения, а не бегал, спасая каждую задницу своих ненаглядных друзей. Что поделать, - порой думает Стайлз. Без него бы они все погибли. Эта грустная мысль, но Стайлз тешит себя тем, что он не так уж и бесполезен, как ему порой говорят. Никто не знает о его «временном» секрете, даже Скотт, слишком эта тайна дорога для Стайлза. Лучше будет, если знать о ней будет он один, иначе Скотт будет злоупотреблять этим, прося исправить каждую оплошность и заваленный тест. А так это привилегия одного Стайлза. — Привет, к вам тут можно? — к ним подошел Дэнни. — Коне… — Сексуальная маечка, Дэнни. Я люблю тебя. Переспим? Поднос, однако, Дэнни не роняет, но шумно ставит на стол и со Стайлзом не садится, хотя именно рядом с ним свободное место. Лидия и Эллисон замерли на половине поедания своих салатов. — Мне жаль, но ты не в моем вкусе, — отвечает Дэнни, ничуть не смутившийся, можно даже сказать оскорбленный, и забирает поднос, собираясь скрыться. — Ста…, — Лидия уже хочет потребовать объяснений, но Стайлз отматывает все назад. — Конечно, садись, — договаривает Эллисон. — Спасибо. А то все забито этими спортсменами, — Дэнни спокойно садится рядом со Стилински. — Как будто ты против, — отшучивается Стайлз. Над Дэнни этот трюк идет уже второй раз, в первый он заявил это на спортивном поле, когда тот был без рубашки и получил тот же ответ. С Дэнни ему явно судьба не светила. Стайлз отлично понимает, что с его способностью он мог бы творить высшие дела, спасать невозможные ситуации, но сам считает, что лучше будет использовать её в мелочи. Не в этом «высшем». Мир явно пошатнется, если он будет играть со временем по-серьезному. А так… он просто балуется, как ребенок. Что поделать, если заняться нечем. Это даже забавно! Стайлз обычно не отматывал время в разговорах, ибо всегда был доволен своими репликами, но тут грех этим не воспользоваться. Конечно, сердце защемило, когда в первый раз Лидия закатила ему долгий разговор о чувствах, о дружбе и о том, что вместе им не быть. В основном Стайлз не испытывал укоров совести. Никто ему взаимностью не отвечал, кроме, пожалуй, Эрики, но её чувства были лишь игрой в Бэтмена и Женщину-кошку. Доедает Стайлз быстро и решает сходить на поле. Эллисон с Лидией обещают присоединиться к нему, но позже. Стайлз выходит на улицу и не может не насладиться погодой. Эх, как она хороша в это время года! И не жарко, и не холодно! Солнце светит над головой, путь освещает, но в глаза не слепит. Стилински вприпрыжку достигает спортивного поля и встречает то, что ожидал: папочку-Скотта и щеночка-Лиама. И приходит он вовремя, как раз в тот миг, когда крепкий мяч отбитый МакКолом прилетает Лиаму по лицу. Стайлз не может удержаться и перематывает время, как забавный момент в фильме, делая его бесконечным. Ужасно жестоко, но наблюдать как Лиам морщится, как ребенок и падает, а Скотт тут же срывается с места, осознав промах – бесценно. В конце концов, Стайлз оставляет все как есть и подходит ближе. — Ты в порядке, Лиам?! — восклицает Скотт. — Да заживет все через минутку, что ты так разнервничался, папочка, — смеется Стайлз, подбирая клюшку, оброненную Скоттом. Заживает все даже быстрей: Лиам крепко встает на ноги, а на лице ни единого намека на синяк. — Оборотни, — закатывает глаза Стайлз, как бы жалуясь. — У нас игра завтра! — напоминает Скотт, возвращаясь на позицию. — Первая игра Лиама, между прочим! — Если он будет отбивать мячи своим лицом, то ты провалишься, мистер Капитан, — салютует ему Стайлз, скидывая свой рюкзак на землю. Вокруг бегают кросс остальные ребята из их класса, и Стилински радуется, что тренер его не видит. — Все было в порядке, пока ты не пришел, — смеется МакКолл. Скотт пасует мяч достаточно быстро, даже Стайлз не успевает заметить, но Лиам тут же его схватывает и довольно улыбается альфе, едва не блистая желтыми зенками. — Полнолуние скоро. Думаешь, все пройдет нормально? — интересуется Стайлз. Малыш Лиам все еще не так хорош в подавлении своего волчьего «я». — Почти уверен. Я работаю над этим. Но сейчас меня интересует лишь игра. Мы можем выйти в финал… Теперь Лиам возвращает мяч, Скотт ловко ловит. Он печально улыбается Стайлзу. — Приятно думать об этом, — говорит он. — О таких простых вещах, а не обо всех этих… Скотт с силой кидает мяч и Лиам его пропускает, тут же требуя повтора. — Я понимаю. Я тоже это чувствую, — Стайлз кивает и перематывает время на секунду и кричит. — Лиам, проснись! Он успевает, ибо волчонок ловко перехватывает мяч, что до этого упустил. Он светится от счастья, ибо это был один из сильнейших пасов Скотта. — Говорю тебе, ему просто надо научиться концентрироваться. Научи его, всякие эти там волчьи штуки… — МакКолл! — заорали над ухом и Стайлз тут же отпрыгнул. Заорал тренер. — Где Лейхи?! — Айзек? — а вот Скотт ничуть не испугался. Привык. — Его нет? — Представь себе, МакКолл! — продолжает орать тренер в своем саркастическом тоне. — Он завтра в первой линии, где его кудрявую задницу носит?! — Не знаю…, — бурчит Скотт и смотрит на друга. Конечно, они знают, но тренер не поймет ответа. — Стилински! — Стайлз подпрыгивает. — Ты ведь знаешь, где живет этот слащавый засранец? — Д-да, — не успевает сообразить Стайлз. — Так сходи за ним, приведи сюда, живо! Все равно сидишь без дела. Тренер уходит, Стайлз думает перемотать время и сбежать, как Скотт говорит: — Он, наверное, в лофте Дерека. Тебе ведь не трудно за ним съездить? Пожалуйста, друг, он завтра нам нужен. — Существуют телефоны. Может, просто позвоним? Скотт жмет плечами, достает мобильник и совершает звонок. Идут долгие и неприятные гудки, Лиам требует к себе внимания и Скотт отмахивается: — Просто съезди за ним! Ты все равно в этом году не играешь. — Чертов Айзек, — бурчит Стайлз, уже уходя. — Если в тебя завтра прилетит мяч, буду перематывать без остановки.

* * *

Стайлз подъезжает к дверям лофта, оставляет джип и поднимает вверх. Давно он тут не был, наверное, больше месяца. Как никак – врага на горизонте нет, можно и избежать встречи с Дереком и его волчатами. Их и в школе достаточно. Нельзя сказать, что Стайлз соскучился по этому месту, но здесь они всегда разрабатывали планы, здесь он не раз спас чужую жизнь – это место определенно связано с большим количеством воспоминаний, как хороших, так и весьма не очень. Перед тем как постучаться, Стайлза осеняет. А почему бы не признаться Айзеку в любви? На нем он еще не пробовал. Стайлз еле сдержал глупую улыбку, вот этот паршивец кудрявый поразится. И он не будет сразу время отматывать, будет растягивать, наслаждать реакцией. А если Айзек вздумает поиздеваться над ним, то в следующий раз Стайлз не будет тратить на него силы и оставит все раны, пусть сам залечивается. Стайлз не предусмотрел лишь одно – в лофте живет не один Айзек. Дверь резко открылась. — Ты чего на пороге стоишь? — спросил Дерек и Стайлз ахнул. Как он про волчару-то забыл! — А-а-а-э-э…, Дерек! — взмахивает руками Стайлз. — Я твой шкодный запах за милю чую. Чего пришел? Лофт изменился за этот месяц, стал явно обжитым, чего стоит только кухня, на которой сейчас воюет Дерек. На солидной газовой плите наш мистер накачанный-торс-2015 жарил стейки, коими пропах весь лофт. О, Господь, кипящие в масле, жаренные, сочные, дивные стейки! У Стайлза чуть не потекла слюна. — Как потрясно пахнет! Ты у нас кулинар, а, Дерек? — смеется Стайлз, но тут же берет свои слова назад, когда ему адресуют знакомый хмурый взгляд. Дерек без майки, в джинсах, в своем типичном оголенном стиле, и явно после тренировки, если судить по каплям пота на его лбу. Или это все из-за жара, исходящих от стейков. Стейки! А хорошо они тут, оказывается, живут! — Так что? Что-то случилось со Скоттом? — Дерек облокачивается и встает спиной к кухонному столу, где все завалено специями. Знает, месье, толк! Он поднимает брови, когда замечает, как Стайлз откровенно пялится, но тот просто не может, ведь ему пришла просто потрясная идея. Признаться Дереку Хейлу. О-о-о-о, Стайлз, это уже статья! Стайлз едва не хохочет внутри себя от мысли, что он сделает это. Дерек и он, он и Дерек! Трудно даже представить эту сцену признания, как хмуро-волк отреагирует! Он точно убьет его, ну или побьет точно. Стайлз разом потеет, это все из-за стейков, мысли путаются и он чувствует себя отчаянно глупо. Эта коварная мысль, пробравшаяся в голову, теперь не дает ему покоя. Он явно осознает, как заливается краской, когда Дерек раздраженно спрашивает: — Ты будешь говорить или нет? Нет, не делай этого, Стайлз! Отмотать время ты отмотаешь, но вот осадок от ударов этого волчары точно останется! Спрашивай про Айзека и уходи! Стайлз лыбится, как идиот. Надо что-то срочно делать. Уходи, дурак! — Я-я-я… тт-тебя…, — язык заплетается, а разум Стайлза подает сигналы тревоги, подобно тысячным сиренам и он действительно слышит шум пожарных машин. Дурак, дурак, дурак! Дерек это не тот тип, над которым можно шутить и остаться в живых! — Я это… люблю тебя, Дерек. О-о-о-о, гребанный идиот. Стайлз замирает и слышит, как стучит собственное сердце, и Дерек это слышит. Хейл не шелохнулся, даже не вздрогнул, но глаза его расширились, а зрачки на секунду промелькнули голубым. Он злится, видишь, он злится! Мотай время, мудозвон! — Стайлз? — хочется смеяться от того, как он спрашивает это, подобно Лидии. Но вот что-то не смешно, лишь страшно, и даже стыдно, черт подери. — Я тебя правильно понял? — А по мне разве не видно? — издает нервный смешок Стайлз. Боже, да он весь покрылся испариной, будто сам жарил эти стейки. Чертовы стейки! — О, Боже, — Дерек, наконец, пошевелился и потер переносицу. Такое ощущение, что ему призналась пятиклассница, которая уже век как надоела. Однако, стоит ему поднять взгляд, убрать руку, сравнение с пятиклассницей исчезает. Потому что таким голодным и желанным взглядом на маленьких пятиклассниц смотрят только волки из сказок и дяди из мест не столь отдаленных. Оо-о-о-о! О! Ты видишь это, парень, видишь?! Доигрался, допрыгался! Теперь он нас сожрет! — Знаешь, я, конечно, догадывался, но никогда не думал, что у тебя хватит смелости, — говорит Дерек мягко и отходит от плиты. — Что? — не сдерживается Стайлз. Что?! Дерек не спеша идет в его сторону, и у Стайлза в мозгу едва не лопаются сосуды. — Трудно не заметить, когда у тебя сердце скачет как бешенное, когда я рядом, — улыбается Дерек, почти смущенно, почти виновато и так искренне! Стайлз не просто не верит своим глазам, он почти уверен, что они откровенно ему врут! — Это просто… ты пугаешь меня… — бормочет Стайлз и медленно пятится. Мотай время, все пошло явно не по плану, мотай! — Даже сейчас? — Дерек подошел к нему вплотную, давая ощутить всю беспомощность Стайлза перед ним. Стилински ахает, еле сдерживаясь от желания сбежать, он хочет закричать: «Да, сукин сын, ты пугаешь меня!», но не делает этого, а лишь стоит с открытым ртом, как глупая утка. — Успокойся. Твое сердце сейчас выпрыгнет из груди. — Д-д-де-дерек, послушай, это все…, — Стайлз все еще пытается, но откровенно слабо. Дерек видит эту слабость и пользуется, нагло, вовремя, и Стайлз не успевает даже пикнуть. Дерек целует его, и мозг Стайлза взрывается, как атомная бомба. Без пути к отступлению, который юноша даже не искал, он открывает рот, впуская язык Хейла. Они так близко, что искрится воздух, а поцелуй получается с самым неожиданном вкусом – вкусом хорошо прожаренного стейка. Дерек явно попробовал один во время жарки и его губы слегка соленые, покрытые маслом, но не менее умелые. Стайлз плавится, его мозг плавится, Дерек обнимает его за талию, прижимая к себе властно, но в то же время осторожно, не желая случайно сломать пару костей тощему подростку. У Стайлза кружится голова, едет разум, но он дает Дереку право затягивать этот поцелуй, и когда воздуха уже не хватает, не противится, давая Хейлу страстно и голодно оттягивать его нижнюю губу, словно сразу говоря о том, что жаждет повтора. — Так уже лучше, — улыбается Дерек, его губы чуть покрасневшие, он кладет ладонь на грудь Стайлза, чье сердце уже бьется в более спокойном ритме. Но это только пока. Взорванный мозг Стайлза подвергается очередной атаке: он, мать вашу, только что поцеловал Дерека Хейла! Нет, не так, Дерек поцеловал его! Дерек, мать твою, Хейл! Паника наступает так быстро, что сам волчара изгибает бровь, но не успевает задать вопроса. Стайлз толкает Дерека в грудь, но лишь сам отталкивается от него, ибо Хейл стоит, как камень. — Ты в порядке? — спрашивает Дерек обеспокоенно. — Ты весь красный. — П-п-п-порядке?! Какой к черту порядок, Дерек?! Ты-ты-ты поцеловал меня, поцеловал, Дерек! — кричит Стайлз, как истеричка. Он хватается руками за лицо, но кажется даже ладони краснеют от произошедшего. — Разве не этого ты хотел? — с вызовом спрашивает оборотень, скрещивая руки и почти с весельем в глазах наблюдая за подростком. Он издевается! Издевается! — Нет, слышишь, нет, т-т-т-т-ты, вообще, не понял, ты-ы-ы-ы… Стайлз вообще теряется, но чудом успевает заметить, как Дерек делает шаг к нему. Он хочет приблизиться, возможно, обнять или даже вновь поцеловать! Стайлз вскидывает руку вперед, кричит что-то неясное и время замирает. — Ох, — выдыхает он и тут же повторяет. — Ох. Время стоит на месте, Стайлз часто дышит и смотрит в глаза Хейла, направленные прямо на него. В них нет раздражения или злости, в них только недоумение и капелька вины. Вины? Вины?! Стайлз падает на колени, восстанавливается дыхание и решает, что это шутка зашла слишком далеко. Он перематывает время, даже не наблюдая за тем, как Дерек возвращается обратно к плите. Стайлз убирает руку в тот момент, когда Дерек только впускает его. — Стайлз? — спрашивает он в своей манере, в своей манере! Раздраженной, недовольной! А не с той с которой он… он… поцеловал его! — Н-н-ичего! Стайлз вскакивает с пола и бежит прочь со всех ног, спотыкаясь и едва не катясь кубарем из лофта. Он врезается в Айзека, несущего пакет с продуктами, но тут же забывает о нем. Стайлз слышит лишь ветер в ушах от столь быстрого бега, тренер тут же бы поставил его на первую полосу, если бы увидел! Стайлз бежит, видит свой джип, бежит к нему и не успевает затормозить. Несчастный Стилински врезается в собственную машину и падает на асфальт. Наблюдая безоблачное небо с ярким пылающим солнцем, он думает, что сама вселенная смеется над ним, а на губах еще ощущается вкус фирменных стейков. Допрыгался.